НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ, то есть Колян, свихнулся. Тронулся умом. Так считает большинство его соседей по городской квартире. Потому что Коля уволился с завода, продал свое жилье за бесценок и укатил жить в деревню. Он абсолютно точно ненормальный, потому что вдобавок ко всему устроился там работать… пастухом! Приходилось ли кому-нибудь встречать такого безголового человека?! Именно так говорит о нем на каждом углу соседка по лестничной площадке. И еще говорит, мол, правильно, что супруга Валентина переехала от него, малахольного, к другому мужчине.
…ВАЛЯ УШЛА. А без Вали не мог Коля жить. Решительно не мог! У них даже имена были похожие: Коля-Валя. Раньше Николай думал, что разлучить их – это все равно что пополам разрезать: невозможно существовать в таком страшном положении! Сразу погибнуть можно! Об этом и писал Коля в своих многочисленных стихах. И в поэмах тоже писал о чернобровой статной своей красавице Валюше, буфетчице по профессии. Деток бог им не дал. Валентина горевала недолго: рыбок завела, канарейку в клетке купила, кошечку красивую на диван посадила. Коля во всем соглашался со своей королевной. Почти всю получку отдавал на новые платья да чулочки. На ридикюли и браслеты разные. Безропотно в гости к подружкам отпускал. А сам в это время стихи писал, мучительно искал рифмы, образы продумывал, чтобы точнее выразить свою любовь к красавице-жене. «Твой взгляд вобрал в себя вселенной всей огни! – писал Коля. – И в мироздании с тобою мы одни! Твоих ресниц один лишь взмах манит! И я стремлюсь к тебе: сильней он, чем магнит!»
ОДНАКО СЛУЧИЛАСЬ беда: проворонил Николай Петрович свою любовь. Ушла роковая красавица к другому. Надоели, сказала, твои дурацкие стишки. И поэмы надоели. Не можешь заработать на приличный автомобиль, в театры меня не возишь, в поездки и туры всякие не катаешь. Устала, говорит, я с тобой. Тесно мне. Надоела проза жизни – несмотря на твои поэтические муки. Ухожу, говорит, к Вячеславу из производственного отдела. Прощай.
Сильно горевал Петрович первое время. Даже к зеленому змию прибег. А однажды так нагоревался, что чуть не свел счеты с жизнью. Решил свести счеты утром, а ночью в состоянии сильной усталости спать завалился. И вот что произошло.
…ИДЕТ ПЕТРОВИЧ по полю. Конца-края не видать этому полю, а трава на нем стоит высокая, прямо изумрудная. Волнами ходит туда-сюда. Роса сверкает на каждой отдельно взятой травинке. И такое солнце встает на чистом голубом небосклоне, что аж глазам больно в ту сторону глядеть… Вдруг видит Колян – кто-то навстречу идет. Приближается. Ага, да это Достоевский. Федор Михайлович. На нем лапти настоящие, из лыка. И рубаха белая домотканая - длинная, чуть не до колен. Шнурком подпоясанная. «Здравствуй, Коля», - говорит великий писатель и бороду свою поглаживает. Голос у него низкий, а взгляд тяжелый, печальный. «Здравствуйте, уважаемый Федор Михайлович», - с почтением отвечает Николай. И как будто даже не удивляется. «Колян, - продолжает гений. – Не одолжишь ли ты мне два-три рубля? Опохмелиться не на что». И тогда Петрович достает из кармана целую пятерку, протягивает Достоевскому и говорит: «С таким вопросом завсегда помогу. А возвращать не нужно!» Растроганный великий человек предлагает: «Может, со мной пойдешь, Петрович?» Коля отвечает: «С большим бы удовольствием, уважаемый мною писатель. Но некогда – дел разных много еще недоделанных». Литератор говорит: «Ты стихи-то свои пиши, ни в коем случае не бросай это дело! Хорошие у тебя вещи есть». Руку пожал Федор Михайлович Николаю, а Коля потом еще в пояс писателю поклонился, и пошли они – каждый по своим делам…
ПРОСНУЛСЯ КОЛЯН. Сел на кровати, ноги свесил. И все-все про жизнь свою понял. Понял, что свою трагедию он переживет. Ведь сам великий и уважаемый Федор Михайлович явился во сне, поддержал и похвалил его стихи! Пусть Валюша бросила его, пусть ушла, неверная. Решил Коля, что жизнь отныне посвятит исключительно творчеству. И город этот суетный оставит, в деревню уедет. В поля и луга, такие же изумрудные, как в этом замечательном сне. И уехал…