Только начались занятия в школе, как гимнасты отправились на чемпионат. Вернуться должны восьмого сентября. Алексей со спокойной душой оставил сына одного. С гордостью отмечал он, что парень вырос, а его метод сработал. Он даже похвастался Анне результатами.
– Ругали вы меня, а, видишь, сработал мой метод. Неполных два года понадобилось, чтоб ума набрался. Знает теперь, как себя вести, о чем думать.
– Ой, Алешка, боюсь я, как бы это не депрессия. Послушный, говоришь, стал? Дай то Бог! – без особого энтузиазма отреагировала подруга.
Саша узнавал от Анны результаты выступлений. Безумно радовалась она успехам всех ребят, а особенно Ильи. Тот взял серебро, и его внесли в "Золотой список" спортсменов, вернувшихся через десять лет в спорт.
"Уникум", – писала зарубежная пресса. – "Русский гимнаст покорил сердца европейских судей своей обворожительной улыбкой, не сходившей с его милого лица на протяжении всех соревнований. Все без исключения снаряды подвластны ему. Он перелетал с одного на другой как мотылек. Неспроста у наилегчайшего спортсмена есть дополнительное имя "ПУХ".
Гога завоевал золото. Бронза в этот раз досталась Женьке. Миша приехал немного пришибленным, но смог взять себя в руки.
Победителей встречали, как обычно, в аэропорту. Среди прочих появился и родитель Ильи. Анна, издали завидев его, пыталась сделать вид, что незнакома с ним. Бомжеватого типа мужик все наворачивал круги вокруг ожидавших и, в конце концов, подошел к Саше. Схватив подростка за руку, прошептал, яростно вращая глазами. Было в нем что-то болезненно дикое.
– Морозов! Не помню, как зовут тебя. Поди, скажи Анне, чтоб не пряталась от меня. Поговорить хочу.
Сашка вырвался и кивнул, мол скажу.
– Теть Ань, Юрий поговорить хочет. Мне тут побыть?
– Да, со мной пойдем. Ну? – обратилась она к отшатнувшемуся мужчине. – Чего дергаешься? Какого… припер? С невесткой познакомиться решил? Скоро дедом станешь.
– Илька женился? – обрадовался Юрий. – И где она? – закрутил он головой из стороны в сторону.
– Говорю тебе, родит скоро. Дома она. А ты чего появился?
– Соскучился по сыну. Нельзя?
– Ах ты, падаль этакая! – сжимая Сашкину руку, произнесла, почти не разжимая губ, Анна. – Увидит тебя мальчик, считай, на месяц настроение испортишь. Шел бы подальше по добру по здорову.
– Не бузи, старая перечница. Ребенку руку оторвешь. Смотри ты, какой малый выносливый. Больно, а молчит.
Анна отдернула руку и опять пошла на Быкова.
– Юр, честно скажи, деньги нужны?
Мужчина улыбнулся, обнажая испорченные зубы и неприятно хмыкая, вызывающе ответил.
– А если и да, то тебе какое дело? Поздравить сына хочу. Какое он место взял?
– Второе.
– А че не первое? Бездельник! – хихикнул Юрий. – И каков призовой фонд?
– Ах ты мразь! Сколько тебе дать, чтоб ты забыл о его существовании?
Мужчина похлопал бледную Анну и отошел, покачиваясь.
Саша обнял названную тетю и увел в сторону от мерзкого мужика.
Через несколько минут появились спортсмены. Как обычно, фанаты и родители побежали навстречу своим ребятам. Саша протянул букет отцу – тот с радостью принял. Всех расцеловал. И стал давать интервью подскочившим корреспондентам. Окончив выражать надежду о развитии спорта и о высоких показателях впредь, отец подозвал Сашу и спросил:
– Правильно вижу, это Юра Быков там? Подзови-ка его ко мне!
Саша побежал исполнять роль курьера уже во второй раз за вечер.
– Еще чего, – отмахнулся от подростка мужик. – Лучше сына моего направь ко мне.
Пришлось Саше после согласия Алексея подойти к Илье и указать на ожидавшего его Юрия. Парень, только что раздававший автографы и фотографировавшийся на память с фанатками, разозлился и, распихав вокруг себя людей, прошел в центр зала ожидания.
– Ну! – скрипя зубами, процедил он. Стойка была у него при этом более чем агрессивная.
– Здравствуй, сынок! – потянул обе руки к нему Юрий.
Илья отступил на шаг.
– Руки убери. Чего надо?
– Дай расцеловать тебя, золотце мое! – заискивающе потянулся Юрий.
– Не прикасайся ко мне! Не надо мне этого, – зло отстранился Илья.
– А мне надо, – он схватил Илью за шею и смачно облобызал щеку сына.
Илья брезгливо утерся и отошел еще на шаг.
– Когда домой придешь? С женой когда познакомишь?
– Нет у меня дома и вообще запомни: сирота я. Понял? – прошептал Илья, пытаясь сдержать клокотавшую в нем ярость. Аж слезы выступили на глазах.
– Да как ты смеешь так говорить? – заорал Юрий. – Мать болеет.
– Там, где она находится, прекрасная медицина. Пусть Алексею позвонит, я деньги вышлю. А тебе денег не дам, так и знай. Уйди с глаз долой.
– Надоел ты со своим Алешей. Скотина он и свинья подлая!
То, что произошло после этих слов, не ожидал никто. Алеша и Анна, наблюдавшие издалека за разговором Быковых, не успели моргнуть, как Юрий валялся на полу, а над ним, склонившись, наносил один за другим удары в торс и голову Илья.
Подбежали журналисты. Алексей, растолкав всех, подальше отшвырнул Илью и подал Юрию руку. Обнял за плечи и вывел из здания аэропорта. Со всех сторон сбежалась охрана. Алексей протянул Быкову крупную купюру и махнул ожидавшему такси. Вместо благодарности услышал в спину:
– Это ты сына у меня отнял, тварь! Люди, он чужих детей ворует! Не верьте ему! – Но крик безумного БОМЖа потонул в гуле слившихся в единый голосов журналистов.
Некоторые, работавшие в прямом эфире, уже записывали репортаж.
Один из них вещал:
"Серебряный призер чемпионата Европы Илья Быков избил несчастного бродягу прямо в аэропорту, куда тот пришел выразить свой восторг достижениями наших спортсменов. Пожилой человек обратился к нему с просьбой о помощи, а в ответ получил несколько мощных ударов в голову…"
Алексей вырвал микрофон из рук говорящего скороговоркой парня и, глядя прямо в камеру, заявил:
– Я главный тренер сборной по спортивной гимнастике, Алексей Морозов, заявляю, что мой коллега и спортсмен не избивал несчастного, а, наоборот, защитил честь нашего спорта, которую тот опорочил. Этот мужчина оскорбил спортсмена и его семью. Все, что говорил ваш корреспондент, полная и безответственная ложь. Пресс-секретарь комитета по спортивной гимнастике в ближайшее время даст свои комментарии. В случае необходимости будет брифинг, где Быков самолично ответит на все вопросы, связанные с инцидентом.
Пока все шумели, перемещались по залу и, перекрикивая друг друга, пытались пересказывать увиденное, Саша подошел к сидящему на корточках Илье. Парень нервно массировал голову, утопив пальцы в волосах. Подросток присел рядом с товарищем.
– Сань, это конец. Всему конец, Сань. Конец жизни, карьеры. Леший где?
– С журналистами разбирается.
Голос Алексея перекрыл общий шум:
– Ребята, собирайтесь в ресторан. Саша, едешь с ними. Все оплачено, вас ждут!
Сборная и родители начали было отказываться, и Саше не хотелось оставлять Илью в таком состоянии.
– Это приказ! Все немедленно по машинам.
Стали нехотя расходиться. Морозов старший подошел вплотную ко все еще сидящему на корточках парню и произнес:
– Вставай, дебил. Поехали домой.
Анна осталась с ними, хотя Алексей настаивал и на ее поездке в ресторан. Илья встал и вышел из здания аэропорта как под конвоем. За ним возвышались Анна и Алексей. Ехали молча. Илья, сидя на заднем сидении, нервно потирал лицо и пытался разглядеть в зеркальце выражение глаз тренера.
– Ань, встретится пустырь, тормозни, – попросил Алеша.
"Стареет дружок мой, до дома не дотерпит", – подумала женщина и действительно притормозила через некоторое время.
Алексей вышел из машины, открыл заднюю дверь и выволок почти не сопротивляющегося Илью. Удары силой булавы сыпались на хрупкого парня, казалось, сразу со всех сторон. Илья молча сносил побои и, пока Анна не повисла на руке Алексея, не издал ни звука. Анна всем весом навалилась на руку товарища. Он с трудом скинул ее и, втолкнув ученика обратно в салон, сел за руль.
– Ты перенервничала, я поведу, – отрезал Алексей.
Анна села рядом со свернувшимся на сидении Ильей.
– Глупенький мой, – гладила она то по голове, то плечу молодого человека. – Ну зачем при всех-то? Мила в ресторан собиралась?
– Нет, – простонал Илья. – Алексей Родионыч, прости меня. Простишь?
– Я подумаю, – зло ответил тренер.
– Я жить не стану, если ты меня не простишь. Умоляю, пойми, – почти кричал Илья насколько хватало сил.
– Ладно, – спокойно ответил Алексей. – Завтра думать будем, что и как говорить. В комитет завтра ехать. Собирался к дочери и внуку завтра. Ан нет! Опять тобой, идиотом, занимайся. А подохну, как без меня справляться будешь?
– Прости-и-и, – опять простонал Илья.
Доехав до школы, Алексей приказал парню идти в Сашкину комнату, а сам отвез подругу домой.
– Ты держи себя в руках, ладно? – попросила она при прощании. – Пожалей его. Юра достоин большей трепки, если честно.
– Спасибо тебе, родная, – примирительно обняв "боевую подругу", как бы невпопад ответил Алеша. Однако женщина прекрасно поняла, за что он благодарит ее.
"И ты всегда со мной, если что", – подумала Анна, поднимаясь к себе.
Миша и Саша вернулись под утро и застали Алексея в фойе с очередной сигаретой.
– Алексей Родионович, вы курите? – не сдержался Миша.
Саша тоже поразился, никогда раньше не видел в руках у отца сигарету.
– Спать бегите.
Мальчики поднялись, и уже перед дверью в свою комнату Миша спросил:
– Саш, как думаешь, он ему врезал? Ну, Леший Киндеру.
Морозов младший вспомнил слова отца "надо бы его авторитет поднять чуток".
– Нет, конечно! С ума сошел?
Когда ребята спустились вниз, обнаружили всю сборную и Анну во дворе школы. Тренировка была отменена. Тренеры были в комитете. Все нервничали. Гога даже предложил написать коллективное письмо о том, что остальные члены сборной в корне не согласны с позицией Быкова. Он остался в одиночестве со своими подлыми идеями.
"Великолепную троицу" – Алексея, Константина и "героя" Илью – первым завидел Мишка.
– Идут! – закричал он и побежал на верхнюю ступеньку лестницы.
Шли, как американские астронавты из героических фильмов, чеканя шаг. Все стройные, сильные и, главное, веселые.
– Как дела? – крикнул Саша.
– Нормалек! – отозвался Илья, и тут же получил подзатыльник от Алеши.
Все с облегчением выдохнули. Подробности встречи в комитете рассказали уже позже. Константин успокоил ребят. Пресс-секретарь все уладит. Не пожалуется же придурок на Илью в органы, значит все замнут. Никому не рассказали, что этот бродяга – отец Ильи Юрьевича. Недолго длился пламенный отчет Котика, а после Алексей, поддевая, ребят спросил.
– А чего, собственно говоря, вы тут делаете? Тренироваться пришли, так идите в зал.
Гога не выдержал и спросил:
– Алексей Родионович, а что Илья продолжит с нами тренировки?
Все же не любил он тренера, он вообще кроме себя мало кого любил.
Алеша приподнял бровь. Вопрос нисколько не удивил его, еще раз подтвердив мнение о Гоге. "Мальчик этот подлец, каких редко встретишь. Обрадовался, значит, что у Ильки проблемы".
Ответил уже в зале:
– Если вы будете себя хорошо вести, то будет.
– Мы должны себя хорошо вести или он? – хихикнул Гога.
– Вы, конечно, – совершенно серьезно ответил тренер. – Чтоб лишний раз увидеть мастерство, заслужить надо. Вам оказана честь с олимпийцем в одной команде тренироваться. И попрошу всех трезво оценивать свое положение. Гога, твоя золотая медаль гроша ломаного не стоит в сравнении с его серебром. Его второе место после почти десятилетнего простоя: подвиг! Думается мне, ни один из вас так не смог бы. Ни один! Ясно?
Ребятам стояли притихшие.
Во-первых, так серьезно учитель почти никогда не разговаривал с ними, тем более на такие темы, а во-вторых, остальным стало стыдно за подленький вопрос Гоги. Мишка решил поговорить с Гогой, чтоб он прекратил подбивать клинья под молодого тренера.
Во время пламенной речи Алексея в зал вошел Илья, и все услышал. Подойдя со спины, он произнес так, чтобы слышно было только Алеше.
– Спасибо, папа.
Пожилой мужчина вытянулся и замер.
– Можно так тебя называть? – прошептал Илья.
Алексей развернулся и молча стиснул ученика в объятиях. Так и простояли они с минуту. Ребята работали и не обратили внимание на то, что произошло на их глазах. Да и вглядись они в эту пару, не поняли бы, что чувствовали их тренеры. Не могли признаться друг другу гимнасты, что старший уже очень давно считает Илью сыном, а для самого парня Алеша больше чем семья. Вчера там, в аэропорту, состоялось официальное отречение от лжи и принятие истинного уважения и любви.
Выпустив ученика из объятий, Алеша спросил достаточно жестко:
– Пойдешь на снаряды? Или отдохнешь?
– Рука побаливает чуток.
– Отлежал? – хмурясь спросил тренер.
– Ага, – рассмеялся парень. – Об кулак твой чуть помялся. Поеду к Миле. Соскучился.
– Счастливо, сынок! – тысячу раз произносил эти слова Алексей, обращая их Илье, но сейчас они прозвучали немного иначе.
Тепло и спокойно стало на душе у мужчины. Заметил он, что и Илья, его Илюшка, воспринял их как благословение отца, а не как обыденную фразу, сказанную при прощании. Встретились глазами, и Илья поторопился выбежать из зала, с трудом сдерживая слезы. Алеша же не сдержал "старею, наверное, сентиментальным становлюсь".
– Пальцы тяни, Георгий! Сколько раз говорить: за стопой следи, медведь! – заорал он на спортсмена, хотя с пальцами-то у того никогда не было проблем.
Глава 66: http://www.proza.ru/2016/03/13/2057