Мы тогда базировались в Клайпеде и у причала стояли мало. Всё больше в море были. По приходе в базу, мы переходили жить в казарму, даже, если стояли в базе два – три дня. Ну и питались в столовой береговой базы. В море нас кормили очень хорошо, да и на берегу нам был положен усиленный рацион.
Однажды у нас там случилось «ЧП».
После длительного пребывания в море мы вернулись на базу для пополнения запасов и для производства ППР. Перебрались в казарму. Я был в этот день дежурный по команде. А заодно я выполнял обязанности строевого старшины, или, как в пехоте – старшина роты. У нас не было такой штатной должности. Эти обязанности выполнял один из старшин команд в порядке общественной (по приказанию командира) нагрузки.
Пришло время обеда, и я послал дневальных накрывать столы. После доклада дневального о готовности к обеду, я построил команду и повёл её в столовую. Усадив людей за столы, я вышел по каким-то делам и заодно послал дневального доложить командиру, что обед готов. Вернулся я в столовую, чтобы самому пообедать, гляжу, все сидят чинно за столами, а еда не тронута.
- В чём дело, ребята?- Спрашиваю.
– А ты попробуй эту бурду,- отвечают хором.
Я отхлебнул из своей тарелки и выплюнул. Мои ребята уже на взводе. Начали раздаваться голоса: «Мы их сейчас этими бачками и тарелками завалим». «Вылить им всё это на головы или в глотки».
Чувствую, пришло время применить власть. Ведь если моя братва сорвётся и ринется на кухню, то вряд ли что останется от всей поварской братии вместе с поварёшками и чумичками. Живьём сварят в котлах.
Смотрю, на кухне все затихли, ни звука, ни шороха.
– Всё ребята! Приказ, всем сидеть на местах, пищу не трогать и никаких акций не предпринимать.
Сам же пошёл на доклад к командиру. Только вышел из столовой, вижу, идут наши офицеры во главе с командиром. Я к нему.
– Товарищ командир, команда отказывается принимать пищу.
– Почему? В чём дело?- Вроде спокойно спрашивает он, но в голосе чувствуется напряжение.
Это же «ЧП». И пока не ясно, кто виноват и как это отразится на нём.
– Я тоже отказываюсь есть эту бурду,- заявил я.- Вы попробуйте сами, товарищ командир.
Он, молча, вошёл в столовую, подошёл к первому же столу и попробовал пищу. Так же молча, вышел и позвонил куда-то. Мы сидим, ждём, а из раздаточной, посудомоечной, из дверей камбуза напряжённо наблюдают работники пищеблока: заведующий столовой, дежурный, рабочие – матросы с береговой базы.
Минут через десять приехал начальник политотдела бригады, он же и начальник политотдела гарнизона. Высокий, худощавый капитан первого ранга. Как и комбрига, моряки его уважали. Он к ним тоже относился с теплотой. Он вошёл в столовую, сопровождаемый двумя офицерами. Одного я знал старшего лейтенанта из особого отдела, он у нас частенько бывал на лодке. Наш командир доложил начальнику политотдела ситуацию. Попробовав пищу из мисок моряков, тот приказал:
– Дежурного и заведующего ко мне.
Из камбуза трусцой выбежали мичман и главный старшина – оба сверхсрочники. Коротко, дрожащими голосами представились. Лица у них были бледные, да и руки слегка дрожали у виска, когда они рапортовали.
Ровным, спокойным, но властным голосом начальник политотдела приказал:
– Даю вам два часа. Через два часа чтобы обед был готов. Мне доложить. Приеду сам снимать пробу.
Взгляд у него в этот момент был суровый и неприветливый. Повернувшись ко мне, он приказал:
– Команду отвести в кубрик. Никаких работ и занятий. Отдыхать не раздеваясь. Через два часа – команду на обед.
– Есть,- козырнул я и скомандовал: - выходи строиться.
– Дежурного по базе ко мне,- кому-то приказал он.
Дежурный снимал пробу обеда и должен был знать, что это за еда, если только ему давали ту, которую нам налили. Уже, когда я построил команду и повёл в казарму, к столовой бежал, придерживая кортик, дежурный по базе. Через два часа мы пообедали. Нормальная, приличная еда. Конечно, не сравнить с той, что мы в море едим, но хорошая.
С тех пор матросы береговой базы всегда знали наверняка, что наша лодка, сегодня вечером или завтра утром возвратится с моря.
– Почаще приходите в базу с моря, а то нас бурдой кормят. А как узнают, что вы приходите, начинают готовить нормальные обеды, - говорили нам бербазовские моряки.
Вот это и есть человеческий фактор, влияющий на наше житьё-бытьё.