Двор, в котором жила Ирочка, был ничем не примечательный: обычные дома типовой постройки с похожими по достатку жителями, лишь одна семья выделялась из этой обыденности, глава семейства которой «плавал в загранку». Дядя Жора был барменом на корабле, но его сын Игорь говорил всем, что его папа – капитан корабля дальнего плаванья.
В этот день все было тоже как обычно. Девочки кружились на качели, мальчишки чинили Сашкин велосипед.
-О-ооо, глядите, петух ряженый, - с издевкой произнес Сашка, кивком головы указывая на Игоря, вышедшего из подъезда.
-Пойдем позырим, что ему папаша в этот раз привез, - предложил Генка.
Девочки стайкой вспорхнули и побежали навстречу Игорю. Сашка смачно сплюнул и небрежно процедил: «Ну, пойдем!» Мальчишки, стоявшие в нерешительности до этого, и получившие одобрение со стороны вожака, опрометью кинулись за девочками.
Игорь, одетый в фирменную обнову и со жвачкой во рту, светился ярче солнца.
Дети с любопытством окружили Игоря и с завистью разглядывали.
-Ленка, на твои похожи, только фирма другая.
-Мои лучше! – покачиваясь слева направо, продемонстрировала наряд Ленка. Ее мама работала директором универмага и, как следствие, имела прямой доступ к дефициту.
-Игорь, какие у тебя классные джинсы! Строчки ровные, ткань качественная, заклепки на карманах - сразу видна фирма-ааа, - делая ударение на последний слог, воскликнула Людочка. Она во всем подражала своей маме – «знаменитому модельеру».
Некоторым детям этого двора хотелось, чтобы их родители были непременно знамениты, они хвастались друг перед другом и выдавали желаемое за действительное. Так папа Славика Полунина, обычный сапожник из обувной будки, выдавался сыном за великого скорняка, а папа Славика Березина – за знаменитого хирурга, хотя тот работал санитаром патологоанатомического отделения. Вот и мама Людочки на самом деле шила лифчики на заказ для женщин с большим размером груди.
-Ух ты! А это что за железочка с орлом? – спросила Ирочка.
-Колхоз! Жее-ле-зочка, - растягивая слоги, передернул девочку Игорь. – Не видишь, что ли, или читать по-английски не можешь? Монтана! У них на всех лейблах орел изображен.
Ира еще не умела читать по-английски, да и слово «лейбл» ей было не знакомо, но больше она не встревала в разговор.
-Кроссовки у тебя классные! – произнес Генка и невольно глянул на свои рваные кеды. Мать у Генки умерла, воспитывал его отец с чередой сменяющихся мачех.
-Ага. С люминесцентными вставками, они в темноте, знаете, как светятся! – и Игорь начал перечислять все, что ему привез отец.
Дети слушали его рассказ, как сказку из другой жизни, в которую им немного приоткрыли дверь.
-Ну ладно, заболтался я тут с вами, отец еще кучу вкуснятин привез, пойду пробовать, - напоследок Игорь надул пузырь из жвачки и удалился.
Дети во главе с Сашкой остались обсуждать услышанное и увиденное, но в душе все хотели иметь фирменные джинсы с лейблами и заклепками.
После длительных уговоров, мама купила Ире брюки из джинсовой ткани в «Детском мире», похоронив всякие надежды на обладание фирменной вещью.
Прошло некоторое время. Во дворе бабки на лавочке стали шушукаться, а потом тайное стало явным: дядя Жора ушел из семьи к соседке – Людочкиной маме. Игорь очень сильно переживал, но вида старался не показывать. Сашка сказал, что так ему и надо, чтобы не зазнавался, дети кто поддержал вожака, кто промолчал, лишь только Ирочка открыто заявила, что ей очень жаль Игоря.
-Подумаешь, жалостливая, ты его не знаешь, поэтому так говоришь.
-Наверное, тяжело видеть, как твой папа идет под ручку с чужой женщиной. Я наблюдала за Игорем в этот момент, он весь сжался, слезы навернулись на глаза, мне кажется, что он себя считает виноватым в том, что разошлись его родители.
-Ирка, тебе бы женские романы писать, любишь придумывать про тонкую организацию души. Все гораздо проще: как связался дядя Жора с Людкиной мамашей, так перестал в загранку ходить, вот и переживает Игоречек, что шмотки заграничные ему отец не дарит. – Ребята не заметили, как к ним подошел Игорь. - О-оо, легок на помине, вспомни дурака, и он появится, ладно, пошел я домой, пожру чего-нибудь, - заключил Сашка.
Другие дети тоже разошлись по домам. На карусели остались только Ира и Гена.
-Генка, привет! – не обращая внимания на Иру, произнес Игорь.
-Привет! Ты где пропадал? – шмыгая носом, спросил Генка.
-Да, у бабки был.
-Как так? А учеба?
-Да ну эту учебу!
-И то верно! Была бы у меня бабка, уехал бы к ней навсегда.
-А шо тут так воняет? Это ты навоняла? – глядя в упор на Иру, спросил Игорь.
-Я? Нет, - не сразу поняв, что обращаются к ней, ответила Ира.
-Не ты, а кто же? Генка, ты?
-Ирка навоняла, кто же еще?! А еще она сказала, что ей тебя жаль.
-Дура, себя пожалей.
-Сами - дураки, пойду я домой, - Ира встала с качели и направилась к подъезду.
Игорь подбежал сзади и со всей силы наотмашь ударил девочку, вложив в удар всю накопившуюся злость от семейной трагедии и вымещая на ни в чем не повинной девочке. Ира упала, сильно ударившись локтем и коленками о твердую, словно бетонную, землю, она попыталась встать, но Игорь быстро взгромоздился сверху, больно заломив ее руку назад. Слезы невольно полились из девчачьих глаз. Игорь, испытывая наслаждение над унижением бессильной Ирочки, слезы его только раззадорили. Он схватил Иру за волосы и стал тыкать лицом о землю, приговаривая: «Жри землю, падла, жри!»
-Что вы делаете? – вмешался в потасовку случайный прохожий.
Мальчишки мигом исчезли в подъезде.
Ира поднялась, посмотрела на рваные на коленях колготки, из залепленных грязью ран сочилась кровь, правая рука не разгибалась. Девочка кое-как одной рукой отряхнулась от пыли, и, придерживая рукавом окровавленный нос, еле-еле перебираясь, побрела домой.