Предлагаю коллегам, собратьям по перу или товарищам по несчастью обратиться к корням, - опираясь на известные факты и семейные предания, описать деяния своих предков, и в итоге составить историю своего рода.
После можно ходатайствовать перед администрацией сайта об учреждении отдельной рубрики с пушкинским названием «Моя родословная», а затем и одноименной литературной премии.
Как-то общался с одною знакомой модельером-конструктором. Говорили об изменениях стилей одежды, смене мод. Припомнилось, мама рассказывала, как к концу двадцатых, на излете НЭПа, и в начале тридцатых одевались ростовские урки. Рассказал об этом модельеру, и погрузился в воспоминания, - как много мне рассказала мама о своих пращурах.
Она ушла в августе прошлого года, но кое-что из ее рассказов я запомнил, и теперь хочу поведать читателю историю своей семьи.
Признаюсь, сомневася: иные эпизоды в судьбах моих далеких и близких предков могут вызвать улыбку, не будет ли непочтительно к ним и к маме рассказывать о них широкой публике. Надеюсь. – не будет, поскольку мама была женщиной остроумной и могла заставить хохотать до упаду друзей, знакомых, мужа, сыновей, внуков, внучек и даже невесток. Несомненно, того же эффекта она достигла бы и с правнуками, но по старости общалась с ними редко.
Огромные лошади-битюги поднимались с Дона, от пристани с большими нагруженными возами, не прямо вверх, а наискосок, поворачивая из стороны в сторону. Одно из первых воспоминаний моей мамы.
Блюда из рыбы , - на излете НЭПа бабушка Марья Петровна познакомила ее с некоторыми образцами жирной, изобильной купеческой кухни.
Марья Петровна, купеческая дочь, после смерти отца и старшей сестры, осталась главной надеждой своей матери и тетушек. Ее отец Петр Федорович купец третей гильдии – прадед моей мамы, получил в наследство от отца, моего пра-пра-прадеда Федора ссыпки, (по нынешнему: логистический центр, по-советски заготзерно). Казаки привозили, продавали и ссыпали ему на зерно, - отсюда ссыпки, - а Петр Федорович продавал зерно на экспорт, нашим морякам, а так же грекам, туркам, итальянцам, французам...
Скаредные французские и британские капиталисты, герои Бальзака и Диккенса, делали свои состояние именно на этом зерне. А Петр Федорович, в отличие от чопорных западных дельцов, увы, не держался строгих сословных рамок и привилегий. Вместе с грузчиками он тягал мешки с пшеницей. И однажды приподнял, что бы взвалить себе на плечи особенно большой и тяжелый мешок, надорвался и в тот же день умер.
Ссыпки осталисьсемье в наследство. Но взрослого наследника в не было. Одну из двух старших дочери, если не ошибаюсь, Ольгу, другой была моя прабабушка Марья,- по мнению моей овдовевшей пра-пра-бабушки, необходимо было выдать замуж, дабы ее супруг держал хозяйство в мужских руках и приумножал богатство.
Но прежде чем рассказать, как был воплощен ее замысел, обратимся к еще более давним временам: в царствование светлой памяти Государя-Императора Николая Павловича I, в эпоху крепостного права, к еще более дальним предкам, к дворовому мальчику Феде Украинскому и его барину. Почему Укринскому? Видимо его предки пришли в Россию из Украины.
На помещика сын кухарки Федя, как и многие другие дворовые ребята и девчонки, в силу каких-то загадочных обстоятельств, был внешне очень похож, (видимо в силу личной преданности дворни своему барину). Иными словами, если верить преданию, сохранившему сведения о сходстве Феди и его господина, а так же тому обстоятельству, что в судьбе своего казачка, последний принял деятельное участие, можно предположить: в нашем прадеде кровь наполовину была дворянская.
Барин обнаружил в Феде природный ум, (так было в кого!), призвал к себе и велел заняться образованием, – учить грамоту. Узнав об этом завистливые и безграмотные дворовые принялись убеждать Федю не учиться.
- Над грамотными девки смеются. - говорили дворовые - Скажи барину, что учиться, способностей нет.
Федя поверил дворовым, пришел к барину и сказал: «Не могу учиться – способностей нет»!
- Ах, способностей нет? На конюшню его! Выпороть!
Федю выпороли. Барин вновь вызвал мальчика и спросил: «Ну, что способности появились»?
Федя, после конюшни нашедший в себе способности к образованию, принялся учить грамоту, а когда выучил и подрос, барин перевел его из разряда казачков, то есть, прислуги, в секретари. Федя помогал барину вести хозяйство имения и обнаружил в этом деле немалые способности.
Когда Государь-Император Александр II отменил крепостное право, мать Феди умерла. Барин снова призвал к себе своего подающего надежды эконома, ставшего к тому времени уже молодым человеком, и сказал: «Малый ты не глупый, грамотный, работы не боишься, и я решил тебя за службу отблагодарить. Дам хорошие деньги. Но с такими деньгами оставаться тебе здесь, среди дворовой сволочи, не имеет смысла. Поезжай-ка на юг, в Азов или Таганрог, а лучше в Ростов-на-Дону. В хлебе, в зерне ты разбираешься, начальный капитал у тебя есть, там сумеешь и свою жизнь устроить, и разбогатеть. Федя взял деньги и, послушав барина , (отца), оставил поместье с "дворовой сволочью", и поехал в Ростов.
Федя вырос среди дворни. Занимаясь делами имения, ему довелось общаться с деревенскими мужиками, крестьянствовавшими на земле. От деда Федора бабушка Марья Петровна усвоила противоречивые, порой со совершенно противоположные, характеристики русского народа.
Всякий нормальный мужик всю жизнь проводил в трудах, владел не меньше чем двенадцатью профессиями, и пахаря, и сеятеля, и плотника, и печника, и шорника, и коновода и кое что по кузнечному делу, и… - много, чего умел мужик.
Мужик бывал хитер, но редко оказывался подлецом. Мужику можно было доверять, и, если надо, на мужика можно было положиться. Полную противоположность мужикам являли дворовые, ленивые, хитрые, жадные, лживые, подлые и завистливые, склонные к воровству и особенно к разврату.
В Ростове пророчество отца-барина сбылись. Федор разбогател на ссыпках, женился. – на ком, не помню говорила ли мама, на ком он женился. Не имени пра-пра-прабабушки ни того, к какому сословию: купеческому, мещанскому или казачьему она принадлежала, неведомо. После смерти Федора его старший сын Петр стал во главе отцовского предприятия.
Имя его супруги семейные предание также не сохранило. Известно, что женился Петр на купеческой дочери.
Атеистические поветрия распространенные в конце XIX века, (Кажется у Зощенко, попик, задумавшись на причастии, говорит: «А может и Бога нет, а все – химия…»), проникли и в семью Петра. Некий поп, друживший с Петром, в пост заходил к купцу в гости попивал с ним водочку, закусывал богатым скоромным купеческим угощением, и посмеиваясь говорил Марье, тогда еще девочке: «Вот, Машенька, пост, а мы с твоим отцом и водочкой балуемся, и мясо едим. Запомни, Бога, для дураков выдумали…».
К полному безбожию Марья не пришла, но отличалась свободолюбием.
Она говорила: не то страшно, что в рот попадает, а что изо рта вылетает, разумея под первым скоромную пищу, пусть даже и в дни поста, а под вторым - ложь, клевету и сплетни.
О бытие Божьем своей внучке, моей маме, Марья Петровна говорила: Бог есть в душе у каждого человека, но очень глубоко скрыт.
После революции позволяла себе суждения, как то: раньше попы Царствием Небесным головы морочили, а теперь большевики «коммунизьмой».
Среди подруг и соседей Маша слыла девушкой умной.
Кто-то кого-то отравил…
Какая-то молодая решительная мещанка или купеческая молодуха отравила старого мужа. Но кто кого? К Федору это вроде бы отношения не имело. Петр умер оттого, что надорвался на ссыпках, взвалив себе на плечи немыслимо тяжелый мешок с зерном. Либо сие произошло в семействе пра-прабабушки, либо… Не помню.
Кажется, вспомнил, - дело было так.
В осиротевшей после смерти Петра семье старшую наиболее подходящей по возрасту в невесты была Ольга. Ее обручили с каким-то старым богатым вдовцом-купцом. Девушка ни в какую не желала выходить замуж за старика. Лучше умереть, - решила она, и зимой, чтобы простудиться и умереть, босиком ходила по льду на левый берег Дона и обратно. Тщетно!
Тут в Ростове случилась эпидемия дифтерита. Заболели младшие братья и сестра Ольги. Ухаживая за детьми, и отсасывая специальной трубочкой у них из горла дифтеритные пленки, она заразилась сама, слегла и через неделю умерла.
Вспомнил! И когда Ольга умерла ее старый хрен, жених, взял в жены молодую решительную, предприимчивую, неотягощенную этическими нормами особу, которая и отправила его на тот свет, по средством яда.
Возможно, все это домыслы моей прапрабабушки ее сестер своячениц и приживалок, из-за того, что был упущен выгодный жених.
Марья должна была сменить Ольгу, но для невесты оказалась слишком молода. Тогда ее матушка и ее окружение ей подыскали жениха грека, красавца-мужчину Константина Константиновича Коялиса, коммерсанта из Новороссийска. Впрочем, скорее всего, его занятие не было присуще семье, - роду, клану, - Коялис в целом, ибо от отца мама слышала о родственниках мореходах. Молодых отправили к родственникам либо в Смирну, либо на какой-то из островов в Эгейском море, к коему смирна была ближе всего, после первой мировой войны отошедший Турции. Там пятнадцатилетнюю Марью повенчали с красавцем Константином .
У них родились сын Георгий, (мой дед), и дочь Ольга, названная так в честь той Ольги, что ходила по донскому льду босиком и умерла спасая своих младших братьев и сестер.
Надо сказать, у прабабушки Марьи Петровны был брат Дмитрий Петрович, революционер, Гимназистом он участвовал в восстании 1905 году в Новороссийске. Когда восстание было подавлено, и Дмитрия арестовали, российские адвокаты безвозмездно взялись защищать революционеров. Вполне реальная угроза смертной казни, грозившая Дмитрию Петровичу, была заменена каторжными работами с последующей ссылкой. Что бы доставить оружие в Новороссийск, Дмитрий одолжил у деверя Константина пару чемоданов, на коих были вытеснены три «К», Константин Константинович Коялис. Полиция захватила чемоданы, и вызвала коммерсанта на допрос.
По наущению Марьи Петровны, Константин Константинович отказался от своих чемоданов. - Не мои и все! Однако неприятностей нажил. Коммерческие дела и до того шли у него все хуже. Дом в Новороссийске продали. Семья переехала вновь в Ростов. До того вместе с детьми он ездил в Грецию на выше упомянутый остров.
Впечатление от Греции: все домашнее хозяйство весит на женщинах. Для мужчин вполне естественно полдня провести на улице, потягивая кофе из малюсеньких, величиной с наперсток, чашечек.
Великолепная кухня, особенно в части приготовления рыбы, салатов и использования маслин.
В домах немыслимое количество клопов.
Марья Петровна и ее дети заслужили уважение греческой родни, - когда началось землетрясение, не поддались общей панике. Вывели малышей детей греческих родственников на улицу и подождали, когда стихия успокоится.
Когда сыну Георгию до окончания гимназии оставалось учиться три года, а Ольге –четыре, Константин окончательно обанкротился и был вынужден работать экспертом по определению все на таких же ссыпках, какие достались ему вместе с приданным. Средств на семью не хватало и Георгий с помощью греческой родни устроился матросом на фелюгу, небольшую шхуну с косым парусом.
На фелюгах и более современных пароходных судах греки возили зерно по всему Средиземному морю. Известно, что кроме Греции дед Георгий ходил и в Италию, на Сицилию и в Неаполь. Матросом он был в первом рейсе, во втором – штурманом. В начале ХХ века астрономия у молодежи была не менее популярна, чем сегодня информационные технологии. Гимназисты с интересом читали Фламмариона, и Георгий, увлекавшийся астрономией без труда вычислял курс фелюги по звездам. Греки, по наблюдению Георгия, - люди доброжелательные, общительные, неглупые, способные находить общий язык и между собой, и с представителями других народов и государств. Они не любят себя особенно утруждать наведением идеального порядка.
Если вы заходите в порт и видите судно с корпусом в страшных подтеках, с палубой загроможденной, какими-нибудь тюками, ящиками, бочками, с развешанными на вантах подштанниками или иным бельем, судно, от которого за версту веет или жареной рыбой или соленой хамсой, словом, самое безобразное судно, - это судно греческое, не сомневайтесь.
Вино в Греции великолепно. Не случайно в средневековой Европе врачи давали больным греческое вино как лекарство, тому подтверждение мы находим у Бенвенуто Челлини.
Два года дед ходил в море. Затем, заработав денег, обратился к другу, студенту еврею, который помог ему подготовится к экзаменам в гимназии, включая выпускные. Приятель вкратце объяснял темы по математике и физике, отчитывал несколько десятков страниц задачника и предлагал решить к очередной встрече на следующей неделе. Георгий успешно сдал все экзамены за пропущенные классы в гимназии. Сдал и выпускные, а затем вступительные на юридический факультет Ростовского университета. Началась Первая Мировая война, как подданного Греции, Георгия Константиновича не призвали на фронт.
В след за ним, в университет поступила его сестра Ольга. Состарившийся Константин Константинович все чаще впадал в депрессию, был неразговорчив подолгу сидел либо в уличенном кафе, или на кухне съемной квартиры в ростовском шанхайчике в Покровском переулке, пил кофе и в раздумье молчал.
Дмитрий Петрович вернулся из ссылки в Восточной Сибири, включился в политическую борьбу. В годы революции и гражданской войны примкнул к большевикам. Подробности того? чем он занимался, неизвестно. Сразу после войны, по приказу партии был направлен в рыбацкую коммуну, в низовьях Дона. Там он погиб, так же, как и отец Петр Федорович, - во время наводнения, спасая заготовленную соленую рыбу, попытался поднять бочку и надорвался.
Еще будучи студентом, Георгий Константинович познакомился со своей супругой, бабушкой Антониной Иосифовной Головковой, настоящей барышней серебряного века. Его сестра Ольга Георгиевна встретила своего спутника жизни Арсения Николаевича Попова, служащего Северо-Кавкзской железной дороги, лесного кондуктора, по-нынешнему лесотехника, в недавнем прошлом рядового Собственного его Императорского Величества железнодорожного полка, родом из вологодских мужиков. О бабушке, о деде Арсении и его супруге, заменивших, мне и моим братьям родных дедушку и бабушку следует рассказать отдельно. Как и бабушка Антонина Иосифовна, все они заслуживают отдельного повествования
Прежде о первых впечатлениях мамы.
Дед Георгий, закончил университет, принял советское гражданство, женился. Первой дочерью Георгия и Антонины Иосифовны была Антонина, моя мама. В детстве им случалось гостить у дяди Арсения и Тети Оли в Зернограде, в Сальских степях. Там в трехлетнем возрасте она увидела и полюбила степное приволье. Степь хороша тем, что куда хочешь туда и иди. На море тоже простор, но простор недосягаемый.
Море синие огромное и просторное она увидела в Сочи, куда из Зернограда перебрался дядя Арсений со своей женой Ольгой Константиновной. Поучившись в Ростовском университете он поступил в Петроградский Лесной институт (или академию. – не помню, гуглить лень, - греческая кровь, черт возьми! ). Оба стали агрономами.
В Сочи дед Арсений с бабушкой Олей перебрались, во-первых: от того, что в Зернограде начались репрессии, во-вторых: Арсений Николаевич, природе любознательный экспериментатор, загорелся желанием поработать с субтропическими культурами. А самая первая встреча с морем род Таганрогом была курьезной. Отец взял старшую дочь Тоню собой в командировку.
Ехали на тачанке. Впереди открылась блестящая даль. Бескрайнее серое сверкающее пространство. Подъехали ближе, - и оказалось, ветер выдул от берега всю воду мелкого Азовского моря. Блестела серая грязь. Вдали, если приглядеться, виднелась тоже серая, но более светлая полоска воды. Там стояли разгружаемые баржи. От барж по дну морскому вытянулся караван телег. Лошади по колено в грязи тянули телеги к берегу. В ту же поездку проезжали через полигон в степи с огромными белыми мишенями из крашенных досок для бомбометания. Вокруг по степи зияли воронки от бомб, однако ни одна мишень не была повреждена.
Ростовское мороженное, изготовленное еще в частных НЭПовских заведениях, было великолепно, и свежая халва прекрасна.
Рыба шамайка, ни от кого больше кроме мамы такого названия я не слышал.
Это была небольшая рыбка, (не тюлька ли?), жирная. Продавали ее копченой. Возможно, - жаргонное название.
Пиво… Разумеется в детстве пиво мама не пробовала. Она только видела, как пьют его ростовские мужики, когда с родителями или с бабушкой шла мимо пивной. Она любила животных, особенно лошадей. Мы и начали наш рассказ с лошадей тяжеловозов.
Этично ли будет продолжить? Да! - Для химика не существует грязи! Эстетично ли? – Вне сомнения! - Янтарный колорит…
Наблюдая как лошади освобождали пузырь шумной, хлесткой струей, девочка пришла к выводу: золотистая жидкость пенных луж, это и есть пиво, которое тянут из кружек мужики.
Искаженно-наивное восприятие действительности вполне естественно детям. Например, когда мама гуляла с бабушкой вблизи проспекта, по которому на кладбище шествовали похоронные процессии и звучал похоронный марш мама, - ей тогда было годика два с половиной, - пускалась в пляс и кружилась в танце. Музыка, ведь, играет.
Прогрессивная бабушка летом водила внучек на прогулку в одни трусиках, не обращая внимания перепуганно-возмущенное квохтанье соседок, старушек-мещанок на лавочке в переулке. Мещане всему могли дать объяснение и четкую оценку. Так революция с большевиками и гражданской войной была следствием деятельности студентов-евреев.
Как одевались ростовчане в начале тридцатых? Скромно, одежда была в дефиците. Перешивали старые вещи. Мужчины носили кепки. Шляпа считалась признаком буржуазности.
Особенно примечателен был наряд ростовских урок. Штаны заправлены в мягкие козловые сапожки. Самая значительная часть наряда – косоворотка, льняная или шелковая, с длинным подолом и длинными рукавами. По косому вороту, вверх до стоечки и выше по стоечки - великое множество мелких пуговичек. Косоворотка подпоясывалась специальным шелковым шнуром-пояском с кистями, либо кавказским тонким ремешком с серебряным набором. Длинные, широкие рукава были подобраны выше локтей специальными надетыми на бицепсы тонкими серебряными обручами. На голове кепка, или тюбетейка. Урка был брит и, наконец, не менее значимая, чем косоворотка деталь к костюму - золотая "фикса" во рту.
Повествование продолжу на днях.