Почему, интересно, после пятидесяти, хочется заглянуть в прошлое? Ведь ничего ни исправить, ни - тем более - повторить, нельзя... Это наверное, ностальгия называется. По детству, хорошему - могу утверждать - детству в родном городе. Почему вспомнил про дворы: школы-то были местом где мы учились, знакомились, а вся остальная жизнь - до и после школы, проходила дома и во дворе, позже- по интересам. В нашем классе интересы были разнообразные, в основном - спортивные. Считаю, что интерес к спорту нам был привит в 4-й школе Давыдом Даниловичем Стерлиным, фамилия которого, как ни странно, отсутствует на новом сайте этого уважаемого учебного заведения. Правда, я забегаю малость вперёд...
Ощущения родного двора.
Итак, первый мой двор был на станции Айвазовская, и это место я кратко описал. Был глухой забор из ракушечника, отделявший его от дороги (теперь его давно нет) - это теперь улица Федько, чуть не переименованная недавно. Не знаю, конечно, имела ли она тогда, в начале 50-х, такое название. Не припоминаю, жил ли кто ещё в этом дворе, кроме наших кур и двух собак, а так же дедушки и бабушки: мама тогда ещё не приехала от отца, с которым они вскоре расстались. Про мороз, случившийся как-то раз, и о кино, я уже рассказал; а вот о том, что какие-то соседские, более взрослые парни, делали и запускали в море довольно крупные деревянные корабли типа крейсеров, стоит сказать. Меня этот процесс очень заинтересовал - корабли были как настоящие, большие, и мне даже давали потрогать.
А запускали их от берега, который теперь называется второй городской пляж. Наверняка именно эти впечатления совсем раннего детства потом поспособствовали моему увлечению кораблями и флотами, но об этом - ниже. Ещё помнится, опять же, неприятный момент: кто-то кого-то дразнил, я «удачно» прятался за этим самым забором и... обиженный снайперски запустил мне камень прямо в бровь... Последствия - понятны: жив до сих пор! Никто из моего первого двора не стал моим другом; даже не помню, был ли с кем – нибудь знаком по настоящему...
Двор на Тимирязева 8 - это совсем другое дело: полно знакомых, некоторые - друзья на всю жизнь. Например, Серёга Арустамов. Там же, в углу, до сих пор прилеплены строения ( подозреваю, что они возведены без всякого участия архитекторов) - не помню № дома, в которых жило множество людей, один из которых был Саша Онкин - тоже мой одноклассник, который, к великому сожалению, уже покинул нас.
Фамилии многих других память, конечно, не сохранила: не все из них были друзьями - с некоторыми были весьма натянутые отношения, с некоторыми - их большинство было, например, братья Ганай, вполне дружеские. Мир того моего двора характеризовался многообразием: доминировали старшие, младшие «не высовывались», но когда наступал вечер, то интерес у всех становился один: по крышам сараев - через забор - и в часть к матросам, « в кинушку». В темноте никто нас не трогал, а в массе матросиков мы легко терялись, благо нас охотно брали на руки, а смотреть кино на руках матроса - это было вообще замечательно! Не помню, чтобы кто-то, дежурный какой –нибудь, кого-то вылавливал, выводил. Хорошо было; это было РАЗВЛЕЧЕНИЕ, причём, конечно, приходили домой поздно, но не помню, чтобы дома сильно ругали. Доверяли и не боялись родители за нас. Назад - через забор: были какие-то приспособы, которые никто не убирал - для пацанов, что-ли, оставляли?... Это были 50-е - 60-е годы... Сейчас, к сожалению, большинство зданий казарм этих - в заброшенном состоянии, двор мой зарос сорняками и даже... деревцами, а крыши сараев выглядят такими ветхими, что вряд ли сейчас выдержат кого-то...
Жить в морском городе и не тянуться к морю и ко всему, что с ним связано - такого не бывает, конечно. Увлечение флотом и морем не прошло и мимо меня, тем более, что в классе было немало сыновей моряков. Вот Коля Григорьевский - сын офицера - фронтовика ВМФ, минёра, прошедшего Великую отечественную с одной царапиной. Сколько же мин он обезвредил? Вот Слава Трофимец - сын другого моряка, его батя в то время был командиром подводной лодки, чем Славка, конечно, очень гордился. Жаль, он не дошёл с нами до выпуска - отца на Каспий перевели преподавать, как помню, в училище, и встретились мы с ним только однажды, в 1985 году, кажется. Уже тогда были офицерами...
Вот Миша Кузнецов, пришедший в класс позже всех, отец которого был главный начальник всех подводников в Феодосии. Весельчак и приколист, как сейчас говорят, тоже любил море. Любит до сих пор в звании контр-адмирала, но уже - запаса... Его карьера подводника, конечно же, стоит отдельного рассказа; я даже и не пытался бы затронуть эту тему, поскольку не профессионал во флотском ремесле… М-да, и у всех этих и других, кого я не назвал, были свои дворы. Некоторые нами использовались - по мере увлечений - по определённому назначению. Двор Григорьевского Коли тогда был закрытый, свободный от газгольдеров и прочей ерунды, что мешала бы играть в футбол. И мы там играли, подолгу и с интересом. Это, можно сказать, место начала футбола в нашем классе КАК КУЛЬТА.
Это было по адресу - чуть не забыл сообщить главного, улица Назукина, 4. А вот во дворе у Арустамова и Юры Дюкова - ещё одного нашего одноклассника, после окончания школы переехавшего в Москву, почему-то мы начали культивировать... хоккей, разумеется на асфальте ( может быть, это был новый вид спорта, но мы забыли «подать заявку на его регистрацию», а теперь уже поздно: в него в Феодосии не играют...). Чтобы не забыть сразу вам адрес: улица Тимирязева, 4. Собственно, как не культивировать было? Ведь наши так здорово тогда играли в хоккей - это ж кумиры были! Были и другие дворы, где кто-то из нас с кем-то во что-нибудь играли; это и в «вышибалу», « джёзку», и всякую другую ерунду. Были дворы - по воспоминаниям моей жены Елены, в которых даже крутили фильмы и смотрели диафильмы, дети вместе со взрослыми, иногда жгли костры почти пионерские, при этом стихи читали, песни пели ... Этот двор - на углу Красноармейской, напротив бывшей гарнизонной прачечной... Даже не верится, что такое было...
Не совсем про дворы, но как же не вспомнить во что выливалось увлечение морем, флотом и кораблями!!! У меня дома, например, был целый пластилиновый флот, состоявший из вылепленных по
фотографиям (для этого нужно было сами понимаете - читать соответствующие книжки, журнал «Морской сборник» - в обязательном порядке) кораблей лучших типов, как нам казалось, и классов. Почему «нам» - тоже понятно: у меня были «соратники» и советчики - главный Славка Трофимец. Вообще-то именно у него и появился такой "флот" сначала - припомнил только сейчас!
В моём «флоте» были линкоры, авианосцы, крейсера всех классов, эсминцы, и более мелкие суда и корабли. Даже какой-то эскадренный танкер! Всё, разумеется, в определённом масштабе; на авианосцах, конечно же, самолёты. (« Поставщик» - я сам и Саша Санин ). Поэтому, поскольку это был бы СИЛЬНЕЙШИЙ ФЛОТ В МИРЕ, на полу дедовской квартиры №3 на Тимирязева 8 в трёх кильватерных колоннах иногда рассекали, как бы, воду какого-то океана одновременно корабли, никогда рядом не бывавшие, и даже не всегда одновременно в истории существовавшие... Но это были ДЕТАЛИ! Итак, это были линкоры «Ямато», «Бисмарк» и «Айова», авианосцы «Энтерпрайз» и ещё какой-то или два, крейсера типа «Микума, «Свердлов» и других типов, а по более мелким память уже ничего не подсказывает...
Это увлечение продолжалось не мало лет, и было это в 5 , 6, 7-м кажется , классах, не смотря на мои отъезды и приезды из Будапешта (об этом — в «школах»). По этому поводу в анналах истории имеется фраза моей покойной бабы Нины: « Сярёжа - убери сваи параходы!» ...
А порт - это особый разговор. Идея «освоения» порта тоже вышла со двора, какого уже не ясно. Простая идея, как и вся наша тогдашняя жизнь. В порту – корабли, и столько всего интересного, что словами не передать. Так оно и было, тем более, что все были мастерами форсирования заборов; а какой там забор был в то время у амбулатории моряков - смех, да и только! Память сохранила из всей нашей стайки любителей флота только Мишу Анисимова - (царствие Небесное) - будущего фотолетописца ФУТБОЛЬНОГО КУЛЬТА нашего класса, да более молодого «соратника» - моего соседа по подъезду Серёгу Агеева. Кажется, что иногда в нашу компанию попадал и сын командира подлодки Славка Трофимец. Вообще-то, во всех этих дворовых, портовых и массе других развлечениях и событиях детства, конечно же, много было ребят и из других классов и даже школ. Так и с портовыми походами получалось - то те, то другие лазили туда, но Мишка и Серёга запомнились особенно. Что делали? А вот что: перелезли, идём и смотрим по сторонам. Идти интересно было и желательно в сторону завода: в гражданском порту нам не дали бы и шагу ступить!
Никто не останавливал из офицеров - подумаешь, пацаны! Опасаться следовало больше тёток, каких – нибудь мичманов постарше... А вообще-то, в военном порту было вольно и свободно. Там, в углу, за пирсом с подлодками, начиналось самое интересное: пришвартованные плавмишени, в том числе, как оказывалось, бывшие немецкие корабли ( находили таблички на немецком внутри корпусов, надстроек), какие-то полузаброшенные катера ( некоторые на берегу). Наверное, это был ремфонд... Проникать в них и изучать всё то, что там находилось - можете себе представить - как это было захватывающе интересно!!!
Время останавливалось - никто не соображал на какой период мы буквально ныряли в этот мир... Мы ничего, разумеется, не пытались оттуда унести, даже и в мыслях не было. Сами того не понимая, мы благодарили судьбу за возможность прикоснуться к этим флотским богатствам, поэтому уходить оттуда очень не хотелось, тем более, что никто и не препятствовал. Только однажды нашу стайку усталых уже мечтателей, бредущих домой, окликнул с большого буксира какой-то зычный голос, которому нельзя было не подчиниться. Кажется, кто-то убежал от страху.
Голос сделал выговор за то, что тут ходили, и дал каждому по большой швабре. Корма буксира нам показалась площадью с «яматовскую», но мы не голосили: это было так созвучно «флотским струнам наших душ»... А за добросовестно выполненную работу голос, оказавшийся вахтенным, нас неплохо накормил и дал замечательного компота...
Далеко не все из нас оказались впоследствии причастными к морю, флоту: жизнь сама расставляет людей на какие-то свои, только ей известные, ступеньки. Некоторых просто нет (например, Миши Анисимова, Сани Онкина), кто-то об этом только вспоминает, проживая очень далеко, некоторые - всё забыли по причине погружения в сорокаградусный кайф... Всё реже помнятся дворы детства и то, чем мы увлекались. Это бывает с теми, кто не сохранил друзей детства. Мне жалко таких - их жизнь бесцельна. Жить - значит помнить обо всём том, что описано выше, а при встречах, пусть редких, вспоминать вместе то, что сам уже не вспомнишь. А всё же, в целом, большинство из нас стали хорошими людьми. Значит, и жизнь - при всех тогдашних трудностях, была хорошая, а детство в родном городе - просто замечательное!
Что и подтверждает небольшой рассказ моей подруги детства Галины Шаталовой (Одежинской) про путешествия, о которых я сам очень крепко и основательно позабыл...
Путешественники нашего двора.
"Детство… Чем дальше мы от него уходим, тем чаще мысленно к нему возвращаемся и пытаемся понять, что от него у нас осталось сейчас, как оно повлияло на нашу взрослую жизнь.
Моё детство прошло в небольшом дворе в крымском городе Феодосия. В доме было много детей примерно одного возраста, и наша общая жизнь –это самая интересная и активная часть моего детства. Особенно интересно было летом. Я была читающая девочка, и когда, уходя на летние каникулы, нам давали задание прочитать книги по списку, казалось, что никаких проблем с выполнением задания не будет. Но начиналось лето, всё забывалось, портфели прятались далеко. Правда, перед сном брала в руки книгу, но, не успев донести голову до подушки, засыпала, книга выпадала из рук, и так до конца лета.
Конечно, главное развлечение-это море. Собирались толпой и проводили на море многие часы. Там же все быстро учились плавать, нырять, изображали из себя тонущую Гуттиэре и Ихтиандра, ловили всякую живность в море. Были прожаренные и просоленные солнцем и морем. Море было фоном всего детства, и я до сих пор считаю правильным местом для жизни- это жизнь возле моря. Никакие прекрасные реки и озёра не могут для меня его заменить .
Ещё важным местом в нашем городе были горы. Конечно, в Феодосии они невысокие, но для нас это тоже было большим развлечением. Лазили по горам Тепе-Оба, по лесам, спускались в Кручи, в Двухякорную бухту, лазили по Чумке, по остаткам Генуэзской крепости, ходили на мыс Ильи, ездили в Коктебель.Прогулки по Кара-Дагу - это было вообще невозможное счастье.
Мне в моей жизни пришлось жить и в тундре, и в тайге, и в степи, я была на Алтае, в Саянах, на Байкале, и места вроде бы красивые, но для меня самое красивое место- это горы на берегу моря.
Развлечений у нас было много. То мы делали клумбу, сажали цветы, целое лето поливали их, то устраивали волейбольную площадку, купили сетку, мяч, и играли в волейбол командами. И нас собиралось на три команды, играли на вылет. Тут уже приходили к нам играть с других улиц. Было много разных подвижных игр-вышибалы, штандер, любимые казаки-разбойники, которые проводились по всем правилам военных игр. Это уже потом появились «Зарницы». А мы сами придумывали правила. У нас был штаб в подвале второго подъезда с выходом во двор через люк. Там заседало командование, хранились полковые знамёна, пароли, шифры и прочие армейские атрибуты. Казаки-разбойники игрались на большой территории, двор был маловат для этой игры. Тут уже задействовался морсад, сад Айвазовского (он, правда, закрывался на ночь, и сторож нас гонял). Но кому это мешало, если нужно было спрятаться получше?!
Были у нас и драки со шпаной с Карантина и Форштадта. В нашем дворе была воинская часть подводников, отделенная от двора высоким забором. В тёплое время на территории части показывали кино. Можно было смотреть его с забора, забравшись на него по сараям, а можно было спуститься на территорию части. Главное, не попасть на глаза дежурному офицеру. На эти киносеансы собирался народ со всех прилегающих районов. И вот тут-то и начинались разборки. Нашим мальчишкам приходилось сложно, потому что компании были большие, хулиганистые, многие из них пошли потом по тюрьмам. Но наши не сдавались.
Позже, уже в старших классах у нас во дворе появился теннисный стол. Его нам подарил Валентин Попов, лётчик, жил в третьем подъезде. И это развлечение стало главным на многие последующие годы. Над столом повесили мощный прожектор, играли до глубокой ночи. Как нас выдерживали жильцы, не знаю. Это цоканье шарика до трёх ночи, хохот, шум, толпа народа…
Я уже училась в институте, приезжала домой и с удовольствием принимала участие в игре.
Нужно заметить, что не было алкоголя, сигарет, никто не ругался матом. Моё детство прошло без той атрибутики, которая сейчас в компаниях молодёжи присутствует обязательно.
Я благодарна мальчишкам нашего двора. Самые дурацкие наши идеи они принимали, поддерживали, участвовали, спасали нас. Очень часто им приходилось принимать на себя гнев наших старушек, но нас они не выдавали. Можно было в любое время поднять Серёжку Ганая, рассказать страшную историю, и он откладывал книгу, звал Юрку Смирнова, и они шли с нами в очередную авантюрную историю. Девицы у нас все были заводные на авантюры.
Как-то мы с девицами решили, что дед Грипич, который жил во втором подъезде, шпион. Не буду рассказывать детали, которые натолкнули нас на эту мысль. Но мы решили за ним следить. Подняли мальчишек, следили за ним до Карантина, убедились, что участвует он в тёмных делах. Пошли в органы и написали заявление, что у нас во дворе живёт шпион. Наше заявление приняли, но шпион продолжал жить на свободе. Да подобных историй было множество.
Где-то после 6-7-го класса летом мы собрались идти в поход. Сергей был чуть постарше, а мы остальные примерно одного возраста. Мальчишек отпустили легче, мне и Нине Ваниной пришлось сложнее. Я точно не помню, кто ходил, но были мы с Ниной, Сергей и Витя Ганай, Сергей Лелеко, Юра Смирнов. Может быть, Сергей Агеев, Лёша Тугулёв. Уходили мы на неделю. Разрабатывали маршрут, составляли раскладку необходимых вещей и продуктов. Доехали до Щебетовки, на окраине посёлка остановились на ночлег. Только поставили палатку, начали готовить ужин, начался сильнейший ливень. Всё сложили, побежали в посёлок искать место для ночёвки. Подошли к школе. Там гремела музыка, шёл выпускной бал. Вызвали начальство. Директора на выпускном не было, нам дали его адрес, пошли к нему домой, попросились на ночлег в школу. И что удивительно, он нас пустил, разрешил переночевать в классе. Когда я иногда сейчас смотрю некоторые фильмы или слушаю выступления некоторых людей о жутких нравах в СССР, о том, какие страшные люди тогда были (например, фильм «Груз 200») я вспоминаю свою жизнь, и у меня создаётся впечатление, что мы жили на разных планетах.
Дальше у нас маршрут проходил через Судак в сторону Нового Света. Где-то на середине пути мы спустились в бухту, поставили палатку на склоне, и целую неделю купались в море, делали вылазки в Новый Свет, в Судак. Проблема была в том, чтобы не попасть на глаза пограничникам, потому что вся прибрежная зона считалась пограничной, и ночёвки в этой зоне были запрещены. По ночам мы дежурили по очереди. Я помню, как было страшно. Вокруг такие странные звуки-шум моря, треск деревьев, какие-то животные, птицы, насекомые. Как только ужас заполнял всё внутри, мы срочно будили Серёжку. И сразу ужас уходил. Однажды мы увидели в бухте рыбаков, они проверяли сети. Это было довольно далеко от берега. У Сергея Лелеко был надувной матрас. Дали ему пакет, и он на матрасе поплыл к рыбакам. Они щедрой рукой насыпали нам ставридку. Какая вкусная рыбы была у нас на ужин! От похода осталось ощущение большого праздника. Вернулись домой вовремя, а там родители уже места не находят. Я, когда стала взрослая, поняла, как страшно было нашим мамам ждать нас. Ведь это только нам самим казалось, что мы уже взрослые, на самом деле, совсем дети, и бог знает, что могло с нами случиться.
С этих детских увлечений я полюбила горы, походы, и моя дальнейшая жизнь была заполнена горами. Были и пешеходные походы по Крыму и Карпатам, и пещеры, и альпинизм, и скалолазание. Потом увлеклась сплавом по горным рекам, горными лыжами, была в Саянах, на Алтае. Но начало было в том первом недельном походе в Новый Свет.
Прожив уже довольно длинную жизнь, я понимаю, что, во многом, мой характер сформировался именно в нашем дворе. Я благодарна своим друзьям детства, мальчишкам нашего двора, за то, что я вошла во взрослую жизнь, не зная, что такое унижение, оскорбление, за то, что они дали мне уверенность в себе. Я благодарна судьбе за то, что у меня был наш двор, были друзья, подруги. Вся наша детская активная дворовая жизнь научила меня не сдаваться обстоятельствам, верить в себя, находить выход из очень сложных ситуаций, ценить дружбу, выстраивать с людьми добрые отношения. Моя жизнь сложилась неплохо, и это благодаря этим качествам.
Поэтому, когда я приезжаю в город моего детства, я нахожу своих старых друзей, и я снова ощущаю себя девчонкой, и эти встречи делают мою жизнь теплее"...
Да... И всё это - все эти пацаны и девчонки, события и происшествия, походы и игры, кино у моряков и драки (редкие) - из моего детства и двора на улице Тимирязева (сейчас Армянская), дом 8. Стой вечно, наш родной двор...