ОТЕЦ
На взвод охраны поставили нового взводного, старшину. Двадцать семь лет. Фронтовик. Ладный стройный, только уж больно тощий. Да и как бы пришибленный слегка. Тамарка не знала, что слегка это совсем не слегка. С сорокового года в армии, на севере. Сначала артиллерист комендор тяжёлой береговой батареи, потом, когда от пушек ничего не осталось, морской пехотинец на Рыбачьем. Верблюд. Была и такая “должность”. Малые группы разведчиков из штаба Северного флота в Мурманске, перед дальним поиском, прибывали на полуостров Рыбачий. Группа доукомплектовывалась на месте курсантами специально созданной бригадной школы разведки. В спецшколу отобрали молодых, но уже опытных, физически сильных старшин и сержантов. Как бы учились, но не только. На финский, а когда и норвежский берег группы доставляли по-разному. Чаще на торпедных катерах, иногда и на подводной лодке, случалось прыгать и с парашютом. Спецы - разведчики из Мурманска шли в многодневный поиск налегке. Тяжёлую поклажу несли курсанты “верблюды”. Случись что, верблюды превращались в огневое прикрытие. Основная группа с данными должна была вернуться любой ценой. «Верблюды», почти все они были сорокового года призыва, за спиной три года безвылазной службы на Рыбачьем, страшно хотели жить, поэтому смотрели в оба и быстро учились у кадровых разведчиков.
С сентября сорок четвёртого начались бои на Муста Тунтури. Со стороны Мурманска наступала армия Мерецкова. С севера на хребет давили и не давали немцам развернуться морские пехотинцы. Немцы, когда в их руках осталась только узкая прибрежная полоса с дорогой на Печенгу, опасаясь попасть в котел, тихо оставили хорошо укреплённые позиции. Отступили по ещё свободной дороге.
Так и продолжалось освобождение севера. Пехота армии Мерецкова по материку, точнее по тундре и сопкам Кольского полуострова. Моряки по берегу. Курсанты разведчики стали командирами отделений и проводниками в отрядах морской пехоты бригады особого назначения. Десант и обходной рейд по немецкому тылу на Печенгу в составе группы майора Тимофеева. Никель, Киркенес, Варангер Фиорд, - это уже в Норвегии. Каждый пункт за личное участие в десантной операции отмечен грамотой – благодарностью Верховного главнокомандующего. Бумаги печатались в типографии флотской газеты, подписаны майором Тимофеевым.
Последний десант был самый страшный. Накануне в бригаду прибыло пополнение. Молодые ребята “Мы из Кронштадта”. Не потому, что они с острова Котлин. Просто ребят в учебке воспитывали на соответствующих фильмах. Невский, Иван Грозный, Пётр Первый, Чапаев и Комиссары. Казалось, не столько учили воевать, сколько красиво умирать. Старики в десантную операцию, ноябрь на севере холодный, одевали ватные штаны, шапки, валенки, ватники под шинели. В мешок побольше жратвы. Спирт во фляжки копили неделю. Молодые - побольше патронов, гранат. Под шинель пялили бушлат, за пазуху бескозырку.
В норвежский Варангер фиорд вошли на торпедных катерах. Война на севере подходила к концу, но катерники (ещё поплаваем) не захотели выбрасываться на камни. Десант сошел в воду по трапам и сходням. Кому повезло - по пояс. Кому не повезло - поглубже. А водичка обжигает и на морозе сразу превращается в ледяную броню. Сунулись на ура, но прорвать оборону с моря - задача нереальная. Да она и не ставилась. Главное - связать немцев. Не дать перегруппироваться, снять береговое охранение.
Залегли в камнях. Постреливали. Задачу выполнили. Через сутки остров взяли с материка сухопутные части. Серенькие пришли на берег с ломами. “Черненькие, живые-то есть?” Солдаты отковыривали, отрывали примёрзших матросиков от камней. Выжили, не замёрзли, в основном, старики.
Из Норвегии, уже после войны, бригаду морпехов перевели на остров Кильдин. Жизнь мирная, сытная. Но там у Василия, не видевшего солнышка родных мест аж долгих семь лет, с сорокового года, открылся туберкулёз. Подлечили, в мае сорок седьмого демобилизовали.
На месте домов родной деревни Ситовичи остовы печей. В Порхове отец узнал, что Ситовские, на обратном пути из Германии осели где то в Латвии. Поехал. Попал как раз к переезду. Скобарям не дали жить в крепких фольварках немецких бауэров. Своим ходом, скарб на телегах, с трофейным стадом пришли на своё пепелище. Деда, прошедшего войну от Псковщины, до Восточной Пруссии в партизанах, вызвали в райком:
- Мужик. Грамотный. Собрание завтра. Будешь председателем.
- Так я же из раскулаченных.
- Нет, ты из партизан. Откажешься, тогда и вспомнят, что из раскулаченных.
К зиме срубили нехитрые дома, больше похожие на бани. Но для каждой семьи - отдельная тёплая банька. Были сторонники коммун. Желали строить сразу большие дома, на несколько семей. А потом, перезимовав, уже к следующей зиме, продолжать строиться и разъезжаться.
- Передерётесь, сволочи. Да и надо ещё посмотреть, нужны ли будут большие дома.
Аргумент деда был весомым. За аргумент его и сняли из председателей в сорок девятом. Дед уступил место молодому, более грамотному направленцу из райкома. Не обижался. Должность объездчика колхозных полей, тогда была и такая, его устраивала. Как утро, на коня. К разводу уже ясно, кого куда послать, что делать. Правая рука молодого председателя. Дом большой для своей семьи дедушка построить так и не собрался. Семеро семей собирались в гости к деду и бабушке на Престольный Тихон в конце августа. Мой отец и немалые ростом дяди пригибались, проходя под матицей, поперечной балкой к красному углу. Взрослые ночевали на сеновале. Мы, дети, на русской печке, занимавшей четверть избушки. Тесноты не чувствовали.
Василий тогда не остался в деревне, уехал в Псков. Устроился кочегаром на электростанцию. Но, поработать долго не довелось. Вызвал особист.
- Что же это ты не написал в биографии, что сын кулака?
- Отец в партизанах. До Пруссии дошёл.
- Это в войну. А в тридцатом?
Выбирать не пришлось. Да и какой выбор? Электростанция - режимный объект. Статья. И срок немалый карячится. Времени сутки. Восемь километров от города и, Моглино - Неёлово - старая граница. За Изборском уже хутора, леса, в лесах лесные братья. И не только Сету и Эстонцы, достаточно и русских.
Легенду сочинять не пришлось. Кулацкому сыну поверили. Жили в землянке - бункере. На дело выходили не часто. И не вчетвером. Шли по хуторам.
- Тыну, бери автомат, идём. - Жена в крик.
- Не пущу! - Тыну упирается.
- Хорошо, Тыну, идём без тебя, но ты, на всякий случай, чтобы никуда не побежал, до утра повисишь на воротах. Вниз головой.
Делать нечего. Тыну идёт в хлев, выходит со свёртком. На ходу сеном счищает навоз, отбрасывает в сторону промасленную овчину, и, обреченно выходит за ворота. Часа через два километрах в десяти стрельба. Обязательно пошуметь, чем больше, тем лучше, и убитые сельсоветчики. Утром автомат снова возвращается в навозную кучу. Окрещённый кровью, Тыну лежит в постели с женой…
Через месяц, в доме очередного убитого, НКВДэшники нашли условленный спичечный коробок. Бункер взяли ночью. Но не четверых, один успел выстрелить. Забили прикладами на месте. Отец потом вспоминал: “Больнее, чем свои, никто не бил”.
В Псков не повезли. На допросы водили поодиночке. Уже не били. Через неделю отсидки Василий оклемался. Привели на очередной допрос. В комнате рядом со следователем сидел знакомый по Пскову опер:
- Всё хорошо, Василий, получилось, но, одно плохо. Твои друзья могут догадаться, как вышли на вашу нору. Тогда, сам знаешь. Бежать надо. Это не последняя банда в лесах.
Всё прошло по сценарию. Побег вдвоём. Внедрение уже в новую банду. Сдача.
А потом отец одел фуражку с синим верхом. Медаль “За боевые заслуги” отцу дали за мирное время. Три лыки на погонах, с которыми «кулацкий сын» прошел, считай, всю войну, он носил недолго. Но в чинах не преуспел. Так и остался на всю жизнь “Гвардии старшиной”.
Новую семью перевели в Грызавино, в лагерь на торфоразработках под Островом. Там, по паспорту, меня и зарегистрировали. Второй в роду бабушки после Петрова. И первый из Васильевых. Как-то, уже в новое время, спросил тётю Марусю, Марию Васильевну младшую сестру отца, почему все папины братья и сёстры Ивановы, он один Васильев. Дед боялся за двенадцатилетнего Василия. После раскулачивания он отправил старшего на жительство к своей сестре. Племянник за четыре года окончил семь классов и успел несколько лет до призыва в армию поработать счетоводом в колхозе. А Васильевым, в честь своего деда, тоже Василия, назвался уже по призыву в армию.
«Дети за родителей не отвечают».
Трудовая книжка:
Васильев
Василий Васильевич,
Специальность счетовод
выдана 24 авг.1951 г.
1947.07.02. Командир отд. ОИТК ИТК-5,
1947.10.11. Пом. ком. взвода ИТК-6,
1949.11.14. Надз. 1 кат. ИТК-5,
1949.07.12. Пом. ком. взвода ИТК-5,
1951.05.20. ВРИО ком. взвода
1951. Пом. ком. группы
1952.05.01. Сотрудник УМВД ПО
1960.03.26. Уволен на пенсию
С 1950 года – на особом учёте НКВД
06.06.1960 умер, от третьего инфаркта.
Тема захватила. Стал копать историю.
Поначалу в библиотеках, потом легче стало - интернет помощник.
Из воспоминаний В. Барболина «Незабываемый Рыбачий»
30.11.39. Война с Финляндией. 14 армия, 14 стрелковая дивизия, 135 полк,
2 стрелковый батальон, разведвзвод.
Комбат капитан Бежиташвили, командир взвода разведки мл. лейтенант Барболин.
Невысокие, но опасные скалы Муста-Тунтури, уступы, ущелья.
1940 год. Война с финнами окончилась. Полуостров Рыбачий отошёл к СССР.
Работы по обустройству. Шесть дней в работах, седьмой – выходной. Рыбалка - от сорока до ста килограммов трески батальону на подпитку.
Стройматериалы – привозной лес и плавник, что волной к берегу прибьёт. Построили жилые землянки, здание столовой. С конца июля солнце уже ненадолго опускается за горизонт, в августе – сумерки. Грибы, морошка, черника, голубика, брусника. Сентябрь – тёмные осенние ночи.
На полуострове разместили два батальона морской пехоты: 15-й отдельный пулемётный батальон на Среднем, 7-ой отдельный пулемётный батальон на Рыбачьем.
Полярная ночь. Северное сияние – голубая лента на небе с сиренево-зелёной каймой. Снегопады и метели. Приходится откапывать вход в землянку. Во время метели, чтобы не заблудиться по нужде – с фалом.
Командир взвода полковой разведки – 48 человек. Марш бросок на Эйно – 40 км туда + 40 км обратно.
1941 год. Раз в неделю рейсовый пароход «Сосновец». В столовых крутят кинофильмы. Конец января. С сопок заря.
22.06.41. Немецкий горно-стрелковый корпус «Норвегия» взял Петсамо-Печенгу, Никель.
Озерко – штаб 104 арт. Полка, Кутовая. Западный берег Среднего – 221 береговая батарея потопила тральщик.
На Среднем. Пумманки, губа Зубовка.
Цып-Наволок, Гора Перемётная, Гавань Эйно.
Северо-Запад Среднего. 2-я батарея 104 арт. Полка
Взвод (48 чел.) преобразовали в разведотряд (110 чел.)
Бухта Озерко пароход «Моссовет»
28.06.41. «Мария Ульянова», пароход «Енисей». Привезли гражданских резервистов.
Всем командует полковник Красильников.
Дорога Титовка – Кутовая между хребтом и берегом «дыра» на полуостров Средний.
Первый контакт с немцами -136 горно – егерский полк.
Довоенный устав пехоты «командир всегда впереди» - очень многих офицеров положили сразу.
Эсминцы «Урицкий» и «Куйбышев» у входа в губу Кутовая. Мотовский залив – «Мотка» - см. у В. Пикуля «Мальчики с бантиками».
Высота 122,0.
30.06.41. – Немцы взяли Титовку. Началась блокада Рыбачьего.
П-ов Средний три озера и ручьи на равнине полоса 2-3 км «Долина смерти».
«Дорога жизни» Мурманск – простреливаемый Мотовский залив. На южном берегу немцы, батарея на мысе Пикшуев. 6-8 км Эйно или Озерко и сводная батарея (1-я и 2-я батареи первого дивизиона 104 арт. Полка) ст. лейтенанта Скробова. Яков Дмитриевич Скробов.
Немцы – господа в воздухе. В воздухе почти постоянно висит Рама самолёт – разведчик «Фокке-Вульф -189». Зениток на Рыбачьем не было. Счетверённые пулемёты – блеф.
10 июля потоплен «Персей».
Малые мотоботы «ГО-6», «Сазан», «Пузанок», «Таймень», «Зенит»
И средние «Революция», «Пролетарий», «Свияга».
Дерево на вес золота.
Всё под землёй.
Правый фланг обороны от губы Малая Волоковая до Кутовой. Грунт – сланцевые плиты с гравием и песком или камни. Большой Муста-Тунтури, высота свыше 250 метров. На севере уступы. Но есть и ущелья. Большая сопка. Голые скалы. Удержаться можно каждому на своей стороне. Линахамари – база немцев.
«Шестёрка» - шесть человек на скале. Передовые посты – секреты. Горячее в термосах, утром и вечером. Подносчики пищи, как получалось. Днём – консервы, разогревали, сухой спирт.
С конца сентября темнота. И снег и шторм. Но темнота давала и связь с Мурманском.
Диверсионные группы в тылу у немцев. Рейд на Титовку (Старую и Новую), Расва-Тунтури. Отливная зона – заходы в тыл к немцам. 7-ой отдельный пулемётный батальон (отец!?). Станковые и ручные пулемёты, автоматы.
В сентябре 41г. Константин Симонов на Рыбачьем. «Жди меня» (Валентина Серова – жена актриса, она не ждала). Майор Рыклис.
Зима 41-42 г. В землянках Катюши – светильники из гильз. Леера, чтобы не потеряться в темноте. По лееру-канату ходили оправляться. Потеряешься – в темноте землянки не найдёшь, оттаешь только весной. Осветительные ракеты немцев над Муста-Тунтури.
7 ноября 41 г. Агитация. Громкоговоритель и портрет Гитлера. (См. Сусанна Георгиевская, страничка об Отце. Он охранял переводчицу -"Маленькую Евреечку", ставшую после войны писателем)
Переговоры с немцами:
–Иван! Наступит лето, будем наступать. – Фриц! У нас 12 месяцев зима, остальное лето.
Немцы. Перебежчики были уже в первую зиму. Холодно. У них не было зимнего обмундирования.
Апрель 42. Светло. Снег, слепило солнце с юга.
БМП-12 прикрывала Рыбачий, БМП-63 Средний.
28 апреля 42 г. На мыс Пикшуев высадилась 12-я бригада морской пехоты. Уничтожили прикрытие (папа!). Захватили немецкую батарею. Укрепились. Затем десант сняли. Немцы батарею так и не восстановили.
Весной 42 в землянке – клубе Ура (укреплённого района) К. Симонов читает «Сына артиллериста».
Школа сержантов 23 укрепрайона.
12.07.42. Создан СОР (Северный Оборонительный Район). Командует генерал-лейтенант Кабанов. Полковника Кабанова после обороны Гангута - Ханко уже в звании генерала назначили командовать обороной Рыбачьего.
135 стрелковый полк преобразован в 254 бригаду МП. Август 42. Пополнение. Девушки – матросы.
До середины 44 года на Рыбачьем позиционная война.
Николай Букин. Рыбачий. Газета «Североморец»
104-й пушечно – артиллерийский полк. Западный берег Среднего и Рыбачьего.
Зима 41 года. Константин Симонов и Григорий Зельма.
«За честь Родины» - первая газета на Рыбачьем. Симонову рассказали о Лоскутове. Прототип парня из поэмы К. Симонова «Сын артиллериста» лейтенант Иван Лоскутов и топографы рядовые студент Георгий Макаров и школьный учитель Григорий Мехоношин. Вызвали огонь на себя. Уцелели. Вышли к своим сами, все трое. Командир полка майор Рыклис и комиссар Ерёмин. В жизни даже поярче, чем в поэме Симонова.
Позднее уже в Западную Лицу приехал Евгений Петров, брат Валентина Катаева.
Песня «Прощайте, скалистые горы!»
1944 год. Десант на Лина Хамари и Печенгу (Папа!).
М.А. Бабиков «Отряд особого назначения» М «С.Р.- 1986»
1. Ком. Флота контр. Адм. Головко Арсений Григорьевич.
Кап 3 ранга Визигин Павел Александрович – нач. разведки флота.
9.07.41 немцы дошли до Зап. Лицы.
Им противостоят 14-я армия и полярная дивизия народного ополчения.
Петсамо, Киркенес – немецкие базы – незамерзающие зимой порты (Ботнический залив зимой замерзает).
Разведчики переправлялись на Рыбачий, в бригаду морской пехоты. Рядовые стали командирами. Норвежцы в отряде.
Средства доставки: малые охотники, подводные лодки.
2. 09.41 г. На стыке Мурманск – Кандалакша. Особый отряд штаба фронта. Объединённая школа учебного отряда – на Соловках.
Лейтенант Геннадий Карпов – гидрограф. Киркенес – уже Норвегия. Оскар Нистрем. Карелы – голубоглазые. «Хороший моряк познаётся в свежую погоду».
Мыс Пикшуев. Губа Грязная – Ваенга (Сафоново?).
Николай Павлов – Скобарь озерник. Пётр Еремин – гитарист. Алёша Чемоданов
– ведущие.
Начало осени на севере – мокро и хмуро. Темно. Подморозит – звёзды свет дают.
Не пустит близкое море – пойдёшь далёкой сушей.
3. Фрол Николаев: «Никому, даже лучшим друзьям, нельзя доверять три вещи: трубку, жену и лыжи».
Отряд на довольствии у подводников – бригада подплава.
Обуви не напасёшься. Сапоги сначала забелились, потом задырявились на носках.
Сопки и густой мелколесок – междусопочник.
Проблема питания в рейдах: «На сухарях ходить трудно».
Подполковник Леонид Васильевич Добротин – зам. Визигина.
Новый сотрудник Люден – после войны академик.
Мотобот «Север». Инзарцев и Карпов. Мыс Могильный. Степан Мотовилин. Титовка.
27 апреля 1942 года. Десант на мыс Пикшуев. 12-я бригада морской пехоты (мой Отец – участник).
Выписки из документов отца
Морская пехота – чёрная смерть.
А когда бои вскипают
И тебе сам чёрт не брат
В жаркой схватке возникают
Бескозырка и бушлат …и смерть.
Благодарности сержанту Васильеву В.В.
Приказ от15.10.44., г. Петсамо (Печенга),
25.10.44., г. Киркенес,
01.11.44., Печенгская обл. (Никель и Варангер Фиорд).
Командир соединения майор Тимофеев
Типография газеты «Краснофлотец», заказ 1134,
в/ч. полевая почта 36061.
Медали: За победу над Германией 22.02.47.
За оборону Заполярья 01.05.45.
ХХХ лет РККК 02.06 49.
За боевые заслуги 20.03.52.
Краснофлотская книжка:
Комендор – курсант, сержант
МУР СФ 2-й ОАД, 191-я батарея береговой обороны – 20.11.40.
15 окт. 41 г. – мл. сержант - комендор 3 разряда. 938 батарея СОР.
12 ОКБ МП, ОПД – 16.04.42.
Школа сержантского состава 347 ОПБ МП СОР СФ, 14 июля 44 г.
Начальник школы ст. лейтенант В. П. Андреев. 1990-й год. Встреча и длинный разговор на ПЭМЗе - НПО "Электромаш" с пенсионером диспетчером ПДО Василием Пантелеймоновичем Андреевым.
1940 год. В графе «ближайшие родственники» тётя д. Заозерье, Ефимова Пелагея Ивановна, родная сестра Дедушки.
(Не Ситовичи, и не родители, и фамилия не Иванов, а Васильев. «Кулацкий сын» папа сам себе придумал фамилию по призыву в армию: «Дети за родителей не отвечают».)