Всем известное выражение «Красота спасет мир» под влиянием экспертов прекрасного большинством людей воспринимается, мягко говоря, легкомысленно. Нам показывают породистых лошадей, накрашенных девиц в каком-то шоу, картины художника, новые модели одежды или автомобилей, и при этом непременно кто-то с телячьим восторгом вспоминает этот штамп. С детства, находясь под прессом этой штамповочной машины, мы и сами находим признаки красоты в окружающем. Кто не восхищался багряным закатом солнца в полнеба или его рассветом? А скольких художников, поэтов и простых смертных восхитил радостью соприкосновения с прекрасным загадочный свет волшебной луны? Редко кто не замечал этих и многих иных подобных красот.
Но действительно ли все эти кучерявые болонки на выставках, танцующие мазурку кони, гламурные девицы, их дорогие наряды и кровавые закаты красивы? Едва ли. Проникнув на кухню этих красот, мы видим, что восхитительный закат солнца получился в результате прохождения его лучей сквозь толщу пыли, обычно, металлургического производства, под макияжем красавицы находится если не баба-яга, то серенькая мышь, лошадь для выездки дрессируют с нарушением элементарных прав животных, картину знаменитого модерниста может намалевать каждый, женский наряд должен закрывать тело от пыли, солнечных лучей и распущенных взглядов, а не выполнять функции любовника.
Гламур (так я далее буду называть красоту в кавычках) в природе среди животных имеет защитную функцию. Яркая окраска тела действует на врагов, например, какого-нибудь моллюска отпугивающе. У женщин гламур, наоборот, приглашает 365 дней в году к тому, чем животные занимаются только в брачный период. Гламур поднимает самооценку человека, как мимикрия увеличивает шанс выжить у насекомого, но человек не бабочка, и у него должен быть иной способ выживания, наверное, благодаря достоинствам, которые недоступны всякому зверью.
Гламур (роскошь, блеск, эротика) вызывает зависть у тех, кому он недоступен, для его достижения идут на преступления, бесчестье. С другой стороны, его фальшь вызывает отвращение у нормальных людей, а у агрессивных - желание уничтожать гламурные ценности, брать это гламурное извращение извращенным способом и изготовить, например, из татуированной кожи произведение искусства, абажур.
Государство, защищая общество гламурного потребления от этих угроз, становится все более полицейским, а носитель гламура превращается в ничтожного попугая, красующегося в золотой клетке комендантского часа и других унизительных запретов.
На самом деле, гламур – это, сопутствующий научно-технический прогресс, отравленный пряник для голодного, испытание животного гомо сапиенс для его перехода или нет к человеку.
Если гламур развращает человека и все человечество, то чем он может удовлетворить свою природную тягу к прекрасному и остаться живым, не изнасилованным, не ограбленным и при этом - красивым? Тем, чем отличается человек от обитателей коралловых рифов и мартышек. По большому счету, только нравственными качествами. Прекрасным может быть только то, что естественно. Красива собака, стерегущая отару овец, лошадь в упряжке, белое солнце, которое можно увидеть только вдали от цивилизации, добродетельная женщина, без макияжа, тату, игнорирующая тесные брюки и прочие наряды, обтягивающие ее фигуру.
Многие люди иногда замечают, что какой-то товарищ по работе или учебе вдруг изменился и стал(а) привлекательным, даже красивым, и все догадываются, что он влюблен. А это всего лишь животный инстинкт размножения без туши и дорогих нарядов превратил дурнушку в красавицу, но человеку дано много более возвышенных чувств, чем основной инстинкт. Они, поразившие своей стрелой даже лягушку, непременно превратят ее в прекрасную царевну. Вдобавок, брачный период в животном мире ограничен во времени, поэтому красота инстинкта размножения у человека мимолетна. У женщины есть возможность быть красивой, но, главное, защищенной, всегда в самой простой одежде, без макияжа и дорогих безделушек, не вываливая свой перед и не виляя своим задом, нужно только излучать от себя к окружающим свое видовое достоинство, быть естественным человеком, то есть нравственным. Вот такую красоту имел в виду классик, когда утверждал, что она спасет мир.
Красота объективна. Объективная красота основана на знании, она синоним истины. Человеку недоступна абсолютная истина, но он может прикоснуться к ней с помощью интуитивных чувств. Так и с красотой.
Для неразвитой нравственности высшая красота закрыта, поэтому она удовлетворяется примитивной. Уровней красоты так много, что место для безобразного в мире едва найдется. Для кого-то красив гриб от ядерного взрыва или кучка консервных банок и другого мусора в выставочном зале, существуют эстеты процесса калоизвержения и другие ценители подобной красоты. Но человек высшее существо во вселенной, поэтому обязан стремиться к высшей красоте. Это можно делать только при помощи познания с одновременным возвышением своих нравственных чувств.
В грубом сравнении, нравственность для человека как челюсти для акулы, мимикрия для насекомого или ноги для волка, нет ее - нет не только красоты, но и самого человека, вместо него - ошибка природы, недочеловек, хлам, подлежащий уничтожению, и никаким гламуром это ничтожество спасти не удастся.
Убить род человеческий можно по-разному, например астероидной атакой Земли, резким изменением климата или полюсов, но тогда человек умрет как жертва чьего-то преступления, суда или случайности, не ведая об истинной причине своей гибели. Это несправедливо, поэтому маловероятно. По справедливости человечество должно убить самого себя, но и такое невероятно, так как вместе с новым орудием самоубийства в нем всегда взводится и некая перспектива новой жизни (шанс вступить на нравственный путь), и самоубийство откладывается. Нерон, Калигула, средневековая чума, Гитлер, ядерное оружие, глобальное потепление воспринимались или воспринимаются многими как главные инструменты гибели человечества, а на самом деле, после их появления человечество выстреливало скачком в своем развитии – ренессансом, паровой машиной, демократическими, социалистическими и научно-технической революциями.
В конце концов, эти угрозы приведут не к гибели человечества, а к его добровольному и осознанному разделению на приверженцев гламурной жизни и нравственной, с последующим вырождением первых и развитием вторых. Конечно, гламурные исчезнут с лица земли не по наказанию Господа, а в силу естественного отбора, в котором естественное бытие всегда побеждает искусственное. Выпустите холеного и гламурного циркового льва в саванну - и он вскоре сдохнет, так как в цирке потерял свои видовые достоинства. Видовым достоинством человека является нравственность, но в красочном цирке, который вокруг нее создает ум, она затеняется, и он превращается в гламурную химеру, которая, быть может, просуществует тысячу лет или больше, но конец для нее предопределен эволюцией.
Нынешняя (последняя) возможная угроза гибели человечества многими аналитиками связывается с последствиями, заключенными в понятие мировой терроризм, но на самом деле он, как и все прошлые угрозы, исполняет роль спускового крючка револьвера, приставленного к виску, который заставляет людей увидеть новую, теперь, быть может, нравственную реальность.
С чего начинается терроризм? С природных потребностей. В природе среди животных существуют различные формы устрашения, вызывающие у окружающих страх, который в латыни называется terror. Это мимикрия, стадный образ жизни, острые зубы и когти, яды и другие виды устрашений. Человек при помощи своего ума возвысился над животным миром, но навыки устрашения не потерял. Однако теперь его террор ради выживания или доминирования направлен на группы населения внутри общества (сословия, партии, классы) или на отдельные лица.
Терроризм – одна из форм, говоря языком Маркса, классовой борьбы, но если разделение общества на классы кому-то кажется вчерашним днем, то - просто вечная борьба между властью и стремящимися к ней. Стервятники, питающиеся остатками пищи орлов, сами хотят стать орлами. Они поднимают голодных людей, естественно, не только на еду, на смену власти различными способами: дворцовыми переворотами, восстаниями, революциями, майданами. Иногда для смены власти достаточна капля яда, чаще власть меняется в реках человеческой крови или у избирательной урны. Захватчиков власти можно называть по-разному: якобинцами, коммунарами, большевиками, демократами, республиканцами, исламистами, активистами… В Украине, например, после майдана всю власть в стране захватили парасюки. Этот тип террориста - разной степени и разного вида голодные - для прихода к власти использовал самые подлые и разрушительные для страны способы ее достижения. Впрочем, все иные революционеры в истории человечества не намного лучше нынешних парасюков, и я мог бы остановиться на этом прозвище для общего названия терроризма, порождаемого жаждой власти, если бы не его местечковость. Думаю, слово лонфократы, производное от английского long for плюс власть, означающего жажда власти, более, чем парасюки, уместно для обозначения террористов, устремленных к власти.
Придя к власти, лонфократы перестают быть голодными и объявляют себя демократами, реформаторами, миротворцами и как угодно иначе, но их стервозность от них никуда не делась, и они продолжают террор населения, но теперь от имени государства и террором называться он вроде бы уже не может. А почему? Любая власть стращает, то есть терроризирует население с помощью возможного государственного насилия против гражданских лиц, прямыми террористическими актами, совершаемыми сотрудниками органов государства, незаконными действиями властей, поддержкой и финансированием террористических группировок, а также законными действиями властей, которые угрожают жизни, благополучию граждан своей страны. Страх перед инфляцией, безработицей, смертью от простых болезней, необеспеченной старостью или будущим своих детей – популярные и самые невинные последствия устрашения властей в бедных странах. В богатых, чтобы как-то отвлечь мир от чудовищного неравенства между бедными и богатыми, изобрели новый способ устрашения, который естественно распространяется и на все остальные страны мира, это некий международный терроризм, якобы угрожающий всему человечеству. Для поддержки этого изобретения США и другие заинтересованные страны создают террористические группировки, а затем борются с ними, создают и борются… В результате этой возни со временем выкристаллизировался исламский лонфократический терроризм.
В терроризме, как и в случае с красотой, множество уровней. Грипп, смерти на плохих дорогах, убогий прожиточный минимум в стране, низкие пенсии, расцвет воровства, лжи редко кто видит в этих издевательствах над богоподобным существом признаки государственного терроризма, зато всем виден объявленный властями.
На самом деле, в мире существуют всего два основных вида античеловеческой деятельности тесно связанные между собой - государственный и лонфократический терроризм. Последний рвется к власти под разными лозунгами, самый распространенный в наши дни поднимается под религиозными лозунгами из ислама.
Больше 90 процентов всех террористических группировок в мире исламские, и из него легко формируется радикально нетерпимая доктрина, отрицающая гламурные ценности западной цивилизации. После террористического акта начинается политическое шоу, проливаются реки крокодиловых слез, увеличивается число запретов и уменьшается количество гражданских свобод, страна делает еще несколько шагов в сторону тоталитарного государства. Жаль, конечно, погибших при терактах во Франции, но чем они отличаются от трех сотен погибших от гриппа за ползимы в Украине? Тем, что первые зажиточные, а вторые бедные, первым к могилам несут цветы президенты, а о вторых никто не помнит, первые оказались жертвами смертников, оболваненных религией, вторые сами смертники, оболваненные властями. Одни смертники понадеялись на загробный рай, другие полагались на министерство здравоохранения. Никогда на главной площади страны вы не увидите портреты погибших от гриппа, беркутовцев, убитых парасюками, свечи и цветы подле них, потому что их убил террорист, вещающий от имени государства. В случае подавления переворота четырнадцатого года в Украине герои и изгои поменялись бы своими местами.
Все лонфократы обещают населению более гламурную жизнь, чем наличная, и некоторые, придя к власти, выполняют свое обещание, но никто из них не предлагает конкретную и пошаговую программу, развивающую нравственную жизнь человека. Тем самым игнорируется стержневая основа биологического существа вида гомо сапиенс. Нравственность в обществе падает. Гламур пытается минимизировать это падение, но это у него плохо получается. Безнравственность выпирает из-под него все более выпукло. Это вызывает внутренний протест у нормального человека, сочувствие к смертникам, поэтому ряды исламских лонфократов, рвущихся к мировой власти на основе нравственности, заложенной в религии, практически неистребимы.
Популярность Исламского Государства (ИГ) основывается на утверждении мировых религий о том, что любой человек, перед смертью помнящий о Боге непременно попадает в рай. В ИГ эта идея реализовывается радикально, то есть карикатурно, однако, противясь этому безумию, умеренные мусульмане, да и все остальные верующие не могут не завидовать смертнику, а верующие родственники - не гордиться им, так как он попал в рай по закону, изложенному в авторитетных писаниях. Поэтому во многих осуждениях религиозными деятелями, да и так сказать, светскими, например, Эрдоганом или Кадыровым, террористических атак исламистов ничего, кроме лицемерия нет.
Современное общество стало настолько греховным, что, находясь в нем, редко кто перед смертью способен помнит о Боге, многие просто не имеют такой возможности, умирая, как собаки, бессознательно во сне, вдруг или в происшествиях, за которые ответственность несет государство. То, что не может дать человеку светское государство, легко и доступно предлагает ИГ. Поэтому метастазы Исламского Государства выжженные в одном месте тела человечества будут возникать в других до тех пор, пока религиозная нравственность не найдет светского воплощения. В этой связи, вопрос о том, кто спасает человечество, борцы с исламским терроризмом (власти) или исламский терроризм, совсем не однозначен.
Реально победить мировой терроризм можно, только устранив государственный терроризм. Государство для властей и стремящихся к ним должно заменить государство для простого человека. Однако стремление к власти у людей закреплено непоколебимым инстинктом, поэтому достичь этого можно единственным способом – понизив статус институтов государства до предприятий из сферы услуг. Всякие весны, ИГ и майданы исчезнут, как только министр и депутат в стране станет как простой инженер (менеджер), то есть получит, например, доступ на телевидение и другие СМИ только после своего резонансного профессионального успеха. Политическое (болтология) изнасилование землян, не прекращающее ни днем, ни ночью – наиболее массовая разновидность терроризма, унижающего и деградирующего человека, в наши дни. Ущерб для человечества от этого террора несопоставим не только с уроном, полученным от атак всех когда-либо существующих прописных террористов, но и с потерями истинно человеческого во всех его войнах. В свободной от государственного терроризма стране никакой политик (как сегодня инженер-изобретатель), болтающий о своих будущих достижениях (планах), никому не интересен. Сменой вывески такого скрытного и могущественного террориста как государство не побороть, нужны нетривиальные гуманистические реформы, направленные на раскрытие нравственных и творческих способностей массового человека, тогда все хорошее для людей, экономики, власти, страны и всего мира сложится почти само собой.