«ЧЁРНЫЙ ЯЩИК ПОЗНАНИЯ»
"Вечерка" от 30.03.95 г. пытается завлечь читателя проблемами познания через феномены, мистику, оккультизм. Но ведь познание без всякой мистики тоже вещь весьма увлекательная. Скажу сразу, что я полностью не согласен с Т.Строгановой, утверждающей, "что мы не знаем ничего". Достаточно заглянуть в историю науки, хотя бы за последние 2000 лет, чтобы увидеть прогресс познания. Конечно, знаем мы много меньше, чем предстоит еще познать.
О чём хорошо написал "КФ" в "Монаде Лао-цзы": "Смысл человеческой жизни в том, чтобы не пребывать только в светлом или только в черном. Но в том, чтобы находиться между этими крайностями".
Это же смысл любой автоматической машины. Магнитная стрелка автомата тоже должна пребывать между конечными положениями. И в этом суть наиболее общего закона природы, который можно назвать законом противодействия. Мы знаем 3-й закон Ньютона: «Действие всегда равно противодействию». Но пока, например, тяжести моста противодействует реакция опор, мост не двигается. Если же действие будет больше противодействия, опоры просядут и мост обрушится. Следовательно, чтобы было движение необходима разность между действием и противодействием.
Чтобы развивалось, двигалось познание, должна быть разность мнений, убеждений, чтобы было противодействие, чтобы были оппоненты, чтобы была оппозиция. Возникает дискуссия, в которой может родиться истина. Интерес читателя вызывают только те материалы (романы, статьи и пр.), в которых есть конфликт. Может ли вызвать интерес история о том, как выкапывали останки Н.В.Гоголя в 1931 году, почти в темноте, наверное, пьяные могильщики, потерявшие череп.
Недавно вечером, я хотел выпить чаю, поставил чайник на плиту, но выпил соку и пошел спать. Засыпая, я подумал, а выключил ли я чайник? Кажется, выключил, но встал и проверил. Чайник кипел полным ходом. Кто включил чайник? Конечно, я. А некто, описанный в газете, забыв приготовить стакан воды и увидев пустой стакан, приходит в ужас от неведомого.
Однажды моя душа переселилась в тело буденовца времен гражданской войны. Я лежал раненный на тачанке в темном тупике переулка. Улица, проходившая мимо переулка была слабо освещена. На ней слышались чьи-то шаги. Я приготовился к смерти. Живым не дамся. Когда кто-то свернул в мою сторону, я нажал на гашетку и стал поливать в сторону врага. Зажегся свет, моя душа вернулась на место. Я лежал на больничной койке, в дверях стояла санитарка.
Теперь хотелось бы вернуться к утверждению Т.Строгановой, что «сегодня дарвинистская теория ничего, кроме снисходительной улыбки вызвать не может». Дарвин доказывал, что в природе существует естественный отбор, в результате которого совершенствуются живые организмы. Разве это не так? Но есть проблема, не раскрытая Дарвиным, почему же существует «ошеломляющее разнообразие жизни»? (В кавычках название одной книги). Но разве Дарвин виноват в том, что не раскрыл эту причину? Может быть нам тоже нужно её поискать?
До Дарвина Ламарк доказывал, что организмы изменяются, взаимодействуя с окружающей средой. Изменяется среда, изменяются и организмы, приспосабливаясь к условиям обитания. Теорию Ламарка, казалось бы, отвергла генетика, якобы доказавшая, что существуют «неизменные» гены, которые не дают передаваться по наследству благоприобретенным признакам. Передаются же якобы только мутации, вызванные повреждениями генов, например, радиацией (уродства).
Но если учесть, упомянутый выше закон противодействия, то окажется, что природная среда вызывает изменение организма, который сопротивляется, противодействует этому изменению, но постепенно изменяется. Генетический же аппарат противодействует дольше и только после многих поколений, когда генетический аппарат «убедится» в полезности изменения, он и сам изменится, чтобы передавать изменения по наследству.
Подобное явление происходит и в науке. Сначала накапливаются факты, затем некто обобщает эти факты в теорию, которая позволяет делать новые открытия. Редкий случай с монахом Грегором Менделем, который 8 лет скрещивал два сорта гороха, копил факты и сам же создал теорию. Далее он опубликовал эту теорию в научном журнале и разослал статью 30 известным тогда биологам. Никто из них не увидел ценности открытия Менделя и только через 30 лет новое поколение биологов оценило открытие, объявив Менделя «отцом» новой науки – генетики.
Затем печально известная августовская сессия ВАСХНИЛ (1948 г.) разгромила генетику и вознесла Мичурина-Ламарка. Сейчас генетику признают, но отрицают Ламарка. И это тоже следствие закона противодействия. Сам этот закон учёные не знают и не хотят знать, в полном соответствии с его сутью. О нём я публиковал разного рода статьи в разных газетах, но не научных изданиях. Так называемые «научные издания» являются по сути дела ведомственными, в которых публикуется только то, что соответствует взглядам руководства института.
Вместо пребывания между крайностями, в золотой середине (например, между генетикой и ламаркизмом) учёные пребывают либо «только в светлом, либо только в черном» («Монада Лао-Цзы»). Такой монополизм, такая однобокость и привела нашу науку и всю страну к катастрофе.
Теперь можно заключить, что и мы кое-что знаем.
31.03.95 г. П.Каравдин