Рис. 10. Войсковая колонна, разбитая штурмовиками Ил-2.
Игорь АБРОСИМОВ
РАЗБОР ПОЛЕТОВ
Воздушные операции на советско-германском фронте и развитие авиации противоборствующих сторон: оценки и выводы
Х. Штурмовая авиация Красной Армии: дальнейшее повышение боевого потенциала
Завершающая операция Курской битвы, Белгородско-Харьковская наступательная операция «Румянцев» войск Воронежского и Степного фронтов, которым противостояли 11 пехотных и 4 танковые дивизии 4-й танковой армии и армейской группы «Кемпф», а также 4 пехотные дивизии 2-й армии группы армий «Центр», не смогла начаться без десятидневной оперативной паузы. Если на северном фасе Курской дуги после завершения оборонительных боев войска Центрального фронта тут же перешли в наступление, приняв участие в Орловской наступательной операции «Кутузов», то в данном случае, учитывая длительность, напряжение и потери предшествующих дней, необходимо было время для всесторонней подготовки. На 1 августа 1943 г. боевой состав восьми общевойсковых (5-я, 6-я и 7-я гв., 27-я, 38-я, 40-я, 53-я, 69-я) и двух танковых (1-я и 5-я гв.) армий Воронежского и Степного фронтов включал 50 стрелковых дивизий, 8 танковых и 3 механизированных корпуса. В составе войск имелось более 2,4 тыс. танков и САУ.
Соединения 2-й и 5-й воздушных армий Воронежского и Степного фронтов в составе 22 авиадивизий насчитывали на 1 августа 1943 г. 1,4 тыс. боевых самолетов, в т.ч. 596 истребителей, 463 штурмовика, 340 бомбардировщиков (без ночных бомбардировщиков У-2), 44 самолета-разведчика, для поддержки которых дополнительно привлекалось до 200 самолетов авиации дальнего действия
Необходимо отметить, что после окончания операции «Цитадель» командование Вермахта значительно ослабило группировку своих войск на данном направлении. К тому же здесь оставались бронетанковые соединения и части, значительно ослабленные в июльских боях на Курской дуге. Во всех четырех танковых дивизиях в строю имелось 120 - 130 боеготовных танков, 50 - 60 танков в двух отдельных танковых батальонах и менее 120 боевых машин в четырех отдельных дивизионах штурмовых орудий, всего примерно 300 машин. Немцы надеялись, что в случае перехода советских войск в наступление, его удастся отразить с опорой на хорошо подготовленные оборонительные рубежи. Тем более, район операций Воронежского и Степного фронтов представлял собой местность, с большим количеством рек, ручьев и оврагов, затруднявших наступательные действия и облегчавшие построение мощной обороны. Развитая система коммуникаций, наиболее важным центром которых был Харьков, давала к тому же возможность оперативного маневра войсками с целью их концентрации на угрожаемых направлениях.
Авиационная поддержка противника осуществлялась эскадрами 4-го воздушного флота, причем в ходе операции, осуществив широкий маневр силами, немцы сосредоточили против советских войск на Белгородско-Харьковском значительную группировку. Помимо первоначально задействованных сил истребительной авиации и значительного количества пикировщиков, с первых же дней советского наступления сюда были переброшены истребительные авиагруппы, в этом направлении задействовались боевые машины бомбардировочных эскадр. Всего группировка Люфтваффе, действующая против войск Воронежского и Степного фронтов, превысила по численности 800 боевых самолетов, в т.ч. примерно 230 истребителей, 360 бомбардировщиков, 150 пикировщиков, 50 самолетов ударных и противотанковых эскадрилий.
Перед наступлением Ставка изменила боевой состав воздушных армий таким образом, чтобы без перебазирования приблизить аэродромы авиационных формирований к полосе действия соответствующего фронта. Изменился в связи с этим и состав штурмовой авиации 2-й воздушной армии. Вместо 1-го штурмового авиакорпуса, переданного 5-ой воздушной армии Степного фронта, армия С.А.Красовского получила 5-й штурмовой авиакорпус. 1-ый штурмовой приобрел опыт боев в июле и возглавлялся к тому же талантливым авиационном командиром генерал-лейтенантом В.Г.Рязановым, поэтому такая рокировка отнюдь не повысила возможностей штурмовой авиации Воронежского фронта. Но наличие в ее составе 291-й штурмовой авиадивизии полковника А.Н.Витрука позволяло надеяться, что ударная авиация Воронежского фронта справится со своими задачами. Что касается 5-го штурмового авиакорпуса генерал-майора Н.П.Каманина, преобразованного накануне из 8-го смешанного авиакорпуса, в состав которого входили 4-я гв. (генерал-майор авиации Г.Ф.Байдуков) и 264-я (полковник Н.И.Оленев) штурмовые авиадивизии, то летный состав этого объединения был пополнен, находясь в подчинении резервного Степного фронта, большим количеством молодых летчиков, которые требовали продолжительной дополнительной летной и стрелковой подготовки. Решение о передаче соединений из одной армии в другую накануне масштабных воздушных операций вызвало осложнения в управлении войсками. В частности, большая неразбериха произошла в тыловых службах, в результате чего наступательная операция началась при недостатке отдельных видов боеприпасов и горючего.
Штурмовые авиационные соединения Воронежского фронта - 5-й штурмовой авиакорпус и 291-я штурмовая авиадивизия насчитывали по состоянию на 3 августа 1941 г. соответственно 160 и 94, всего 254 Ил-2, штурмовая авиация Степного фронта - 1-ый штурмовой авиакорпус - 209 Ил-2. Только непосредственно перед наступлением 1-ый штурмовой авиакорпус получил 34 Ил-2, что позволило укомплектовать его до полного штатного состава. Таким образом, к началу наступления, несмотря на большие потери в июле, благодаря поставкам новой техники промышленностью, а также организации ремонта поврежденных машин, командованию Красной Армии удалось сосредоточить для поддержки войск значительные силы штурмовиков. Количественно в штурмовой авиации оказалось не меньше машин, чем задействованных на южном фасе Курской дуги в июле, в ходе оборонительной операции Воронежского фронта, даже учитывая привлечение тогда сил 17-й воздушной армии Юго-Западного фронта.
Отметим, что прикрытие ударных самолетов и наземных войск истребительной авиацией, осталось на количественно весьма высоком уровне и даже существенно повысилось. В ходе Белгородско-Харьковской наступательной операции было задействовано 315 боевых машин четырех истребительных авиадивизий 2-й воздушной армии и 281 машина - трех истребительных авиадивизий 5-й воздушной армии. Напомним, в июле на южном фасе Курской дуги действовало 474 самолета пяти истребительных авиадивизий 2-й воздушной армии и периодически часть сил 17-й воздушной армии, которая была связана в основном прикрытием боевых порядков Юго-Западного фронта. К сожалению, как показали события, качественно, несмотря на опыт, приобретенный в ходе оборонительного сражения, в истребительных соединениях мало что изменилось. Обеспечение боевой работы ударной авиации, став несколько более надежной, по-прежнему вызывало многочисленные нарекания.
В то же время численность истребительной авиации 8-го корпуса 4-й воздушной армии Люфтваффе к началу августа существенно снизилась. В июле противник развернул здесь не менее 150 истребителей Bf109G из состава истребительных авиагрупп, а также до 85 истребителей-штурмовиков FW190A и F, которые стояли на вооружении ударных авиагрупп. После 12 и 17 июля, когда советские войска начали наступление на Орел и на Северском Донце, а также на Миуссе соответственно, противник осуществил переброску туда значительных сил, в т.ч. истребителей. В районе Белгорода в первых числах августа оставалась только 3-я авиагруппа 52-й истребительной эскадры - III/JG52, где находилось в строю всего 29 истребителей Bf109G. Кроме того противник мог рассчитывать для контроля над воздушным пространством на 16 истребителей, которые числились в 1-й эскадрильи 2-й авиагруппы ближней разведки - 1/NaG2 и на 21 истребитель-штурмовик FW190A и F из 2-й авиагруппы 1-й ударной эскадры - II/SchG1. При этом советское командование по докладам радиоразведки хорошо знало, что противник способен в полосе будущего наступления Воронежского и Степного фронтов быстро нарастить силы истребительной авиации. Так оно и произошло. Уже на второй день наступления командование Люфтваффе выдвинуло авиагруппы II/JG52 и I/JG52, после чего 52-я истребительная эскадра действовала здесь в составе всех своих авиагрупп при общей численности до 90 Bf109G. Однако не только первый день наступления, но весь первый его период характеризовался гораздо меньшими количественными возможностями истребительной авиации противника. Крупные силы советской истребительной авиации, которая превосходила численность истребителей Люфтваффе в 4,6 раза, создавала куда более благоприятные условия для ударных самолетов 2-й и 5-й воздушных армий.
Наращивание истребительной группировки противника в дальнейшем продолжалось. После 9 августа здесь действовали также 1-я и 4-я авиагруппы 51-й истребительной эскадры - I и IV/JG51 и 1-я авиагруппа 54-й истребительной эскадры - I/JG54, перевооруженные на «фокке-вульфы». В I/JG51 и I/JG54 состояло 71 FW190A, в IV/JG51 - 38 FW190F. Группировка включала также венгерскую истребительную авиагруппу, насчитывающую примерно 30 Bf-109. Значительное усиление истребительной авиации позволило повысить противодействие советским ударным самолетам. Тем более, тактика применения по-прежнему более малочисленных немецких истребителей строилась на внезапных стремительных атаках. Им удавалось сбивать советские самолеты и также стремительно выходить из боя, избегая таким образом собственных потерь. Имея численное превосходство, советская авиация тем не менее несла в результате таких атак большие потери. Однако, подобные приемы, всегда характерные для истребительной авиации Люфтваффе, в ходе Белгородско-Харьковской наступательной операции уже не могли переломить оперативную ситуацию. Благодаря количественным и в определенной степени возросшим качественным показателям боевой деятельности ВВС Красной Армии, оградить свои войска от ударов советских самолетов немцам уже не удавалось. Характерно, что из 28 побед, одержанных истребителями противника, к примеру, 5 августа, в один из самых напряженных боевых дней, всего 6 приходились на штурмовики Ил-2 и бомбардировщики Пе-2. Остальные потери понесли истребительные части, стойко прикрывавшие действия ударной авиации, что позволяло последней при умеренных потерях решать поставленные задачи.
Накануне наступательной операции командование 2-й и 5-й воздушных армий стремилось извлечь уроки из опыта, приобретенного в тяжелых июльских боях на Курской дуге, и провело ряд организационных мероприятий. Со всей очевидностью стало понятно, что недостаточно научить летный состав ударной авиации хорошо летать, стрелять и бомбить, надо воздушными силами правильно и эффективно управлять в ходе боя. Обеспокоенность неблагополучием в этом отношении нашло отражение в многочисленных документах того периода. Так в докладе зам. командира 306-й штурмовой авиадивизии 17-й воздушной армии о результатах работы штурмовой авиации с 5 по 16 июля 1943 г. указывалось: «Отмечается иногда прилет штурмовиков с большим опозданием, когда в данном районе противника уже нет, удар наносится ими вхолостую или даже с ущербом для своих войск... Командиры наземных частей предлагают, чтобы на КП дивизии находился представитель авиации с позывными радиостанциями и наводил бы наших штурмовиков на цель... Командиры наземных частей отмечают случаи, когда наши истребители, сопровождающие штурмовиков, не идут вместе со штурмовиками на поле боя, а кружатся за 4–6 км от линии фронта».
Были разработаны оперативные документы, которые определяли порядок действий соединений бомбардировочной и штурмовой авиации, их взаимодействия с истребителями, а также предусматривали дальнейшее совершенствование управления воздушными силами в ходе боя. В частности, большинство командных пунктов штурмовых авиакорпусов и дивизий располагалось в непосредственной близости от линии фронта, в 2 - 3 км от переднего края, что позволяло командованию лично наблюдать, оценивать и направлять боевую работу подчиненных. Вызов авиации со стороны командования наземными силами мог теперь производиться непосредственным обращением к командирам авиационных формирований, выделенных для их поддержки. По одному полку в каждой авиадивизии для повышения оперативности использования было приказано держать в состоянии постоянной готовности к выполнению приказов наземного командования. Летный состав изучал районы боев в полосе предстоящего наступления и особенности целей, по которым предполагалось наносить удары, используя при этом свежие данные воздушной разведки.
Первостепенное внимание штабов при планировании операции обращалось на концентрацию воздушных сил на направлении главных ударов. После завершения прорыва главной полосы обороны противника и ввода в сражение на участке Воронежского фронта двух танковых армий при штабе каждой из них должен был находиться командир штурмовой авиадивизии 5-го штурмового авиакорпуса с офицерами и рацией, который наводил свои самолеты на конкретные цели. Кроме того для повышения оперативности применения авиации при штабах танковых и механизированных корпусов работали помощники командиров по воздушно-стрелковой службе штурмовых авиадивизий и полков, также обеспеченные радиосвязью. Для отработки схем и навыков управления во 2-й воздушной армии был проведен ряд радиоучений.
Наступление войск В о р о н е ж с к о г о ф р о н т а началось рано утром 3 августа. Главный удар 5-й гв. армии генерал-лейтенанта А.С.Жадова в районе Бутово был нанесен на узком 6-км участке. Успешное подавление огневой системы и узлов сопротивления противника осуществлялось с помощью артиллерийского наступления и предварительной атаки 81 штурмовика Ил-2 5-го штурмового авиакорпуса и 291-й штурмовой авиадивизии, а также 36 бомбардировщиков Пе-2 202-й бомбардировочной авиадивизии. Второй авиационный удар, который продолжил подавление огневой системы противника, был нанесен такими же силами через два часа, в ходе прорыва оборонительных порядков первой оборонительной полосы. В ходе продвижения советских войск отдельные группы штурмовиков не прекращали авиационного воздействия, атакуя ожившие огневые точки. К полудню, после прорыва первой оборонительной полосы, был введен в действие эшелон развития успеха - подвижные соединения 1-ой генерал-лейтенанта М.Е.Катукова и 5-й гв. генерал-лейтенанта П.А.Ротмистрова танковых армий. Завершив совместно со стрелковыми соединениями допрорыв второй оборонительной полосы, в сопровождении групп штурмовиков, обогнав пехоту, танкисты начали стремительное продвижение в южном и юго-западном направлениях, обходя с востока Томаровку - мощный укрепленный узел противника. Не будет преувеличением утверждение, что во многом благодаря целенаправленным действиям советских штурмовиков начало наступления оказалось столь удачным, причем во второй половине дня этот успех стал очевидным.
143 исправных штурмовика 5-го штурмового авиакорпуса, вошедшие в боевой расчет, совершили за день 356 самолето-вылетов. Каждый экипаж выполнил таким образом в среднем по 2,5 боевых вылета, что является высшим показателем, который был достигнут только в первый день операции. В последующие дни число самолето-вылетов уменьшилось на 45% и даже на 70%, что стало следствием общего состояния боевого и технического обеспечения самолетного парка, потерь и повреждений техники.
Не менее активно действовала в тот день 291-я штурмовая авиадивизия, которая поддерживала наступление 6-й гв. армии , соседа 5-й гв. армии справа. Используя успех соседа, части 6-й гв. армии генерал-лейтенанта И.М.Чистякова выходили к Тамаровке с севера и, продвигаясь вперед по направлению к Борисовке, охватывали Томаровско-Борисовскую группировку противника с запада. Таким образом, совместными усилиями соединений 5-й гв. армии, 5-й гв. танковой армии и 1-й танковой армии вражеские силы в районе Томаровка - Стригуны - Борисовка были заблокированы. Войска Воронежского фронта продолжали развитие успеха в глубине обороны противника наступлением на Богдухов. Летчики дивизии под командованием А.Н.Витрука совершили в тот день 137 самолето-вылетов, нанося удары по артиллерийским позициям, скоплениям бронетехники, автомобильным колоннам. За день дивизия потеряла 4 Ил-2, причем два самолета погибли, столкнувшись в воздухе.
Потери штурмовой авиации 2-й воздушной армии 3 августа оказались умеренными. Помимо 4 Ил-2 291-й штурмовой авиадивизии, 11 боевых машин безвозвратно потерял 5-й штурмовой авиакорпус. Правда еще несколько десятков штурмовиков было повреждено или находились на вынужденных посадках в расположении советских войск. Но благодаря сравнительно высокой живучести Ил-2, большинство поврежденной материальной части было пригодно для войскового ремонта.
Темпы продвижения советских войск на второй день наступления значительно снизились. Характерно, что штурмовая авиация, основной инструмент поддержки атакующих с воздуха, значительно сократила свою активность. После напряжения первого дня не так было просто даже чисто технически подготовить к боевым вылетам и обеспечить успешные действия штурмовиков на уровне, достигнутом накануне. Так штурмовые формирований 2-й воздушной армии выполнили за день уже не 493, а всего 226 самолето-вылетов. В то же время возросшая активность немецкой авиации отнюдь не способствовала успехам наступавших.
5 августа вступили в активные боевые действия войска 27-й генерал-лейтенанта С.Г.Трофименко и 40-й генерал-лейтенанта К.С.Москаленко армий Воронежского фронта, которые расширили фронт прорыва. Выстраивая в наступлении линию фронта, они обеспечивали правый фланг 6-й гв. армии и вырвавшейся вперед 1-й танковой армии. Особенно эффективной оказалась непосредственная поддержка с воздуха 291-й штурмовой авиадивизии, которая сопровождала наступавшие войска, что способствовало быстрому прорыву оборонительных порядков противника. Летчики-штурмовики не только наносили удары по артиллерийским батареям и войскам на марше, но ударами по станции Тростянец и Боромля на рокадной железной дороге воспрепятствовали боевому снабжению, переброске подкреплений и маневру оборонявшегося противника. Развивая успех, соединения 27-й армии, поддержанные штурмовиками 291-й штурмовой авиадивизии и 5-го штурмового авиакорпуса, к исходу дня 7 августа достигли рубежей в 20 км от Ахтырки.
Тем временем обеспеченные с фланга части 6-й гв. армии 5 августа ворвались в Томаровку, а танкисты 1-й танковой армии продвинулись к Богдухову еще на 30 км. В результате, опасаясь полного окружения в районе Томаровки, немцы 6 августа начали отвод войск на Борисовку. По дорогам в юго-западном направлении растянулись колонны отступающих войск, которые подвергались неоднократным ударам штурмовиков 2-й воздушной армии. Только Ил-2 291-й штурмовой авиадивизии, которые совершили 6 августа 144 самолето-вылета, уничтожили здесь более 200 автомашин.
В ночь с 6 на 7 августа части 5-й гв. и 6-й гв. армий заблокировали Борисовку и выбили оттуда противника. В городе было брошено большое количество техники и вооружения, в т.ч. не менее 40 тяжелых и средних танков. Отступавшие немецкие войска были окружены и большей частью уничтожены в боях между Борисовкой и Грайвороном. Столь успешные действия, основную роль в которых сыграла 1-я танковая армия, оказались эффективны, ввиду непрерывной поддержки с воздуха, подчас решающей, штурмовиков 5-го штурмового авиакорпуса. Удары Ил-2 не только наносили большой ущерб, но подрывали моральный дух и стойкость противника. Очень важно, что согласованные с действиями наземных сил, удары с воздуха расстраивали управление войсками в критических ситуациях боя. Так во время одного из налетов был убит осколком бомбы командир 19-й танковой дивизии генерал-лейтенант Г.Шмидт.
Уже 3 августа с целью остановить успешное наступление советских войск противник начал широкомасштабную переброску из Донбасса, а также выдвижение из резерва группы армий «Юг» и с других участков фронта в район Харькова семи танковых и танково-гренадерских дивизий, в т.ч. обладавших высокой боеспособностью дивизий СС «Рейх», «Мертвая голова», «Викинг» и дивизии «Великая Германия». По указанию Ставки срыв перевозок осуществляла 17-я воздушная армия Юго-Западного фронта. Немедленно начать воздушную операцию армия не была готова, удары в первые три дня по коммуникациям противника наносили только экипажи 290-й штурмовой авиадивизии. Группы штурмовиков действовали группами по 4 - 6 самолетов, что не могло заблокировать движение и нанести ущерб противнику. При этом недостатка в целях на дорогах, ведущих к Харькову, не было, но малочисленность задействованных сил, а также отсутствие оперативного управления с использованием данных разведки практически не помешало переброске резервов. Достаточно сказать, что за весь день 4 августа штурмовики выполнили всего 12 самолето-вылетов, а 5 августа - 40.
Только 7 августа, когда к воздушной операции подключились дополнительно 305-й и 306-й штурмовые авиадивизии ситуация изменилась. К тому же удалось спланировать удары по конкретным целям, в основном по железным дорогам. Однако, время было упущено. К 7 августа основные силы противника уже достигли Харькова и выдвигались навстречу войскам Воронежского фронта. Воздушную операцию, несмотря на наличие потенциальных возможностей, нельзя назвать успешной. Но удары по коммуникациям, которые оказали лишь косвенное воздействие на отражение советского наступления, создали, особенно с 7 августа, определенные трудности для боевого обеспечения войск противника.
Бригады 1-й танковой армии, овладев накануне Богдуховым, 8 августа столкнулись с дивизиями СС «Мертвая голова», «Рейх» и «Викинг». Начались тяжелые бои с целью продолжить наступление, которые принесли лишь ограниченный успех. 11 августа противник нанес мощный контрудар по боевым порядками на стыке 1-й танковой и соседней 5-й гв. армий. Не добившись ожидаемого успеха, противник тем не менее поставил советские войска в сложное положение. К сожалению, и 11, и 12 августа штурмовая авиация 2-й воздушной армии действовала на широком фронте, как южнее Богдухова, так и в районе Ахтырки, причем самое многочисленное соединение - 5-й штурмовой авиакорпус смог выполнить 12 августа всего 115 самолето-вылетов. Ограниченный масштаб применения штурмовиков не смог принести сколько-нибудь ощутимых результатов. Сосредоточив на следующий день усилия обоих штурмовых соединений на Богдуховском направлении, командование также не смогло добиться результативной поддержки наземных сил. Из-за неблагоприятной погоды было выполнено всего 84 самолето-вылета.
Тяжелые бои с контратакующим противником продолжались южнее Богдухово и в последующие дни. На некоторых участках войска Воронежского фронта были потеснены и вынуждены перейти к обороне. Состояние штурмовых авиачастей 5-й воздушной армии, а также активные действия усилившейся истребительной группировки противника, о чем упоминалось выше, не позволяли организовать действенную поддержку наземным силам. В 5-м штурмовом авиакорпусе и 291-й штурмовой авиадивизии к середине августа не хватало 72 и 31 штурмовика, причем 60 и 29 «илов» соответственно числились в ремонте. Только 91 Ил-2 считались исправными и могли быть подготовлены к очередным боевым вылетам. Поэтому за весь день 15 августа оба соединения смогли нанести всего один массированный удар силами 31 Ил-2, который был организован для отражения вражеских атак на боевые порядки 6-й гв. армии.
Таким образом, перелом, наступивший в воздушной войне, которым характеризуется первый этап операции, еще не стал долговременным и постоянно действующим. Это был лишь первый симптом успеха. Однако, наземные войска, поддержанные с воздуха, не позволили противнику добиться выполнения основной задачи - прорыву к Богодухову и выходу в тыл 1-й танковой армии. Вместе с тем и советским войскам не удалось, продолжив наступление в обход Харькова, перехватить коммуникации противника и окружить противника в этом районе.
17 августа тяжелое оборонительное сражение южнее и юго-западнее Богодухова практически закончилось. Но уже на следующий день на правом крыле Воронежского фронта была предпринята попытка ударами из района Ахтырки отбросить части Красной Армии. Несмотря на то, что количество боеспособных самолетов непрерывно уменьшалось, наступающий противник, наряду с упорным сопротивлением частей 27-ой армии, ощутил на себе удары штурмовой авиации. Практически вся ударная авиация Воронежского фронта была брошена на отражение немецкого наступления. Наибольшая нагрузка выпала на долю авиаторов 291-й штурмовой авиадивизии А.Н.Витрука, истребители и штурмовики которой выполнили 131 самолето-вылет, что почти в 2 раза больше показателей 4-я гв. и 264-я штурмовых авиадивизий 5-го штурмового авиакорпуса Н.П.Каманина, совершивших 70 вылетов. На таком же уровне оставалась активность штурмовиков и на следующий день. Отчет 291-й штурмовой авиадивизии особенно отмечает, что на один исправный Ил-2 пришлось 5 вылетов со средней бомбовой нагрузкой более 300 кг. Потери штурмовиков 2-й воздушной армии 18 августа были сравнительно невелики - 6 Ил-2, 19 августа - 4 Ил-2.
Во второй половине дня 19 августа, продолжая активные действия в направлении Ахтырки, противник начал перегруппировку части сил с целью нанести удар по правому крылу Воронежского фронта. Здесь для уплотнения боевых порядков между действовавшими ранее 40-й и 38-й армиями советское командование ввело в бои 47-ю армию второго эшелона. Экипажам 951-й штурмовой авиадивизии и 5-го штурмового авиакорпуса 19-го под вечер и 20-го августа удалось нанести ряд бомбоштурмовых ударов по войсковым колоннам, весьма уязвимым на марше, причинив противнику немалый урон, и тем самым заметно помешать успешным перегруппировкам. Боевые и транспортные машины, уничтоженные и поврежденные ударами с воздуха, создавали пробки на дорогах, по которым также работали, и весьма успешно, группы Ил-2. Вновь отличились летчики-штурмовики 291-го штурмовой авиадивизии, которые группой в 20 «илов» в течение 15 минут с четырех последовательных заходов атаковали автоколонну, в результате чего были зафиксированы многочисленные взрывы машин с боеприпасами и пожары бензовозов.
Если потери 951-й штурмовой авиадивизии по итогам этих дней составили только один поврежденный самолет, совершивший вынужденную посадку на своей территории, то 5-й штурмовой авиакорпус только в ходе одного налета лишился в результате атаки вражеских истребителей 10 машин. Расследование, проведенное для выяснения причин столь тяжелых потерь показало, что причиной послужило отсутствие налаженного взаимодействия с истребителями сопровождения. Решительно действовавшая группа из 18 - 20 FW190 связала боем истребители сопровождения и затем атаковала штурмовиков. Плачевные итоги этого боя показали, что вопросы взаимодействия ударных самолетов с истребителями, ввиду отсутствия налаженной полноценной предполетной подготовки и низкого уровня боевой выучки летного состава, продолжали оставаться одним из самых актуальных вопросов применения авиации.
Как уже упоминалось, к 15 августа количество исправных Ил-2, которое в обоих штурмовых соединениях 2-й воздушной армии не превышало 90 ед., давало возможность совершать до 200 самолето-вылетов в день. Через неделю, после 21 августа, количество исправной авиатехники во 2-й воздушной армии, продолжая снижаться, сделало возможным выполнить самолето-вылетов почти в два раза меньше. Но ослабление поддержки ударными самолетами происходило на фоне стремительного сокращения боевых возможностей противника. Уже 21 августа войска Воронежского фронта вновь перехватили инициативу, а 25 августа части 47-й армии освободили Ахтырку. Попытка разгрома советских войск в районе Богдухова - Ахтырки немцам не удалась.
Следует отметить, что намеченных задач в ходе Белгородско-Харьковской наступательной операции Воронежский фронт не выполнил. Прорвав оборону противника на всю тактическую глубину в широкой полосе, смежной с боевыми порядками Степного фронта, войскам Н.Ф.Ватутина не удалось силами 5-й гв. и 1-й гв. танковых армий, введенными в прорыв, осуществить глубокий охват харьковской группировки противника, изолировать ее, перерезав коммуникации на запад и юго-запад и совместно с силами Степного фронта замкнуть кольцо окружения. Тяжелые наступательные бои, а затем отражение контрударов противника сковали войска Воронежского фронта и не дали возможности достичь намеченных рубежей.
Ход боев показал, что несмотря на возросший боевой потенциал Красной Армии, реализация задач по сокрушению противника действиями подвижных соединений в оперативной глубине с окружением крупных группировок требует более высокого уровня боеспособности армии и тесного взаимодействия между родами войск, а также наземных сил и авиации. В частности, невозможно окружить сильного и опытного противника и его уничтожить без завоевания господства в воздухе, необходимого для надежного прикрытия боевых порядков собственных войск и ударных самолетов, без эффективных ударов с воздуха на всю глубину операции, как по очагам сопротивления, так и коммуникациям, для изоляции района сражения от подходящих резервов и подвоза боевого обеспечения. Попытки окружения крупных группировок противника в 1943 г. оканчивались неудачей, а успех ограничивался нанесением врагу потерь и освобождением территорий.
Даже те операции, в ходе которых крупные группировки противника удавалось полностью изолировать, не могли завершиться уничтожением его войск. Так в ходе успешной Воронежско-Касторинской операции Воронежского и левого крыла Брянского фронтов в январе- феврале 1943 г. вражеская группировка прорвала фронт окружения и отступила на запад. Противнику, окруженному в феврале 1942 г. войсками Северо-Западного фронта в районе Демяновска, в апреле удалось разорвать кольцо, образовав коридор, причем попытки восстановить положение и уничтожить врага успеха не принесли. В феврале 1943 г. немцы отошли по сохраненному коридору, избежав уничтожения. Добавим, что полный успех Красной Армии в ходе Сталинградской наступательной операции в ноябре 1942 г. - феврале 1943 г. во многом объяснялся бредовой идеей фюрера. Он объявил Сталинград «крепостью», запретил в самом начале, в ноябре и пока такая возможность еще сохранялась, отводить войска армии Паулюса, надеясь деблокировать их ударом извне, удержав при этом позиции на берегах Волги. Планы, как известно, провалились и армия была обречена.
Воронежским фронтом руководил Н.Ф.Ватутин, один из самых дерзких и амбициозных советских военачальников. Он, несомненно, твердо надеялся надежной изоляцией харьковской группировки противника пробить громадную брешь в южном крыле советско-германского фронта, что создавало реальные предпосылки для быстрого освобождения Донбасса и всей левобережной Украины. Однако, далеко идущие планы проведения глубокой наступательной операции не обеспечивались состоянием войск. Такая же обстановка сложилась после завершения оборонительного сражения и на северном фасе Курского выступа, где войска Брянского, Центрального и части сил Западного фронтов проводили Орловскую стратегическую наступательную операцию «Кутузов». Несмотря на поражение, нанесенное врагу, окружить его группировку не удалось. По воспоминаниям Г.К.Жукова, когда Сталину все же предложили план окружения остатков орловской группировки, Верховный его не утвердил, заявив, что «наша задача - скорее изгнать немцев с нашей территории, а окружать мы их будем потом, когда они станут послабее».
Безусловно, если при освобождении территории страны от оккупации Красная Армия была бы способна на успешное проведение глубоких стратегических операций с окружением и уничтожением крупных войсковых группировок, Вермахт вряд ли сохранял бы возможность на столь яростное и упорное сопротивление в последний период, даже в последние месяцы военных действий. Потери противника как в живой силе, так в вооружении и технике оказывались почти всегда меньше, чем у наступающих, что характерно для операций, которые не заканчиваются окружением и последующим разгромом окруженных частей и соединений. «Незавершенность» стратегических операций 1943 г. и ряда операций 1944 г., когда враг отделывался тем или иным ущербом и отступал с занимаемых территорий, позволил ему до последнего сохранять свой военный потенциал и оказывать ожесточенное сопротивление, приводившее к повышенным потерям Красной Армии.
Победа в войне была связана с громадными жертвами, которые объясняются не только и не столько стратегическими или оперативно-тактическими просчетами, а общим состоянием вооруженных сил. Изменить и переломить ситуацию, а значит победить, оказалось возможным лишь разменяв объективно сложившуюся реальность на потери, которые далеко не всегда оказывались адекватны успеху. Действия ударной авиации в Курской битве только один из примеров, как совершенствуя мастерство и выучку летного состава и командования, с потерями и неудачами, приходилось в этих условиях учиться воевать.
Войска С т е п н о г о ф р о н т а осуществили разгром харьковской группировки противника без перехвата коммуникаций, что облегчало положение обороняющихся. Уже в ходе операции, 8 августа в подчинение И.С.Конева были переданы 57-я армия Юго-Западного фронта под командованием генерал-лейтенанта Н.А.Гагена, а также 5-я гв. танковая армия Воронежского фронта. Силами переподчиненных объединений командование Степного фронта планировало реализовать первоначальный замысел и все же заблокировать противника в районе Харькова, не дав ему возможности отойти на юго-запад. Для этого 5-й гв. танковой армии надлежало нанести удар с запада, а 57-й армии - с востока в обход города, замкнув кольцо в районе Марефы.
Однако, к тому времени ситуация резко изменилась, 11 августа противник нанес контрудар на Богдуховском направление и 5-я гв. танковая армия, понесшая до этого большие потери, перешла к обороне. 21 августа, продолжив наступление в юго-восточном направлении на Марефу, армия П.А.Ротмистрова также понесла тяжелые потери. Только боях с 21 по 29 августа, продвинувшись всего на 12 км и не достигнув намеченных рубежей, она потеряла 114 Т-34 и 15 Т-70.
Степной фронт, как и Воронежский, начал операцию 3 августа. Несмотря на неудачи в боях при попытках окружить Харьков, войска достигли немалых успехов. Наступление 69-й генерал-лейтенанта В.Д.Крюченкина и 53-й генерал-лейтенанта И.М.Манагарова армий в южном и юго-западном направлениях на Белгород проходило в более сложной обстановке и развивалось гораздо медленнее, чем на Воронежском фронте. Только во второй половине дня, после введения в бой эшелона развития успеха - 1-го механизированного корпуса (генерал-лейтенант танковых войск М.Д.Соломатин), главная полоса обороны была наконец прорвана. С воздуха войска поддерживались штурмовиками 1-го штурмового авиакорпуса генерал-лейтенанта В.Г.Рязанова. Действуя группами по 12 - 24 машины, «илы» почти непрерывно наносили удары по боевым порядкам вражеской пехоты и артиллерии, что способствовало наступлению и позволяло успешно отбивать контратаки врага.
Решающий успех на пути к Белгороду при захвате сильного укрепленного узла обороны поселка Вислое также во многом был обеспечен ударами штурмовиков. До 60 Ил-2 штурмового авиакорпуса, атакуя группами по 12 – 15 самолетов, нанесли тяжелые потери вражеской артиллерии и пехоте, что способствовало сокрушению противника с минимальными потерями. Хороших результатов западнее этого населенного пункта при атаке на скопление автомашин и на позиции артиллерийских батарей добился 66-й штурмовой авиаполк 266-й штурмовой авиадивизии полковника Ф.Г.Родякина. Полковой вылет 23 Ил-2 проходил под руководством командира полка майора В.Лавриненко. Всего в первые два дня наступления экипажи 1-го штурмового авиакорпуса совершили 375 и 278 самолето-вылетов соответственно.
День 5 августа ознаменовался крупным достижением войск Степного фронта, которые ворвались в Белгород и к утру 6 августа полностью освободили город. Огневая система обороны была подавлена последовательными ударами штурмовиков 1-го штурмового авиакорпуса. В докладе штаба 5-й воздушной армии отмечалось, что «результат атак авиации тут же востребовался пехотой, которая проводила атаку в обработанном районе. Таким образом, в первый день была прорвана оборонительная полоса, строившаяся год, а 5 августа взят Белгород». После взятия этого мощного узла обороны ударная группа фронта — части 53-й, 69-й и 57-й армий, а также введенные позднее в бои на этом направлении части 7-й гв. армии генерал-лейтенанта М.С.Шумилова развернули наступление непосредственно на Харьков,
Поддержка с воздуха, оказанная летчиками 5-й воздушной армии, 6 августа значительно ослабла. Согласно документам двумя штурмовыми авиадивизиями 1-го штурмового авиакорпуса было совершено всего 129 самолето-вылетов, в 2,9 - 2,2 раза меньше, чем в первые дни. Не в последнюю очередь именно поэтому наступление застопорилось. Основной причиной снижения активности штурмовой авиации стали потери, понесенные за первые четыре дня боев, когда соединение генерал-лейтенанта В.Г.Рязанова безвозвратно потеряло 15 Ил-2, а еще 22 машины совершили вынужденные посадки на своей территории. (Штабу корпуса удалось установить, что 3 штурмовика совершили удачные посадки на колеса и были исправны, 12 подлежали восстановлению, 3 потеряны безвозвратно). В последующие дни в результате напряженной работы наземных служб количество самолето-вылетов штурмовиков удалось довести до 200 и более, причем по-прежнему вылеты между штурмовиками 266-й и 292-й штурмовых авиадивизий и истребителями 203-й истребительной авиадивизии 1-го штурмового корпуса распределялись примерно поровну.
Наступление на Харьков продолжалось, причем 9 августа темп продвижения увеличился. Успешным оказался удар 35 Ил-2 по сильно укрепленному пункту Петровка. С двух заходов штурмовики нанесли до того мощный и точный удар, вызвавший большие потери обороняющихся, что вынудил их оставить занимаемые позиции. Петровка была захвачена с минимальными потерями. 13 августа группы в 20 - 24 Ил-2 трижды удачно атаковали противника, причем вечерний удар пришелся по скоплению бронетехники. Потери штурмовиков в тот день составили всего 2 Ил-2. Но были дни, когда корпус В.Г.Рязанова терял гораздо больше боевых машин. Как уже упоминалось, с 12 августа значительно активизировались действия немецкой истребительной авиации. В боях в районе Харькова активное участие приняли истребительные авиагруппы I/JG51, IV/JG51 и I/JG54.
18 августа 53-я и 57-я армии продолжали наступление, стремясь более плотно охватить Харьков с запада и юго-запада. В распоряжении противника оставалась только одна дорога на Полтаву, и она подвергалась непрерывным ударам советской авиации. В тот день две штурмовые авиадивизии, совершив 221 самолето-вылет, потеряли 6 Ил-2 (один из самолетов совершил вынужденную посадку на своей территории). Все потерянные штурмовики входили в состав группы из 18 Ил-2 667-го штурмового авиаполка майора Д.К.Рымшина 292-й штурмовой авиадивизии. При нанесении удара по южным окраинам Харькова при первом же заходе группа подверглась атаке 6 - 8 истребителей FW190A. Майор Рымшин, надеясь на действия прикрывающих истребителей, повел свою группу на повторную атаку, причем количество атакующих истребителей авиагруппы I/JG54 увеличилось до 25 - 30. В результате, кроме не вернувшихся на аэродром 6 штурмовиков повреждения получили еще 10 машин. Был сбит также Як-1 203-й истребительной авиадивизии из группы прикрытия. Вынужденную посадку на подбитом штурмовике совершил и майор Рымшин, который в тот же день вернулся в полк на связном У-2.
Особенно усилились действия истребительной авиации противника 22 августа, когда начался отвод немецких войск из Харькова. FW190A и Bf109G группами до 15 машин патрулировали вдоль линии фронта. В тот день 1-ый штурмовой авиакорпус, наносивший удары по отступающим колоннам противника потерял 11 Ил-2, из которых 8 сбили истребители. Ночью 22 августа войска 69-й и 7-й гв. армий начали штурм Харькова, который был освобожден к середине дня 23 августа.
В августе боевые безвозвратные потери штурмовой авиации 2-й воздушной армии Воронежского фронта составили 102 боевые машины: 4-я гв. и 264-я штурмовые авиадивизии 5-го штурмового авиакорпуса потеряли 78 Ил-2, 291-я штурмовая авиадивизия - 24 Ил-2. Безвозвратные боевые потери 1-го штурмового авиакорпуса 5-й воздушной армии составили 84 Ил-2. Несмотря на большие потери, именно корпус В.Г.Рязанова действовал более эффективно. Если в 5-м штурмовом на один потерянный Ил-2 в среднем приходилось 27 самолето-вылетов, то в 1-м штурмовом - 47 вылетов на один не вернувшийся Ил-2. В результате аварий и катастроф воздушные армии потеряли соответственно 11 и 7 боевых машин.
Итого, не считая получивших повреждения и выведенных из строя штурмовиков, Белгородско-Харьковская наступательная операция обошлась потерей 204 Ил-2. Как уже отмечалось, на южном фасе Курской дуги в ходе оборонительной операции в июле безвозвратные потери 2-й и 17-й воздушных армий, превысили 280 Ил-2. Как уже упоминалось, потери самолетов компенсировались в ходе боев поступлением новых машин. Так штурмовая авиация 2-й воздушной армии, безвозвратно потеряв в ходе Белгородско-Харьковской операции 102 машины, получила на пополнение 111, восстанавливая тем самым, наряду с проведением войскового ремонта, свои боевые возможности. Если иметь в виду, что количество штурмовиков, действовавших в июле на Воронежском фронте, было больше сосредоточенных для использования в ходе Белгородско-Харьковской наступательной операции (соответственно примерно 500 и 460 боевых машин), но количество самолето-вылетов почти в полтора раза меньше, то столь явное снижение уровня потерь свидетельствует о наступающем переломе в эффективности использования советской штурмовой авиации.
Для такого вывода есть все основания, тем более, при учете следующего обстоятельства. Поддержка ударными самолетами войск Воронежского фронта в июле, успехи, сопровождавшие эту поддержку, не выходили за пределы тактических, способствующих благоприятному исходу боя. Штурмовые формирования, безусловно, внесли свой вклад в успешное отражение летнего наступления противника, но решающее слово осталось за наземными войсками Красной Армии. В ходе Белгородско-Харьковской наступательной операции действия штурмовиков имели уже оперативное значение. В тесном взаимодействии с наземными силами их удары с самого начала способствовали быстрому и успешному прорыву обороны, динамичному развитию наступления силами подвижных соединений, подавлению узлов сопротивления и отражению контрударов противника, что в конечном счете и предопределило успех операции в целом.
Сказанное не означает, конечно, что в середине 1943 г., в частности, на заключительном этапе Курской битвы, штурмовая авиация оказалась исключительно эффективным инструментом, способным, как правило, переломить ситуацию в ходе наступательного и оборонительного боя. Многочисленные недостатки изживались, но не исчезали даже там, где, казалось, их можно было сравнительно легко преодолеть. Так согласно докладу заместителя Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза Г.К.Жукова и начальника штаба ВВС Красной Армии генерал-полковника авиации С.А.Худякова И.В.Сталину от 12 августа 1943г. неудовлетворительную организация разведки на себя непосредственно перед нанесением удара демонстрировали штурмовые авиачасти и 2-й воздушной армии, и 5-й воздушной армии. Поэтому при принятии решения на вылет командование не планировало и не прорабатывало с экипажами конкретные задачи, исходившие из обстановки на маршруте полета и в районе цели. Практика конкретной постановки задачи каждой группе, каждому экипажу только внедрялась в боевую практику, став в большинстве случаев правилом в конце 1943 - начале 1944 гг. Как и в других случаях, давал о себе знать общий уровень подготовки личного состава, особенно командного, причем в авиации это обстоятельство ощущалось с особой остротой.
Медленно изживались недостатки в работе авиационного тыла, что сказывалось на интенсивности использования парка самолетов. В 1943 г. возросшие возможности технических служб позволили содержать технически исправными более 90% штурмовиков в действующих частях. Однако, из-за транспортного обеспечения оставались проблемы с доставкой горючего и боеприпасов, аэродромные службы в обстановке наступления не успевали оборудовать передовые аэродромы базирования. Эти и другие подобные недостатки не позволяли даже близко подвести интенсивность использования парка к показателям Люфтваффе. А значит, численное превосходство ВВС Красной Армии, как правило, реализовать на практике не удавалось.
Успехи, достигнутые в середине и во второй половине 1943 г., были закреплены и преумножены на последних этапах войны. Начиная с середины 1944 г., массовое использование штурмовой авиации, наряду с завоеванием стратегического господства в воздухе, значительно уменьшило потери от действий истребительной авиации противника и позволило использовать штурмовики более эффективно, что сделало Ил-2 основным самолетом поля боя. Несмотря на недостатки штурмовика в качестве ударного самолета, не всегда достигнутый уровень подготовки летного состава, определяемый стоявшими задачами, несмотря на оперативно-тактические промахи при планировании и проведении операций, командование Красной Армии получило машину, чрезвычайно полезную для поддержки наземных войск. При этом упомянутые качественные недостатки, как и в случае с истребительной авиацией, в определенной степени компенсировались количеством «илов», вводимых в бои. Авиационная поддержка, которая напрямую зависела от плотности штурмовиков на км фронта и интенсивности их использования, позволяла реально увеличивать темпы продвижения наземных войск в наступлении, резко повышала их устойчивость в обороне.
Как уже упоминалось, на 1 января 1945 г. в частях действующей армии насчитывалось 4,2 тыс. Ил-2 (при общей численности парка штурмовиков в вооруженных силах 10,2 тыс.), что позволило увеличить их среднюю плотность на 1 км фронта в период проведения наступательных операций уже во второй половине 1944 г. в 6–7 раз по сравнению с первым периодом войны и довести в среднем до 30 - 35 боевых машин, а в ряде случаев - даже до 80. Такие плотности Ил-2 вполне позволяли обеспечить устойчивое подавление целей противника на поле боя. Общее количество штурмовиков в действующей армии увеличилось только в течение 1944 г. в 1,8 раза, резко возросло число выполненных самолето-вылетов, что влекло за собой одновременно немалые безвозвратные боевые потери, превысившие за год 4,1 тыс. боевые машины (при боевых потерях 1943 г. - 3,9 тыс.). Однако, потери, отнесенные к общему количеству Ил-2 и выполненным ими самолето-вылетам, значительно снизились, т. е. эффективность боевого применения самолетного парка штурмовой авиации существенно возросла. Если в 1943 г. средний налет на одну боевую потерю составлял только 26 самолето-вылетов, то в 1944 - 1945 гг. достиг 85 - 90.
Благодаря сокращению потерь и расширению штатов штурмовых авиаполков к середине 1944 г. с 32 до 40 Ил-2 - три эскадрильи по 12 самолетов и 4 машины в управлении полка, возможно стало продолжительное время строить боевые порядки достаточно сильных и многочисленных групп, состоящих из нескольких шестерок или восьмерок боевых машин. Численность ударной группы могла быть доведена до 60 - 80 Ил-2, иногда и более, причем назначать в боевой расчет столь значительное количество машин стало возможно в ходе всей операции, существенно не снижая массирования сил ввиду безвозвратных потерь, поврежденных, а также неисправных машин.
При подобном массировании штурмовой авиации на участках главных ударов выход на цели осуществлялся в колонне групп по 4 - 6 - 8 Ил-2 с расстоянием между группами 400 - 600 м на высоте до 1000 м в правом или левом пеленге. Ведущая группа, обнаружив цель, атаковала с пологого пикирования парами самолетов, а после атаки выстраивала боевой строй «круг». Последующие группы, действуя аналогично, после атаки подстраивались к предыдущей группе, образуя общий «круг» для последующего захода на ту же цель. При этом количество заходов у опытных руководителей групп доводилось до 7 - 8. Замкнутый «круг» из четверок, шестерок или восьмерок Ил-2, находясь над полем боя от 30 мин. до 1 час. 30 мин., осуществлял длительное боевое воздействие на противника при обеспечении огневого взаимодействия экипажей в воздушном бою с истребителями. Нельзя сказать, что боевой порядок «круг» не имел недостатков. Уязвимым становился самолет, выходивший из атаки, т.к. следовавший за ним экипаж был занят атакой цели и не мог обеспечить огневого прикрытия от вражеских истребителей и зенитной артиллерии. Кроме того всякий шаблон, предсказуемость в использовании тактических приемов давал возможность противнику соответствующим образом на него отвечать. Поэтому в дальнейшем полки, укомплектованные хорошо подготовленным летным составом, использовали строй «свободного круга». При этом выдерживалось лишь общее направление «круга», но в остальном летчик мог действовать свободно, исходя из обстановки на земле и в воздухе. В частности, практиковалась атака наземной цели одновременно двумя штурмовиками, что значительно повышало уровень огневого воздействия на противника, превращая «круг» в «круг» пар и даже четверок.
Нельзя не учитывать, что помимо реального поражения целей длительное огневое воздействие оказывало громадный психологический эффект, снижало стойкость пехоты противника, парализовывало артиллерийский огонь. Командующий 3-й армией генерал-полковник А.В.Горбатов утверждал: «Нам очень важно, чтобы авиация уничтожала цели, но также важно постоянное нахождение авиации над районом противника, над его огневыми позициями. Когда наша авиация находится над противником, то его ствольная артиллерия и минометы если не прекращают стрельбы, то стреляют значительно меньше. Это то, что нужно для наступающей пехоты.» Подобные оценки роли авиации поля боя повторялись достаточно часто. Даже не принося врагу урона, если судить по некоторым источникам, в ряде случаев завышенного, штурмовики, тем не менее, все равно оказались эффективным боевым инструментом воздействия на противника.
В конце 1943 г - в 1944 г. непреложным правилом штурмовой авиации стали действия по предварительно разведанным целям, когда боевой вылет детально прорабатывался группой и каждым экипажем, увязывался с тактической обстановкой, определением наиболее удачных маршрутов подлета и отхода от цели. Устанавливался порядок штурмовки и применения различного оружия, взаимодействия с истребителями прикрытия. Благодаря изменению подхода к планированию операций, повышению уровня оперативного руководства, внедрению передовых тактических приемов, эффективность боевого использования штурмовиков существенно повысилась.
Планировались, в частности, и реализовывались на практике действия по подавлению зенитной артиллерии, которая стала для противника основным фактором противодействия штурмовым атакам. В результате усиления собственного истребительного прикрытия и ослабления возможностей авиации Люфтваффе, в 1944 г. на огонь зенитной артиллерии приходилось в 2 раза больше потерь штурмовиков, чем от действий истребителей. В случае, если расположение зенитных батарей было известно заранее, планировалось нанесение удара по ним специально выделенными «илами», которые предваряли налет основной штурмующей группы. На позиции зениток, которые проявлялись уже в ходе атаки или оказывались ранее не подавленными, нацеливались специально выделенные экипажи, замыкавшие строй группы. Часто перед нанесением основного удара планировался выпуск специальной группы штурмовиков, которая наносила удар для подавления средств ПВО. Применение крупных сил штурмовой авиации позволяло организовывать атаки подобным образом.
Успех боевого применения ударных самолетов невозможен без соответствующей летной, стрелковой и тактической выучки рядовых летчиков. После того, как с середины 1943 г. штурмовые авиачасти стали пополнять непосредственно на фронте и молодые летчики вливались в полки, сохранившие в своих рядах опытных пилотов, командиров звеньев и эскадрилий, общий уровень подготовки летного состава в течение 1944 г. стал намного выше. Как уже упоминалось, молодежи стало у кого учиться, ее старались подготовить перед назначением в боевой расчет. Решающую роль в этом отношении сыграло снижение относительных потерь Ил-2, теперь все больше летчиков, включенных в боевой расчет, а затем и большинство, имели за плечами либо приблизились к тем самым десяти боевым вылетам, после которых они могли ориентироваться в обстановке, принимая правильные решения. Сделать это оказывалось не просто - вчерашний курсант, не имевший достаточной летной подготовки, все свое внимание уделял пилотажу и удержанию машины в строю. Ориентироваться, тем более увидеть цель и правильно применить оружие в обстановке боя, он не мог, даже не представляя себе, как эта цель выглядит с высоты на поле боя, закрытым дымами и пылью, поднятой разрывами снарядов.
Редким исключением стали случаи, имевшие место еще в середине 1943 г., когда вполне исправные штурмовики при наличии летчиков не выпускались на боевое задание, ввиду слабой подготовки последних. Таким образом, не формально, исходя из наличия исправных самолетов и укомплектованности личным составом, а реально, учитывая подготовленность экипажей, росли боевые возможности штурмовой авиации. Повышение квалификации летного состава, слетанность пар и боевых групп позволяли использовать усложненные боевые порядки, «свободный круг» становился одним из основных при ударах по целям. С пилотом, имевшим боевой опыт, пусть и ограниченный, можно было согласовать вопросы взаимодействия в составе группы и с истребителями сопровождения, от него можно было ожидать действий, адекватных сложившейся в бою обстановке. Воздушный стрелок, также получивший в ходе боев определенный опыт исполнения своих нелегких обязанностей, становился надежным боевым товарищем, способным прикрыть огнем в ходе воздушного боя свой самолет и другие машины, идущие в едином строю.
Как уже упоминалось, советская авиация, благодаря сосредоточению значительного количества истребителей и их активным действиям, с самого начала Белорусской стратегической наступательной операции «Багратион», которая проводилась 23 июня - 29 августа 1944 г., захватила господство в воздухе. Полностью укомплектованным 14 штурмовым авиадивизиям из состава 1-й, 3-й, 4-й и 16-й воздушных армий, насчитывавших в общей сложности 1744 штурмовика, были обеспечены возможности для результативных действий. Кроме указанных сил, действовавших с первого дня наступления, 126 Ил-2 числилось в составе 3-й гв. штурмовой авиадивизии 6-й воздушной армии, которая находилась в резерве и была введена в бои на последующих этапах операции.
Как правило, за 15 мин. до начала наступления группы по 12 - 18 «илов» для нарушения управления войсками противника атаковали заранее разведанные места дислокации штабов соединений. За 5 минут до начала наступления штурмовики начинали действовать по артиллерийским и минометным батареям противника и его живой силе на поле боя. Немецкие истребители группами в 4 - 6 машин пытались противодействовать ударам, но успеха не имели. Серьезным препятствием являлся огонь зенитной артиллерии, для подавления которой в каждой атакующей группе штурмовиков выделялись экипажи, нацеленные на ее уничтожение.
Ударная авиация 3-й воздушной армии 1-го Прибалтийского фронта включала в свой состав (без учета ночных бомбардировщиков) только штурмовики 211-й, 332-й и 335-й штурмовых авиадивизий, а также 6-го гв. штурмового авиаполка - всего 386 Ил-2. В первый день операции «илы», несмотря на облачность и переменный дождь, ограничивавшие активность авиации, выполнили 421 самолето-вылетов. С особой активностью действовалилетчики-штурмовики 683-го штурмового авиаполка (подполковник Н.В.Байков) 335-й штурмовой авиадивизии. В каждом боевом вылете, содействуя сухопутным войскам, группы штурмовиков этого полка под командованием капитана Денисова и старшего лейтенанта Падалко делали по несколько заходов на цели, подавляя артиллерийские и минометные батареи противника. 25 июня, когда в результате контратак критическая ситуация сложилась в полосе наступления 43-й армии, в бой были посланы группы самолетов от 211-й (полковник П.М.Кучма) и 335-й (полковник С.С.Александров) штурмовых дивизий. Им удалось поддержать наземные войска, разрядить обстановку и содействовать продолжению наступательных действий.
1-я воздушная армия 3-го Белорусского фронта (3-й штурмовой авиакорпус - 307-я и 308-я штурмовые авиадивизии, 1-я гв. и 311-я штурмовые авиадивизии - всего 528 боевых машин) 24 июня утром силами 3-го штурмового авиакорпуса (генерал-майор авиации М.И.Горлаченко) должна была нанести удар по боевым порядкам противника в районе Орехи и Выдрицы для обеспечения дальнейшего продвижения советских войск, вклинившихся в оборону противника. 98 Ил-2 в течение 35 мин., действуя тремя колоннами, наносили последовательные удары группами по 4 – 8 самолетов в течение 35 минут. Удары наносились, в основном, по артиллерийским и минометным батареям, что обеспечило прорыв обороны противника.
В глубине обороны, после ее прорыва, под бомбоштурмовыми ударами оказывались узлы сопротивления и опорные пункты противника, а также, для пресечения маневра силами и подвоза боеприпасов, шоссейные, грунтовые и железные дороги, что способствовало стремительному наступлению подвижных соединений, введенных в прорыв. Вечером 24 июня для ликвидации Богушевского узла сопротивления командующий 1-й воздушной армией генерал-лейтенант авиации М.М.Громов приказал всеми силами 3-го штурмового авиакорпуса и бомбардировочным соединениям нанести массированные удары по противнику в северной и западной частях Богушевска. Всего для участия в авиаударах назначалось 180 Ил-2 и 90 Пе-2. Действия штурмовиков и бомбардировщиков, которые нанесли по позициям противника мощные и точные удары, позволили войскам 5-й армии легко овладеть городом, превращенным сильный укрепленный район. Основную роль из-за дождя и облачности высотой 100 - 300 м взяли на себя штурмовики 307-й (полковник А.В.Кожемякин) и 308-й (полковник Л.К.Чумаченко) штурмовых авиадивизий. Как и в других подобных случаях, неблагоприятные метеоусловия не помешали штурмовикам задачу успешно выполнить. В донесении штаба VI армейского корпуса Вермахта отмечен факт решающей роли авиации: «Атаки с полудня поддерживаются постоянными ударами штурмовой авиации (иногда до 60 штурмовиков)». Вечером в штаб 1-й воздушной армии от авиапредставителя при 72-м стрелковом корпусе 5-й армии поступила телеграмма: «По заявлению командира 72-го ск генерал-майора Кондратюк исход боя за Богушевск решила авиация.».
Штурмовая авиация 16-й воздушной армии 1-го Белорусского фронта (4-й штурмовой авиакорпус - 196-я и 199-я штурмовые авиадивизии, 2-я гв., 299-я и 300-я штурмовые авиадивизии, - всего 640 боевых машин), в первый день операции группами по 6 - 9 самолетов, эшелонированными во времени, под прикрытием истребителей бомбоштурмовыми ударами уничтожала артиллерию на огневых позициях, бронетехнику, автотранспорт и живую силу в траншеях. Количество заходов на цель варьировалось от 4 до 5. «Илы» работали с пикирования с высот до 1000 м, иногда на бреющем полете. Всего в первый день операции штурмовиками воздушной армии было произведено 806 самолето-вылетов, в том числе 40 на разведку. Позднее район целей штурмовых полков 16-ой воздушной армии был обследован комиссией с участием представителей Штаба ВВС Красной Армии. Примером уверенно пораженной цели стала батарея противника 4х-орудийного состава на Рогачевском направлении в 300 м от деревни Фалевичи, которая была атакована 11 самолетами Ил-2 из состава 4-го штурмового авиакорпуса (генерал-майор авиации Г.Ф.Байдуков). Все четыре орудия были брошены противником, из них три повреждено бомбами. Зафиксированы прямые попадания в орудийные дворики и траншеи.
Командующий 4-й воздушной армией 2-го Белорусского фронта генерал-полковник авиации С.А.Красовский, штурмовая авиация которой действовала в составе 230-й и 233-й штурмовых авиадивизий - всего 196 боевых машин, поставил на 29 июня перед командирами штурмовых авиасоединений задачу произвести с рассветом группами штурмовиков разведку отходящего по шоссейным и проселочным дорогам противника с попутным бомбардированием скоплений войск, мостовых переходов через водные преграды и гатей. В дальнейшем он предоставлял командирам дивизий право активных самостоятельных действий по обстановке.
Четверка Ил-2 от 230-й штурмовой авиадивизии, которой командовал генерал-майор авиации С.Г.Гетьман, ветеран штурмовой авиации, возглавивший еще в мае 1941 г. первый штурмовой авиаполк, вооруженный Ил-2, была выпущена для разведки обстановки на шоссе Могилев – Минск и прилегающих к нему проселочных дорог в 5 час. 48 мин. Группу вел Герой Советского Союза капитан И.Л.Карабут, командир эскадрильи 7-й гв. штурмового авиаполка. Через 8 минут вылетела вторая четверка, еще через 9 минут третья четверка Ил-2. Каждая группа штурмовиков прикрывалась двумя парами Ла-5. С воздуха было зафиксировано сплошное движение автоколонн, артиллерии на механической и конной тяге по шоссе от Белынычи на запад. На отдельных участках дороги автомашины двигались в 2 – 3 ряда, мосты и насыпи через болотистые места были исправны. Штурмовики нанесли серию бомбоштурмовых ударов, после чего командир дивизии принял решение наносить непрерывные удары по отходящему противнику, сосредоточив на этой задаче все силы соединения.
Выпуск групп в составе 4 - 5 Ил-2 производился в течение дня через интервалы в 8 - 10 мин., причем полки дивизии подключались к ударам поочередно, что позволяло хорошо подготовить машины и экипажи к вылету. Ввиду высоких темпов наступления передовых частей советских войск, аэродромы базирования штурмовой авиации к 29 июня отстояли от целей на расстоянии более 160 км, что являясь предельным для Ил-2, усложняло выполнение задач и требовало исключительной четкости и организованности при их выполнении со стороны штабов, наземных служб и, конечно, летного состава. Всего в течение дня от 230-й штурмовой авиадивизии вылетели на задание 40 групп штурмовиков в составе 4 - 5 Ил-2, выполнивших более 160 боевых вылетов. Ввиду слабого противодействия, каждая группа прикрывалась только одной парой истребителей. Потери авиадивизии за день составили один Ил-2, сбитый истребителями противника, а также два самолета, подбитые зенитной артиллерией и севшие на вынужденную на своей территории.
Позднее успешность действий штурмовой авиации по отступающим войскам подтверждалась работой специальных комиссий, организованных штабами воздушных соединений. В частности, выезд на места боев показал, что полки 230-й штурмовой авиадивизии 29 июня уничтожили и повредили в течение дня свыше 100 автомашин, 6 танков, около двух десятков орудий. Помимо этого пробки и заторы на дорогах, вызванные разрушением переправ, вынуждили немцев бросить значительное количество вооружения и техники. Только на двухкилометровом участке минского шоссе северо-восточнее Погоста комиссией было обнаружено до 500 брошенных и разбитых автомашин.
Генерал-майор Инзель Иоахим, командир 65-й пехотной дивизии, взятый в плен 11 июля восточнее Минска, на допросе сказал: «В настоящих операциях русских войск и в их успехе авиация сыграла первостепенную роль. Она повлияла на ход всей кампании на данном участке фронта. Применяемые в большом количестве самолеты-штурмовики являлись эффективным средством, нарушившим планомерный отход наших войск по дороге на новые оборонительные рубежи. Расстроив нормальное движение отходящих колонн и вызвав панику, русская авиация не дала возможности нашим войскам оказать организованное сопротивление на таком мощном и естественном рубеже, как Березина. Моральное действие авиации исключительно большое. Наше командование было бессильно бороться с таким превосходством в воздухе». Это взгляд на события генерала, а вот - солдатские впечатления. Ефрейтор 677-го железнодорожного батальона Фридрих Альфред, попавший в плен 2 июля в 4 км северо-восточнее Березины, показал: «Немецкие колонны, двигавшиеся по шоссе Орша - Минск, повернули на юг на шоссе Могилев - Минск. На лесных дорогах мы подвергались непрерывным атакам штурмовиков, которые наносили нашим колоннам ужасные потери. Так как автомашины двигались по дорогам в 2 - 3 ряда, потери при налетах часто равнялись 50 - 60%.»
В описываемых пленными событиях путь отступления немцев проходил через лесисто-болотистую местность между Днепром и Березиной с крайне ограниченным числом дорог. Это вынуждало противника совершать отход по двум - трем основным дорогам, которые нередко были забиты колоннами в 2 – 3, иногда в 4 ряда. Удары по мостовым переходам вообще надолго останавливали движение, создавая многокилометровые пробки. Надежно прикрыть войска на марше зенитными средствами оказалось невозможным, истребительная авиация была парализована советскими истребителями. Не имея возможности рассредоточиться, отступающие оказались под непрерывным воздействием штурмовиков, которые, как и самолеты 230-й штурмовой авиадивизии С.Г.Гетьмана, налетали группа за группой и практически беспрерывными бомбоштурмовыми ударами добивались максимального успеха.
Позднее, зимой 1945 г., в ходе Восточно-Прусской наступательной операции 3-го Белорусского фронта удары по отступающим войскам наносились с еще большими для него потерями. Летчик-штурмовик Ю.М.Хухриков, воевавший в 566-м штурмовом авиаполку 277-й штурмовой авиадивизии, которой командовал полковник Ф.С.Хатимский, вспоминал: «Под Пилау, через залив, по льду была проложена прямая, как стрела, двенадцатикилометровая дорога, по бокам которой высились снежные валы, оставшиеся после расчистки снега и не позволявшие отбежать при атаке с воздуха. По ней отступали войска, эвакуировались гражданские. Это ужас, что на ней творилось, когда мы заходили четверкой, бросали тонну двести 25-килограммовых бомб, пускали шестнадцать РС и поливали их из пушек и пулеметов. Там после нас кровавая каша оставалась. Страшно смотреть. Но это был наш долг, который, я считаю, мы исполнили по первой категории».
Сегодня авторам, которые вполне справедливо отмечают громадные потери Красной Армии в первые месяцы войны, выдвигая при этом тезис, что воевали, не считаясь с жизнью людей, и победили, «закидав врага трупами своих солдат», хорошо бы привести эти и многие другие подобные свидетельства. А главное, писать о трагедиях прошлого, напоминать о неудачах и потерях Красной Армии, без плохо скрытого злорадного чувства, которое слишком часто проглядывает в их сочинениях. И помнить, что воины, все, от солдата до маршала, долг свой исполнили по первой категории. В обстановке разгрома и отступления, когда авиация противника господствует в воздухе, не надо об этом забывать, потери оказываются громадными. И это случается всегда, когда армия, любая армия, терпит поражения.
Через две недели после начала Белорусской наступательной операции, после 5 июля, из-за перебоев в снабжении горючим активность нашей авиации снизилась. Это обстоятельство тут же сказалась на успехах сухопутных войск, которые продолжая уничтожение окруженной группировки немцев в районе Минска, значительно снизили темпы продвижения на запад. Трудности с подвозом горючего и боевого обеспечения, возникшие вследствие большой глубины наступления и растяжки тылов, особенно сказывались в последние дни операции. При увеличении протяженности коммуникаций стал резко ощущаться недостаток в автотранспорте, а восстановление железнодорожных путей, станций, разъездов и особенно мостов не успевал за перемещением линии фронта.
Работа тыла, транспортное обеспечение войск в очередной раз становились препятствием на пути возможно полного использования потенциала авиационных частей, продемонстрировали, насколько тесно связаны их успехи с тыловым обеспечением. Вполне очевидно, не только количество самолетов и их качественный уровень, подготовка экипажей, технического состава и командования, оборудование аэродромной базы, но и количество заправок и наличие боезапаса, причем не где-то, за многие километры, а непосредственно на точках базирования, оказывают непосредственное влияние на оперативно-стратегическую обстановку. К примеру, в соединениях 3-й воздушной армии активность штурмовой авиации с 6 по 15 июля снизилась из-за нехватки горючего с нескольких сот до 7 - 35 самолето-вылетов в день. Естественно, воздушная поддержка ударной авиации потеряла в эти дни свое решающее значение.
20 августа 1944 г. началась одна из самых успешных операций - Яссо-Кишиневской наступательная операция войск 2-го Украинского фронта, о которой также упоминалось выше. В тот день над фронтовым НП в сторону переднего края полковыми группами прошли более 200 боевых машин 2-го штурмового авиакорпуса генерал-лейтенанта авиации В.В.Степичева - 7-й гв. (подполковник Г.П.Шутеев) и 231-й (полковник Л.А.Чижиков) штурмовые авиадивизии и 10-й гв. штурмовой авиадивизии (генерал-майор авиации А.Н.Витрук) под прикрытием истребителей. В первые часы наступления над полем боя только от 2-го штурмового авиакорпуса действовало 15 групп штурмовиков, которые за 4 час. выполнили 217 самолето-вылетов, подвергнув непрерывным бомбоштурмовым ударам траншеи, артиллерийские батареи, командные и наблюдательные пункты, узлы сопротивления противника на всю тактическую глубину по всей полосе прорыва. Только в полосе 27-й армии, где вводилась в прорыв 6-я танковая армия, в течение четырех часов наступления над полем боя непрерывно работало 28 - 32 Ил-2 в группах по 12 - 16 - 20 машин.
По показаниям пленных в результате артиллерийской подготовки и бомбоштурмовых ударов авиации из состава первой линии обороны выбыло из строя до 50% личного состава. Потери среди офицеров были еще выше. Уже к 12 час. дня оборона противника была рассечена на глубину до 6 км, и воздушная разведка установила начавшийся отход его войсковых колонн. Действия по отходящему противнику, Ил-2 полностью дезорганизовали управление частями и сорвали маневр резервами по фронту. В результате к исходу дня первая и вторая полосы обороны были прорваны, глубина прорыва составила 10 - 15 км.
Массовым использованием штурмовой авиации, которая стала действенным инструментом решения оперативно-тактических задач, отмечены все наступательные операции Красной Армии в 1944 г. и в заключительных сражениях 1945 г. Так что, несмотря на все недостатки боевого применения, о которых шла речь, несмотря на потери, штурмовая авиация внесла неоценимый вклад в победу. Каждая из 11566 машин, созданная в тылу ценой тяжелого труда и лишений и потерянная в боях, каждая из 7837 невосполнимых потерь летчиков-штурмовиков и воздушных стрелков, каждый из более чем 4400 случаев ранений летного состава сберегали многие десятки, если не сотни солдатских жизней там, на земле, где в упорных кровопролитных сражениях наши пехотинцы, артиллеристы, танкисты, саперы приближали час победы над невиданно сильным и жестоким врагом.
Приложение 4 (карта- схема Белгородско-Харьковской наступательной операции 3 - 23 августа 1943 г., боевой состав авиационных объединений) - см. http://www.proza.ru/2016/03/16/2122
(Продолжение следует)
Продолжение - см. http://www.proza.ru/2016/07/26/1346
Использованная литература - http://www.proza.ru/2016/03/23/2198
Начало очерка - http://www.proza.ru/2015/08/04/1674