« …Пятнадцать мальчиков, а может быть и меньше,
А может быть, и больше, чем пятнадцать,
Мне говорили:
…« Я никогда тебя не разлюблю!..»
Б. Ахмадулина
Какими они стали – те мальчики, которые признавались ей в любви шестьдесят лет назад или даже чуть больше, в которых она сама была почти что влюблена, но, оберегая свободу и независимость, поднялась выше над этим пламенным чувством?
Зачем ей важно знать теперь, на восьмом десятке, помнят ли они о той девочке так же, как она вспоминает их и чудесные годы юности сегодня, в свой очередной день рождения?
На встрече одноклассников, спустя тридцать лет после выпуска, она встретилась с одним из них.
Когда-то, в шестом классе, он был представлен учителем как «новенький». Он немного постоял у входа, потом подошёл к её парте и молча сел рядом. Он всегда опекал её, но иногда подшучивал и дразнил, почему-то называя Соломоном мудрым. Видимо, за стремление во всём докопаться до истины.
В возрасте около восемнадцати лет в горячую пору сбора урожая они случайно встретились на поселковой дороге: она – студентка престижного вуза, он – шофёр одного из грузовиков, перевозивших собранную комбайном золотистую пшеницу.
Она открыла кабину, едва остановилась машина, и прокатилась с ним до элеватора. Хохотали всю дорогу, вспоминая разные школьные штучки, а вечером он постучался в окошко веранды, и они долго пили чай с наспех приготовленными ею блинчиками, рассказывая о себе друг другу. Он оказался необычайно начитанным и удивлял её всё больше и больше глубиной мысли и юмором. Прощаясь, сказал внезапно:
- Люблю я тебя, ещё со школы. Как увидел, так до сих пор и люблю. Всё никак не смел признаться в этом.
Она улыбнулась дружески и мягко перевела всё в шутку, чтобы не обидеть. И всё оставшееся лето они встречались вечерами в соседском саду, среди гулко падающих на землю созревших яблок и пышных кустов красной смородины. Обнявшись, сидели на низенькой лавочке до поздней ночи и разговаривали без умолку о прочитанных книгах, о космосе, о чужих странах. И однажды он спросил, будет ли она ждать его из армии?
Она не знала, что ответить, и честно сказала об этом. Он поцеловал её в щёку и заплакал.
Ей было невыразимо жаль, что она не любит его так же. Нежно гладила она его ладонью по остриженной голове и молчала.
- Но ты будешь хотя бы отвечать на мои письма?- уткнулся он лицом в её шею.
- Это я тебе обещаю, - ответила она и два года держала слово. Но никогда больше они не говорили о чувствах: она любила другого, тоже давно, лет с тринадцати, светлой платонической любовью. Просто радовалась, что он есть и не знает о её тайне.
Одно время они переписывались, потом переписка оборвалась, и никто первым не решился возобновить её. Когда судьба время от времени пересекала их пути, оба чувствовали при встречах, что недоговаривают о чём-то важном, потому что глаза сияли, пальцы рук не могли разъединиться, и это никак нельзя было скрыть. Но в девятнадцать лет он внезапно женился, а через год развёлся, оставив жену и маленького ребёнка.
Она перевязала его письма белой ниткой, спрятала в коробке на чердаке дома среди старых книг и забытых кукол и уехала выбирать свой путь так далеко, что не успела забрать эти «сокровища», когда дом был продан. Спустя сорок лет она набрала его имя в поисковике Интернета и тут же узнала знакомые черты в фотографии стареющего худощавого мужчины.
Она почитала его страничку, посмотрела любимые им картинки и поняла, как далеки они теперь друг другу. Видимо, он тоже узнал её в случайной гостье и написал короткое письмо, приглашая встретиться. Она не ответила: это был чужой человек, всё ушло…
Одного из прежних мальчиков она встретила случайно, когда уже много лет была замужем. Это была короткая встреча в автобусе. Вспомнились их весёлые походы в кинотеатр, катания на лодочках в старом парке, прогулки на велосипедах, школьные будни. Он жил по соседству, и она часто выручала его, объясняя решения домашних заданий, даже не догадываясь о том, какие чувства мог испытывать этот мальчик по отношению к ней. Прощаясь, он сказал, что его дочь носит её имя…
В другой раз, тоже в пути, от неожиданной попутчицы, бывшей односельчанки, она узнала, что в этой жизни больше нет того мальчика, который когда-то первым поцеловал её. Она вспомнила, как неожиданно это случилось, как колотилось сердце, как весело тогда расцвёл день от этого внезапного поцелуя, и тяжёлые слёзы скатились по её щекам. Они тоже были ровесниками, друзьями, и ей невыносимо грустно было терять то чувство, потому что он не хотел оставаться лишь другом, а она не могла назвать его своим любимым.
Последний раз они виделись, когда он только что вернулся с армейской службы, а ей предстоял путь в незнакомые края, в другую страну, к мужу. Она шла на вокзал, он ехал навстречу, и скорей всего, к ней, на том самом мотоцикле, на котором они в своё время исколесили столько окрестных дорог вместе.
- Ты вышла замуж? Это правда? – взволнованно спросил он, резко затормозив и едва остановившись рядом.
- Да! – весело ответила она. - А что?
- Будь счастлива, - сказал он тихо и нажал на скорость…
Вспоминала она и ещё одного парня. Он был старше на десять лет и уже преподавал серьёзные дисциплины в техническом вузе. Он хотел от неё совсем иной любви, без романтики – серьёзной: со свадьбой и семьей. Такая любовь и притягивала её, и отталкивала. Она даже почти что согласилась выйти замуж, но всё в ней протестовало и отталкивалось от него, и он понял это. Он сказал с грустной улыбкой, что подождёт ещё год, пока она подрастёт.
Через год она похорошела ещё больше, распустилась, как цветок, но так и не полюбила его. Он долго держал её руку в своих ладонях и всё повторял:
- Я так надеялся. Ты просто не знаешь, как я тебя люблю…
Что могла она сказать в ответ? Ничего.
В старом фотоальбоме среди нецветных снимков был ещё один: широкоплечий темноглазый парень с открытым лицом. Их роман длился год и напоминал пламя и ветер. Она была ветром: сама разожгла его и сама погасила.
Его нет давно, но воспоминание до сих пор изумляет яркость того чувства. Они были слишком разными, слишком вольными, слишком сильными - хорошо, что расстались в самом начале, не успев испортить ощущение ликующей радости и искрящегося потока влюблённости ни ревностью, ни обидами, ни проблемами быта...
Но всплывали и особые воспоминания, без снимков, рождённые первым очарованием бескрайнего простора неба и воды, а может быть, странного для того края, где она родилась, звучания непривычного имени в сочетании с яркой мужской красотой.
Когда она попала в тот студенческий лагерь на чёрноморском побережье, ей только что исполнилось шестнадцать, а ему двадцать пять…
Было ясно сразу, что у этого знакомства нет будущего, но взгляды, словно магниты, притянули их друг к другу.
Весь месяц он водил её по тайным тропинкам своего детства, показывая красивейшие места окрестных гор, необычные южные деревья, быстрые речушки, похожие на ручьи, над которыми тёмными ночами кружились зеленоватыми звёздочками легкие светлячки. Он заботливо кутал её в свой пиджак, когда они встречали вечернюю зарю на высоком выступе скалы, и в лицо им дул свежий ветер с моря, и капли разбившихся о камни волн сверкали на фоне пламенеющего солнца…
Казалось, что лучше этого ничего не бывает, и, расставаясь лишь до следующего вечера, ей каждый раз хотелось плакать, потому что она не могла рассказать ему об этом, не позволяло воспитание. И когда он сжимал её руку, сдержанно обнимая, ласково повторяя нежные тихие слова на незнакомом ей языке, она понимала, что он чувствует то же, и ощущала в нём огромную силу воли, которая вызывала уважение и безграничное доверие к нему.
Наверное, именно такие мужчины произносили в прошедших веках высокие слова: «честь имею». Таким сформировали его вековые традиции и древняя культура его народа, в основе которой было особое почтительное отношение к женщине.
Когда закончился сезон в студенческом лагере и перед отъездом наступил миг прощания, он впервые обнял её так крепко, что сквозь шум прибоя она услышала гулкие удары его сердца. Он поцеловал её в висок и прошептал:
- Я никогда тебя не забуду. Помни: никогда.
- И я, - эхом повторила она.
И это было её правдой, потому что запомнилось какой-то свежестью и чистотой, словно созерцание хрупкого подснежника в лунке подтаявшего снега…
Несколько фотографий она рассматривала недолго: они не коснулись её чувства, пролетели, как весенние лепестки вишен, но и им она была благодарна за светлые мгновения молодости.
Она подняла глаза на свежий букет пионов, подаренный ей с утра Олегом Петровичем. С тех самых пор, как они стали соседями по даче, он высадил у себя перед крыльцом этот куст, и каждый год неизменно поздравляет её с днём рождения. Когда-то это был один роскошный цветок, потом три, пять… Пионы всегда зацветают к этому дню.
За долгие годы куст разросся, раскрывшиеся бутоны восхищают множеством оттенков: и белоснежные, и розовые, и тёмно-бордовые.
- Эти цветы похожи на вас, они прекрасны, - сказал он сегодня, склоняя красивую седую голову и слегка прикасаясь губами к её руке.
Она знает: он говорит то, что чувствует. И ему можно верить.
- Мальчики! Милые, хорошие мальчики! Где бы вы ни были сейчас, в этом мире или ином, простите меня! – прошептала она, прижимая к векам тонкие пальцы. - Я по всем счетам заплатила за вашу неразделённую любовь, но знаю, что такое счастье... Спасибо вам!
Наталья Коноваленко