Он научился делать дудочки. Мастерил их сам, найдя чертежи в интернете. Первые получались плохими, никакого толкового звука воспроизвести не могли. Блеяли, шипели, повергая начинающего мастера в уныние. Но попыток он не оставлял. Времени было много. Что ещё делать человеку на пенсии? И вот, наконец, получилось. Дудочка издавала ровный, чистый звук. И не одну-две ноты, их было вполне достаточно, чтобы исполнить какую-нибудь мелодию.
Играть он, конечно же, не умел, однако желания научиться было достаточно. Стал заниматься. Утром, днём и вечером. Старательно подбирая на слух мелодию. Жена возмущалась, соседи провожали его тяжёлым взглядом. Он не отступал. В молодости бы ему такое упорство. Жена грозила разводом, соседи не здоровались. Однако вскоре он уже мог наиграть несколько народных песен, застольных и плясовых, пока не услышал по радио Баха.
Что-то случилось в нём, как будто открылась запертая на глухой засов дверца. Бах, «Сицилиана», вот и всё, что удалось узнать. Почему-то запомнил всю мелодию сразу, не потребовалось искать её и слушать снова. Звучала флейта, но он с успехом заменил её своей дудочкой. Оказалось, что слух у него есть, и слух хороший. Слушая мелодию, испытывал трепет, непонятный самому себе восторг, а потому наигрывал мелодию с осторожностью, с нежностью извлекая звуки. Жена перестала ругаться, соседи простили ему всё. Они и сами не ожидали, что сосед на минуту заставит их почувствовать себя совсем другими людьми. В душе они рукоплескали ему, кричали: «Браво», хотя оставались безмолвны.
Он же, держа в руках дудочку, грустил. Как же так? Ведь прожил всю жизнь, считая себя самым заурядным человеком, без каких-либо выдающихся способностей, а тут оказалось, что не обделён талантом. В детстве мысль заняться музыкой не приходила в голову ни ему, ни его родителям. Учился, работал, и только теперь взял в руки инструмент, тем более самодельный. Так случилось, выпал случай. Почему же он не выпал раньше? Ведь всё могло сложиться иначе. А что теперь? В артисты его не возьмут, только и сможет стать, что заслуженным пенсионером. Словно целая жизнь прошла мимо. И даже не подозревал, что всё могло быть иначе.
Сидел, как счастьем обнесённый. И ничего не хотелось, только взять дудочку и играть, играть… За стеной затихли жена и соседи, должно быть, сожалея о своём, не случившемся. Время нельзя было повернуть, оно медленно текло, как тихие звуки барочной «Сицилианы».