Музыка: Bzoum Electrypnose Subminimal Melancholies
1
Троих я убил сразу, даже не задав никаких вопросов. Передо мной стояла шеренга из четырёх опустивших головы роботов третьей категории. Теперь можно и вопрос. Я хотел узнать, где находится восьмой, и кто их надоумил совершить насилие над несовершеннолетней челобкой. Челоб – это на нашем сленге «человек обыкновенный».
Я, Иван Флорес, странствующий маршал Управления по защите животных и людей, ичел, то есть искусственный человек. Хотя и редко бываю в центральном офисе, но на связи с ним нахожусь постоянно. Всё, что я делаю, тщательно протоколируется, иногда у меня запрашивают пояснения, но в этом случае, как мне кажется, их не запросят. С этими уродами всё ясно, увы, это не первый случай и мы никак не можем выйти на координаторов.
– Повторяю свой вопрос: где восьмой? Я всё равно вытяну из вас всё, что вы знаете, но это будет очень больно. Все знают, что эта деревня под моим покровительством, что шалить здесь нельзя. Итак? – они переминались с ноги на ногу, но пока молчали. Три мёртвых груды металла и пластика ясно давали им понять, что я не шучу. Так понимаю, что и жить им уже не очень хотелось – можно и умереть, но без боли. Я сделал шаг в сторону крайнего слева.
– Если мы скажем, ты нас отпустишь? Не передашь в ваше Управление? – спросил робот, стоящий рядом с ним.
– Я ещё никого не передавал туда. Мои методы более гуманны. Всё зависит от ценности того, что вы расскажете и скорости рассказа, – в Управлении их разбирали на части на живую, включив регулятор боли на максимум. Но я своими методами получал информации больше, чем они там.
Одна из причин, по которой я оставался странствующим маршалом, а не сидел каким-нибудь начальником в конторе, было то, что там всё слишком зарегулировано. Нарисовали процедуру и ни на шаг от неё. А здесь ветер, дождь, солнце, общение с живыми челобами. И полная свобода! Правда, была и ещё одна причина, почему не хотел перейти в центральный офис – Лилия.
– Восьмой на болоте, где именно, не знаю, – крайний справа повернул голову в сторону говорившего, я тут же отстрелил ему ногу, подошёл к нему и отрегулировал боль на три четверти.
– Чего замолчал? Продолжай! Назови последние две цифры своего заводского номера, – обратился я к говорившему.
– Модель РА1294, последние две цифры заводского номера 16 – отрапортовал он.
– Так, слушаю, Шестнадцатый.
– Мы все одной модели, кроме того, ну, восьмого. Не знаю, какой он модели, он точно не сельский, как мы.
– Нам предложили работу, мы согласились. Я ПятьдесятПятый. А этот, которого ты подстрелил, Девятнадцатый, связывался с тем, ну, восьмым.
– Он сказал, что это надо для того, мы называли его не восьмым, а Тёмным. У него корпус тёмно-серый. Я НольПятый.
Я подошёл к Девятнадцатому, корчившемуся от боли без половины голени, он оторвал бы себе и остаток ноги, если бы это помогло.
– Ты покойник, ичел, ты… – договорить он не успел, я прекратил его мучения. Пользы от него больше не было, моей целью были сведения, а не причинение боли.
Я переключил троих оставшихся в режим аватаров, вооружил их парализаторами, отключив все каналы связи, кроме моего и отправил в сторону болота. Из моих запасов достал шесть птичек, разбил их по парам и назначил круглосутку над болотом. Выпустил первую пару, вторая пара полетит через четыре часа и сменит их, потом третья пара сменит вторую и так далее. Мне вмешиваться в их работу нет необходимости – они сами справятся. НольПятому загрузил в карманы жуков для наземного контроля.
А мне надо пока посмотреть, что эти сволочи натворили. Знаю эту девочку, да, я всех их знаю. Её зовут Эола. Совершенно белые длинные волосы, чистые голубые глаза, длинное платье. Она шла с ведёрком в сторону леса. Грибы, ягоды… Она кружилась, срывала цветы, а потом бросала их и рвала новые. Она, наверное, влюбилась, может быть, родители сказали, что будет свадьба. Я видел эту картинку с трёх разных точек: Шестнадцатого, ПятьдесятПятого и НольПятого. Они окружили её, все семеро, когда Эола зашла в лес метров на десять. Кто-то заклеил ей рот липкой лентой, они раздели Эолу, нет, не сорвали одежду, а раздели и стали её рассматривать со всех сторон, переворачивая и везде трогая. В тишине. Представляю ужас, который испытала эта юная челобка. Я отправлю их в Управление. Когда-то надо же начинать. Восьмого с ними не было, но он видел всё, что происходит.
В каждом из одиннадцати случаев причинения вреда челобам, действовала восьмёрка. Почему именно восьмёрка? Чем им не угодило это число, какой смысл вкладывался в это? И ни разу не удалось взять живым этого восьмого – он взрывался, и никто до этого не угрожал ичелу. Это было впервые.
2
Для начала достаточно, нужно помочь девочке. Я шёл по деревне в направлении её дома, передо мной все расступались, но никто не заговаривал и даже мальчишки не бежали следом, как бывало обычно. Атмосфера была достаточно тяжёлая.
Когда зашёл во двор, Али Сингх, отец Эолы, поднялся с бревна, на котором сидел, затем снова сел, он не знал, куда девать руки – то тёр ими колени, то хватался за бревно, то складывал ладони. Кивнув ему, я прошёл в дом. Там было несколько пожилых челобок, одна из них показала мне на дальнюю комнату.
Эола лежала лицом к стене, рядом тихо рыдала её мать, Беза.
– Беза! – громко сказал я, – выгони всех из дома, а мне приготовь в двух тазах чистую воду: горячую и холодную, – за спиной у меня зашептались, засуетились, забегали, дом ожил.
Я снял шлем, перчатки и присел рядом с Эолой. Положив руки ей на голову, стал стабилизировать её биотоки, она повернулась на спину, я продолжал, дыхание Эолы выровнялось. Затем, взяв её за руки, помог сесть. Достал несколько коробок с мазями, таблетками и ампулами. Сделав два укола, и заставив её выпить таблетки, стал обрабатывать лицо: разбитые или покусанные губы, поцарапанную щеку, скорее всего это она сама сделала, но всё равно же болит. Эола виновато улыбалась, что из-за неё такой переполох, что она всем причинила столько неудобств, но судороги прекратились – лекарства работали. Я надел ей на голову диадему, создающую успокаивающее поле в мозге и продолжал осторожно стирать запёкшуюся кровь с её молодых чувственных губ, затем приступил осмотру. Маршалу приходится заниматься подобными вещами – тяжёлой раной, быть третейским судьёй между соседями или соседними деревнями, иногда с хищниками разбираться, один раз я даже роды принимал, там был трудный случай, ребёнок чуть не задохнулся. Но, в основном, они сами справлялись, и большей частью гонял туристов.
Беза принесла воду, как я просил, а кувшин и расшитое узорами полотенце додумалась захватить сама. Моющий раствор я взял из аптечки. Махнув рукой, отпустил её. Около ста лет назад челобы стали покидать города и селиться в таких деревнях. Сказать, что они отказывались от достижений цивилизации – так нет же! И электричество у них есть, и компьютеры, а водопровода нет, туалеты на улице. Есть роботы – и нет водопровода! Да Бог с ними, пусть живут, как хотят.
– Всё будет хорошо, девочка! – я не спеша вымыл руки, ещё раз стерилизовал их, – мне надо осмотреть тебя всю. Стань здесь, пожалуйста, повернись спиной ко мне.
Я расшнуровал сзади её платье – вся спина была в синяках и ссадинах. Эола покорно принимала процедуры на спине и руках, когда же дело дошло до ног и, особенно ягодиц, иногда вздрагивала, видимо понимая, что и спереди тоже будет осмотр и обработка. Почти семнадцать лет – взрослый здоровый организм со всеми здоровыми инстинктами. Я возьму Восьмого живым и он будет просить, чтобы я отдал его в офис нашего Управления.
– Эола, мамы и отца здесь нет, никто не слышит. Ты уже была близка с кем-нибудь из парней? Не бойся, я никому не скажу, – мне надо было убедиться нарушена или нет её девственность.
– Нет! – Эола отчаянно зашептала и замахала руками, – Ни с кем! Осенью у нас свадьба с Карелом.
– Вот и хорошо! А сейчас мне надо посмотреть, готова ли ты к этому, чтобы ребёнок был здоровеньким, – сначала хотел провести инструментальную проверку, но потом вспомнил, что ублюдки использовали что-то подобное и Эола, увидев это приспособление, может сорваться. Придётся обойтись без инструментов. Челобка оказалась девственницей. Ладно, не отправлю их в Управление, просто убью.
– Беза! – позвал я мать, – вот тебе мазь, вот тампоны, смажешь вечером все ссадины и синяки у Эолы, если они там будут. Всё хорошо делай и всё будет хорошо. Эту одежду всю сожги, одень в другое. Завтра приду посмотрю.
Помахав рукой Эоле, вышел из дома. Она уже была в состоянии улыбнуться мне в ответ.
– Ты готовишься к свадьбе, Али? – спросил я, пристраиваясь рядом с отцом Эолы на бревне, – Слушай, а зачем вам роботы? Если уж они есть, пусть бы водопровод сделали, что ли?
– В колодце вода чистая, а в трубах дрянь. Иногда рук не хватает, тогда роботы и нужны. Нужники опять же чистить, с компостом возиться.
– Да, брось, нужники! Не они же сами их чистят, там одноразовые автоматы работают, а эти тройки только управляют… управляли ими!
– Мне рассказали, как ты расправился с… – Али подбирал слово, которое подходило бы для них.
– Ещё не со всеми, там, на болоте есть один и он мне нужен живым.
– Наши мужчины пошли к болоту.
– Немедленно верни их, Али. Он вооружён и вся ваша деревня для него не соперник. Немедленно верни! Чёрт! Ладно, я пошёл на болото. Там трое – это аватары! Я ими сам управляю.
3
Когда подбежал к Шестнадцатому, мальчишки бросались в него камнями, я шуганул их, они отбежали, но не уходили. Пришлось включить инфразвук на небольшую мощность. Разбежались все, включая взрослых. Полностью окружить болото у меня возможностей не было, оставалось наблюдать, возможно, удастся засечь движение. Болото для него не было непроходимым, как и для меня, но переться неизвестно куда, потерять при этом время мне не хотелось. Всё-таки болото, оно сильно ограничивало скорость передвижения. Но и затягивать дело мне тоже не хотелось, деревня может начать бурлить.
Я посмотрел наверх, там парили мои соколы, иногда они срывались в крутое пике и на скорости больше двухсот пятидесяти проносились над самыми верхушками деревьев, потом снова взмывали под облака. Я стал просматривать сюжеты, отмеченные соколами. На одном из сюжетов можно было рассмотреть что-то, похожее на маскировку, можно готовить удар по этому месту, не вдаваясь пока в мелочи, типа, что конкретно это может быть. Это мог быть склад, укрытие, ложная цель, в конце концов, для меня сейчас было главным показать как Восьмому, так и челобам, что я начал активные действия. Я подготовил заряд, который должен был произвести большой шум, такой, чтобы в деревне однозначно услышали. Взрыв вряд ли принесёт какой-либо вред недоноску, хотя чем чёрт не шутит? Если он будет в радиусе десяти-пятнадцати метров, то его точно зацепит.
– А тут есть тропинка, – услышал за спиной мальчишеский голос. Я повернулся и увидел его, пацану было лет двенадцать-тринадцать, самый противный возраст. Весь в траве, прикреплённой к костюму, с тридцатикратным биноклем в руках, он был бы похож на взрослого снайпера, если бы не был таким маленьким.
– А страшно не было? – спросил я его. Он невольно старался закрыть пятно на брюках.
– Не-а, – и потёр под носом. Врёт, но молодец, – а вчера на болото садился беспилотник, потом улетел, – добавил он скороговоркой.
Вот это уже серьёзно. Я направил ракету в маскировку, через некоторое время раздался сильный взрыв. Если действительно был беспилотник, тогда и мы по-другому действовать будем.
– Внимание всем! Зона, – я назвал координаты, охватывающие деревню и болото, – объявляется закрытой для всех типов летательных аппаратов. Режим вступает в силу через двадцать секунд. Всем пассажирским, грузовым, пилотируемым и беспилотным судам покинуть зону. Начинаю отсчёт: двадцать, девятнадцать, восемнадцать…
За семь секунд до закрытия зоны откуда-то с северо-запада в район болота начал пикировать объект. Навстречу ему стартовала одна из моих ракет от деревни и на высоте порядка километра, может, полутора, сбила его.
– Иван, режим же ещё не наступил! В чём дело? – Центр отреагировал молниеносно.
– Объект не собирался покидать зону.
– Помощь нужна?
– Знаю я вашу помощь, перепашете здесь всё и где потом клюкву собирать? От помощи отказываюсь, Иван Флорес, время 15:41, – завершил я обязательной фразой.
– Как тебя зовут, малец? – спросил я пацана.
– Аника меня зовут, – потупившись ответил челобёнок.
– Аника-воин! В древности был такой вояка. Аника, значит Непобедимый, только не надо Смерть вызывать на бой. А как ты сюда попал, что я не видел? – я узнал его, это он как-то пытался стянуть у меня патрон.
– Да, там по оврагу, потом под корягой сидел. А, правда, был такой воин?
– Легенда. Может, правда, может, нет. Что-то правда, что-то нет.
Я развернул перед Аникой карту и он стал показывать где он прошёл, где прятался, показал, где ещё есть разные потайные тропки и схроны. Мальчишки порой бывают незаменимы. Я подготовил три ракеты и позволил Анике нажать «Пуск». Теперь ему можно дать «важное» задание: я отправил его на охрану одного из комплексов вблизи деревни. А сам тем временем силами НольПятого стал разбрасывать жуков: по три жука через каждые двадцать пять метров. Скоро линия от ПятьдесятПятого до Шестнадцатого была под контролем.
Взрывы вынудили Восьмого двигаться и это движение было замечено одним из соколов, я поднял ещё пару и ударный беспилотник. Соколы были назойливыми, он наверняка постарается уничтожить их, тут я его и подловлю. Меня беспокоила та фигня, которую сбил. Наверняка, это был снаряд, вот только кто его пустил? И второй вопрос. Почему Восьмой до сих пор не взорвался? Можно предположить, что они никогда и не взрывались, а прилетал какой-нибудь «подарочек» и разносил клиента на маленькие кусочки. Поразмыслив, решил, что против меня действует подготовленный не хуже меня тип, возможно, из военных и мне следует работать в полную силу.
Надо гнать его в сторону аватаров, любого из них. Один на один он, конечно, перебьёт их, но пока он будет с ними возиться, подоспею я, а тут уж извини – переломаю всего! Только и он поймёт, куда буду гнать его. Так, что я делал бы на его месте?
Вот уже лет семьдесят, как у челобов рождается только один ребёнок за всю жизнь. Секс продолжается, но зачатие не происходит. В их легендах говорится, что они поэтому и ушли из городов. Типа города грязные, заражают женщин и тому подобное. Только раньше, когда они только стали уходить, у них рождалось и по два и по три детёныша, а сейчас только один. Что мне делать, если Эола после случившегося не сможет зачать? Челобы вымирают: два рождают одного, ещё несколько поколений и всё. Мне кажется, что они это давно поняли. Господи! За что им это?! Мы пробовали клонировать яйцеклетки, но рождался только один нормальный ребёнок, остальные бесплодные. Это, замедляет процесс, но не останавливает. Нам не рекомендуют иметь связь с челобками, не запрещают, но настоятельно не рекомендуют. Они влюбчивы и сильно привязываются. Я знаю пять случаев, и всем пятерым пришлось уйти со службы – жить в городе челобка не хотела или, может быть, не могла, деревня их не принимала, в результате жили они где-нибудь отдельно, пока она не умирала, так и не родив, потому что мы в этом смысле несовместимы. Внешне всё также, но у челобки развивается внутри ребёнок, как у большинства животных, а у наших женщин – плазмоид, который затем одухотворяет тело.
Болото я постарался бы покинуть в любом случае, это понятно. Вариантов два: прорываться немедленно и попробовать отлежаться, а потом, устроив какофонию и фейерверк, под шумок улизнуть. По второму варианту шансов больше. Ну, что же, отлежаться тебе не удастся – будешь ты, зараза, прорываться немедленно и там, где я тебе укажу! Тёмно-серый корпус! Прошибу этот твой костюмчик, как будто его и нет совсем! «Витязь – 5», давно снятая с производства модель боевой одежды. Я скорректировал задачу своим птичкам и теперь видел его, как на экране. Он, видимо тоже понял, что я его вижу и шёл, почти не скрываясь – бой, так бой. Чёрт! А ведь он перебьёт аватаров, как в тире, по одному, они сейчас стояли очень для него удачно. Я стал выводить Пятьдесят Пятого в сторону оврага, чтобы по нему зайти в тыл, когда Восьмой встретится с НольПятым и Шестнадцатым, которых я объединил в боевую пару. Оружие у них слабенькое, и защита никакая, на пару минут боя, но в бою это целая вечность.
4
Восьмой вышел на край болота почти одновременно с аватарами и они тут же открыли огонь из парализаторов, а я отставал, моё оружие ещё не доставало. Каким-то непонятным мне образом он смог обмануть ракету, выпущенную с боевого беспилотника и она взорвалась в нескольких метрах от Восьмого. От взрывной волны он сначала пролетел по воздуху , потом кувыркался по земле, однако умудрился выстрелить два раза и Шестнадцатый с Пятьдесят Пятым перестали существовать. А «Витязь-5» не так уж стар и плох! Я тоже выстрелил и, похоже, попал, но я не был уверен. Восьмой сидел за деревом, парализатором я не мог его достать, а забрасывать гранатами не хотел. Я должен взять его живым. НольПятый, выполняя мои команды, палил налево и направо и двигался к Восьмому с одной стороны, а я с другой, смещаясь так, чтобы ствол дерева не скрывал его. Два выстрела прозвучали почти одновременно: Восьмой стрельнул по НольПятому, а я по Восьмому. У меня есть секунд десять-двенадцать на то, чтобы отключить бомбу, если она есть и его самого.
Восьмой сидел с вытянутой рукой, которая сжимала многофункциональный пистолет «Кобра-999», значит, я точно попал. Поставив его оружие на предохранитель, снял с его головы шлем, слабым импульсом окончательно парализовал Восьмого. Пояс со взрывчаткой был, увы, неснимаемым. Пока есть пульс и контакт именно с ним, бомба не взорвётся. Но, вполне может быть и удалённое управление, поэтому я развернул над нами экранирующий купол. Парализатор переставал действовать, Восьмой повернул голову в мою сторону.
– Кто ты и зачем всё было сделано? Почему вас всегда по восемь?
– Я Андреас Витт, бывший нулевик*, – улыбнулся он краем рта, – отрабатывал управление семью объектами одновременно, а кто-то управлял мной.
____
* Нулевик – сленг, робот категории ноль, высшая категория, разумен и самостоятелен, внешне неотличим от людей.
– Но почему эта девочка? И почему так жестоко?
– Челобка? Не знаю. Приказано было взять мазок и отправить.
– Тот беспилотник?
– Да. Ты включил защитный купол и этим включил таймер. У тебя около минуты, спрашивай, а потом беги, сколько есть сил.
– Почему ты не взорвался раньше, как все до тебя?
– До меня никого не было, взрывались макеты, а я уходил.
– А почему сейчас ты не…
– Твоя ракета неудачно прилетела… Прямо в макет. Уходи. Найди их.
Чем ближе узнаю ичелов, тем больше нравятся челобы.
Да, я не стал бы искать, если бы обнаружил фрагменты макета, хитро придумано. Дал команду комплексу, чтобы он поблагодарил Анику и отправил его домой.
Звучало торжественно: «Аника! Я, Универсальный защитный комплекс УЗК-450, от имени странствующего маршала Ивана Флореса объявляю, что операция успешно завершена и выношу тебе благодарность за храбрость, мужество и находчивость, проявленные во время боевых действий. Маршал также награждает тебя грамотой». УЗК распечатал лист в цвете с вензелями и моей личной подписью. Схватив драгоценную бумагу, Аника со всех ног понёсся в деревню.
Я составил отчёт для центрального офиса, открыл зону и вызвал чистильщиков. Некоторое время сидел в траве на опушке, вдыхая ароматы лета, глядя на звёзды, которые здесь были размером со сливу и висели так близко, что казалось, если встать на пригорок, то до них можно дотронуться рукой. Донимала мошкара и мне пришлось включить отпугивающий её ультразвук. Где-то через это поле проходит дорожка, по которой шла Эола. Кроме бесцельного сидения в траве, я наблюдал, как собираются мои жуки, пакуются птички, автоматы собирают гильзы, снимают оружие и боеприпасы с того, что раньше было роботами третьей категории. По отчёту не хватало двух патронов. Сорванец таки тиснул!
5
Теперь надо заняться расчетами с челобами за выполненную работу. Моя работа не была бесплатной, челобы должны были мне три литра вина, килограмм мяса, килограмм рыбы, два килограмма фруктов и ягод, два килограмма овощей и две вышитые салфетки. И это независимо от времени года или климата. Район моей ответственности имел размеры двести семьдесят три километра с Запада на Восток и девятьсот пятьдесят километров с Юга на Север. На Севере не росли фрукты, на Юге, на моём участке было мало рыбы, совсем не из чего было получить ткань, но это меня не волновало – пусть торгуют между собой. Для меня это была игра, для них – трудности, не позволявшие им полностью замкнуться в своём маленьком мирке.
Расчёт должен был происходить на площади, возле церкви. Эта церковь была старая, ей, наверное, больше тысячи лет, но она имела ухоженный вид, и это несмотря на то, что никаких священников не было. Внутри она была чем-то похожа на библиотеку, только наличие иконостаса, росписи стен и сводов говорили, что это всё же религиозное учреждение. Было много книжных шкафов с книгами самого разного содержания и столики с зелёным сукном, за которыми их можно было почитать и посмотреть. Я тоже приложил руки к пополнению библиотеки этой церкви.
Меня уже ждали три представителя общины: Эрвин Рогожкин, челоб пятидесяти лет, отвечавший в деревне за внешние связи и расчеты, Сергей Месснер, его помощник и Али Сингх. Стол, на котором должна лежать оплата моей работы, был пуст. Пуст и пуст, не первый раз мне пытались не заплатить, но ни разу ни у кого это не получилось.
– Ну, рассказывайте, что это ещё за новости? – спросил я сидящих после традиционных слов приветствий, – Где моя добыча? У меня был тяжёлый бой, который закончился полной моей победой и без потерь с вашей стороны.
– Ты не защитил Эолу, Иван, – задиристо, я бы даже сказал, нагло ответил Сергей. Парню двадцать семь, молодой ещё, – Поэтому мы считаем, что ты не можешь претендовать на оплату. И в договоре об этом говорится.
Я организовал экран прямо в воздухе, вывел договор. Несмышлёныш, он собирается спорить со мной по договору! С другой стороны, это хорошо, что он хотя бы знает о договоре.
– Показывай, на что ты ссылаешься, – предложил я Сергею
Сергей быстро вывел раздел об ответственности сторон, потом раздел по оплате. Там было написано, при каких условиях оплата не производится.
– Вот! – торжествовал он и посмотрел на двух соплеменников. Но я даже не глянул в сторону экрана.
– А кто нанимал роботов на работу и что там говорится в третьем Приложении, а? – я спросил нарочито громко, – Ты читал, Сергей? Там Положение о порядке найма роботов и роботизированной техники. А ты, Али, почему отправил Эолу без Карела?
– Ну, они там могли это… – сказал Али.
– Что, это, Али? Карел её жених, как я знаю! Это! Эола родилась через шесть месяцев после вашей свадьбы с Безой нормальным доношенным ребёнком. Это значит, что вы с Безой занимались этим за три месяца до свадьбы, да и потом, наверное, все оставшиеся три месяца. И правильно делали – по моему глубокому убеждению. А у тебя, Эрвин, так вообще за месяц! И мир не перевернулся, Солнце продолжало вставать на Востоке. Это! Так кто в нарушение Приложения три нанял роботов без согласования со мной? Кто допустил их к работе без лицензии, без сертификата? Кто вообще пустил их на территорию деревни? Сергей, сгоняй, пожалуйста, принеси мне большую кружку вина из красной смородины и пару салфеток захвати, что-то жарко сегодня, пить хочется. Кстати, Эола – девственница.
– Свадьбы не будет, Иван, – тихо произнёс Али.
Я пил вино, принесённое Сергеем из стеклянной кружки тонкой работы. Сделав несколько глотков, поставил кружку на кружевную салфетку, а второй, вышитой, прикоснулся к губам.
– Хорошее креплёное вино у вас, нигде такого не делают. Вы торгуете им? Надо серьёзно подумать над этим, я помогу с продвижением. Да и кружка Клода – это же произведение искусства! Смотрите, как играет на солнце! – я поднял кружку с ярко-красным вином, встряхнул, чтобы оно заиграло в лучах, – Неужели Эола отказала Карелу? Почему?
– Это родители Карела отказались. И все в деревне отказались. Эола испорчена, – челобы утвердительно кивали головами.
– Мне говорили, когда я брал этот участок, что тут живут одни дебилы, но не до такой же степени! Самая красивая девушка на тысячу километров в округе, оказывается испорчена! Когда ей было тринадцать, я планировал выставить её на открытые торги, – при этих словах глаза всех трёх челобов загорелись. Открытые торги давали возможность как родителям, так и деревне получить серьёзный калым за неё, – Но когда узнал, что её женихом будет Карел, я согласился – это великолепная пара. Я бы и от себя дал Эоле приданое. Но раз дело пошло так, я готов забрать Эолу, сделать её изгоем я не позволю. Где моя доля? Почему до сих пор никто не шевелится? Я обеспечу будущее этой красавице. Али! Где Эола? Официально заявляю, что в качестве оплаты за проделанную мной работу по защите поселения от группы преступников забираю девицу Эолу Сингх. Точка. Слушания закончены. По этому поводу объявляю гуляния, все расходы за мой счёт, одновременно объявляю ежегодные игры женихов. Три победителя поедут за невестами на Юг.
– Алё, Иван? – я узнал бы даже её молчание, - Это я, у меня новый номер. Чего ты дуешься? Ты придёшь на мой день Одухотворения?
Два года мы не разговаривали и вот она, будто продолжая фразу, звонит и приглашает на свой день Одуховорения. То, что я за тысячи километров никогда Лилию не интересовало, да и для меня никогда не было препятствием. Препятствием могло быть то, что за десять дней точно не успею устроить судьбу Эолы.
– Привет, Лилия! Спасибо за приглашение, только у меня тут запарка.
– Я знаю, тут о тебе только и говорят. Так я тебя жду. Начало в двадцать ровно, слышишь? Ровно в двадцать, а не в двадцать один сорок! Я тебя люблю! Чао!
Я балдею сам с себя! Со мной поступили два года назад, как с надоевшей куклой – поиграли и бросили в дальний угол, – а я собираюсь откликнуться на её приглашение, думаю, как успеть, что подарить. Секунду назад я был суперменом. Маршал – настоящий я, или я – настоящая мямля?
– Эрвин, найди Анику, он мне срочно нужен, – Эрвин ушёл, захватив с собой Али и Сергея.
Аника бежал ко мне, он чувствовал себя на службе, чувство собственной значимости брызгало из него во все стороны.
– Звал, маршал? Что надо сделать? – мальчишка запыхался, но говорил громко, чтобы все слышали.
– Да, собственно, ничего. Хотел предложить тебе пострелять со мной по мишеням. Я стреляю своими боеприпасами, ты – своими. Из любого оружия, к которому у тебя они есть, хоть из пушки, хоть ракету запустишь.
– Точно? И не будешь ругать?! – весь его вид показывал, что такое невозможно, а глаза светились надеждой.
– Слово маршала!
– А можно, я позову…
– Можно, зови всех друзей, я сегодня добрый!
Подошла Эола, она была в простом сером платье, ссадины, царапины, покусанные губы – всё это осталось только в моей памяти. Внутри неё шла борьба между переживаниями по поводу несостоявшейся свадьбы с Карелом и тем, что её судьбу будет устраивать лично маршал.
– Меня отец прислал, – опустив глаза, произнесла она.
– Да, Эола, с этой минуты ты под моей защитой. Сейчас мальчишки прибегут, мы будем с ними стрелять по мишеням. Хочешь пострелять? У меня есть кое-что из одежды, подопечной маршала негоже ходить в таком платье.
В своём шатре достал один из запасных комбинезонов маршала со множеством карманов, эмблемой Управления, на лейбле написал «Эола». Она взяла комбинезон и стала оглядываться, где ей переодеться, я об этом как-то не подумал. Показав Эоле, как с ним управляться, вышел из шатра. Когда она появилась уже в новой одежде, я добавил несколько штрихов: во-первых серьёзно ослабил обтяжку, а то уж совсем он выглядел, как нарисованный на её теле; во-вторых, поменял цвет на красный, с моим хаки будет в самый раз; в-третьих, на руку надел коммуникационный браслет. Расстегнув немного замок на груди, наклеил Эоле татуировку чертёнка. Через некоторое время он ожил и убежал вниз, периодически появляясь то с одного, то с другого борта замка и снова исчезая. Эола боялась дышать, но, посмотрев в зеркало, рассмеялась. Она оживала прямо на глазах, а вот контакт с Карелом надо исключить, поэтому на играх мы присутствовать не будем, я ограничусь своим виртуальным дублем. Возможно, Карел и не виноват ни в чём, но я не видел его ни с Эолой, ни где-нибудь поблизости от неё.
– Нифигассе!!! – такой была реакция Аники, его друзья просто стояли, открыв рты, – ты… вы… такая красивая!
Постреляли мы славно, как я и предполагал, у пацанов было гораздо больше двух патронов и я ещё добавил. Каждый из них старался дать какой-нибудь совет Эоле, в общем, было весело.
Вечером мы зашли в дом родителей, я вручил им подарки, челобы поплакали, но ночевать в доме Эоле не разрешил. Мы улетели в ночь.