Валентин и Валентина
часть 15 - 16
Валя проснулась, когда солнце поднялось уже над крышей дома. Вскочив с неудобного диванчика, стоявшего на летней кухне, она не сразу вспомнила, почему здесь оказалась. -«Надя! Сестреночка моя милая». - Валя выбежала из кухни. Люба копалась в огороде. Катька с Максиком, который стал в последнее время, редким гостем в доме Южаниных, играли за оградой в куче теплого сухого песка. Валя вошла в дом, чтобы привести себя в порядок. До выхода на работу в больнице, оставалось всего два дня. Валя не была в отпуске с самого начала работы в стационаре. Стараясь заработать побольше, чтобы не считаться нахлебницей, она подменяла всех отпускников. И вот настало то время, когда отпуск понадобился ей самой. Причем, срочно. -«Надо ехать за Надей. Переселимся в дом поменьше. Пусть мои здесь все живут. Не буду на этот дом претендовать, нам на троих пока хватит. А если замуж выйду, то мама Люба сама захочет нам мой дом вернуть. Будем жить впятером. Мы с Вальком, Валюшка малая, Никитка и Наденька моя». О том, что Надя не пожелает бросить Омскую квартиру и театр, где она играла в оркестре, Валя старалась не думать. Дома, Валя заглянула к матери в огород. Люба обирала личинок с капусты и не сразу увидела подошедшую Валю. -«Мама, я хочу отпуск потребовать срочно. За Надей поедем с Валей». -«Отпуск— это хорошо- разгибая затекшую спину, отозвалась Люба — Вот только Валентина отпустят ли? Всего дней десять, как вышел на работу. Может быть с тобой поедем. Никитку с собой возьмем. Валюньку к бабушке Тане отправим. Боюсь я,что Валентина не отпустят Работа у него серьезная».
-«Мама, о чем ты говоришь? При чем тут его работа? Там что, не люди сидят, не поймут что ли. Тем более, Валентин в милиции на очень хорошем счету. Он у них за «спасибо» каждый год по неделе работал. А Надя Вальку знает. Она нас просто выставит за порог и говорить с нами не захочет. Валентин у нас дипломат, еще тот…. Только он сможет ее уломать домой переехать». Люба с сомнением покачала головой- «Валюша, дорогая моя, пойми , Надя или Лиля, как она себя велит называть, фактически, с рождения прожила в Омске. Она знает только одних родителей. И в этом нет ничьей вины. Кроме, моей, возможно. Надо было мне все суды пройти. А я после первого отступилась.Законов не зная, выхода не видя, куда было соваться? Это сейчас я жизнь прожила, немного кое -чего поняла. Можно было вернуть Надюшку. Но очень долго судиться бы пришлось». -«Мама,- нетерпеливо перебила излияние Любы, Валя,— Ты хочешь сказать, что Надя может отказаться переехать в родительский дом, ближе к могилам ее настоящих родителей?»
-«Ох, Валя, Валя! И когда ты уже повзрослеешь? Неужели ты сама не понимаешь, что в понятии Лили, настоящие родители, это те, которых она знала всю свою жизнь, которые были рядом и растили ее с любовью? Если хочешь обрести сестру, послушай меня. Во первых, не называй ее Надей. Она Лиля. Валентин рассказывал, да я и сама у телефона сидела, слушала. Она категорически против имени Надя. Не заискивай перед ней. Будь приветливой, но не плач. Не настаивай на ее переезде. Пригласи для начала, в гости. А там видно будет. Только я тебе так скажу - Лиля из семьи артистов, причем профессиональных, заслуженных. И едва ли она пожелает когда-нибудь, бросить свою большую, богатую квартиру, чтобы перебраться в наш городок, мухами засиженный. Ведь у нас единственная музыкальная школа, да и та для детей».
-«Возможно ты и права — с сомнением откликнулась Валентина, - Но мне кажется, что родная кровь должна пересилить». Главврач стационарного отделения, поначалу, категорически отказал Валентине в отпуске -«Тебе не стыдно, Валентина Семеновна? Только что отгуляла месяц на своей сессии и снова давай тебе отпуск. А работать кому?» Но узнав причину, по которой Вале так не вовремя понадобился отпуск, доктор растрогался и подписал заявление. Домой Валя летела, как на крыльях. Вечером предстояло очень волнующее мероприятие. Они с Вальком будут звонить Наде! Даже в мыслях, Валя упорно не желала называть сестру Лилей. При чем тут какая-то Лиля, если ее родная мать, при рождении, назвала Надей. И имя это, как уверяет Валентин, было записано в Свидетельство о рождении ребенка. Правда, Надя, необдуманно порвала его. Но ведь существует еще одна официальная бумага, подтверждающая, что ее сестра никакая не Лиля, а Надя. -«Пусть ее по телефону, Валька как хочет обзывает, а я свою родную сестреночку буду называть так, как её наша мама назвала»- твердо решила про себя Валя. Едва дождавшись с работы Валентина, Валя нетерпеливо бросилась к нему с просьбой поскорее набрать код телефона Омской квартиры ее Наденьки. -«Валюша - как можно мягче произнес Валентин,- подожди, дорогая. Пусть дети уснут, чтобы не мешали разговору. И еще, радость моя. Я тебя очень прошу, не называй Лилю Надей. Клянусь, ты все испортишь. Я еле убедил ее поговорить с тобой. Она же еще занозистее тебя. Если ты назовешь ее Надей, то на 99 процентов, она бросит трубку». Валя промолчала, но про себя решила, что не пойдет на поводу у родных. Что они могут знать? Ведь она родная сестра Наде, а не кто-то другой. И услышав свое настоящее имя из уст родной, старшей сестры, Надя непременно захочет ее видеть. Наконец пришел долгожданный час, когда уснули дети. Люба, на этот раз, хоть и притулилась на стульчике за неплотно прикрытой дверью в свою комнату, но не показывалась на глаза Вале, чтобы не смущать ее. Михаил, умаявшись за день, негромко похрапывал за ее спиной. На сердце у женщины было тревожно. Она не знала, что из себя представляет сестра Вали. Хотя, от сына успела наслушаться не очень лестных отзывов о характере младшей из сестер Гужевых. Но Люба прекрасно знала свою Валю. После смерти Никиты, её воспитанницу, как подменили. Ласковая добрая девочка, сделалась замкнутой, скрытной, а иногда и откровенно агрессивной. Особенно это было заметно по ее отношению к Валентину. Душа матери болела от сознания того, что ее единственный мальчик, может стать несчастным со своевольной Валентиной.
Но он любит ее. Любит так, как в свое время любил Михаил свою Любашу. Мало кто из знакомых Любы умел любить так преданно и верно, как Южанины. А Валя? Наверное, тоже любит ее сына. По крайней мере, так стало казаться Любе в последнее время. А если так, то она будет только рада их союзу. Ведь не сравнишь же её Валюшку с той же Кирой Зольновой. Валя целеустремленная, работящая девушка. Прекрасная, заботливая мать. Ни разу, после смерти Никиты, в отсутствии Валентина, она не взглянула ни на одного мужчину. Ни разу не уходила из дома никуда, кроме работы Даже на просмотр новых фильмов, Валя звала с собой Катюшку или ее — Любу.
«Господи, - тихонько вздохнула женщина, — Хоть бы у них все срослось. А то, что Валюшка строгая, так это даже хорошо. Валентин ее не очень решительный. И твердая женская рука ему в жизни не помешает». Длинно, по особому зазуммерил звонок телефона. - «Межгород» - встрепенулась Валя. У сидящей за дверью Любы, зачастило сердце. Она чуть приоткрыв дверь, приготовилась слушать, а если надо, то и подсказать по- матерински, что нужно. Трубку взял Валентин. Он сам заказал переговоры и сейчас, на правах заказчика ответил телефонистке, -«Да, это мы ждем Омск — и через секунду повеселевшим голосом продолжал, — Лилек, привет, принцесса. Очень рад, что ты ответила. Передаю трубку твоей сестре Валентине».
Судорожно вцепившись в трубку, Валя закричала, -«Надюша, Наденька, сестреночка моя милая. Это я — Валя, твоя старшая сестра! Что? Надя, я не поняла. Алло, алло!». Валя плача, дула в трубку и продолжала выкрикивать свое «Алло» пока, Валентин мягко не отнял у нее телефон. Упав лицом в стол, Валя бурно разрыдалась, выкрикивая сквозь слезы, -«Она меня просто послала подальше. Сказала, что я ошиблась номером. Что она не знает никакой Нади».
-"Я тебя предупреждал,- угрюмо отозвался Валентин, - Но ты же сама себе хозяйка! Нельзя так, Валя". Люба выскользнув из-за двери, тихой тенью подошла к дочери и гладя ее вздрагивающие плечи, ласково заговорила,- «Не расстраивайся, дочушка, все образуется. Все станет на свои места. Ты, главное, сейчас успокойся, а Валька пока перезвонит. Но не плачь перед ней, не унижайся, иначе потом, она всю жизнь тобой помыкать будет. Характерец еще тот! Хотя и ее понять можно. Она недавно родителей потеряла. Это ведь ты вошла в ее жизнь, на ее территорию, а не она на твою. Не стоило сразу вот так, надеяться, что девочка с радостью примет новое имя. Видимо, дорожит она своим старым, тем, каким ее мать называла».
Валентин долго еще уговаривал телефонистку перезвонить еще и еще. И Лиля, наконец, ответила. В голосе ее уже не было той звонкой беспечности, с которой она сегодня говорила с Валентном. Услышав голос Валентина, девушка недовольно отозвалась -«Валентин Михайлович, убедите же наконец, свою подругу, что здесь нет и никогда не было никакой Нади». -«Как тебе не стыдно, Лиля. Валя не привыкла, ошиблась, а ты из этого театральное представление разыграла. Не желаешь родниться, твое дело. Но доводить человека до слез, тебе никто не давал права».
Не дав Лиле опомниться, Валентин торопливо сунул трубку к уху Вали. -«Лиля, - непривычное имя застревало в голосе Вали, как круто сваренное яйцо, - прости пожалуйста, я просто забылась от радости, когда тебя услышала. Сестренка, ты просто приезжай к нам. Или, хочешь, я к тебе приеду?» Чем дольше говорила Валя, тем сильнее креп ее голос, обретая уверенность. Она уже улыбаясь сквозь слезы, слушала ответ сестры. Лиля, покуражившись, была действительно сбита с толку сердитой отповедью Валентина, а затем, спокойным голосом сестры. В глубине души, ей хотелось, чтобы Валя продолжала плакать и умолять ее о встрече. А Валентин, чтобы заискивал и чувствовал свою вину перед той, которую отверг ради любви к новоявленной ее сестре. -«Я, вообще-то, на море еду»,- слегка растерянно ответила она Вале.-«А ты к нам лучше. У нас здесь такое огромное озеро и воздух замечательный. И деньги сэкономишь. Поживи у нас, сестренка. А там видно будет. Захочешь, навсегда останешься. Дом наш такой же твой, как и мой. А он у нас огромный, на всех хватит». По выражению лица Валентина, Валя поздно поняла, что снова сморозила глупость.
-«Нет, ну вы даете. Чтобы я свою квартиру в Омске променяла на какой-то сарай в вашем захолустье? Да вы за кого меня считаете? Может быть вы, Валентина, как вас там по батюшке?, еще мне распишете во всех красках, как у вас во дворе петухи поют и свиньи хрюкают. Благодарю! Но я предпочитаю цивилизованный отдых».
Валя с горечью взглянув на запищавшую трубку, опустила ее на рычаг телефона.
-"Пойдемте все во двор. А то детей разбудим",- распорядилась Люба, направляясь ко входной двери. Ночная свежесть немного привела их всех в чувство. Валентин, крепко прижав к себе Валю, опустился на ступеньки. Люба села рядом. Немного помолчав, заговорила - «Валечка, я не хочу тебе мораль здесь читать. Ты у нас, слишком самостоятельная. И это похвально. Но тебе надо уяснить кое-что. Твоя сестра с младенчества выросла в тепличных условиях. Почти в экзотических. Скорей всего, она никогда не была в деревне. А наш городок, мало отличается от села. Ее любили и очень баловали родители. Кроме того, по крови, по вашей, Валя, крови, Лиля слишком независима и даже безжалостна. Ты тоже, иногда не замечаешь, что причиняешь боль близким. Молчи, молчи, - замахала Люба руками, видя, как встрепенулась ее воспитанница, пытаясь что-то возразить, — Я не виню тебя. Я мать и все пойму. Но Лиля слишком молода и не совсем отдает себе отчета в том, что приносит страдания близким людям». «Нонну Сергеевну, она очень любила и чрезмерно заботилась о ней, опекала, как могла,- отозвался Валентин, — Она ее как считала за мать, так и будет считать. И ты, Валечка, не должна своим авторитетом старшей сестры, стараться подавить ее собственное «я». Но и помыкать собой не должна ей позволять. Время все поставит на свои места. А пока, давайте успокоимся». -«Вот, вот, успокоимся»,- Люба ушла в дом. Валентин и Валентина долго еще сидели молча, прижавшись друг к другу. Валя думала о том, что скорей всего и Валентин, и Люба правы. А она возомнила себя опекуншей для Нади, вернее — Лили, которая сама уже совершеннолетняя. А Валентин думал о том, как же ему хочется унести Валю куда-нибудь в поле или в рощу, туда, где кроме них двоих и звезд над головой, никого не будет. И где она, под его ласками, забудет и о Лиле, и о том, что завтра с утра надо вставать, чтобы отвести детей в сад, подоить корову и переделать еще сотню домашних дел. На следующий день, Валентин, как обычно, отправился на работу. Валя немного проспала. Поднялась она, когда Люба уже собрала детей в сад. -«Веди их мама сама, а я корову подою, в стадо отправлю»- предложила она матери. Накормив отца и Катьку завтраком, Валя подсела к матери, которая как всегда, уже позавтракала на «бегу». - Мама, а что если я прямо сегодня к Лиле поеду. Валентин не сможет, это понятно. Не отпустят его. А я для чего отпуск взяла? Съезжу к ней. Валек сказал, что Надя собирается на море не раньше, чем через десять дней. А мн много не потребуется. День туда, день обратно. И день в Омске. За трое суток ничего с Ником же не случится?»
-«С Ником и за месяц, пока ты на сессии была, ничего не случилось — слегка обиделась Люба, - Но вот ехать одной, не советую. Давай Вальку подождем может быть, сумеет отпроситься или присоветует что». Вечером, услышав от Вали что та решила срочно ехать в Омск, Валентин нахмурился. В глубине души, он даже немного испугался. Валентин давно уже убедился в том, что Лиля вовсе не тот наивный ангелочек, каким она ему показалась сразу. В девушке было намешено всего понемногу. Доброты, коварства, неуемного желания всегда получать то, что ей хотелось. Она могла сыграть, как актриса любую роль в жизни, могла прикинуться несчастной или наоборот, веселой и беспечной.
Но Валентин так же понимал, что на самом деле, за всей этой наносной бравадой, скрывался растерянный и не очень счастливый, ранимый человечек. Потерявшая любимую маму, не сумевшая покорить сердце человека, которого полюбила, девочка заняла непримиримую позицию. Скорее всего, она глубоко страдала и металась, не зная куда выплеснуть свои эмоции, мешающие ей принять судьбу такой, какой она для нее была уготована. -«Валюша, если ты так хочешь повидаться с сестрой, погоди немного. Я попытаюсь поговорить с начальством. Возможно, меня отпустят»,- предложил он девушке. На следующий день, Валентин обратился к начальнику отдела, в котором работал. К своему удивлению, тот даже обрадовался,- «Нормально, Валентин Михайлович, очень кстати. Мне, как раз, нужно доставить в Омскую прокуратуру документик один немаловажный. Ты у меня не просто съездишь по своим делам, но и выполнишь важное поручение. Пойди в бухгалтерию и выпиши на пару дней командировку. Два дня еще даю за свой счет. В субботу отработаешь вдвойне».
Поблагодарив понятливого начальника, Валентин отправился заполнять командировочное удостоверение.
ВАЛЕНТИН И ВАЛЕНТИНА
На следующий день, рано утром, молодая пара выехали в Омск. Несколько часов пути они провели в общем вагоне. Других мест не оказалось. А ждать следующего поезда, Вале не захотелось.
В Омск прибыли они после полудня. Валентин вначале отправился выполнить поручение начальства. Валя последовала за ним. Города она не знала и отстать от Валентина не решилась. Пока Валентин ходил по кабинетам Прокуратуры, выполняя поручение начальника отдела милиции, пока он оформлял командировочное удостоверение, Валя с нетерпением поджидала его на проходной. Наконец Валентин спустившись к ней, подхватил девушку под руку и вывел из помещения.
Солнце уже клонилось к западу. Они шли по городским улицам, рассматривая местные достопримечательности. После серого, огромного Новосибирска, куда Валя выезжала на сессии, Омск показался ей более светлым и праздничным. Но неотступные мысли о сестре, отвлекали Валентину от созерцания прелестей незнакомого города.
Валентин несколько раз останавливался у телефонных будок, пытаясь дозвониться Лиле на домашний телефон. Он уже сожалел о том, что поддавшись на уговоры своей любимой, не предупредил заранее Лилю о их приезде. Лиля отозвалась тогда, когда на электронных часах Валентина, стрелки перевалили за 20 часов вечера. -«Алло! Валентин Михайлович! Не поняла, вы что не по межгороду говорите? Так где же вы?» Узнав, что Валентин в Омске, в десяти минутах хода от ее дома, Лиля радостно закричала — «Здорово! Поторопитесь. У меня билет на девять тридцать, на премьеру. Новая оперетта. Полный аншлаг, но для вас я билет найду». Узнав, что Валентин не один, а с ее сестрой, Лиля долго молчала. И только по едва уловимому звуку ее дыхания, Валентин догадывался, что она продолжает держать трубку у уха. «Лилек, что молчишь? Мы уже идем!», он торопливо положил на рычаг трубку и напустив на себя веселый вид, подхватил Валю под руку.
По побледневшему личику Валюши, Валентин догадывался, что творится у нее на душе. Но отступать было уже поздно. Молодые люди поднялись на третий этаж дома, где жила Лиля и Валентин решительно вдавил кнопку звонка. Прошло не менее трех минут, показавшихся им обоим вечностью, когда наконец щелкнул замок и дверь распахнулась. Лили на пороге не было. Отворив дверь, она проворно юркнула в зал.
«Принцесса, где ты, встречай гостей!» - Валентин все еще пытался выглядеть беспечным, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Оглянувшись на Валю, он чуть не прикусил язык. Девушку трясло. В ее напряженном взгляде, направленном на открытую дверь зала, плескалась паника. Слезы крупными каплями скатывались по мертвенно бледным щекам девушки. -«Лиля, - уже не так беспечно позвал Валентин, - хватит прятаться. Иди, успокой сестру. Она сейчас упадет в обморок!» - Валентин поддерживая Валю за талию, усадил ее на стул. Лиля не просто вышла им навстречу, она с достоинством королевы, выплыла в прихожую. На девушке было одно из лучших материнских вечерних платьев в салатно голубых тонах. Высокую, глубоко открытую шею украшало колье, представляющее собой крупную золотую цепочку, между звеньями которой были ввальцованы зеленые камни, похожие на изумруды. В тон украшению, к открытым, смуглым плечам, с мочек маленьких ушек девушки, спускались изумрудные висюльки сережек. Голова Лили была гордо приподнята. Высокая, красивая прическа, еще больше придавала ей сходство с дамой из высшего сословия. -«Где же такая в наше захолустье поедет?»- мелькнула мысль в голове Валентина, удивленно рассматривающего, представшую пред ними «принцессу».
-«Ничего не скажешь, красавица» — попытался пошутить Валентин, но голос его, чуть заметно вздрогнувший, выдал всю глубину его восхищения. Он перевел взгляд на вскочившую со стула Валю. Та смотрела на Лилю с таким удивлением и восхищением, словно видела перед собой не вновь обретенную сестру, а настоящую королеву царских кровей. Валентин понял, что тот небольшой отрезок времени, что прошел после их разговора по телефону, Лиля зря времени не теряла. И ее театрализованный выход, был предназначен не столько для него, сколько для сестры, которую она сразу же постаралась сбить с толку и «поставить на место».
Всем своим видом, девушка как бы подчеркивала свою особенность, свое превосходство над старшей сестрой. Никаких чувств, кроме легкого любопытства, не прочел Валентин в умело подведенных, карих глазах Лили. -«Наденька, как ты на маму нашу похожа! - тихо, тихо прошептала Валя. И хотя голоса ее почти не было слышно, Лиля поняла сказанное. Глаза ее сердито сверкнули. Все «королевское величие», разыгранное девушкой, вмиг исчезло из ее облика. - «Вы снова за свое?- крикнула она совсем некрасивым, немного даже визгливым голосом,- Я Лиля Соколова. Лилия Вениаминовна! Дочь Вениамина и Нонны Соколовых, о которых знает не только Омск, но вся страна. Нет и не будет здесь никаких Наденек. И вообще, товарищ мент, я вас сюда не звала. И подругу вашу тоже. Мне не нужна сестра. Мне и без вас хорошо. Короче, я спешу на оперетту и прошу вас покинуть мою квартиру».
Всего ожидал Валентин от Лили, которую, как ему казалось, он хорошо знал. Но такого поворота он не мог себе даже вообразить. Лиля просто вытолкнула их на лестницу, с громким щелчком захлопнув двери перед их лицами. Валя не плакала больше. Она, казалось застыла. Лицо ее из бледного превратилось в красное. Как маленькая девочка, ухватив Валентина за руку, девушка побежала прочь, увлекая его за собой. - «Стой, Валечка, стой милая. Не беги так. Пойдем к товарищу знакомому, переночуем и завтра сходим к этой сумасшедшей снова». Словно опомнившись, Валя остановилась. Подняв на парня полные боли и обиды глаза, она выговорила тихо, но четко- «Домой, Валька, только домой. К свадьбе готовиться пора».
Поперхнувшись словами, Валентин обалдело взглянул на нее. «Не верю своему слуху! Повтори, королева моя несравненная!» -«Пожалуйста. Я хочу за тебя замуж и хочу срочно родить свою Надю». Им повезло. В железнодорожной кассе, они взяли два билета в купейный вагон. Два часа, остававшиеся до отправления поезда, молодые люди молча просидели на лавочке у входа в вокзал. Валентин, искоса посматривая на печальное личико Валюши, думал, что ему скорее всего, почудились ее слова о том, что она хочет за него замуж. Слишком не вязался удрученный вид Валюши с теми словами, что он услышал от нее. -«Рано радуюсь. У них обеих семь пятниц на одной неделе. Час назад замуж хотела, еще через час «ненавижу» - выдаст. Надо, как только приедем, в ЗАГС ее вести, заявление писать. А с сестрой помирятся. Быть того не может, чтобы Лилька не опомнилась. Пусть перебесится. Это она мне мстит за то, что я ей Валюшку предпочел. А скорее всего, такая заноза никого, кроме себя любить не научилась еще».
Выкинув, неожиданный даже для себя номер с изгнанием гостей, Лиля морально опустошенная и разбитая упала в кресло. Некоторой время,она нервно посмеивалась, сама не зная чему. Но вскоре смех ее сменился судорожными всхлипами и вскоре, взбалмошная девчонка рыдала во весь голос, размазывая по лицу черные полоски туши. Она ненавидела самое себя. Зачем она прогнала их так бесчеловечно, так глупо. Выказав при этом, свой дурной характер неуживчивой и завистливой стервы. Ведь Валентин так и подумает, что она из-за него разозлилась на сестру. Лиля никак не могла разобраться в себе, любит ли она Валентна. Скорее всего- нет. Так зачем же она продолжает цепляться за обрывки своей детской симпатии.
Просто так, из вредности? Ведь он любит ее сестру. Это ясно, как и то, что он куда больше подходит Вале, чем ей. А Валя! Такая, какой Лиля себе ее и представляла. Красивая, женственная. А с каким восхищением и любовью смотрела она на нее- свою потерянную в раннем детстве, младшую сестренку. -«Господи, почему я такая дрянь? Ну что мне Валя сделала? Что я натворила, зачем? Как теперь быть?»
Только сейчас Лиля поняла, что вся ее нервозность, душевное напряжение последних дней — ничто иное, как нетерпеливое ожидание встречи с сестрой.
И вот она состоялась, эта встреча. Но как сейчас все исправить, Лиля не знала. Она стянула с себя мамино платье, подогнанное под ее фигуру театральной портнихой. В ванной девушка тщательно смыла с себя всю косметику и переодевшись в привычные джинсы, вышла из дома. Летние ночи в Сибири наступают поздно. В десять часов вечера, солнце прижаривает, как в полдень. Лиля не знала куда и зачем идет. Билет на премьеру остался лежать на рояле в ее квартире. -«Вот где они сейчас? Может на вокзал ушли? Хотя, едва ли. Скорей всего, Валя попробует повторить попытку примирения. В гостинице они наверное». Побродив по городу, Лиля вернулась домой. Устроившись поудобнее у телефонного столика, девушка открыла справочник. Она обзвонила все гостиницы города, но ни в одной, Валентин Южанин не отметился. «Может быть у друзей? А вдруг, уехали! Сколько же они ее капризы терпеть могут. Ладно бы — капризы, а то террор какой-то!»- Так линчуя себя, Лиля не заметила, ка уснула, свернувшись калачиком в неудобном кресле. Утром, невыспавшаяся, в ужасном настроении, девушка, сказавшись больной, не вышла на репетицию оркестра, готовящегося к новому сезону музыкальных постановок. Позавтракав безо всякого аппетита фруктами и кофе, Лиля решила выспаться. Но едва она устроилась поудобнее в своей постели, в дверь позвонили -"Это они!"- Сорвавшись с постели, Лиля натянула домашний халатик и опрометью бросилась к двери. Не спрашивая «кто там», девушка распахнула дверь и испуганно попятилась. Через порог, самоуверенно улыбаясь шагнул Игорь, музыкант из ее оркестра, с которым, как она считала, порвала все отношения. -"Приветик, хищно осматриваясь, слащаво пропел «коллега». - Ты что, заболела? Так я, на правах друга, решил навестить свою невестку».
Наглость бывшего ухажера, мгновенно привела Лилю в чувство. Она просто физически почувствовала, как трещат, просясь наружу, ее острые коготки. -«На каком это основании, много неуважаемый Игорь Андреевич, вы меня в невесты произвели? - недобро улыбаясь, спросила Лиля, — Или у нас крепостное право? А вы себя барином возомнили, а меня крепостной актрисой? А не пошли бы вы куда подальше. У меня с минуты на минуту старшая сестра приезжают с мужем. Вот, телеграмму прислала», - Лиля рванула на себя выдвижной ящичек тумбы стоящей в прихожей.
«Ого,- воскликнула она, с притворной озабоченностью,- поезд уже прибыл. Короче, - закрывая ящик, пропела девушка, - Пошел вон, у меня времени нет. Готовиться к встрече надо». Не давая опомниться неприятному гостю, Лиля с силой толкнула того к двери. -«Иди, иди, а то так орать начну, все соседи сбегутся. Кстати, зять у меня мент. При чине, не простой. И папа твой блатной не поможет». Перехватив Лилину руку, Игорь с силой дернул девушку на себя, но тут же отшатнулся от её пронзительного визга. К тому же, ее остро отточенные ноготки успели оставить глубокий след на его подбородке прежде, чет взбешенный ухажер, выскочил за дверь.
Запершись на все замки, Лиля вернулась в комнату и дала волю слезам. -Вот дура, - причитала девушка, не успевая промокать платком потоки слез, — была бы сестра рядом, вылетел бы этот жлоб в одну секунду из квартиры. Плохо мне, сестренка, заступиться за меня некому» - последние слова она почти прокричала, обращаясь к портрету умершей матери. -« Мамочка, образумь меня, несчастную. Подскажи, что делать?» Нос Лили совсем распух и потек. Горькие слезы, мешаясь с жидкими сопельками, целыми потоками текли в подушку. «Все, хватит! Сегодня же вечером позвоню Вале, попрошу прощения».