Солнце, едва выглянув из-за горизонта, быстро согрело прохладный воздух, спустившийся с гор, и шпарило, как в полдень. Жаркое нынче выдалось лето, в тени температура выше сорока и ни одного дождика за весь месяц.
-Не будет в этом году урожая, - горевала Ивановна, прячась от солнца в тени деревьев своего сада.
Татьяна Ивановна, большую часть своей жизни прожившая в городе, в силу обстоятельств вынуждена была перебраться в родную станицу в дом своих родителей, где ей суждено было, как она полагала, провести остаток своей жизни.
Казачья станица, с красивым название Вольная, затерявшаяся среди аулов в предгорьях Кавказа, основана казаками Хопёрского полка почти два столетья назад на живописном берегу реки Большой Зеленчук. Бывший районный центр с колхозом- миллионером, где в былые времена кипела жизнь, работали школы и клуб, проводились осенние ярмарки, куда съезжались с соседних станиц, аулов и городов, теперь опустела. Жители ее разъехались, кто куда, кто в город, кто подался на заработки в столицы, кто на Север. Остались старики, несколько фермеров и те, кому некуда было ехать. На улице Березовой, где жила Ивановна, из 40 домов жилых осталось 28, остальные или заброшенные и разоренные с глазницами оконных и дверных проемов, или использовались их хозяевами, как дачи в летний период.
Летом станица немного оживлялась от дачников и гостей из ближайших городов. Их привлекала близость станицы к Архызу и Домбаю - жемчужины Карачаево-Черкессии. Ивановна была гостеприимной и радушной хозяйкой, в теплый период у нее часто были гости- то дети, то дальние и ближние родственники, то бывшие соседи и сослуживцы. Было хлопотно, но весело. Как правило, приезжали целыми семьями, женщины помогали хлопотать ей по хозяйству, мужики косили сено, чинили крышу, дети объедали кусты малины и смородины, обносили сады соседних заброшенных участков. Вечерами, уложив детей спать, взрослые долго засиживались за большим столом под навесом, мужчины обсуждали последние новости спорили о политике и умолкали только тогда, когда женщины, утомленные этими разговорами, тихо затягивали песню.
Чистый горный воздух, родниковая вода, прекрасные виды на горные вершины Кавказа, экологические продукты от своего хозяйства, парное молоко фермеров, тишина и благодать-что еще нужно, чтобы спокойно встретить старость? Но Ивановна тосковала по своему пыльному и загазованному городу, где остались друзья, знакомые, соседи, родственники, театры и музей, парки и магазины. А, если проще- по общению, без чего в этой Богом забытой станице становиться грустно и одиноко особенно в долгие зимние вечера, когда снегопад засыпает станицу и дороги к ней.
Ивановна зимой коротала вечера за стареньким планшетом, который подарил ей внук, не переставая удивляться достижением современной техники. То ли от скуки, толи от желания самореализоваться, стала писать стихи и рассказы, выставлять их в сайте "Проза Ру".
Долго мучила давно задуманный рассказ о своем отце, о свой родной станице, где прошло все детство и юность, но все что-то мешало его закончить. Долго шлифовала его, придираясь к каждому предложению, к каждому слову и, наконец-таки, закончив, с чувством выполненного долга, выставила его в сайт. Читателей было много, а рецензий- ни одной, что немного огорчало. Хотелось бы, что бы кто-то оценил, поправил, подсказал. Сама долго и много изучала систему сайта, на что-то нечаянно нажала, оказалось, что это согласие участвовать в конкурсе «Писатель Года». Первая реакция на это был испуг, «что я наделала», потом махнула рукой, кто там обратит внимание на этот рассказ. И забыла.
И вот сегодня получает письмо.
Здравствуйте, Татьяна Ивановна!
Сообщаем, что редакционная комиссия рассмотрела Вашу заявку и приняла решение номинировать Вас на национальную литературную премию «Писатель года 2015». Вы получаете статус номинанта премии «Писатель года» и право издания произведений в альманахе для Большого жюри.
Процедура проведения конкурса на соискание премии состоит из двух этапов. На первом этапе из числа пользователей портала Проза.ру выбираются наиболее достойные авторы, которые становятся номинантами премии. Их произведения издаются в специальных конкурсных альманахах, которые представляются членам Большого жюри. Решение, какие именно произведения публиковать, принимаете Вы лично. Вы можете разместить в альманахе любое количество своих произведений. И т.д
Не поверив своим глазам, Ивановна перечитала письмо во-второй раз. Может ошиблись? Так нет, все верно, Татьяна Ивановна- это ж она и есть. Очуметь! Она заметалась по дому, голова кругом, мысли путаются от волнения и растерянности, в голову ударила кровь, застучало в висках, сердце так громко и гулко билась, что, казалось выскочит из грудной клетки и начнет самостоятельную жизнь.
- Ах, боже мой, что ж я наделала, ну зачем мне все это было нужно, что же теперь? -причитала она, суматошно бегая по дому.
- Напечатают в альманахе- это хорошо, а ехать в Москву, это же деньги нужны, да и одеться не во что, – размышляла она, -
-Сапоги старенькие, юбок давно не носила. На все случаи жизни -черные брючки и шелковая кофточка и старенькие, вышедшие из моды, но хорошо сохранившиеся туфли. А там же все нарядные будут. А вдруг приз дадут, на сцену выходить надо будет, страх- то какой, вдруг споткнусь, упаду или, еще хуже, давление от волнения зашкалит. Вот буду сидеть там и думать, дадут первый приз или нет. Я же в обморок от страха упаду. Я такого не переживу. Нет не по мне, деревенской жительнице, это мероприятие, не поеду. Пусть печатают, пусть народ читает, а не поеду. Позориться там в Москве не к чему. Там же будут писатели известные, журналисты, а я кто?
Ивановна решила отвлечься от этих тяжких судьбоносных мыслей, включила телевизор, но ничего не видела, ничего не слышала. Мысли ее были далеко. В голове мелькали когда-то виденные по телевидению кадры церемонии торжественного вручения Оскара, женщины в длинных платьях, с оголенными спинами, мужчины во фраках и с бабочками. Тоже ж Номинация. А в Москве как будет?
В ней боролись две женщины- одна, она из прошлого- успешный руководитель, общественница, любитель выступать с докладами и речами на публике, быть на слуху и на виду, хорошо и дорого одеваться, быть законодателем моды у себя на заводе, спорить с начальством и с уверенностью отстаивать свою точку зрения, сильная, уверенная в себе. И другая, из настоящего- жительница богом забытой станицы со смехотворной пенсией, замкнутая и не очень общительная, не решительная и не уверенная в себе, смирившаяся со своей судьбой. И когда первая брала верх, вторая усмиряла ее, окунув в реальный сегодняшний мир с простыми бытовыми проблемами.
И все-таки надо было поделиться с кем-то новостью, гордость распирала ее, нельзя столько времени держать все в себе. Позвонить дочери? Так она на работе, вечно занята, точно посмеется или, не выслушав до конца оборвет, как всегда одной и той же фразой «мам, я занята, вечером перезвоню."
-Все, решено, побегу к Люське, поделюсь своей проблемой, она баба не глупая. Плохого не посоветует, - решила она.
Люська- бывшая одноклассница Ивановны, всю жизнь прожившая в станице, «заделалась» фермером. Завела коров, овец, гусей, каждый день просыпалась с восходом солнца и до глубокой ночи возилась со своим хозяйством. Снабжала своих детей и внуков, живших в городе, местных жителей и дачников молоком и мясом, вывозила свой товар в соседний город. Бизнес ее по станичным меркам процветал. Завистники и лентяи за глаза ее называли куркульшей. Но Ивановна любила ее за веселый и неунывающий характер, неиссякаемый оптимизм и за простую житейскую мудрость. Люська была ее единственной подругой в станице, с кем она могла поделиться и радостью, и проблемами, зная, что та никогда не подведет, никогда не осудит и не вынесет чужую тайну на станичное обсуждение.
- Ивановна, ты же знаешь меня - я –могила. -Так любила говорить она, положа свою огрубевшую от работы ладонь на пышную грудь, когда ее предупреждали, что информация «не для прессы».
Ивановна шла по пыльной дороге в другой конец станицы, солнце уже припекало «по- взрослому», его лучи отражались в
снежной вершине видневшегося на горизонте седовласого двуглавого Эльбруса.
Из-под ног выпорхнули воробьи, купавшиеся в дорожной пыли, горячий ветер сушил кожу и горло, по всей дороге расползлась отара овец, их перегоняли на зеленые горные пастбища. Овцы путались под ногами, сбивали с мысли.
-Так, Ивановна, поедешь автобусом в Москву из города, так будет подешевше, ночевать будешь у моего племяша, ничего, что однокомнатная квартира, на полу переспишь пару ночей. – выслушав Ивановну и немного подумав, решила Люська.
-Люсь, а надеть-то что? Я ж совсем здесь в станице обносилась, давно обновок себе не покупала, - с тревогой напомнила ей Ивановна.
Не боись, всей станицей справадим тебя в столицу, не опозоришься, съездим в город, накупим тебе обновок.
-Люсь, а Люсь, что- то мне боязно в столицу то ехать, давно там не была.
-Ай, прорвемся, где наше не пропадала, или ты не казацкого роду-племени? - подбодрила ее никогда не унывающая Люська.
На том и порешили- едет Ивановна в Москву.
- И как у нее все просто и легко получается? - думала Ивановна по пути домой. Подруга немного ее успокоила, но тревога и волнение до конца не оставили ее.
- Как-то все очень просто, только написала, выставила и сразу номинант, так не бывает, -размышляла она.
Ивановна была образованной женщиной, всегда много читала, все больше классику и могла вполне трезво оценить свои способности. Что-то тут не так.
- Да, совсем забыла посоветоваться, в какой номинации мне выставить свой рассказ? –продолжала она размышлять, ведя разговор сама с собой. - Наверное выберу «Дебют», а как иначе? Рассказ-то первый. Дебют- это вообще-то для молодых. А ничего, что мне уже 63? Ладно, приду домой- разберусь.
Дома она хлопотала по хозяйству до самого вечера и специально оттягивала тот момент, когда снова нужно было выйти в сайт и дать свое согласие на публикацию рассказа. Все же ее мучили смутные сомнения, что-то тут не так.
Наконец-таки решилась. Ивановна, еще раз перечитав свой рассказ, волнуясь, приступила к оформлению заявки… упс, приехали. На мониторе высветилось:
«На текущий момент у вас подготовлено 10 страниц на сумму 10000 рублей.»
Первые минуты досады и разочарования быстро сменились чувством облегчения, как-то сразу отлегло от сердца, спала напряженность. Никуда ехать не надо, ничего покупать не надо, и деньги занимать тоже. Она даже как-то повеселела, расслабилась. Сотовый телефон вечно занятой фермерши не отвечал, легче было сбегать на другой конец станицы, чем ей дозвониться.
Солнце уже скрылось за горами, но его лучи еще освещали верхушки деревьев, покрывая их оранжевой пеленой.
Возвращающиеся с пастбища стадо коров, подняв облако пыли на проселочной дороге, громко ревело, призывая своих хозяев, встречающих их у порога дома, скорее открывать ворота. Люська, поджидая своих коров у ворот дома, увидев подругу, с удивлением спросила:
-Ну, что еще?
-Люсь, там деньги платить надо. - то ли с радостью, толи с огорчением ответила та, еще не совсем разобравшись в своих чувствах.
-Ну, так и знала, - возмутилась Люська, всплеснув руками. -И тут бизнес. Деньги, деньги, везде только деньги! Во времена настали.! А знаешь, при таком раскладе, ты никакого места не получила бы, только деньги зря прокатала б. Как говориться- у генералов есть свои дети. Ну, ты не расстраивайся, честно скажу, твой рассказ про нашу станицу никому особо не интересен, актромя тех, кто здесь родился и живет. Никто другой так не поймет тебя, как наши станичники. А давай-ка пропечатаем его в нашей районной газете?! И тебе слава и людям интересно. Хватит лясы попусту точить, вот и мои кормилицы идут, давай, оставайся, помогай подоить, вместе быстрей получится.
С большим Люськаным хозяйством управились почти к полуночи.
Черное небо укутало своим звездным покрывалом долину. Молодой месяц, зацепившись за остроконечную вершину горы и упершись своими рогами в небо, извилистой дорожкой отражался в бурных водах Большого Зеленчука и освещал уснувшую станицу. Подруги- фермерша и несостоявшаяся писательница, уставшие за день, одна от хозяйственных забот, другая от волнений и переживаний, уселись на порожке дома и, обнявшись, тихо затянули свою любимую песню, песню, которую пели их отцы, деды, прадеды, песню, которую любила и пела вся станица.
Ой, то не вечер, то не вечер…
Мне малым- мало спалось.
Песня с каждой строкой набирая силу и свободно и звонко рекой разливалась по улицам, разрывая станичную тишину….
А есаул догадлив был,
Он сумел сон разгадать:
"Ох, пропадет" - он говорил, -
Твоя буйна голова! "
Фото из инета