Джуар 5.
Камчатский пасечник.
В поношенной солдатской форме, и явно не по размеру, Джуар вошёл в салон самолёта. Продвигаясь мимо уже сидящих в креслах пассажиров, чувствовал на себе осуждающие взгляды. Опустившись в крайнее к проходу кресло, он защёлкнул на поясе ремень безопасности и закрыл глаза: самолет, взревев турбинами, разогнался по взлётной полосе и взлетел.
Бортпроводница вышла в салон, поприветствовала пассажиров и назвала фамилии экипажа, набиравшего высоту лайнера. Затем, начала подробно перечислять правила действующие на борту самолёта. Закончив и, пожелав доброго пути, скрылась за разделительной шторой.
– Служивый, – вставая и кладя на своё кресло ноутбук, обратился мужчина, – позволь мне выйти.
– Есть! – вздрогнув всем телом, после глубокого сна, произнёс Джуар и, расстегнув ремни безопасности, встал в проходе.
«Позади уже час полёта, – вновь усаживаясь, подумал он, – а сосед всё время работает со своими электронными документами. Возможно, он делает вид, и проверяет, не следят ли за ним спецслужбы. Странно, что он не остался в Англии, а вновь вернулся на родину, прекрасно понимая, что его незаконная деятельность рано или поздно будет раскрыта. Видимо, зарубежным хозяевам мало того, что он уже сделал для них, и требуют большего. Как сказал генерал: «Профессор – тёртый калач!» Допускаю, что за долгие часы перелёта, сосед так и не заговорит со мной».
Пассажир вернулся и встряхнул рукой за плечо вновь уснувшего солдата. Тот вскочил с места и, схватившись за левое плечо правой рукой, присел в проходе. Недоумевая, мужчина сел на своё место, глядя, как парень усаживаться, блестя выступившими крупными каплями пота на лбу и с перекошенным от боли лицом.
– Служивый, почему простое прикосновение вызвало у тебя такую реакцию? – спросил он.
– Ничего – терпимо, – откидывая голову на спинку кресла, и закрывая глаза, отозвался Джуар. – Пройдёт!
По проходу самолёта начали продвигаться две стюардессы, раздавая пассажирам еду и наливая, в пластмассовые кружечки, по желанию, кому чай, или кофе. Джуар молниеносно съел порцию еды принесённой ему и, вытянув шею, стал смотреть на аппетитно жующего полного пассажира, сидящего через проход самолета. Мужчина по соседству заёрзал в кресле, видя, как кадык парня, пропуская слюну, ходит туда сюда, а алчный взгляд устремлён на жующего человека.
– Молодой человек, – обратился он. – Я профессор и вулканолог Сурман Вельямин Сергеевич. Вы не могли бы помочь мне справиться со всем этим? Жалко оставлять принесённое кушанье. Мне приходится зачастую готовить еду на костре и моё хобби: посуда всегда должна быть пустой! Но сейчас мне кушать не хочется, – и подал поднос с едой.
Джуар молча взял протянутое ему подношение и начал поедать куриный окорочек с картофельным пюре.
– Меня зовут Джуар. А эту булочку съем потом, – пряча за пазуху, упакованное в целлофановую плёнку, угощение, сказал он. – С детства люблю сладости.
– А куда ты летишь? – спросил Сурман.
– На Камчатку – дослуживать. А могли бы, и комиссовать – по ранению.
– Простите меня, – сменив высокомерный тон, извинился сосед, – что я вас потряс за рану.
– «Ванька-ротный», когда мы бежали, подгонял нас, стреляя в воздух. Пуля, ударившись в сотовую вышку, вошла в меня. Но кость не задета. Прикрывая свою «задницу», и не дав долечиться, ротный Чугунов, отправил меня подальше, дослуживать, а в инженерных войсках надо копать и копать. Какой дурень позволил носить ему пистолет? Чтоб ротный – «скотина», сдох!
– Зимними месяцами я читаю лекции студентам, а в летние – исследую вулканы Камчатки, – и профессор вновь перешёл на высокомерный тон. – Вопиющий случай произошёл в твоей истории парень. Но, твоя речь, полна негативных слов, а нужно использовать – Эвфемизм. Эти литературные выражения заменяют собой ругательные или жаргонные фразы. Надо говорить: пуля срикошетила; чтобы прикрыть свою спину, и так далее.
– Вельямин Сергеевич, я проходил свою школу, и профессоров у меня не было! – извиняющимся тоном ответил парень и, отвернувшись от собеседника, закрыл глаза.
В Томске самолёт совершил посадку для дозаправки, и пассажиров вывели в здание аэровокзала. Вельямин Сергеевич, взяв Джуара под руку, увлёк за собою в ресторан, где накормил сытно парня и поел сам.
Когда самолёт вновь взлетел, Джуар, преданно глядя на Вельямина Сергеевича, рассказал профессору свою жизнь-легенду, составленную для него наставником: «Я рос в Армении. Мечтал уехать на Запад и, работая там, получать твердую валюту, для этого учил английский язык. Но, не смея перечить отцу, оказался в России. Долго мытарился по городам огромной страны в поисках счастья, пока не встретил в Санкт-Петербурге хорошего человека. Тот, за деньги, помог, и я стал гражданином этой страны. Но тут случилась беда, откуда и не ждал. Меня призвали в армию. Так как я плохо владею русским языком, лишь мать меня ему обучала, а в семье мы разговаривали на армянском, то меня направили в Инженерные войска. Имея вспыльчивый характер, я конфликтовал с сослуживцами. Затем два месяца «провалялся» в госпитале. И вот, я направлен на Камчатку, для дальнейшего прохождение срочной службы. Врачи могли бы просто комиссовать меня, но не сделали этого, благодаря стараниям ротного Чугунова», – с печалью в голосе, закончил Джуар.
– Каждый год мне дают помощника. Понимаешь, трудно и опасно бегать по нехоженым горным кряжам в одиночку, когда кругом полно зверья. Если согласишься, то я поговорю с кем надо, и ты будешь помогать мне всё лето, – улыбнувшись, сказал Вельямин Сергеевич. – Надежного помощника не так просто найти. Мы с тобой заглянём не в одно огнедышащее жерло. Ты согласен?
– Не знаю, может, я не справлюсь?
– Что там справляться! Днём несёшь рюкзак, теодолит и линейку. Вечером ставишь палатку и готовишь еду. Дай мне адрес части, где ты служил и той, в которую направлен. Я всё устрою.
Джуар подал свои документы. Затем всё оставшееся время полёта слушал вулканолога. Вельямин Сергеевич увлекательно и подробно рассказывал о вулканах, и о тех местах земли, где побывал: «Ты себе представить не можешь более потрясающее зрелище, – с восхищением говорил вулканолог. – Высота выбрасываемых вулканом «бомб» – завораживает. Раскалённые валуны взлетают на километры. Представь себе текущую лаву в ночи – это огненная река ...»
Джуар слушал соседа и в его воображении возникали многочисленные красоты земли, а в голове начала пульсировать мысль: «Виктор Петрович ошибся, подозревая этого человека в шпионаже». Но из глубин его памяти, всплыла цитата из книги по психологии: “Люди могут быть общительны и интересными собеседниками, но никто не знает, какой замысел они вынашивают, и на какой поступок способны, что бы достичь своей цели!” – и он не спешил с выводами.
Закончив перелёт, самолёт приземлился, и все пассажиры заспешили на выход. Как преданная «собачонка», Джуар находился рядом с профессором, ожидавшим выдачи багажа.
– Можешь выйти и оглядеться, раз у тебя нет багажа, – предложил Вельямин Сергеевич. – Подыши свежим воздухом, парень!
– Хорошо, профессор, – заискивающе ответил Джуар, и вышел из здания аэровокзала Елизово.
Стоя на площади и ежась под холодным ветром, он, задрав голову, любовался на гряду вулканов, укрытых ледниками. Позади себя услышал тихий голос: «Р-Р-Р – прохладно! Не оборачивайся и слушай. Подозреваемый звонит по телефону и наблюдает за тобой через окно, но наши сотрудники рядом и всё слышат. А ты молодец! Умно разыграл из себя голодного простачка, и вошёл к профессору в доверие. Я сидел позади вас и всё видел. Генерал надеется, что иностранная разведка заинтересуется прапорщиком Чугуновым, и он начнёт подниматься по служебной лестнице, получая звания от нас, а от них – зарплату. Я понимаю, что ты начал сомневаться в отсутствии обоснованности к подозреваемому. Слушай, зачитаю текст сообщения, что прислал генерал на мой телефон, пока мы летели:
«Силин, что работал в паре с профессором шесть лет тому назад, был разорван медведем, при выходе с маршрута. Сутин, когда они с вулканологом, в конце августа, это на следующий год, плыли на катере, из Жупаново в Петропавловск-Камчатский, выпал за борт. Тело парня так и не нашли. Затем Павликов, кстати, детдомовец, в первую же ночь по возвращению в город попал под колёса машины и был смертельно травмирован. Конец следующего сезона: помощник найден мёртвым утром в номере гостиницы, утонул пьяным в ванне. Из донесений Петропавловских полицейских прошлой осенью: Не установленный молодой человек выпал из окна многоэтажного дома и разбился. По заключения судмедэкспертов: в крови совершившего суицид, обнаружено большое количество наркотического препарата, а в карманах крупицы золотого песка, с Асачинского промысла «Тревожное зарево», что расположено недалеко от вулкана Останец. И заметь, все эти парни, сезон работали с профессором Сурман. Только скептик может утверждать, что это чистое совпадение. Будь с ним осторожен. Профессор – кровожадный человек и не оставляет свидетелей. Вернись в аэровокзал, и связной передаст тебе маячок, по которому мы сможем отслеживать твой путь по всей Камчатке». На шум тормозов автомобиля, Джуар обернулся и увидел, как в подъехавшее такси, кряхтя, садится старикашка, с косматой и седой шевелюрой на голове.
«Умеет преобразиться мой наставник!» – с восхищением глядя вслед уезжающему такси, подумал Джуар, поднимаясь по ступеням. Ловким прикосновением, и глядя в глаза, пожилой незнакомец, сунул ему в руки, крошечный «комочек» и коротко шепнул: «Р-Р-Р. Береги себя парень!» У двери он столкнулся с выходящим Вельямином Сергеевичем. Подхватив объемистый чемодан профессора, он промолвил:
– Холодно тут! Я продрог.
– Ничего, сейчас мы тебя согреем и уложим отдыхать, – улыбаясь, ответил вулканолог. – Я позвонил куда надо и всё устроил. С этой минуты ты поступаешь в полное моё распоряжение.
– Я этому очень рад, – преданно глядя на профессора, поблагодарил Джуар. – Теперь мне не придётся терпеть сослуживцев и копать мёрзлую здешнюю землю.
– Ну, трудиться везде надо! – погасив улыбку на лице и переходя на деловой тон, промолвил Вельямин Сергеевич. – Обещай выполнять все мои требования и слушаться указаний.
– Обещаю!
Они сели в подъехавшее такси, и водитель повёл машину в город, часто рассматривая в боковое зеркало идущие следом автомобили. В вечерних сумерках водитель такси начал «колесить» по городским улицам, зачастую проскакивая под жёлтый и красный свет светофора. Наконец, без всякой команды пассажиров, остановился у частного дома на окраине города и произнёс: «Приехали – выходите!» Джуар, подчиняясь своему шестому чувству, при выходе из машины, сунул меж сидениями, полученный им на ступенях аэровокзала от связного «комочек», и вышел.
Когда они вошли в дом, то Вельямин Сергеевич сразу повел гостя в ванную комнату и стоя с ним рядом, жестко приказал: «Раздевайся, парень, наголо. Примешь душ и переоденешься, а твои одежды, пропитанные потом, мы уничтожим!» Под пристальным взглядом профессора, Джуар снял всё с себя и зашёл в душевую кабинку.
Когда он вымылся и раздвинул створки душевой кабинки, то увидел висевшую на крючках одежду: ни профессора, и его солдатской формы не было. Одевшись, срывая магазинные ценники, он вышел за дверь ванной комнаты, и услышал: «Следуй сюда, помощник». На шум голоса, Джуар прошёл по коридору и оказался в большой кухне, где за накрытым столом сидел Вельямин Сергеевич.
– Присаживайся, худосочный ты мой! – предложил он. – Я посмотрел на тебя и ужаснулся – кожа и кости. А шрам у тебя на плече уже почти зажил.
– Какой уж есть, – усаживаясь за стол и принимаясь за еду, что явно кто-то, но не профессор, готовил, ответил Джуар.
После позднего и сытного ужина, Вельямин Сергеевич проводил парня в комнату и коротко сказал: «Отдыхай, солдатик». Джуар не снимая рубахи и штанов, что были ему впору, завалился на устланную кровать и провалился в глубокий сон.
Бесцеремонно, профессор растолкал парня и приказал: «Одевайся, вот твои одежды. Через полчаса выступаем». Натягивая на себя комбинезон, по другому чудную одежду не назвать, Джуар подумал: «Все продумано у профессора! Об такой национальной одежде камчадалов – кухлянка, сшитой из шкур морской выдры, мехом вовнутрь, и сапоги из шкуры медведя , что мне впору, я читал, когда готовился к этой поездке. Теперь я выгляжу, как абориген. Сейчас начало апреля и ещё лежат глубокие снега. Эта одежда меня согреет, да и в летние месяцы спасёт от полчищ комаров. Интересно, а не в этих ли нарядах профессора сопровождали мои предшественники?» – «Ну, где ты там? – услышал он голос за дверью. – Выноси рюкзаки, что стоят у порога. Машина ждёт».
Джуар поспешил на голос и с ношей вышел на улицу. Машина была другой, а водитель тот же, что привёз их сюда. «Вот, как у них тут всё устроено! – размышлял он, устраиваясь на заднем сиденье автомобиля, – Сорвались в дорогу под утро, когда нормальный человек ещё крепко спит. Пусть, этот «Тёртый калач», считает меня простачком, доверившим свою душу не знакомым ему людям. Время покажет!» – чтобы не вызывать лишнего подозрения, склонил голову на рюкзаки и закрыл глаза: всё равно ни местность, ни куда едут – не знал.
Прошло часа три, он чувствовал, что автомобиль мчится по трассе, преодолевая не высокие снежные заносы. Наконец машина остановилась. Вытаскивая рюкзаки из салона, Джуар увидел, как на востоке начинает зарождаться туманная заря. Водитель достал из багажника две пары охотничьих лыж, и подавая, сказал: «С богом!»
Ветер швырял холодные снежные крупинки в лицо, мешая идти лыжникам. «Терпи, паря, – прокричал Вельямин Сергеевич, шедший впереди. – Спустимся в распадок – легче станет. Такова жизнь кочевника!» – «Хорошо, мой «Открыватель миров». Я в порядке», – отозвался Джуар.
Так, сопротивляясь вьюге, мороз был градусов десять ниже нуля, они скатились по насту с лысого увала в лесной массив, что покрывал борта замерзшей и укрытой снегом реки. «По реке спустимся в низ, – переводя дыхание, и глядя на кружащие снежинки, что ветер сдувал сверху в каньон, сказал профессор. – Так как ты меня назвал?» – «Открыватель миров! А что, разве не так?» – «Есть у тебя извилины в голове. Есть!»
Продвигаясь за профессором или идя впереди и протаптывая лыжню, Джуар думал: «Вулканолог, бывалый исследователь, и чувствует, когда напарник устал и подменяет. Психолог, одним словом. Но мы ещё посмотрим, у кого сколько извилин в голове!» Так медленно, и с короткими остановками, до наступления темноты они спускались по занесённой снегом реке. За этот день, путники часто поднимались по камням, неся лыжи, на крутые берега, и преодолев, под пронизывающим ветром участок пути по гребню, вновь спускались вниз, миновав завалы на реке. Чувствуя усталость и крепчавший к ночи мороз, Джуар всё чаще тер рукавицей лицо. «Терпи – служивый! – подбадривал парня профессор. – До темноты мы должны дойти до заимки».
Располагаясь в добротном домике на ночлег, Джуар посмотрелся в зеркало, что висело на стене: два розовых пятна на щёках были отчетливо видны. Видя это, Вельямин Сергеевич достал их рюкзака, что всю дорогу нес сам стеклянную баночку и, открутив на ней крышку, сказал: «Подойди сюда. Этим барсучьим жиром я смажу твои обмороженные участки на лице».
Попили горячего чая: плита и дрова в избе были. Затем, пожевав промёрзшее мясо с таким же хлебом: все продукты, что нес в рюкзаке Джуар – замёрзли, путники легли спать, предварительно достав из своих поклаж спальные мешки.
Утром, глядя на почерневшие пятна на лице парня, профессор сказал: «Мы находимся на границе заповедника – это сторожка егерей. Но сейчас они сидят по своим домам. Я отлучусь, а ты тут не скучай. Мажь жиром лицо и жди меня».
Глядя в окно, как вьюга перестилает снега, в томительном ожидании Джуар провёл день. Но и к ночи, Вельямин Сергеевич не объявился. Волнуясь за судьбу вулканолога, он спал беспокойно, просыпаясь от каждого ночного звука. Лишь к вечеру следующего дня профессор вернулся и прямо с порога, устало воскликнул: «Годы берут своё! Бывало, такой маршрут преодолевал – играючи. Давай, помощник, корми меня. Я проголодался».
Вьюга улеглась только через сутки. Вулканолог, проспавший всё это время, утром объявил: «Выступаем, парень!». День исследователи шли на лыжах, по-прямой, преодолевая многочисленные увалы. К вечеру поднялись к группе заснеженных гор, где в большой и тёплой пещере чувствовалась подземная деятельность вулкана, устроили базовый лагерь.
Больше месяца Вельямин Сергеевич исследовал группу вулканов “Большой Семячик”, а также находившиеся невдалеке “Малый Семячик” и “Карымский”. На длительные походы уходило по нескольку суток, но, осмотрев новый вулкан, исследователи возвращались на базу.
Профессор все полученные данные заносил в планшет, работающий на солнечных батареях. За прошедшее время выяснилось – Вельямин Сергеевич является отличным охотником и меткими выстрелами, из карабина, что всегда носил на плече, подстрелил северного оленя и горного барана. Так что мяса, в рационе исследователей хватало, а вот хлеб давно был съеден, но его заменял рис, что принесли они с собой.
Джуар замечал, как тают снега, обнажая кедровый и ольховый стланик, и молодые травы начинают покрывать прогретые солнечными лучами склоны нагорий и увалов. К птичкам – Снежный Подорожник и Горный Вьюрок, что жили в снежниках, питаясь занесёнными сюда ветром семенами трав, добавилось много других: прилетела Синица и Трясогузка. Камчатская земля просыпалась от зимней спячки.
– Пора тебе, паря, увидеть долину гейзеров, – как-то вечером сказал вулканолог. – Утром выступаем.
– Слушаюсь и повинуюсь – Открыватель миров.
Джуар, откуда такое выражение, или ты прочёл много книг?
– Нет, всего одну. Но интересную. Там джин сидел в лампе и так говорил.
– А, теперь всё понятно. Собирай вещи.
Два дня пути по звериным тропам – и они вышли на широкое плато. Пройдя по нему, остановились на самом краю: глубина ущелья с грохочущей внизу рекой, была метров восемьсот. Джуар осмотрелся: на востоке, до самого горизонта, под лучами солнца, поблёскивал океан, а на севере и западе – безбрежные зелёные дали, с вознёсшимися к небесам конусами вулканов.
– Красотища! – воскликнул он.
– Помощник, почему не смотришь на юг?
– За то время, что мы провели там, я облазил все вулканы группы Семячик вдоль и поперёк, и мне сейчас тошно на них смотреть. Вот скала, сияет как разноцветная радуга – это другое дело!
– Перед тобой открылась долина “Трёх Сестёр”! Основная река – “Шумная”, в неё втекает водопадом “Ползунок” – “Сестричка”, а через скалу “Царевна лягушка”, что тебе так понравилась – “Гейзерная”, парит и с шумом вытекает из одноимённой долины.
Вдруг, на той стороне реки, ударил к небесам огромной высоты шипящий паро-водяной фонтан, и Джуар, упав на колени, испуганно закрыл голову руками. «Ой, ретуйте, люди от этого зверя!» – умоляюще прошептал он.
Вельямин Сергеевич даже растерялся от такого поступка парня, а потом нагнулся и, похлопав помощника по плечу рукой, покровительственным тоном сказал:
– Глупец, – это сработал гейзер “Первенец”! Гейзерную долину открыла исследователь Устинова в 1941 году. До того, о ней никто не знал. Умная женщина, уехала в Америку, но завещала похоронить себя здесь. Потом увидишь её могилу...
– И что, привезли старушку сюда?
– …Спускаемся с плато к реке, горе ты земное!
Пройдя вдоль реки, оба берега которой повсеместно парили, и то тут, то там выбрасывая к небу струи кипятка, исследователи подошли к вертолётной площадке, возле которой находилось несколько домиков. В это время приземлился вертолёт, и многочисленная группа прилетевших туристов заспешила по проложенным мосткам, фотографируя и снимая на кинокамеры извергающиеся гейзеры, и грязевые котлы, выталкивающие на поверхность горячую глинистую массу.
– Пойдём, помощник, прогуляемся со всеми, – предложил Вельямин Сергеевич.
– Не хочу больше видеть все эти кипящие фонтаны, водопады и вытекающие ручейки из гейзеритовых построек. Устал! Я лучше посижу и посмотрю за вещами, – ответил Джуар и привалился спиной к рюкзакам.
Сидя на возвышенности, он наблюдал за действиями вулканолога. Тот, как бы невзначай, толкнул солидного, явно иностранного мужчину и у них началась оживлённая беседа. Потом оба обменялись какими-то свёртками. «Вот как идёт передача данных за рубеж! – мысленно воскликнул Джуар. – Но что я могу сделать? У меня уж два месяца нет никакой связи».
Вдруг он почувствовал на себе пристальный взгляд и посмотрел на седовласого человека, держащего за руку девчушку. В памяти всплыл образ человека, передавшего ему в аэропорту Елизово, спутниковый радиопередатчик, что он так бездарно оставил в такси. А когда он присмотрелся к девочке, то его сердце радостно забилось – это была Жанна, вынесенная им из “Солнечного Замка”.
Поведя глазами вкруговую, он направил свой взгляд на вулканолога и дважды сцепил свои руки, показав жестом, что произошла передача данных. Седоволосый мужчина кивнул головой и, нагнувшись к девочке, что-то ей прошептал. Та начала скакать по ступеням, на одной ножке вниз и когда поравнялась со своим спасителем, мило улыбнулась и кинула ему на колени комочек. Мужчина устремился за ребёнком, хватаясь руками за ограждающие перила, а к ним уже устремились наблюдающие за безопасностью егеря. «Вы даже не представляете, что может произойти, если девочка упадёт в кипящий грязевой котёл» – громогласно отчитывали егеря нерадивого дедушку. – Вы не должны отпускать внучку ни на шаг от себя….»
– Уходим, помощник, – сказал подошедший профессор. – Тут шумно становится.
– Не заметил, – протирая глаза руками, ответил Джуар. – Я немного вздремнул. Вы бы попросили у кого хлебушка, а то всё мясо и мясо едим.
– Вон стоит сувенирная лавка. Пошли, посмотрим. Полагаю, там и кафе имеется.
Вельямин Сергеевич долго осматривал долину, на дне которой находились многочисленные павшие животные; медведь, лиса, в окружении мёртвых ворон, зайцы, а все склоны были усеяны погибшими мышами. Джуар сидел на гребне и поедал булочки со сгущенным молоком, что купили у егерей. Подошёл профессор и, сняв резиновые рукавицы и защитную маску, сказал:
– Перед тобой, паря, – “Долина Смерти”, а ты спокойно кушаешь.
– Я изголодался за эти месяцы. Позволь открыть ещё одну банку молока – больно вкусное!
– Да, ешь уж, раз невтерпёж! – Глядя на парящего высоко в небе орлана, зло ответил вулканолог. – Придёт время, и ты насытишься, как другие.
Джуар сделал вид, что не услышал страшной последней реплики и, открыв банку сгрущенного молока ножом, в момент опустошил её содержимое. Облизывая губы, он спросил:
– И куда теперь идём?
– Держим путь к вулкану Кихпиныч, а мимоходом осмотрим «занятную штучку» в “Жёлтой долине”.
Когда поднялись на гребень увала, Джуар удивился. Уже давно Камчатский полуостров покрывали высокие травы, не считая каменных осыпей, и для наблюдателя находившегося на возвышенности, земля выглядела, как зелёное море, но здесь, поверхность была усыпана лишь жёлтыми камешками.
– А что там сверкает? – спросил он.
– Это огни “Святого Эльма”, – небрежно, как бы отмахнувшись от надоедливой мухи, которые с недавнего времени появились, вслед за комариными полчищами, ответил профессор. – Вот это и есть – знатная вещица Камчатки. На побережье Тихого Океана, тут недалеко, есть пещера и каждый, кто в неё войдёт – слепнет от яркого света. Но пещеру озера Калыгирь, я обследую позже. Нам нужно ещё побывать на берегах Кроноцкого озера. Там, видимо, существует инопланетная база – «Тарелки» частенько вылетают из его глубин. Господи, кому я всё это объясняю! Пошли уж, помощничек.
Исследователи спустились в долину и подошли к выступающему из земли «котлу»: метра два в диаметре и в высоту.
– Диковинная штучка! – присвистнув, высказался Джуар.
– Ты останешься здесь, если пожить ещё хочешь, – бросил короткую фразу вулканолог, надевая на себя, вынутый из рюкзака, тонкий плащ серебристого цвета.
Когда Вельямин Сергеевич скрылся за металлической дверкой «котла», Джуар отошёл подальше и улёгся на жёлтые камни, лицом к входу, свернувшись калачиком, прикрыл веки. «Вот такой лёгкий и надёжный костюм химзащиты делают на Западе! Бахилы, штаны и куртка, на первый взгляд – ненадёжны, но я уверен, защитят человека от лучевой радиации, – размышлял он, ожидая выхода профессора. – Этот пакет с костюмом и инструкции, получил Сурман от своих хозяев. Когда я знакомился с Камчаткой по книгам, то даже и не предполагал увидеть нечто подобное, хотя там и подробно описывается наследие неземных цивилизаций оставленное здесь. Видимо иностранную разведку интересует не только деятельность наших военных в защите своей территории, но и нечто большее. Западные «ястребы» не могут или не хотят выйти с нами на технический диалог, а норовят всё разведать и разузнать тайком. Это в другие места земного шара они вероломно вторгаются и, если им мешают, то убирают неугодное правительство со своей дороги и делают черное дело, под миротворческой личиной...» Он бы долго ещё рассуждал, но прозвучал призывный свист, и Джуар, вскочив, посмотрел назад: по жёлтым камешкам долины к нему шёл наставник.
– Виктор Петрович, ты и здесь?
– Али забыл, ученик, что я обещал всегда быть с тобой рядом? Мы и так несколько месяцев «рыскали» по всей Камчатке, разыскивая тебя. И вот, благодаря Камчатову и маячку, что тебе передала твоя «крестница» мы и встретились. Давай, что ли обнимемся на радостях.
Они обнявшись сели на камни и Джуар начал слушать наставника.
– Ты не видел в ярости Камчатова, мой «не ограненный алмаз», – поделился воспоминаниями Виктор Петрович. – Он получил, когда уже не надеялся, жену, да ещё с его же ребёнком. А тут, ты, его Ангел-спаситель пропал бесследно. Ведь профессор, в часть, куда ты был направлен – не звонил, а просто выкрал тебя! Да к тому же, вывез тайно в «поле». Мы не следили, надеялись на маячок, а нашли его в угнанном такси. Генерал сам вызвался показать дочери Гейзерную долину. Ведь малышка не видела такого чудотворного места земли. Насколько я понял, Жанна вообще пока мало что видела в жизни. А если серьёзно, то прилетел американский советник, и Камчатов посчитал своим долгом проследить за ним. Но когда улетал с дочкой сюда, взял у меня маячок и на полном серьёзе сказал: «Будь уверен, я встречусь с Джуаром. Ведь не прилетел же заморский гость полюбоваться нашими гейзерами. Ну не может, по Камчатке бегать толпа предателей». Вот так вы и встретились.
– Уверенность генерала, это большое дело! – воскликнул Джуар.
– Это не «тупая» уверенность, а холодный расчёт, мой мальчик. Ну, делись и ты новостями. Чего «нарыл» блуждая по вулканам.
– Что я мог рыть, если профессор всё делает тайно. Оставит меня и уходит на встречу. А мне остаётся лишь нюхать. Заметь, это-то у меня и получалось! В общем, вывод такой: все, кто добывает сведения Вельямину Сурман, так или иначе связаны с пчёлами, и прямо-таки источают медовый запах.
– Вновь ты прав, ученик. Представляю: в часть и частенько, захаживает человек, и все ему рады. Это на «Большой Земле» никому не позволительно бывать на территории военной части, а тут иное отношение к занятому нужным и полезным делом человеку. Конечно, только пасечник, что ставит свои ульи у запретной зоны, не вызывает ни у кого подозрения! С этими мы и разберёмся, сам, или с кем-то в зговоре, добывает секретные данные – поймём на местах. Молодец, парень! Разыщем всех и накроем разом, пусть собирают «бычки» от сигарет в камерах.
– Наставник, а не засиделись ли мы с тобой?
– Я просмотрел, кое-какие бумаги, и выяснил, что в этом «котле», впервые описанным Крашенинниковым, многоярусные, с бегущими по стенам огнями, помещения. Что бы их исследовать, профессору много потребуется времени. Но всё же, хоть и жалко, я должен удалиться. Случаем не знаешь ваш предстоящий маршрут?
– Профессор, вскользь упоминал о большом озере и о летающих «тарелках» инопланетян над ним.
– Понял! Прощай и береги себя, ну а если что, помни – я рядом, – пожимая руку, пообещал наставник.
– Виктор Петрович, пару слов, на дорожку. Вельямин не плохой стрелок. Гуся из карабина бьет наверняка!
– Учту! Ничего, мы своё покажем, не зря же лапти носим. Тёпленьким возьмём – этот Тертый калач!
Устраиваясь вновь на камни, Джуар, прежде чем уснуть, подумал: «Настырный и заботливый мой наставник. Видимо, ища меня, уже облазил десятки Камчатских вулканов. Когда получил информацию от генерала, прилетел и, рискуя, вышел на встречу, чтобы убедиться воочию, как я выгляжу».
Сильный удар армейского ботинка, по ноге, разбудил спящего. «А что я. Я не сплю на посту, так, глаз один прикрыл, – вскакивая, скороговоркой, затараторил Джуар, протирая глаза, и увидев профессора, добавил: – Приснится же такое! Будто я в наряде и Чугунов меня «застукал». – «Толку от тебя – ноль! – сбрасывая с себя защитный костюм, вымолвил Вельямин Сергеевич. – Только ешь и спишь. Но скоро всему придёт конец». – «А, что я: солдат спит – служба идёт!»
Профессор смотрел в окуляр теодолита, Джуар устанавливал линейку, то выше, то ниже по склону вулкана Кихпиныч. По прошествию нескольких дней и этот действующий вулкан был ими обследован. После чего исследователи пробрались через цепляющийся за ноги стланик и, миновав несколько увалов и долин, оказались у вулкана Крашенинников.
Обследовав и замерив оба его конуса, на это ушло три дня, направились к озеру Кроноцкое, что так хорошо было видно. Преодолев около двадцати километров, долго петляли, пока не вышли на тропу, что вела к стойбищу северных кочевников.
Профессор, видя, что парень не проявляет интереса к окружающей их флоре и фауне, часто задумывался: «Другие мои помощники всем интересовались, и много спрашивали. В них бурлила жизнь! А этот, «горе вояка», при любом удобном случае, лишь старается улечься и уснуть. Этого, «солдатика», мне не будет жалко, когда мы с ним расстанемся навеки».
В поселении камчадалов, стояло два чума: погонщики угнали стада северных оленей на сочные травы в высокогорные долины, где комаров сдувают ветра. Исследователей встретила косматая старуха и, с улыбкой пожимая руку профессора, сказала: «Это, что камлон?» – «Нет, мой помощник, – ответил вулканолог. – Кто в соседнем чуме?» – «Накануне прибыла группа зоологов. Они будут исследовать рыбу в нашем озеро, и уже выловили одну пресноводную нерпу. Глупцы, измерили морскую выдру и выпустили её обратно».
Расположившись у костра, что горел в центре чума, Вельямин Сергеевич одарил старуху подарками: парой банок сгущенного молока и цветастым платком. Хозяйка стойбища, её за возраст не взяли с собой родичи, была безумно рада.
– Почему вы дарите ей подарки? – возмущённо спросил Джуар. – Она обозвала меня не хорошим словом.
– Старуха спросила: Не с внуком ли я пришёл. Учить надо местный язык, солдатик. Я пойду, посмотрю на исследователей Кроноцкого озера. Ты со мной?
– Нет. Полежу тут у огня.
Вельямин Сергеевич, с визитом вежливости, отбыл. Когда вернулся, грубо, носком ботинка, толкнул парня в бок и, глядя как тот протирает заспанные глаза, произнёс: «Иди! Посмотри на наших соседей. Там с ними девушка. Может её присутствие возбудит в тебе тягу к полноценной жизни. Не создан же ты лишь для сна! Уж давно проснулись медведи и живут, радуясь солнечным денькам, что им отпущено. Дебил!» – «Что я девок не видел! – потягиваясь, промолвил Джуар. – ну посмотрю и что с того. Она мне что, нашу национальную еду предложит?» – «Ступай! Не она, а ты, должен доставать звёзды с небес и бросать их к ногам красавицы. Мне нужно по делу отлучиться». – «Как бы не так! Карабкаться к небесам, чтобы добро кинуть в грязь? Я и так постоянно лазаю по осыпающимся камням, а вы Вельямин Сергеевич, даже не обговорили сумму, за выполняемую мною работу». – «Будет тебе скоро, и оплата и премия – подожди!» – вскидывая на плечи рюкзак, закончил профессор и вышел их чума.
Джуар умылся и пошёл знакомиться с зоологами. Не успел он шагнуть за полог соседнего чума, как его шею обвили тёплые руки Даши. «Любимый, – шептала девушка, целуя его, – мы ещё не вступили в брак, а ты уже дважды, чуть меня не оставил вдовой!» – «А ну-ка, погодь, дочка! – хватая Джуара за плечи, крикнул Виктор Петрович. – Дай я его заключу в свои медвежьи объятия. Чтоб он почувствовал, что своим невниманием и беготнёй по распадкам Камчатки, причиняет душевную боль подруге». – «Но я же не нарочно!» – обнимая родных, и прибывшего сюда повара Ли, улыбаясь, и вытирая выступившие слёзы радости, отвечал Джуар. Все уселись на шкуры оленей у костра, весело потрескивающего языками пламени на дровах, что горел посреди чума, согревая друзей.
– За все прошедшие месяцы, я лишь во снах мог жить своей жизнью, – поделился своими воспоминаниями Джуар. – А остальное время, разыгрывал из себя придурка. Только так, я мог получить доступ к тайным замыслам профессора. Он несколько недель присматривался ко мне и всячески провоцировал, пытаясь понять мою сущность. Но, в конце концов – убедившись в моей никчемности, стал со мной откровенничать, и рассказал о многих своих «достижениях», там на Западе. Теперь я знаю, где у господина Сурман вилла и многие другие его ценности. Вот, наставник, тебе я принёс подарок от сирен, живущих на этом полуострове, – и протянул жёлто-белого цвета острый обломок из гейзерита. – Этот «зуб», я выломал из “Пасти Дракона”, что находится у вулкана Большой Семячик. У тех вулканов, Вельямин Сергеевич, дважды оставлял меня одного, а сам спускался к Океану, что бы встретиться со связными. Но я пока и не видел, этот величественный Океан!
Над стойбищем камчадалов, послышался шум винтов вертолёта, и все вышли из чума, глядя как садиться стальная «птица».
– Сейчас ты и узнаешь, за что страдал столько месяцев, мой мальчик!» – прокричал Виктор Петрович.
Из вертолёта первым вышел генерал Камчатов, неся на руках дочь Жанну, а следом, по металлической лесенке, спустилась его жена Надежда. Затем показалась Зоя Ивановна с супругом-генералом. И еще несколько крепких мужчин, в гражданской одежде. Жанна спрыгнула с рук отца на землю, и в несколько прыжков подбежала к Джуару. Подпрыгнув и обхватив его шею своими детскими ручонками, она начала целовать его в щёки, крича: «Ни куда я тебя больше не отпущу, мой спаситель! Ты знаешь, как я плакала, узнав, что ты растворился среди камчатских снегов. Мы дома – я, мама и папа, разрабатывали разные варианты твоего поиска! Я первой увидела тебя в Долине Гейзеров и сказала об этом папе».
Затем, каждый из прилетевших, подходил и, пожав руки парню, говорил хорошие и нужные слова.
– Вон летит вертолёт, – указывая левей, от Кроноцкой сопки, что сверкала вершинами во льдах, день выдался солнечный, сказал генерал Камчатов. – Он везёт подозреваемого Сурман Вельямина Сергеевича и его двух связных. Один на собачьей упряжке двигался их Усть-Камчатска, а другой из Усть-Хайрюзово. И всё это благодаря тебе! Ты умно укрепил спутниковый маячок на одеждах профессора. Остальных собирателей развед-данных, с которыми встречался подозреваемый, мы уже взяли, и они уже дали признательные показания. Благодаря тебе, Джуар, Камчатка очищена от вражеской агентурной сети. Тобою найденные «пчёлки» принесли, пусть и горький, нектар, но такой необходимый стране. Спасибо! Мы сейчас с другом генералом улетаем, необходимо услышать, что скажет подозреваемый человек. Жена и дочь, и все остальные пока побудут с тобой здесь. Вертолёт в вашем полном распоряжении. Тут, конечно, не «Солнечный замок» – комаров много, но с красотами Камчатки вы все ознакомитесь. Осмотрите озеро с его обитателями, «Кальдеру Узон», и всё что пожелаете. Если сами захотите, то по тропе, вдоль реки Кроноцкая, что вытекает из озера, выйдете на побережье к океану. У вас сейчас устойчивая связь. Заберём вас катером и по воде доставим в Перопавловск-Камчатский. Провиант и снаряжение у вас есть. Счастливо!
Два генерала сели в опустившийся вертолёт, из окна иллюминатора которого смотрел испуганный Вельямин Сергеевич. Теперь ему было ясно, что за “солдатик”, был рядом с ним в этом последнем для него походе. Винтокрылая машина оторвалась от земли, и подняв тучу сосновых иголок, что росла по берегам озера – улетела.
С Виктором Петровичем во главе, Джуар исполняя роль помощника, и опекая женскую часть группы, совершили много восхождений к вершинам вулканов заповедника. В походах Жанна задавала множество вопросов взрослым. Ей было интересно все: что за птица, а их тут гнездилось сотни видов, из каких мест прилетает сюда на лето, преодолев тысячи километров. Что это за зверь, и чем питается? Почему рыба в таком количестве идёт на нерест с океана, в пресную воду? Вечерами дружная компания сидела у костров; слушая рассказы и мифы камчадалов, а юная поэтесса читала свои стихи, навеянные незабываемой Камчатской природой.
Трада. 23 марта 2016 г.