Девиз историка: без гнева и пристрастия. -Тацит-
ПРЕДИСЛОВИЕ
В отечественной историографии кроме названий: «Эмиры
Кеди», «Нуцалы Кеди», «Султаны Кеди» – можно встретить и
другие определения социального статуса этих известных людей.
Но, как бы их не называли, суть всех названий одна – они являлись
правителями части земли Дагестана и Чечни, и, несомненно, оставили заметный след в истории Кавказа.Не берясь судить о том,
как они правили и были ли справедливы к своим поданным, автор
сделал скромную попытку отдать дань уважения людям, которые
сотни и сотни лет являлись хребтом и двигателем общественной
жизни определенного народа и, в итоге, в один прекрасный день
постигли печальную участь жертв наступившей смуты, называемой Кавказской войной. Автор не сомневается в том, что они
являлись лучшими и передовыми людьми своей эпохи и, как бывает в большинстве таких случаях, это и только это являлось причиной постигшей их беды.
ЧАСТЬ I ИСТОРИЯ
НУЦАЛЫ И УНКРАТЛЬ
Почему же не расколется небо синее,
Ведь Каву-высокое в огне сожжено,
И не разорвутся земли черные,
Ведь молодцов, выведши из Каву, перебито[1].
(плач)
Кеди – село с самой богатой историей в МагIарухъ (рус. в горах)[2]. И история эта тесно переплетена с историей древнего Хунзаха. Область, где расположено Кеди, принято называть «Ункратль», и находится она на стыке современных границ Грузии, Чечни и Дагестана. Ункратль состоит из земель селений Кеди, Саситли, Сильди, Гакко, Митрада, Н. Хваршины, В. Хваршины, Цихалах и Хушет,и главенствующее место среди этих девяти сел, судя по многочисленным историческим сведениям и местным преданиям, всегда занимало Кеди. Также по свидетельству жителей этой части горного Дагестана, которым когда-либо приходилось побывать в с. Кеди, место, где находится это село, принято считать самым красивым и удобным для проживания. Наверное, поэтому члены ханского дома Хунзаха, переселившиеся сюда когда-то из Хунзаха[3], выбрали местом своего пребывания именно эту равнину среди высоких гор, с альпийскими лугами и удобными путями сообщения с близкими и дальними уголками кавказских гор. Мясо, сыр и масло из Кеди всегда славились во всем округе[4], через горы и ущелья данного села пролегала древняя дорога, соединявшая когда-то Хунзах с, находившейся долгое время под его властью, горной частью Чечни.
С берегов Чанты и Шаро-Аргуна, по течению Хашелдой-ахка вела скотоперегонная и караванная дорога на Дагестан через перевал Ягодак (2952 м)[5].
Этот факт нашел свое отражение и в книге Т. М. Айтберова «Древний Хунзах и Хунзахцы». По мнению историка, одним из могучих, политически активных государств Север¬ного Кавказа в домонгольское время была, как известно, Алания, правящая верхушка которой говорила на староосетинском языке. Уже во второй половине IX в., как это сообщает Ибн Руста, суще¬ствовала дорога, проходившая по территории современной Чечено-Ингушетии, по которой и осуществлялось общение между Сарир¬ской державой и Аланией. К 943 г., как это видно из текста ал-Масуди, между правителями, сидящими в горном Хунзахе и царями Алании, которые, кстати, начиная сVIII в. и вплоть до 932 г., исповедовали православие, существовали «брачные связи, поскольку каждый из них женился на сестре другого»[6].
С окружающим миром Хунзахское плато было связано еще несколь¬кими дорогами, проложенными здесь давно и не утратившими своей роли вплоть до появления автотранспорта. По этим дорогам враги пытались продвигаться к центру Аварии, по ним же проникали туда различные культурные веяния, а с плато распространялось политическое влияние хунзахских правителей, совершались их по¬ходы, распространялся общеаварский язык (бол мацI «войсковой язык»)[7].
По этим дорогам шли посольства хана Аварии в Аланию и Кабарду, а купцы, вступив на Великий Шелковый путь, через Дарьялский проход привозили товары с берегов Черного моря. Центром обмена и торговли внутри Ункратля было селение Кеди, где по воскресеньям собирался базар[8]. Сборшики дани аварскому нуцалу и Казикумухским ханам ходили здесь и с многочисленных сел подвластных им народов, вплоть до Аршты, что рядом с современным Бамутом, и Тушетии, и Кистии собирали разнообразные налоги[9] и отправляли их в Хунзах и Кумух. Есть предание, что часть этих налогов и сборов оседала в с. Кеди и раздавалась между членами семей нуцалов Кеди. А когда влияние Кумуха, потом и Хунзаха ослабевало, эти нуцалы начинали вести свою собственную политику и собранную с подвластных земель подать полностью оставляли себе. Вот, что пишет об этом известный историк Х.-М. Хашаев:
«В процессе развития феодальных отношений в союзе Ункратль огромную роль играло дальнейшее укрепление власти местных (кедибских) феодальных правителей после смерти Уммахана в 1801 г., укрепление их земельной собственности и усиление тенденции к освобождению от центральной власти (от хунзахских ханов). По этому поводу в одном из архивных документов сообщается: "Селения Кеди, Саситль и Сильди нуцалы Кеди считают своей собственностью, так как земля им принадлежит, и поэтому они получают с каждого двора по одному барану, по сабе пшеницы и по три рабочих дня"[10].
Население Кеди и остальных сел Ункратля по языку и по материальной и духовной культуре практически идентично аварцам. Любопытен тот факт, что ункратлинцы, проживающие в компактно расположенных селениях и говорящие на аварском языке, находятся в окружении аварских джаматов (тиндалы, чамалалы, багулалы, хваршины, цезы) и иных народов (тушинцы, чеченцы).
Проживание ункратлинцев на относительно географически замкнутой территории, среди выше перечисленных джамаатов, вдали от основного ареала обитания авароязычного населения, недвусмысленно указывает на то, что они являются переселенцами. В дагестанской историографии общепринятым является мнение, что Ункратль был одним из "форпостов" Аварского нуцальства[11]. Его история своими корнями уходит в глубокую древность и неразрывно связана с политической историей Аварии[12].
Сотни лет Ункратлем управлял так называемый нуцалчи, находившийся в сел. Кеди. Все девять селений Ункратля платили ему дань. Для решения важных вопросов представители сельских общин сходились в с. Кеди. На этих совещаниях (сходках) обсуждались вопросы о совместных действиях против надвигающейся опасности, решались споры, возникшие между отдельными сельскими обществами[13].
В союз Ункратль сельские общества объединились по территориальному признаку с центральным управлением (подданством нуцалу) в сел. Кеди. Нуцал собирал подати и повинности с каждого села (дань натурой); подданным вменялась в обязанность поставка воинских отрядов и оказание "уважения" нуцалу и его тухуму[14].
Каждое из селений, входившее в состав союза, также имело свое сельское (джамаатское) управление, представлявшее низовую политическую единицу союзов сельских обществ, т. е. со своей территорией, населением, составляющим общество, своими органами управления и обычаями, имеющими сходство с адатами других аварских джамаатов[15].
До истребления аварских ханов (1834 г.) и кедибских нуцалов (1844 г.) в союзе Ункратль управление сельскими джамаатами осуществлялось под руководством (правлением) кедибских нуцалов советами старейшин, а также выбираемыми на год судьями по адату (чIухIби). Число их зависило от величины селения и обычно доходило до семи человек. Назначался кадий - духовное лицо с правом суда по шариату. Ежегодно избиралась и группа исполнителей (гIел), осуществлявшая судебные решения, исполнявшая приказания кадия и старейшин по наблюдению за порядком, за общественными землями, за посевами, за взиманием штрафов. Также с согласия старейшин и кадия назначали рассыльных-глашатаев (мангъуш) на время от одного месяца до года из лиц, желавших занять эту должность. В его обязанности входило оповещать людей о решениях старейшин и кадия, а также проведение в исполнение некоторых их распоряжений и объявление очереди. В каждом селении союза они получали различные вознаграждения[16].
Высшим органом правления союза сельских обществ Ункратля был сход - собрание (данделъи) представителей восьми сельских обществ (джамаатов), созываемых в с. Кеди. На сходах представителей обсуждался и решался широкий круг вопросов, касавшийся всего союза (вопросы политического характера, земельных споров, сбора подати, повинностей и т. д.)[17].
Характерной особенностью развития Аварии в начале XIX в. была децентрализация политической власти феодальных владетелей (хунзахских ханов), рост феодальной фамильной раздробленности. Нуцалы Кеди находились в вассальных отношениях к сюзерену - хунзахскому хану, верховному собственнику всего феодального владения; их земельное право было основано на вассалитете: они несли охранную службу на границе с Тушетией, сопровождали в походах и поездках хунзахского хана. И особенностью землевладения в Ункратле является то, что эти земли были пожалованы дружине (рекIарал) нуцалами за их службу. Представление о принадлежности всей земли хунзахскому хану (верховному правителю) вытекало из представления о нем как о гаранте благосостояния всех его подданных.
Анализ источников дает возможность предположить, что в союзе Ункратль были развитые феодальные отношения, тогда как у багулалов, чамалалов и хваршинцев они находились на стадии становления[18]. Здесь шло выделение феодализирующейся верхушки в Тинди, где в первой половине XVIII в. начал усиливаться сам Денга, а затем и его род. В Хварши также сформировались более сильные и влиятельные фамилии[19].
Как видно, налицо наличие в Ункратле феодального владения (вотчины) нуцала. Экономической основой вотчины являлась феодальная земельная собственность. Нуцал, будучи фактическим собственником всей общесельской земли, не имел в рамках вотчины-общины земельной собственности, резко ограниченной и отделенной от основной массы этой земли. Земельная собственность нуцала являлась объектом землепользования. И наоборот, вся общесельская земля являлась его собственностью. В отличие от типичной европейской вотчины, которая делилась на домен ("барская запашка") и крестьянские держания, здесь наблюдается включение "барской запашки" в общую массу земельных наделов. Крестьянские (узденские) наделы в Ункратле представляли собой условные феодальные землевладения типа бенефиция[20], первоначально пожалованные за службу и впоследствии перешедшие в наследственное (фамильное) владение типа лена[21], с условием выплаты податей и повинностей, размеры которых были приведены выше[22].
В пределах своей вотчины нуцалы Кеди осуществляли административно-политическую власть, являлись гарантами безопасности жителей и соблюдения норм обычного права и шариата.
ПЕРВОЕ УПОМИНАНИЕ О НУЦАЛАХ КЕДИ И ПРОНИКНОВЕНИЕ ИСЛАМА В УНКРАТЛЬ[23]
Устные предания, существующие в Ункратле, говорят о том, что первое появление здесь членов ханского дома Хунзаха напрямую связано с распространением среди жителей Западного Дагестана Ислама[23]. А по другим свидетельствам, возможно, это случилось еще раньше, во времена правителя Абухосро.
В грузинском сочинении «Историческая хроника псевдо-Джуаншера» сказано, что в XIII веке «тушами», то есть обитателями Тушетии, расположенной в верховьях Андийского Койсу, а также «хунзами и всеми язычниками тех мест правил» князь Абухосро, которому «Историческая хроника» дает грузин¬ский титул эристав — «воевода»[24].
Сообщение псевдо-Джуаншера о вхождении Тушетии и Хунзаха в состав одного горского государства подтверждается, например, дагестанским арабоязычным источником «Тарих Даге¬стан». Там сказано, что в доисламскую эпоху истории Аварии ту¬шины были подданными — райятами князей, сидевших в Хунзахе[25].
Территория, подвластная Суракату, согласно «Тарих Дагестан», примерно соответствовала Сариру IX в., извест¬ному нам по описаниям этого государства мусульманскими авто¬рами классической эпохи; «ему причитались» разнообразные по¬винности «от всех обитателей Дагестана, начиная от Черкесии», т. е., видимо, Малой Кабарды, располагавшейся у входа в Дарьяльское ущелье, и вплоть «до города Шемахи» в Ширване[26].
Во второй половине IX в. начинаются затянувшиеся на три века сарирско-мусульманские войны, в которых прямое участие, несомненно, принимали хунзахцы — обитатели столицы Сарира[27].
В "Тарих Дагестан" Мухамада Рафи сообщается об исламизации Аварии войском газиев под руководством шейха Абдуллы Абу-Муслима, которое направилось из Кара-Хайдаха в Аварию. В этот период (XII-XIII вв.) правителем Аварии являлся неверный нуцал Сурака и жители этого владения "поклонялись крестам". Правление нуцала Сураки было прекращено насильственно, а его сын Байар[28] с остатками войск и с домочадцами бежал в Ункратль и обосновался в с. Кеди. Наличие войск давало ему возможность покорить местное население[29].
В Хунзахе устанавливается продолжительное правление Абу-Муслима. В "Хунзах намэ" сообщается, что после завоевания и исламизации Аваристана шейх Абу-Муслим двинулся в Тушетию, но на подходе к ней заболел, а затем умер и был погребен в Хунзахе. На основании свидетельства этого источника можно предполагать, что Абу-Муслим ставил целью не только исламизировать Ункратль (находившийся на пути в Тушетию) и Тушетию, но и подчинить эти, политически зависимые от Хунзаха территории, новой мусульманской династии Аварии[30].
"Тарих Дагестан" и "Хунзах намэ", свидетельствуют, что исламизация обитателей Хунзаха и всего плато произошла в два акта. Внук Сураки по имени Амирсултан (сын Байсара), находившийся в Тушетии (в Ункратле), намеревался занять престол своих предков и с этой целью собрал войско в верхней части бассейна Андийского Койсу и в горной Чечне - "начиная от цумтал", т. е. цунтинцев, и кончая "Аришти". С этим отрядом он "темной ночью" пробрался на Хунзахское плато. «Храбрецы пробрались в крепость, убили амира Ахмада, отрубив ему голову, и выставили ее над крепостью.
Смерти были преданы и мусульмане, жившие здесь. После этого внук Сураката "занял престол предков", и при этом хунзахцы открыто отказались от ислама. Государственной религией было объявлено христианство православного, грузинского толка. Усиление позиции православия легко объясняется экономическим и политическим расцветом Грузинского царства в XII - нач. XIII вв. Распространение христианства сопровождалось строительством церквей, развалины которых сохранились до недавнего времени. Согласно устной традиции в с. Сильди (союз Ункратль) сохранилось название местности "ГьатIанлъи гохІ", где была расположена церковь. Среди подъемного материала, найденного на территории Ункратля, имеются каменные кресты, и древне-грузинско-аварский алфавит[31]. Учитывая географическое положение Ункратля, является несомненным, что его территория была одной из наиболее доступных для мощного политического и идеологического влияния Грузии[32].
Также в окрестностях села Гако есть место с лесом, называемое «Гьат1ан-рохь», на опушке которого, по преданиям гакойцев, когда-то стояла церковь. Так же, возможно, церковь стояла и на ровной площадке, посреди развалин крепости и домов, на самом верху возвышенности Каву, в сел. Кеди. Есть предание, что там стояла старинная мечеть[33].
В "Тарих Дагестан" сообщается, что к 1318-1319 гг. хунзахцы и их правители были уже мусульманами. Они приняли ислам через 24 года после убийства эмира Ахмада. В последующий период аварские нуцалы под флагом "борьбы за веру" стремились расширить границы своего владения и вели наступления в первую очередь на соседние языческие аварские и андо-цезские союзы сельских общин, которые упорно отстаивали свою независимость[34].
Согласно "Тарих Дагестан", газии контролировали лишь "вилайат" Хунзах, превратив его в базу исламских походов на другие части Внутреннего Дагестана. "Таким образом, мусульмане подчинили все области жителей гор, т. е. Дагестан: частью - силой, сражением, разрушением, частью - исламом и хорошим обращением. Затем они обосновались во всех частях страны. У них был обычай назначать в каждое селение или город, которыми овладели, своего эмира или правителя (вали) и поселять часть мусульман среди тех, чтобы превзойти (числом) местных жителей". Это влияло на культурные процессы в Аварии. Важным следствием арабских завоеваний была исламизация населения в покоренных вилайатах. Походы арабов приводили также к вытеснению некоторых групп населения из мест их обитания, что приводило к складыванию новых поселений[35].
В долине реки Алазани, в Грузии, есть два села – Нижнее и Верхнее Кеди. Автору удалось узнать, что основная часть населения этих сел является выходцами из Тушетии, переселившиеся сюда в XIX веке[36]. Учитывая то, что часть тушин называют себя выходцами из Дагестана и Чечни[37], можно предположить, что жители названных выше сел и есть потомки тех, кто, не желая принять ислам, когда-то покинули земли Ункратля и обосновались в соседних горах Тушетии[38]. Подтверждением этому является предание, которое есть в с. Саситли, в котором рассказывается о переселенцах в Грузию, такое же предание автор услышал и в Сильди, также и в сел. Акнада[39].
Во второй половине XIV в. (до нашествия Тимура) аварское нуцальство с центром в Хунзахе оставалось самой значительной во внутреннем Дагестане политической единицей, хотя власть нуцалов была далеко не абсолютной. На это косвенно указывает эпитафия Сафилава б. Алигилиджи (ум. 791/1389 г.), найденная рядом с надгробием Дугри-нуцала на кладбище Лъарахъан в Хунзахе. Имя отца покойного в надписи сопоставляется с "Алигиличилал", упоминаемыми в "Завещании Андуника" в качестве владетелей "первых ворот Аварии" и, возможно, что отец Сафилава Алигилич был родоначальником этого тухума. В этом случае можно констатировать выделение в середине XIV в. одного из влиятельных родов - "Аликличевичей", имя которых имеет ясную тюркскую этимологию (килич - древнетюрк. "меч"). Вместе с тем, небезынтересно отметить, что по источникам известно владение Аликличевичей в Ункратле. Именно с родом Аликличевичей связаны предания о вхождении Ункратля как автономной политической единицы в состав Аварского нуцальства (в орбиту государственного влияния Аварского нуцальства)[40].
Мотивами для создания нуцальского удела на территории Ункратля для ханов Аварии могли служить следующие причины:
- Ункратль мог служить центром политического влияния , базой для дальнейшей экспансии нуцалов;
- благодаря своим позициям в контролировало торговлю на наиболее удобном дагестано-грузинском) горном пути. В этом аспекте находит наиболее приемлемое объяснение факта проживания аварцев - ункратлинцев в иноэтническом окружении как результат их переселения в бассейн с целью закрепления там позиций нуцалов;
- владение гарантировало нуцалам доходы от возможной разработки имеющегося на его территории месторождения свинцово-серебряных руд[41].
АВАРСКОЕ ХАНСТВО И УНКРАТЛЬ В ПЕРИОД ПОСЛЕ НАШЕСТВИЯ ТИМУРА
«Эмирам, которые были поставлены (в Дагестане), он (Тимур) отдал харадж, джизью и подати (мал) в количестве, необходимом каждому из них для (ведения) священной войны. Эмиру хунзахцев (хунз) он отдал людей, живущих между рекой гидатлинцев (Аварское Койсу) и горой андийцев, тех киялальцев, которые обитают позади Щибутян, Ункратль и других горцев, живущих вплоть до Галгая. Эмиру Гази-Гумуха он отдал людей между рекой гидатлинцев и рекой Самур…».[42]
ЗАВЕЩАНИЕ АВАРСКОГО НУЦАЛА АНДУНИКА[43]
«Завещание Андуника, сына Ибрагима, владетеля территории Авар, почтенного, великого владетеля силы, побед и мощи, своему племяннику Булачу-нуцалу, владетелю территории Авар. Да направит всевышний бог его на верный путь.
О, мой племянник, возьми-ка ключи Авар в свои руки. Первые ключи Алигиличинцев, вторые – дженгутайских владетелей, третьи – гумбетовских владетелей, четвертые – владетелей Анди, пятые – каратинцев, шестые – батлухцев, седьмые – хучадинцев и Семиземелья.
Если ты возьмешь указанные ключи в свои руки, то соль, мед, виноград, железо, рыба, и остальное все, в чем человек нуждается у тебя и в твоем распоряжении. А иначе все от тебя и твоего народа убежит.
Затем обрати внимание на границы земель, которыми владели твои предки, управляй так, как они управляли. Первая граница со стороны запада – это Миясугатан[44], вторая - со стороны востока из середины аула Гоцатль, третья со стороны юга, от Хучада до Голотлинского моста, четвертая - со стороны севера от Салагоры до Таргу.
…Мой племянник, постарайся преодолеть эти границы и не уступай чужому даже пяди твоей земли, если ты являешься владетелем, подобно твоим храбрым предкам»[45].
«К XV-XVI вв. – пишет Х. –М. Хашаев, - (в Аварии) существовали ханы, беки и другие владельцы, имевшие большие участки горных пастбищ, приносивших им доходы в виде продуктов животноводства. Они имели также пахотные земли, а для их обработки – крепостных крестьян – бывших рабов, наделенных землями»[46].
В своих военных походах аварские правители опирались на ополчения, которых выставляли не только общества, включенные в состав нуцалства, но и общества, находившиеся с нуцалами в союзнических отношениях и сохранявшие самоуправление. Подтверждением этому является самое раннее письменное свидетельство о событиях на территории союза Ункратль, относящееся к 1570 г. и сообщающее о битве в Мусуки (Мосок) между тушами-картвелами и аварским войском, возглавляемым Андуник-нуцалом, который погиб в сражении. По мнению Т. М. Айтберова, поход на Мосокиб, жители которого считались "неверными", был предпринят с целью распространения там ислама. На помощь его обитателям прибыл, однако, правитель Кахети Леван (1520-1575 гг.) и при его участии мусульманское войско, сформированное в Хунзахе, было разбито. Это событие находит подтверждение и в народной песне об этом сражении. По нашему мнению, возможно толкование термина "Мусуки" не только и не столько как этноним вайнахов-бацбийцев (интерпретация Т. М. Айтберова), но и как гидронима, существовавшего в Ункратле[47].
Хашаев Х.-М. пишет о существовании нуцалских фамилий в различных обществах Аварии и в с. Кеди, в том числе, где лучшие земли, притом больших размеров, принадлежали им. Жители этих селений вплоть до начала движения горцев под руководством Шамиля отбывали трёхдневную барщину и платили своим нуцалам подати[48].
«Земли селений Саситли, Сильда, Гако, Кидиб, Хварши, Митрада и Цихалах принадлежали кидибским нуцалам, и жители их, являющиеся выходцами из Аварии, платили им подати за пользование их землями». По предположению Х. – М. Хашаева, земли эти были захвачены аварскими ханами[49],[50] и там поселился один из членов ханского дома по имени Аликлыч, потомки которого являлись нуцалами-владельцами указанных земель[51].
Устные предания ункратлинцев и архивные документы подтверждают, что жители ункратлинских селений являлись выходцами из Аварии и платили нуцалам Кеди подати за пользование землей: "... с жителей аула Къиди, Сасикь, Сильди, Гьакъо, с каждых - 20 овец, находящихся на пастбищной горе - по одному ягненку с жителей Верхнего и Нижнего Хъваршины, Цихалахъ - 30 овец, с жителей Хушета - один бык, с жителей Митрада - 30 мерок голого ячменя". Земли эти, расположенные на границе с Тушетией, были захвачены принявшими ислам аварскими ханами с целью обеспечения безопасности своих владений. Там управлял один из членов ханского дома нуцалов - вышеназванный Аликлыч[52].
В книге сообщается: «Османов Аббас, 70 лет, из сел. Кидиб, в августе 1953 года рассказал нам, что в центре сел. Кидиб до настоящего времени сохранились развалины домов, принадлежавших последним кидинским нуцалам, которых называли «алдамилал» по имени одного из них - Алдама. По преданию, Алдам был седьмым потомком аварских нуцалов. В этом же районе старик Карагиши рассказал нам, что далекие предки его были выходцами из аварского ханского дома, жили в Ункратле, в сел. Кидиб (Кеди), что они происходят из фамилии алигиличинцев; в 40-х годах 19 века все взрослые члены семей нуцалов были в их собственном доме сожжены мюридами, спаслось только несколько малолетних детей, которые были взяты на воспитание жителями других селений».
Это сообщение заинтересовало нас, и мы продолжили поиск материалов о нуцалах Кеди. Прежде всего, обратил на себя внимание тот факт, что среди иноязычных аварских субэтносов: багулал, чамалал, тиндал, и др. - компактно расположены селения Кидиб, Саситль, Сильда, Гако, Хваршины, Митрада и Сихалах, жители которых говорят только на аварском языке, причем территория, занимаемая ими, носит аварское название Ункратль. Выяснилось, что жители этих селений являются выходцами из Аварии и платили нуцалам Кеди подати за пользование их землей. Можно предположить, что земли эти были захвачены аварскими ханами и там поселился один из членов ханского дома по имени Аликлыч, а так как эта территория была расположена на границе с Тушетией, то, может быть, аварские ханы решили обеспечить безопасность своих владений, поселив там аварцев и поставив во главе их одного из своих нуцалов[53].
На существование кидибских нуцалов указывает также записка из фонда генерала Клюки фон Клугенау «О некоторых обществах Дагестана», составленная 1839 г. В этой записке говорится, что разорение трех тушинских селений в 1837 году было учинено под руководством князей Амирхамзы и Молачи,[54] которые были правителями Ункратля. Эти князья получали от этих тушинских селений подать. «Селения Кидиб, Саситль и Сильда, - говорится далее, - они считают своей собственностью, так как земля им принадлежит, и поэтому они получают с каждого двора в год по одному барану, по сабе пшеницы и по три рабочих дня»[55].
НУЦАЛЫ КЕДИ И ЧЕЧНЯ
Исследования грузинских историков говорят о том, что в древности (до н.э.) границей между дагестаноязычными и нахоязычными племенами являлась река Терек, к востоку от которой вплоть до Каспийского моря жили «леки», а к западу – предки чеченцев и ингушей (предки адыгов жили на черноморском побережье и в долине Кубани). Уже в III в. до н.э. при помощи грузинского царя Саурмага предки чеченцев – «дурдзуки» начинают селиться к востоку от Терека, и, в результате, границей расселения двух родственных групп населения – дагестанской и «вайнахской» в средневековье, как показывают археологические материалы и этнографические изыскания, стала река Аргун.
Правители Аварии (и ханы, и имамы) прилагали большие усилия для установления политического контроля над Ичкерией и территорией верховья реки Аргун, создания там своих опорных пунктов.
Ярким примером этому служит история фамилии Алдамовичей в Чеберлое. Она в течение второй половины XVII в. сооружает цитадели и замки, вступает в равноправные договорные отношения с соседними титулованными князьями Дагестана (в частности Турловыми)[56].
Один из современных исследователей, дагестанский лингвинист и историк Т. М. Айтберов, впервые введший в научный оборот местные арабоязычные документы XVII-XVIII вв. о Турловых, пришел к выводу, что Турловы– боковая ветвь аварских нуцалов, которая к концу XVI - нач. XVII в. утвердилась в качестве самостоятельных правителей округа Гумбета в Дагестане (включая Аргвани – некогда независимое владение), а позднее, к концу XVII в. и в средней и нижней части течения Аргуна в Чечне. Тем самым образовалась некая аваро-чеченская феодальная федерация, которую Т. М. Айтберов определяет как «княжество-государство»[57].
Сведения о том, что чеченцы являлись «подданными» аварского нуцала, содержатся и в рапорте самого Фрауендорфа, адресованного астраханскому губернатору Жилину от 3 июля 1755 года. За три года до вышеприведенного письма Мухамад-нуцала, кизлярский комендант писал, что «шабурлинские и чубарлинские (чеченские общества Шабут, т.е. Шатой и Чарбил, т.е. Чеберлой – прим. автора) с давних лет дают каждый год аварскому владельцу Мучалу (т.е. Мухамад-нуцалу – прим. автора) скотом и прочим учрежденную подать». При этом зависимые от Мухамад-нуцала («аварского Мучала») 15 чеберлойских («чабурлинских») населенных пунктов имели во главе себя чанков, выступавших в роли сельских старшин, а 12 шатойских («шабутлинских») селений чанков не имели, а «суд и расправу чинят они через своего кадия». Подобные предания о былой зависимости от «хунзахского князя» сохранились и в Чеберлое – исторической области на востоке Чечни, на границе с Дагестаном. Согласно преданию, записанному во второй половине ХIX в., эзельдоевцы обратились за помощью к «хунзахскому князю», которому в то время все обитатели Чеберлоя платили дань. Приехал «князь», макажоевцы угостили его, и он довольный уехал. Дело окончилось переселением слабых эзельдоевцев в Харкорой, а земли их перешли к макажоевцам[58].
Правителями и Макажоя, и всего Чеберлоя пытались утвердиться в исследуемое время отдельные аристократические фамилии, к примеру, Алдамовичи, воздвигшие мощные замковые укрепления. В середине – начале 2-й половины XVII в. Между чеберлоевскими Алдамовичами и боковой ветвью хунзахских (аварских) ханов Турловыми, правившими в Гумбете (общество в бассейне Андийского Койсу) было заключено соглашение, подразумевавшее взаимное обязательство оказания военной помощи. Причем свидетелями данного договора выступили и имам мечети, и «главари» селений, т.е. старшины. В 1649 г. русские воеводы получили информацию, что в горах есть «особая земля «Чебурды», в которой 40 поселений, а владельцами «той земли» названы «Алдымовы дети»[59].
СОГЛАШЕНИЕ ЧЕБЕРЛОЕВСКИХ АРИСТОКРАТОВ АЛДАМОВИЧЕЙ С КНЯЗЬЯМИ ТУРЛОВЫМИ-МЕЛОРДО О ВОЕННОМ СОЮЗЕ (ПРИМЕРНО СЕРЕДИНА – НАЧАЛО 2-Й ПОЛОВИНЫ XVII В.)[60].
«Во имя Аллаха милостивого, милосердного!
Алдамовичи(Алдамилал) пообещали сыновьям Турулава, что если между сыновьями Турулава и остальными людьми селения Мехельта произойдет бой, то Алдамовичи в этом бою будут оказывать помощь сыновьям Турулава. Если между сыновьями Турулава и их врагом случится затем примирение, то и Алдамовичи будут тогда находится в мире с названным здесь врагом, подобно сыновьям Турулава.
Свидетели тому имам Алп, Байсугур и остальные старшины (Чеберлоя). Залогом со стороны сыновей Турулава, который дали они сыновьям Алдама, на случай если окажутся они, сыновья Турулава, нарушителями своего обещания, являются две башни»[61]. (Башни эти частично разрушенные и теперь стоят, и называются они Алдам-гези. – И. Г.)
Однако в результате неясных причин Алдамовичи полностью исчезают с политической арены до конца XVII в[62].
• А. АЙДЕМИРОВ: ХРОНОЛОГИЯ ЧЕЧНИ
1747 год. Восстание чеченцев против кумыкских и кабардинских князей.
1757 год. Восстание чеченцев против кумыкских и кабардинских феодалов.
1758 год. Новое восстание против феодалов и изгнание их.
1774 год. Новое восстание чеченцев против пришлых феодалов.
1783 год. Начало года. Восстание чеченцев и ингушей против кабардинских и кумыкских феодалов.
Высокогорные пограничные общества Чечни могли вовлекаться, в той или иной степени, в экономически и политически более развитые «системы» Дагестана или Грузии.
Известно, что проникновение ислама из Дагестана в Чечню (по крайней мере, с XVI в., когда его приняли джамааты, расположенные по левобережью реки Анди-ор) сопровождалась и инфильтрацией дагестанцев в Шаройское ущелье, вовлеченностью многих чеченских аулов в политическую жизнь Дагестана. В 1789 г. некие посланцы аварского хана (нуцал) докладывали о поисках золотых и серебряных руд в землях Химоя[63].
«В результате долгих поисков залежи серебряной руды были обнаружены в долине реки Гьима-гIор (верховья р. Шаро-аргун). Известно, что Ума-нуцал и Дибир-кади прибыли в Хьаруб (Шарой) для инспекции работ по поиску месторождения серебра и золота 14 зул-хиджа 1203 (5 сентября 1788 г.). Отсюда руда перевозилась в Хунзах, где был построен комплекс зданий по обработке руды и переплавке серебра в слитки».[64]
Значительную прибыль Аварское нуцальство получало за счет сдачи в аренду горных пастбищ безземельным или малоземельным чеченским общинам. В описи имущества аварских нуцалов значатся Цанта, а также ауховские горы, как принадлежащие нуцалам. К примеру, за выпас скота на горе Цанта ауховцы платили каждый год 80 овец. Жители Ичкерии платили за аренду горных пастбищ Чермой, Харачой, Тезанкале, Цонтери, Белгатой, Дарго («Ларго»), Беной-лам и др. Часть пастбищных гор перешла в собственность боковых линий нуцальского рода, осевших в свое время на окраинах аварского государства. Общество Хакмада в Шарое, к примеру, платило за пользование определенные летние месяцы пастбищами в горах Хиндух, Аппара-Накхо и Анканчу (или Адда-ранчу) ункратлинским нуцалчи («аварского происхождения»), осевшим в селение Кеди и носившим фамилию Алдамилал («Алдановы»)[65].
ПИСЬМО ШАМИЛЯ НАИБУ КИЯЛАЛА АЛДАМУ
(ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО 1840 - 1844 ГГ.)
«От покровителя верных мусульман, имама Шамиля, моему близкому брату, моему наибу Алдаму[66].
Салам и божий маршал вам. А затем извещаю, что я убедительно отрезал кусок земли одному человеку. А этот человек - моя правая рука, считающая у себя силу в половину моей армии, – Умма Дуев. (Наиб Шароевского наибства 1860 г. и руководитель восстания аргунских чеченцев в 1860-1861 гг. – И. Г.) Он происходит из самых высших людей по отцу и по матери. Отрезанная местность зовется «Ганза» и граничит течениями воды в Чантинские границы. А потому я дарю Умма Дуеву обозначенную землю, и чтобы никто из вверенного тебе наибства и жители Дзумсоя не препятствовали владеть ему землею».[67]
«Между обществами горных чеченцев, или кистин, в настоящее время пользуется особенною известностью, как по происхождению, храбрости и богатству, так и по власти наиба, данной ему главою непокорных горцев Шамилем, Алдам, по фамилии Ашак-Гар (Ашахан. – И. Г.). Место его жительства в Чантетском обществе в селении Цаматы[68], (Рядом с сел. Итум-Кала. – И. Г.)
МЕСТА В КЪИЯЛЪ, НАЗВАНИЯ КОТОРЫХ ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО СВЯЗАНЫ С ТОПОНИМИЕЙ СЕЛ. КЕДИ И С ИМЕНАМИ НУЦАЛОВ КЕДИ.[69]
2. Алдама Iу вийнача метта-метта[70] - Алдам пастуха убил (где) стоянки-стоянка
3. Къувдие (Кувдие) - уроч. на западной границе Нашха. Къувди -аланск. тризна, поминки, пикник.
4. Къевдиш чуьра догIу хи (Кевдиш чюра догу хи) «Кевдиш из текущая (вода) речка» - на с.-в. Пешха. Первая чать гидронима, вероятно, связана с именем божества войны, страданий и греха «Къай», но «Къив» алан.-осетинск.-вайн. «Поминки с обильным угощением».
5. Къевдин чоь (Кевдин чё) - Впадина в районе «Къевдин-лам», на ю. Пешха. Вероятно, от Къувд - аланск. поминки, пикник.
6. Къевдин лам[71] (Кевдин лам) - гора на з. Пешха. Къевд (Къувд) - аланск. - поминки, праздник, пикник,
7. Iумаханан[72] гIала (Умаханан гала) «Умахана башня» - в черте БархIа.
8. Хушпаран[73] бIав (Хушпаран бав) «Хушпара башня» - в черте аула.
9. Итонан гIаланаш - то же самое, что и КIирда бIаьвнаш - «Кирда башни», остатки мощного башенного комплекса (укрепления) на высоком мысе, разделяющем реку Чанты-Аргун и его левый приток ТIерлойн эрк. Согласно тептарам (летописи), хранившимся у предков автора данной работы до февраля 1944, после крушения царства Симсим (XIV век) царь Суррокъат и его приближенные отступили на запад с большим караваном, нагруженным оружием, казной, с остатками войск, временами останавливаясь в пути своего движения, дошли до реки Чанты-Аргун и на левом берегу его, на высоком мысе, заложили мощное башенное укрепление. Остатки этого укрепления сохранились до наших дней под названием «КIирда бIаьвнаш». Потомки царя пытались утвердиться здесь, назначив князьями своих вельмож Бийриг Биччу и Элди Талата, которые сразу же начали междоусобную войну. Царь Суррокъат и его сын Байра не сумели укрепиться здесь, восстановить свою прежнюю власть и вместе со своим войском, сподвижниками ушли частью в Китай, частью в Японию[74].
12. Къелча кашта[75] (Келча кашта) «Келча (?) границе на» - пастбище на з.
13. Элан бIав (Элан бав) «Княжеская башня» - в черте аула Никара.
14. Хушпаран гIала (Хушпаран г;ала) «Хушпара (ж.) башня» -в черте аула.
15. Алдамна[76] Шемила совг;атана белла лам (Алдамна Шемила совгатана белла лам) «Алдаму Шамилем подаренная гора» - рядом с Итон-Кхелла над Ч;аьнтийн Орга.
17. Сагит корта (Сагит корта) «Сагит (?) вершина» - горная вершина на ю.-в.
18. Кеда йистие[77] (Кеда йистие) «Чашки краю к» - на з. стороне Керистие, своей формой уроч. напоминает чашку, это и отражено в названии Кад - др. ир.-алано-осет. - почесть, слава; вайн.- то же. (Месторасположение сел. Кеди по своей форме напоминает большую чашу среди высоких гор с алпийскими лугами, лесами и со многочисленными реками. - И. Г.)
19. Iумаран бIаьвнашка (Умаран бявнашка) «Умара башням к» - на з. Сохранились боевые и жилые башни
21. Алдайн жиелашка (Алдайн жиелашка) «Алдан кутанам к»
22. ЦIамада (Цамада) - разв. к ю.-в. от Иткуьллишка. Ср. с груз. ЦIминда - священный и ав. ЦIумада - орлы.
23. Юккъерчу ЦIамада (Юккерачу Цамада) «Среднее ЦIамада» -разв. к з. от ЦIамада.
24. УргIала[78] (Ургала) - один из отселков Хьелда, на з. СелетIа. Название, вероятно, сложилось из двух компонентов: «Ур» - понятие, которое дошло до нас как Рим, Ур, Урум, Урам - Рим и гIала - укрепление, крепость, город.
51. Бураша[79] цана (Бураша цана) «Бураша покос» - на с.-в. Бобаш гутIа.
25. Алдаман гIаланаш (Алдаман галанаш) «Алдама (ж) башни» -в черте ЦIамада. Алдам - бывший наиб имама Шамиля*.
26. ГIамболатан[80] гIала (Гамболатан гала) «Гамбулата (ж) башня» - в черте ЦIера гутIа.
28. ЦIамадойн русуй (Цамадойн русуй) «Цамадоевцев стоянка» -стоянки крупного рогатого скота жителей ЦIамада.
32. Iисин Алдаман хьакхлагIаш (Исин Алдаман хакхлагаш) «Алдама, сына Исы, руины».
35. Алдаман Iисайн хьакхлагIаш (Алдаман Исайн хакхлагаш) «Алдама, сына Исая руины».
36. Суракан хьакхлагIаш (Суракан хакхлагаш) «Сурака руины».
37. Суракан[81] гIала (Суракан гала) «Сурака (полуразрушенная) ж. башня».
38. Суракан Берснакхайн хьакхлагIаш (Суракан Берснакхайн хакхлагаш) «Берснакая, сына Сурака руины».
39. МуцалгIанан[82] хьакхлагIаш (Муцалтанан хакхлагаш) «Му-цалхана руины».
40. Алдаман хьайра (Алдаман хайра) «Алдама мельница».
41. Элан бIовнашка[83] (Элан бовнашка) «Княжеским башням к» -разв. др. башен на л. б. речки, где по преданиям, жили князья-феодалы.
42. Алда-кхелли (Алда-кхелли) «Алда поселение» - разв. на п. б. речки.
47. Басханан Байсаран[84] кхаш «Пашня Байсара, сына Басхана» - уроч. на с.-в. стороне села. Басха и Байсар — соб. имена.
48. Цези лам[85] (Цези лам) «Цези гора» - на ю.-в. Хуланда, граничит с Дагестаном. На вершине этой горы находились дозорные посты хуландойцев.
49. Азание[86] (Азание) - Склон и хребет. Название связано с мифической богиней Маьлха-Аъзни. То же, что и «Азанан алуо».
53. Элие могайна хи (Элие могайна хи) «Князем (феодалом-аланом) одобренная вода (родник)» - на ю. окр.
55. Апарастие[87] (Апарастие) «Апарастие(?)» - уроч. на в.
56. Олдамхие чуо[88] (Олдамхие чуо) «Олдама речке к» - уроч. на в.
57. Куйлинахой ирзов (Куйлинахой ирзов) «Куйлов (л.) поляна» -поляна в черте аула. (Хакмадой)
58. Инкота
63. Лекха Инкота[89] (Лекха Инкота) «Верхний Инкота» - разв. к ю. от Инкота. Ср. с с. Инкота в Дагестане.
64. Алдам-ГIезин ков (Алдам-Гезик ков) «Алдама сына Гези ворота». Понимать «укрепление». Мощное средневековое укрепление замкового типа, рядом с Макажа. Разв.
65. Орсой, Орси (Орсой, Орси) «Аорсов(?) поселение» - назв. др. аула на восточной окраине Сада. Орсойцез иногда называют Сада-Орсой, подчеркивая этим их «высокое», «княжеское» происхождение. Садой у вайнахов принято считать князьями-феодалами (эли).
71. Пари[90] – аул
68. Кедин ирзов (Кедин ирзов) «Кеди (л.) поляна» – уроч. на ю. села. Кеди – соб. Имя.
69. Шовхал-Берд[91] (Шовхал-Берд) «Шовхала берег (обрыв)» - селение на л. б. Яьсси, между СогантIи и Давлетбин отар. Живут здесь Iалларой и ассимилировавшиеся дагестанские племена –суьйлий.
70. Олдаман ара (Олдаман ара) «Олдама поляна» - пастбище. (Там же)
— Къедин ирзу (Кедин ирзу) «Кеди (л.) поляна» - на вост. окраине с. Соьлже.
— Къедин-Юрт. Расположен на восточной стороне Гудермеса. Проживают здесь в основном чеченцы (энганой, чартой, знакхал-лой, шоной и др.). Къеди - имя первопоселенца. Железнодорожная станция.
НУЦАЛЫ КЕДИ И ИХ ПОДДАННЫЕ ВО ВРЕМЕНА ИМАМА ШАМИЛЯ
ТРИ ИСТОРИИ
ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ:
ПРЕДАНИЕ СИЛЬДИНЦЕВ[92]
В то время не было порядка и не было ханов для наведения порядка. Сильные обижали слабых. Если сильный увидит, что у кого-то хорошее поле и если этот человек слабый и некому за него заступиться, то у него его забирали. Некоторые разбогатевшие люди пытались верховодить над народом. Они хозяйничали над многими землями и изымали подати с людей, живущих на них. Также они заставляли людей живущих на этих землях работать на себя бесплатно. Набрав таким образом богатство, такие люди ездили в Москву к русскому царю и просили у него разные должности. Так как власть в то время принадлежала богатым людям, царь давал им любые должности. Превратившись таким образом в ханов, эти люди по приезду в Дагестан угнетали простой народ. Увидев всё это, с намерением освободить простой народ от всего этого встал в то время Шамиль.
Людей, которые называли себя ханами и изымали у простых людей подати, и до которых дотянулась его рука, одних посадил в тюрьмы, а других уничтожил шариатский имам, утвердив, таким образом, простых людей в свои права. Но среди народа, жившего далеко в горах оставались еще люди, наложившие на весь Ункратль подати и говорившие, что они из рода ханов и нуцалов. 13 нуцалов было тогда в сел. Кеди. Они изымали подати со всего Ункратля.
Ункратль представляет собой землю, находящуюся выше сел. Цумада-урух. В одном ущелье этой земли находится с. Кеди и Саситли, во втором- хваршинцы[93], в третьем – сильдинцы и гаккойцы, в четвертой – нижние и верхние хваршинцы, митрадинцы и цихалахцы, вплоть до Хушета.
Налог, изымаемый со всего этого народа за каждый год, представлял собой следующее: с маленького села 30 валухов, с большого – 40.
И тогда, когда Шамиль уже был имамом, трое из этих нуцалов пришли в Сильди за этим налогом. Но силдинцы Денгамухамад, Сагитмухамад и их же друг Асхабил Гунаш восстали против этих нуцалов из Кеди, сказав им, что мы до сих пор достаточно вам платили, но больше не будем, потому что мы уже под властью имама Шамиля. Нуцалы им ответили, что они не знают и знать не хотят кто такой этот Шамиль, и эта земля, сильдинцы, и земля других, живущих вокруг вас, до сих пор принадлежала им и сейчас, как и прежде, принадлежит им. Сильдинец Сагитмухамад им ответил: «В таком случае вы попробуйте взять у нас эти 40 валухов, мы их вам сами не отдадим!». Тут вмешался джамаат села, который привык терпеть все это и сказали Денгамухамаду и остальным его товарищам: «Порядки Шамиля и его власть пока не проникли в Ункратль, поэтому вы оба, сильдинцы и кединцы, принимайте наш маслаат: у нашего односельчанина Исал Муртазаали есть украшенное золотом ружье «Истамбул хъирим». Вместо 40 валухов мы дадим кединцам это ружье. Вы, кединцы, принимайте от нас его, и вы, сильдинцы, на это соглашайтесь». Денгамухамад сказал своим сельчанам: «Вы отдайте им это ружье, но знайте, что с ним они за село Сильди не уйдут».
Таким образом, забрав это ружье, трое нуцалов ушли, но на краю села были остановлены Денгамухамадом и Сагитмухамадом. Сильдинцы, применив силу, забрали у них ружье и, ударив об камень, сломали и бросили вниз со скалы.
Услышав про этот смелый ответ нуцалам, Шамиль пригласил этих трех сильдинцев к себе в Ашильту. Оказал им большие почести и Денгамухамада сделал своим знаменосцем, Сагитмухамада – наибом Ункратля, а Асхабил Гунаша назначил главой сотни сел. Сильди.
ИСТОРИЯ ВТОРАЯ:
ПРЕДАНИЕ САСИТЛИНЦЕВ[94]
«Во времена Шамиля, один их старших нуцалов из сел. Кеди, Сурхай , наши поля и пастбища в местности ХIорихъ отдал за ясак цумадинцам. Воспользовавшись отсутствием Сурхая и его трех братьев: Алдама, Арсланбега (и Амирхамзы, – И. Г.) – в те дни Шамиль пригласил их к себе, и они были в отъезде – несколько человек из молодых саситлинцев пошло в ХIорихъ и выгнало оттуда цумадинцев (это, видимо, было время, когда народ уже слышал о делах Шамиля, и поэтому позволял себе противиться воле местных правителей. – И. Г.). Сурхай ещё по дороге домой узнал об этом и, разозлившись, прямиком направился в Саситли. Была пятница, и народ саситлинский только что вышел из мечети и расположился на камнях годекана перед мечетью. В это же самое время Сурхай подъехал к ним. Он не стал слезать с коня, только громким голосом спросил: «Овец кто выгнал?!». Некоторое время люди молчали и, видя, что никто Сурхаю не отвечает, находившийся там же и сидя на камне ремонтировавший свою обувь Тула – Иса сказал: «Я выгнал!». Сурхай, еще больше разозлившись этой дерзостью, хлестнул по его голове нагайкой и сказал: «Сейчас мне некогда, но придёт время, и я наступлю на твою шею ногой!». Тула-Иса тоже в накладе не остался – с места, где сидел, достал обувью лицо Сурхая. Сурхай развернул коня и уехал.
В тот же день, или в следующие дни, в Саситли пришли мюриды Шамиля. Тула-Иса присоединился к ним и после уничтожения тех нуцалов и их крепости, вместе с ними пошел на поимки Сурхая, который со своими домочадцами успел убежать в Чечню. Они его застали в мечети одного из сёл Киятля (Къиялъ). С помощью Тулы-Исы мюриды поймали Сурхая и, обмотав веревкой, положили на землю. Тут Тула-Иса наступил на шею Сурхая ногой и спросил: «Ну что, Сурхай, кто кому на шею наступил?».
ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ:
ПРЕДАНИЕ КЕДИНЦЕВ[95].
«Во времена имама Шамиля в сел. Кеди тухум Малалал поссорился с тухумом Нуцалал. Спор этот начали Нуцалы, которые пытались заставить людей тухума Малалал платить положенный с них налог и работать в положенные дни, что последние уже не хотели делать. Чтоб разрешить этот конфликт они вместе решили обратиться к местному судье, который к тому времени был назначен Шамилем. Рассказывают, что, когда они пошли к судье, с каждой из их сторон было по 22 человека. Малалал были все молодые и высокого роста, но плохо одетые и с плохим оружием, а Нуцалы – разодетые, на лошадях со сбруей в серебре и с оружием блестящим, но в большинстве своем низкого роста и пожилые. Судья вышел к ним и, показав на Малалал, спросил у Нуцалов: «А вы сможете у этих ребят что-то забрать?». На этот вопрос судьи Нуцалы ответ не дали, и Малалал с того дня им ничего не платили»
УНИЧТОЖЕНИЕ НУЦАЛОВ КЕДИ
«И потом, во времена шариата, были убиты самые лучшие кединцы, а были они мирными и хорошими людьми, и остались после них маленькие дети и вдовы».
Наиб Ункратля и Чамалала, Дибир Аль-Авари[96]
Суббота, 30 рабиул-ахир, 1289 год.
«После этого появился имамат и Гази-Мухаммад аль-Гимрави, затем Хамзат аль-Хуцали, а затем Шамиль аль-Гимрави. Они утверждали, что являются шариатскими имамами (аль-имам аш-шаргIийа) и стали призывать людей к [жизни] по законам шариата. Они считали неверными (кафир) тех, кто не ответил на их призыв, и воевали с ними подобно как с неверными, считая дозволенными их кровь, имущество и женщин».
Тогда аль-кади Аййуб выступил, опровергая все это, отрицая их путь и ту войну, которую они вели, считая их из числа порочных людей, которые вознамерились возвыситься на этой земле сея порок. Он горячо порицал то, что они считали дозволенными кровь мусульман, их имущество.
В последние годы в дагестанской историографии было сделано много интересных открытий, связанных с прошлым Аварии. Особое место среди них занимают письменные памятники, свидетельствующие о высоком значении Ункратля среди различных обществ Западного Дагестана и доказывающие былую значимость его правителей-нуцалов, сидевших в сел. Кеди. В приводимом ниже тексте соглашения, видимо, есть ключ к разгадке этого феномена, так же и ключ тайны причин и мотивов уничтожения «эмиров Кеди» с прямым участием в этом деле обществ, упомянутых в соглашении.
CОГЛАШЕНИЕ ТИНДИНЦЕВ И КАЛАЛАЛЬЦЕВ[97] (начало XVIII века)
«Это разъяснение на будущее. Войска Тиндинцев (тIиндал) и Калалальцев (кIкIалалал), малый из них и большой, согласились быть в радости и горе как бы одним войском и не расходиться, если даже между ними произойдут убийство и смута.
Если между ними будет иметь место долг, засвидетельствованный гостем или признанный должником, то ишкиль[98] производить не будут. Взыщут же долг, отправив шурата (полицейского) как то взыскивается в селении. Если кто либо произведет ишкиль, то на него будет наложен один баран стоимостью в две овцы.
Они договорились также – местность Саситли будет, принадлежат войску Тиндинцев, если пресечется наследство (потомство) султанов из Кеди и Саситли. Местность же Кеди, Сильди и Гакко будут принадлежать Калалальцам также, если они (султаны) пресекутся.
Если одно из этих войск отделится от другого первым, то на отделившееся первым будет наложено семьдесят коров в пользу того, которое не отделилось.
Свидетельствовали этому-
Каратинский кади – ТИТАЛАВ[99]
Писавший эти слова Тиндинский кади – Хаджи-Мухамадали
Анчихский кади – Табакилав
Тиндинцы – ХАДЖИ АБУБАКАР, МУХАМАД сын ИХАКУ, МУХАМАД ДАНКА, МУХАМАД сын ХАДЖИЯВА, АНДЖУЛАВ и МУХАМАД сын ТЛУБУ.
Каратинцы – МАЛАЧИ, КУРУ, ЮСУФ и КУРБАНМАГОМЕД сын ИСМАИЛА.
Анчихцы – ХХИНТАР, ИСМАИЛ, ТУРАЧ, МУКУШИЛАВ, ХАТУЛАЛИЛАВ.
Кади сел. Гаквари – ШАМХАЛ Арчоевский.
ИСАЛАЛИЛ Кединский. И другие».
По этому "Соглашению" ункратлинцы выделили тиндинцам не местность Саситли, а место "Эчеда майдан", где они построили село Эчеда, население которого платило подати нуцалу в начале XIX в.[100]
В селах Ункратля существует предание о нападении тиндинцев на Кеди[101]. Так же в самом селение Кеди от стариков и сегодня можно услышать о том, как калалальцы пытались напасть на село, но нападение это было отражено. В одном из преданий, написанном автором со слов потомка тех нуцалов, Киличил Абдулхалика из Кеди, говорится о том, что наиб Шамиля Али-чула из Тинди, прежде чем напасть на Кеди, со своими мюридами-тиндинцами пошел в Карату и предложил им пойти вместе с ним, упомянув при этом о давнем соглашении между тиндинцами и калалалцами, быть во всех таких делах вместе. Калалалцы вначале противились, но после того, как люди Али-чулы убили их старшину, столетнего Маллу, сына его Курбана и других родственников и сторонников, подчинились. На Кеди они напали внезапно. Основная часть мужчин села, собранная по какому-то важному делу вместе, в это время находилась в мечети[102]. Мюриды заблокировали все выходы из мечети и, обложив соломой, подожгли ее. И случилось это до поджога и разрушения самой крепости Каву.
Вот, что говорят об этом событии сами тиндинцы:
«…Каратинские предводители отказали в требовании Тиндинского джамаата по условиям договора ополчиться на совместную борьбу против неверных или выплатить штраф – 70 коров. Тогда Аличул Магомед прибыл в Карата и уничтожил предателей - каратинских старейшин Курбана и Маллу вместе с сыновьями. …То, что соглашение уже не действовало мы видим с того, как в 1844 Аличулав без проштрафившихся каратинцев уничтожает Кединских нуцалов»[103].
Анализируя содержание приведенного выше документа можно сделать некоторые выводы и задаться следующими вопросами:
1. Ко времени заключения этого соглашения, вассальная зависимость нуцалов Кеди от Хунзаха, каким-то неизвестным нам образом, была отложена, и они представляются нам более свободными в своих действиях и единоличными хозяевами над своей территорией, что, естественно, означало ослабление их защиты перед внешней угрозой (из-за отсутствия защиты со стороны Хунзаха). Иначе вряд ли могло быть заключено подобное соглашение их соседями, с таким откровением намеревавшихся делить чужое.
2. Открытым остается вопрос о том, каким образом общества, заключившиеся между собой это соглашение, намеревались «пресекать» потомство султанов Кеди?
3. И, самое интересное, чем можно объяснить факт участия в подобном некоторых кединцев?
В конце 1860 года наибом Ункратля был поставлен житель с.Карата капитан Хажияв, бывший казначей имама Шамиля. Здесь возникает вопрос, каким образом Хажияв был назначен наибом Ункратль-Чамалинского наибства? Ответ на этот вопрос мы находим в дневниках полковника Руновского, состоявшего при Шамиле приставом во время пребывания его в городе Калуге с 1859 года: «Слух о присутствии в горах серебра ходил в народе давно, но он распространился с большей силой в то время, когда принесли Шамилю кусок свинцовой руды, и он заметил в нем присутствие серебра»[104]. Серебро-свинцовая руда содержится в одной из гор Ункратля, которую Шамиль называет Хонотль-дагъ, а Кази Магомет и мюрид Хаджио (из Карата) зовут Кхеды-меэр (Къеди меэр. - М. Г.), по имени деревни Кхеды (Къеди. - М. Г.), расположенной с другой ее стороны"[105].
Хаджиялав Каратинский, упомянутый у Руновского и знавший о наличии серебряного рудника в Ункратле, видимо, во многом благодаря этому обстоятельству и добился назначения наибом в Ункратле. Возможно, при его содействии правительство намеревалось организовать разработку этого рудника[106].
Конечно, это заключение только предположение историка и поэтому не исключено, что правда может быть совсем в другом. Анализ последовавших после этого назначения событий, и некоторых сторон деятельности этого наиба, показывает, что каратинец этот наибом Ункратля стал не случайно, и не только из-за серебряного рудника.[107],[108] Как мы видим из того же Соглашения между Тиндинцами и Калалальцами, Карата и Тинди имели давние виды на Ункратль, а Хажияв не мог этого не знать.
В селениях Киди и Саситль жили нуцалы по фамилии Алдамилал, которые владели двумя пастбищными горами под названием Эчеда - меэр и Тулдух-меэр[109]. Это подтверждается заявлением, поданным на имя царя в 1871 г. Алдамишвили, потомком одного из уцелевших нуцалов фамилии Алдамилал. В нём он просит возвратить ему имения, отобранные при мюридизме. Официальная справка, составленная по поводу его заявления, гласит: «Фамилия кидинских нуцалов – Алдамишвили; выходцы из Аравии[110], а по другим сказаниям ведут род от грузинских князей Караловых. До 1844 г. кединские нуцалы не хотели признавать над собою власть Шамиля и не приставали к мюридизму. Шамиль, желая наказать нуцалов, окружил в том году сел. Кеди, истребил большую часть его жителей: горы и земли, принадлежавшие кединцам, причислил к байтул-мал (собственность казны имама)[111].
Нет сомнения в том, что подобные обращения потомков нуцалов Кеди о возврате им имений их предков, были и раньше, но наиб Хажияв, используя полномочия местного наиба, не давал этим обращениям ход, потому что к тому времени на окрестных горах - Игадах, Индуха и Апарата, которые раньше принадлежали уничтоженным тиндинцем Аличулой кединцам, паслись его стада и стада каратинцев. И не случайно только упомянутое выше новое обращение потомка тех нуцалов нашло свое отражение в официальных документах тогдашних властей, и подано оно было именно в том году. 1871 год - это год убийства наиба Хажиява сильдинцами[112].
Народно-освободительное движение горцев под руководством Шамиля нашло широкий отклик в Ункратле. Оно сыграло немаловажную роль в освобождении ункратлинцев от феодальной зависимости кедибских нуцалов. Укрепляя шариат и порядки имамата в "вольных" обществах Дагестана, имам стремился к различного рода ограничениям, демонстрировал публичную силу власти. По его приказу полностью запрещалось употребление спиртных напитков, табака и вменялось обязательным ношение шароваров женщинам. Используя сложившуюся обстановку, Шамиль выставил требования: "равенство между мусульманами", "мусульманин не должен платить подати", "освобождение магометан из-под власти неверных" и "газават" ("священная война") против неверных. Призыв "не признавать власти, кроме начертанной пророком", решительно отвергал возможность установления над "вольными" обществами власти российской администрации, и ханско-бекской верхушки аварских правителей. По своей сути идеология мюридизма смогла включить в себя антифеодальные и антиколониальные призывы. Ункратлинцы, как и все общества Аварии, восприняли эти призывы к борьбе за освобождение от всякого насилия и гнета, в том числе и от кедибских нуцалов. Были сформированы отряды мюридов из всех сел Ункратля. Шамилевский наиб Али-чула Богосский, возглавляя отряд мюридов в 1844 году, окружил крепость кедибских нуцалов. По преданию старожилов села Саситли, Шамиль[113],[114] потребовал от кедибских нуцалов выдачи имеющегося у них оружия. Старший из нуцалов - Арсланбег ответил имаму, что он сдаст требуемое оружие, но младший Сурхай-Хан отказал. Тогда из крепости последовал выстрел, и был убит мюрид Чупалав[115]. Мюриды бросились в атаку, однако она не увенчалась успехом. Видя, что крепостью невозможно овладеть, мюриды решили обложить ее соломой и поджечь. Защитники крепости были сожжены, но никто не сдался. Спаслись, как утверждают старожилы, две девочки, которые были тайно вывезены из Кеды. Были истреблены также родственники семьи нуцалов и большая часть жителей - их сторонников. Пастбищные горы и пахотные земли, принадлежавшие нуцалам Кеди, были причислены к Байтуль мал (собственность казны имама). После этого наибом в Ункратле был назначен Хатил Магомет. Отряд его мюридов состоял из 150 конников и 320 пеших. Вскоре на Хатил Магомета последовал донос из села Саситли о том, что он не возглавляет отряд мюридов, а находится в середине. По указанию Шамиля возглавлявший мюридов Хатил Магомет был убит у сел. Кидеро[116].
Это, конечно, не упрек автору вышеприведенных строк, М. Гусейнову, сделавшему очень многое для изучения истории Ункратля, чьими трудами мы сегодня пользуемся. Словосочетания, использованные им в своей работе: «народно-освободительное движение», «освобождение Ункратлинцев от гнета ханско-нуцалской верхушки аварских правителей», «призывы к борьбе за освобождение от всякого насилия и гнета, в том числе и от кедибских нуцалов», больше похожи на большевизмы и вряд ли содержат правильные ответы на вопросы, оставленные нам палачами и жертвами той трагедии. Говорят, что стержнем и движущей силой всех революций является зависть. Только зависть и корысть, а не призрачные решения или приказы имама Шамиля, которые, вполне может быть, даже и не существовали, двигали всех тех главных действующих лиц к совершению этого преступления. Ссылки на отказ кединцев участвовать в войне против русских, на их связи с русскими, на несоблюдение ими порядков, веденных Шамилем, и Шариата, и, тем более, на их противодействие Шамилю, не выдерживают критики. Кроме единственного упоминания генерала Клюки фон Клугенау о высказанном желании одного из представителей кединских нуцалов стать под защиту русских, не известно другого фиксированного в документах случая или факта, который говорил бы нам об обратном, но есть предания и исторические свидетельства тому, что кединские нуцалы, наоборот, содействовали движению Шамиля. Еще в начале создания имамата Шамиль своими наибами Ункратля и Киялала назначает двух нуцалов - Сурхая и Алдама.[117],[118] И с их стороны не было ни одного действия, которое можно было бы назвать предательством интересов Шамиля. Если бы такое было, то это обязательно оставило бы след. Но следа нет.
В официальных документах и донесениях русского командования 30-40-х годов XIX в. описывая нападение горцев Дагестана на грузинские села в Тушетии Дикло и Шенако в 1837 году, говорится, что «нападавших было несколько тысяч человек, между коими, кроме ближайших лезгинских обществ, (Дидойцев. – И. Г.) находились горцы из племен Нагорного Дагестана, повинующиеся мулле Шамилю». Как заявили «лезгины», ведшие переговоры с тушинским приставом кн. Чолокаевым, «неприязненные действия против тушин предприняли они по требованию муллы Шамиля»[119].
На страницах выпускаемом в те годы в Тифлисе газеты «Кавказ» 1846 году была помещена статья об этих событиях, в которой предводителем горцев, напавших на Дикло и Шенако назван Алдам из Кеди. Так же и в записке из фонда генерала Клюки фон Клугенау «О некоторых обществах Дагестана», составленной 1839 г. говорится, что разорение трех тушинских селений в 1837 году было учинено под руководством князей Амирхамзы и Молачи (Алдамилал. – И. Г.), которые были правителями Ункратля».
Таким образом, история нам свидетельствует:
- что кединские нуцалы не были противниками имама Шамиля, как о них говорят завистники, которые таким образом пытаются скрыть от нас правду и оправдать преступные действия некоторых известных личностей той эпохи, а наоборот, являлись, хотя и не ревностными, но его сторонниками;
- что, являясь наибами Шамиля, они несколько лет были проводниками его политики на Западном Дагестане и в горной Чечне;
- и что, случившаяся с ними трагедия есть следствие заговора нескольких местных наибов и их сторонников, единственными мотивами действий которых, могли быть только корысть и зависть[120].
Есть популярное в Ункратле предание о том, что Шамиль, отправлявшийся в хадж и по пути встретивший некоторых жителей ункратлинских селений, говорил им, что он очень сожалеет о случившемся в сел. Кеди и просил их передать кединцам, чтоб они простили его ради Аллаха».[121]
ХРОНИКИ ИМАНМУХАМАДА ГИГАТЛИНСКОГО
«Поэтому-то и бежал, в конце концов, этот Арсанакай из Тбилиси (Тифлис). Арсанакай, убежавший с территории Русского государства, зашел к имаму Шамилю — совместно, причем со своими товарищами. Дышнинец показал имаму — во время той встречи — подарки, которые преподнесены были им: командующим и другими великими людьми, принадлежащими к окружению последнего. Что касается имама Шамиля, то оказался он тут перед проблемой. Дело в том, что после бегства Арсанакая к русским назначил он наибом и, одновременно, повелителем всех наибов Киялала гоцатлинца Мухаммада. Речь идет о том, который был сыном Худаната. Этот Мухаммад Гоцатлинский был человеком несправедливым (залум) и грубым. На землях киялальцев распространял он порчу многого из их традиционного быта, постоянно творил насилия, был чрезмерно жесток. Таким же, кстати, показал себя данный сын гоцатлинца Худаната и в отношении эмиров Кединских. Дело в том, что перебил он среди них всех совершеннолетних лиц мужского пола. Было же это осуществлено им так: обесчестив (хатака) первоначально названных эмиров, наиб Мухаммад — сын Худаната Гоцатлинского — объявил затем, что кровь любого из них, то есть кединцев, обладавших ранее правом отдавать приказы, может быть пролита безвозмездно. Позднее же, как результат, он сам
пролил её. Когда Арсанакай Дышнинский возвратился из пределов Русского государства, сместил имам Шамиль названного несправедливого грубияна, то есть Мухаммада. На место же данного гоцатлинца — сына Худаната, назначил он теперь Арсанакая. Последний, таким образом, заново оказался на наибстве…»[122]
Наиб Шамиля Аличула уничтожил всех феодалов в аулах Кидиб и Саситль[123]. А. Юров писал о наибах Шамиля, что «они придерживались системы управления своего имама, и зажиточные горцы страдали более всех: они обыкновенно считались людьми подозрительными и на них налагались штрафы, а часто и все их имения подвергались секвестру».[124]
Шамиль понимал, что поддержка рядового узденства (т. е. основной массы горцев) имеет для него решающее значение, а потому старался заручиться этой поддержкой. Капитан генерального штаба Вранкен сообщал, что «в каждом из подвластных Шамилю селений образовались две партии: одна, состоящая из бедных или молодых людей, для которых новое учение есть средство к обогащению или возвышению, и другая – из людей зажиточных, понимающих, что рано или поздно, но им придется поплатиться своим состоянием»[125].
К началу 30-х годов 19 в. относится сообщение командовавшего войсками в Дагестане Клюки фон Клугенау о том, что феодальные правители селений Кидиб и Саситль весьма желают, чтобы русская власть туда проникла, ибо через это они более бы утвердились в своей собственности»[126]. Желание это было закономерным, ибо феодалы знали, что рано или поздно наибы Шамиля их уничтожат и завладеют их имуществом. Так и случилось[127].
Участник и историк Кавказской войны Р. А. Фадеев писал: «Поборники мюридизма шли к своей цели кратчайшею дорогой и, не дожидаясь, чтоб чувство религиозного равенства утвердилось привычкою, предпочли утвердить его топором. Владетели, дворяне, где они были, наследственные старшины, люди уважаемых родов или просто уважаемые лично до появления мюридизма были вырезаны один за другим, и в горах действительно утвердилось на время совершенное равенство, потому что не осталось никого, кроме черных людей»[128]. При Гамзате «были вырезаны лучшие люди в горах для утверждения всеобщего равенства»[129].
«Сам имам Шамиль поселился в Старое Дарго, сделав его столицей имамата. В результате чего это село стало настоящим городом. Дело в том, что туда стали стекаться великие богатства и, соответственно, сформировалась там огромная казна.
…Наряду с другими поступлениями в эту казну поступал и харадж[130], причитавшийся эмирам Кеди»[131].
НАИБЫ ШАМИЛЯ ПО ГАДЖИ-АЛИ НАХИБАШЕВУ
«…Многие были убиваемы под предлогом, что они не отдавали законную часть (имущества – И. Г.) в байтул-мал и все их имение было конфискуемо. Сначала Шамиль, если приказывал убить кого ни будь, то брал свое имение, приобретенное в набегах и наследственное, не оставляя ничего семейству убитого, которое в таком случае принуждено было идти жить по чужим людям; потом же он приказал наибам наследственное имение оставлять женам и детям убитого. Но наибы не исполняли приказания Шамиля, и при содействии Кази-Мухамада, с которым они пополам делились, убивали многих, чтобы завладеть имением, и тем самым ослабили власть Шамиля и уронили дух в народе».
«…Горцы, по привычке, начали грабить друг друга, началась междоусобная вражда. Пошли в ход доносы и насилие. Наибы потворствовали такому беспорядку, потому что имели случаи пользоваться чужим имением, наказывая выновных и не виновных по разным несправедливым доносам. Часто из корыстных видов они приказывали умерщвлять людей. Потому очень много челобитников стало приходить к Шамилю, жалуясь на несправедливость наибов. Наибы со своей стороны употребили хитрость: они упросили Шамиля, чтобы для поддержания уважения к наибам, он не принимал жалоб от тех, у которых не будет бумаги от наиба. И Шамиль поддался их гнусному обману. Наибы стали после этого походить на голодных волков, которые с жадностью растерзывают детей своих. Народ прибегал с жалобами к Шамилю, но он выслушивал только тех, которые имели бумаги от наибов. Понятно, что наиб никогда не давал бумаги тому, кого он сам притеснял. Горцы с каждым днем слабели и беднели, им уже надоело сражаться, и они говорили: «Для нас все ровно, чтобы ни происходило на свете». Сначала народ, а потом и сами наибы начали вести переговоры с пограничными русскими начальниками, которые ласково принимали их и делали им щедрые подарки. Шамиль же не знал о такой низости наибов и вполне полагался на них. Таким образом, власть Шамиля была уничтожена коварством и изменою наибов и его приближенных, русским войском и золотом»[132].
АЛИЧУЛ МАГОМЕД БОГОССКИЙ[133]
Аличул Магомед родился примерно в 1809 г. в с. Тинди. Он был выходцем из знатного рода и владел значительными земельными угодьями. В молодости учился в медресе в с. Хуштада и после того, как избил своего учителя, был вынужден уйти. И, впоследствии, этот учитель, и имам с. Карата были инициаторами выбора Аличул Магомеда предводителем одного из отрядов мюридов при войске Имама Шамиля. Был участником многих сражений с русскими и предводительствовал в набегах на Грузию. Укреление Ахульго и подготовка его к обороне Аличулав счиал стратегической ошибкой Шамиля. Он был сторонником молниеносных и неожиданных нападений на врага, с захватом пленных для обмена, продажи и использования как рабочей силы»[134].
Поэтому Аличул Магомед, как и некоторые другие наибы, со своими отрядами еще до начала боевых действий ушли из Ахульго. А русские считали Аличул Магомеда убитым на Ахульго.[135]
«Аличул Магомед и другие ушли с Ахульго, не веря в перемирие с русскими. С этого момента основательно разрываются отношения Аличул Магомеда и Имама Шамиля. После этого Аличулав прожил почти 20 лет в Белоканах. «Взяв Белоканы, Аличулав проживал там вместе с семейством Муртазаали»[136]. Примечательно то, что через 20 лет Аличулав возвращается к Шамилю, когда он готовился к обороне Гуниба.[137]
То, что Аличул Магомед Тиндинский после 1839 года не принимал участия в войне против русских и не являлся наибом Шамиля, не требует доказательств. В связи с этим возникает вопрос, каким образом и в каком качестве он 1844 году во главе вооруженного отряда, собранного им в окрестных селах, оказался в с. Кеди и участвовал в разрушении этого села, уничтожал нуцалов Кеди, о чем написано многими известными историками.
Не означает ли это то, что Аличулав, в сговоре ещё с кем-то сделал разбойный набег на кединцев, а имя Шамиля использовал как прикрытие?[138]
«Каратинские предводители отказали в требовании Тиндинского джамаата по условиям соглашения ополчиться на совместную борьбу против неверных или выплатить штраф – 70 коров. Тогда Аличул Магомед прибыл в Карата и уничтожил предателей - каратинских старейшин Курбана и Маллу вместе с сыновьями[139]. ...То, что соглашение уже не действовало мы видим с того, что в 1844 году Аличулав без проштрафившихся каратинцев уничтожает Кединских нуцалов»[140].
ЗЕМЛИ И ИМУЩЕСТВО КЕДИНСКИХ НУЦАЛОВ В ПЕРИОД ПОСЛЕ ПОКОРЕНИЯ ДАГЕСТАНА РУССКИМИ
В книге А. Руновского «Записки о Шамиле» касательно гор Ункратля сообщаются следующие сведения.
«Свинцовые пули переливались из русских, добывавшихся таким же способом, каким добывался чугун для ядер. Кроме того, Шамиль разрешил покупку свинца у мирных горцев, - конечно, тайным образом. Но зато он запретил добывать свинец, содержащийся в одной из гор Ункратля. Причину этого он объяснил мне по поводу предложенного мною вопроса: справедлив ли слух, доходивший до меня в бытность на Кавказе, что будь то, в одно время, в его горах нашли серебро-свинцовую руду: но когда ему сказали о ней, то он запретил не только разрабатывать ее, но даже говорить об ее существовании, из опасения, чтобы слух о том не дошел до русских и не побудил бы их, к каким ни будь энергическим против него действиям?
Вот ответ Шамиля: Слух о присутствии в горах серебра ходил в народе давно, когда Шамилю принесли кусочек свинцовой руды, и он, заметив в ней присутствие серебра, велел привезти к себе несколько вьюков руды, чтоб иметь возможность судить о факте с большею вероятностью. Удостоверившись чрез плавку, в действительном существовании металла. Шамиль тотчас же запретил разрабатывать руду, - но не для того, однако, чтобы скрыть ее от русских, а собственно потому, что у горцев не было ни средств к обработке, ни уменья, а главное, чтоб народ не употребил бы во зло дозволения свободно разрабатывать руду и, бросившись с жаром на это дело, не оставил бы для него защиты края и хлебопашества.... В устранении всяких недоразумений по поводу разработки серебра (водворение в народе роскоши), Шамиль запретил брать и свинец[141].
В заключение, собеседник мой упомянул о бестолковщине, существующей в Дагестане, относительно названий различных местностей. И, действительно, очень может случиться, что не узнаешь названия нужного пункта даже и в то время, когда дойдешь до него. Так. Например, гора, в которой содержится серебро-свинцовая руда, называется Хонотль-даг, по имени деревни Хонотль, расположенной с одной стороны горы именно со стороны Дарго. Так называют ее сам Шамиль и все горцы, живущие по эту сторону Хонотли. Между тем Хаджио (Каратинский) и сын Шамиля Гази-Магомед зовут ее Кхеды-меэр, по имени деревни Кхеды, расположенной с другой его стороны»[142].
Согласно преданию, тухум Нуцалал владел самыми лучшими и плодородными землями в Саситли и Кеди. В настоящее время сохранились названия пахотных земель, принадлежавших этому тухуму. Кроме того этот тухум имел пастбищные горы. За пользование ими он получал арендную плату натурой. «В селении Кеди жили нуцалы, которые владели горными пастбищами, от каждой отары овец получали по 10 валухов. Эти нуцалы были сожжены в 1844 году Шамилем в их собственном доме. Один из сохранившихся потомков в 1871 году просил возвратить ему имения его родителей. Доходы от этих горных пастбищ были обращены в его пользу»[143].
ПИСЬМО ШАМИЛЯ ИЗ КАЛУГИ[144] (1864 г.)
«…В казну я не брал гор, а когда бывало, случалось надобность поддержания в народе порядка и покоя, я обращался с просьбой к андийцам уступить мне доход их с гор, которыми они пользовались, получая от ичкеринских аулов и от аулов других обществ за пастьбу на горах их скота. Андийцы беспрекословно изъявляли полное согласие на мои просьбы и по собрании уже отдавали мне свой ежегодный ясак, вручаемый ими моим послам. Такие сборы я делал, впрочем, со всех дагестанских гор; не было в Дагестане участка земли, горы, луга, на доход которых не распространялось право мое, не из принадлежности земель аварским ханам и не из принадлежности их байтул-малу, а из желания доставить народу порядок и спокойствие».
Вопрос второй:
«Что вы скажете о находящейся между деревнями Сильда и Хакмада общей горе?»
Ответ Шамиля на это:
«Когда затянулся спор между ними об этой общей горе, я послал посланцев, чтобы распределить ее между ними сообразно с величиной этих двух селений, а потом установить границу между их жителями с условием, чтобы ни одна сторона не переходила через границу другой. Вот так».
Вплоть до 60-х годов XIX в. в аулах союза Ункратль значительная власть принадлежала наибам. Земельная реформа и освобождение крестьян от личной зависимости подорвали власть потомков нуцалов Кеди над сельскими обществами Ункратля. Используя сложившуюся обстановку, царское правительство хотело создать соответствующие органы сельского управления, которые заменили бы власть феодальных владетелей и упрочили бы власть царской администрации[145].
ЦИДУРОХЬ, НУЦАЛЫ КЕДИ И САСИТЛИНЦЫ
1-Е ПИСЬМО[146]
Его превосходительству, наибу Дибиру Аль-Авари. А затем.
Я вам поручаю изучить вопрос этого леса (айка), относительно которого спорят жители сёл Саситли и Кеди. Выясните, имели ли право эмиры Кеди, на этот лес и на чём это право основывалось? Когда вы разберётесь в этом вопросе и узнаете действительность, известите меня об этом. Если же спор этот с помощью вашего посредничества, взаимно уступая и идя навстречу друг к другу спорящихся сторон, прекратится, известите меня об этом тоже.
Подполковник, князь Орбелиани /печать/ /подпись/
Понедельник, 22 мухаррам, 1289 год
2-Е ПИСЬМО
«Его превосходительство, наибу Дибиру Аль-Авари. А затем.
Я действительно получил твои письма, в которых говорится о споре из-за леса. Содержание писем от начала до концая понял и узнал о том, что говорят относительно этого леса жители населенных мест, находящиеся вокруг этих двух спорящихся сёл. Также я узнал мнение людей, купивших у детей и вдов эмиров Кеди хутора;, расположенные у этого леса. Из всего этого я сделал вывод, что эмиры с. Кеди и их потомки и теперь имеют такое же право на этот лес, какое имели их предки».
3-Е ПИСЬМО
ЭМИРАМ Кеди. Мир вам. А затем.
Мы получили письмо князя Орбелиани о том, что вы имеете право пользоваться лесом (айка), из-за которого у вас с саситлинцами был спор. В связи с этим я предписываю вам следующее:
когда вы пойдёте в этот лес за дровами, не брать никого с собой, договорившись с ними делиться, даже если дрова эти будут размером вьюка одного осла;
не брать в этот лес чужих ослов, договорившись с их хозяевами делиться дровами, привезенными с помощью этих ослов;
не отправлять никого в этот лес с быками и с ослами, условившись с ним делиться с привезенными ими дровами.
Я вас прошу также стараться не портить лес и пользоваться им так же, как это делали ваши предки – не расточительствуя со зла. Будьте истинными рабами Господа и добрыми соседями друг другу, для того, чтобы спор между вами не возобновился. Вы избегайте спор даже в том случае, если соседи ваши начнут его первыми, потому что вы находитесь под властью больших начальников. Если вы будете спорить, то это может привести к уничтожению этого леса вашим оппонентом со зла. Это вам предупреждение от нас, и мы призываем вас понять нас правильно.
Дибир, наиб Чамалала и Ункратля /подпись/
Пятница, 3 сафар, 1289 г.
4-Е ПИСЬМО
Понедельник, 22 мухаррам, 1289 год
Я получил письмо от подполковника, князя Орбелиани и генерала-майора, князя Чавчавадзе с предписанием изучить вопрос спора между жителями Кеди и Саситли относительно этого леса и узнать о том, имеют ли эмиры сел. Кеди право на этот лес, и на чем это право основывается? Поставить их в известность относительно этого спора, а также о предпринятых мной шагах по его урегулированию. Изучение этого сложного вопроса я начал с сел. Саситли. Саситлинцы дали мне следующие письма:
первое письмо относилось ко временам имама Шамиля;
второе письмо было копией и там указывалось (…?);
третье письмо было составлено во времена наиба Керима, но по его содержанию нельзя было понять, кому этот лес принадлежал.
Следующим моим шагом было наведения справок об этом деле у жителей близлежащих сел: Цумада, Ричаганих, Гаквари, Эчеда, Сильди. В этих сёлах я говорил со следующими людьми:
в Цумада:
Мухамад сын Бахадура, Мукраш сын Нурмухамада, Нурав сын Гасана;
в Ричаганих:
побывавший на хадже Мухамад сын Тлираб, Хаджияв сын Кокава, Мухамад сын Мансура, Казиахик сын Газимухамада, кади Абдурахман сын Шахро;
в Гаквари:
Кади Нурмухамад сын Газимухамада, кади Закарья сын Денга, Муртазаали сын Мухамада, Мукуса сын Мухамадгази, Мухамад сын Коратла, Денга сын Коратла;
От имени жителей сел. Эчеда и Сильди я получил два письма. В том, что было написано в этих письмах, не делалось снисхождения никому из спорящихся сторон. Делая общий вывод из того, что стало мне известно, можно сказать следующее:
Лес этот еще до введения порядков шариата принадлежал эмирам Кеди, они им всегда и распоряжались. Они позволяли кединцам изготавливать дрова в этом лесу, но иногда даже им это запрещали. Саситлинцы же никогда не имели право препятствовать в этом кединцам, а их эмирам – тем более. И во времена шариата эмиры эти пользовались этим лесом так же, как им пользовались их предки. Такой порядок продолжался сотни лет. И потом, во времена шариата, были убиты самые лучшие кединцы, а были они мирными и хорошими людьми, и остались после них маленькие дети и вдовы. И они распоряжались этим лесом, и не было времени, когда бы кединцы не брали дров из этого леса. Но мы не знаем, на каком основании они это делали – по праву собственности или насилием, хотя факт того, что в окрестностях этого леса хуторов кединских эмиров по количеству было больше, чем хуторов саситлинцев, говорит в пользу первого. После убийства предков, оставшиеся в живых дети-сироты и вдовы этих эмиров продали часть своих хуторов саситлинцам. И самые лучшие участки и хутора этих эмиров достались саситлинцам Исал Дибиру и Кадиали, а также другим. Насколько мы знаем, эти люди не были несправедливыми и насильно захватившими эту собственность. После покорения Дагестана случился спор между саситлинцами и кединцами по вопросу пользования этим лесом, в итоге чего последним было запрещено изготавливать дрова в этом лесу и кединцы больше не стали пользоваться им. И мы не знаем причину этому.
Мне кажется, что события эти происходили во времена наиба Карима[147].
Я описал эти события и с этим отправил письмо подполковнику Орбелиани и генерал- майору, князю Чавчавадзе (…), туда же я включил и письмо времён имама Шамиля, а также другое письмо. Орбелиани посмотрел на эти письма, прочитал и, хорошо подумав, утвердил их, и ответил мне письмом в среду, 2 сапар, с приказанием решить их спор основываясь на факте несомненной принадлежности этого леса эмирам Кеди и тем самым разрешить кединцам изготавливать дрова в этом лесу беспрепятственно. И вручить это решение им и саситлинцам.
Я решил разрешить пользоваться этим лесом, особенно, кединцам, но запретив им при этом пользоваться услугами третьих лиц, условившись с ними делиться изготовленными с их помощью дровами.
Почему и на основании чего кединцам это разрешается?
Во-первых, на основании того, что эмиры Кеди ещё до наступления времен шариата пользовались этим лесом.
Во-вторых, по желанию они могли запретить остальным кединцам пользоваться им, а саситлинцам – тем более.
В-третьих, на основании того, что и во времена шариата они пользовались этим лесоми и могли силой подавлять любые притязания людей, осмелившихся нарушить этот порядок.
В-четвертых, на основании того, что хутора и земли в окрестностях этого леса саситлинцами были куплены у вдов и сирот эмиров Кеди, пользуясь удобным моментом и тем, что эмиры эти ушли в мир иной.
И в-пятых, на основании того, что количество хуторов в окрестностях этого леса у кединцев было больше.
Каждое из этих оснований правдиво, и то, что говорили кединцы насчёт этого леса и событий, связанных с ним, является правдой.
На этом я заканчиваю и этим ставлю точку спорам между этими двумя сёлами. И вручаю им обоим это решение.
Наиб Ункратля и Чамалала, Дибир Аль-Авари (Дибир Аварский из Хунзаха. Бывший наиб имама Шамиля. – И. Г.)
Суббота, 30 рабиул-ахир, 1289 год
/Печать/, /подпись/[148], [149]
Наличие большого количества субальпийских и альпийских пастбищ было одной из основных причин развития в горах овцеводства. В отдельных ункратлинских обществах летних пастбищ было даже в избытке. Наиболее обеспечены ими были общества селений Кеди и Гакко. При наличии достаточного количества летних пастбищ у горцев не хватало зимних пастбищ, и общества селений Митрада, Нижний и Верхний Хваршини, Цихалах перегоняли иногда отары овец в Тушетию, а общества селений Гакко, Сильди, Кеди, Саситли - в Къиялъ (Чечня).
В случаях неперегона, овец пасли на солнечных склонах ("меч1"), расположенных вдали от села. В Ункратле существовали две основные формы собственности на такие земли - частная и общественная.
Общественная собственность на них заключалась в том, что там разрешался выпас скота всем жителям селений, но только в определенное время - с ранней весны до наступления лета. А затем эти сенокосы и пастбища переходили в собственность феодальной знати (нуцалов Кеди), которая пользовалась ими до наступления весны, когда вступали снова в силу права общинной собственности на них. Приведенные факты свидетельствуют о наличии в Аварии в прошлом частной собственности не только на сенокосы, но и на пастбища вплоть до лесов, что подтверждает мнение об отсутствии в Аварии (в том числе и в Ункратле) общинных пахотных земель в XVIII-ХIХ вв[150].
После 1861 г. пастбищные горы и пахотные земли Ункратля, ранее принадлежавшие нуцалам Кеди, а затем включенные Шамилем в состав байтул-мала, были переданы в собственность казны[151]. Впоследствии ункратлинцы неоднократно обращались в сословно-поземельную комиссию с просьбой о возврате им отобранных пастбищных гор Индух, Игадах и Апарата. Однако канцелярия наместника на Кавказе решила отдавать их в арендное содержание, отказав потомкам нуцалов из обществ Гакко и Кеди[152].
«Пастбищные горы Индуха /Гинду/, /Хакенчу/ и /Апарата/ издавна принадлежали кидибским нуцалам, как потомкам аварских ханов, затем были присвоены Шамилем, и отдавались им в пользовании за плату ясака /подати/ жителям Хакмадой Терской обл. и Сильди Дагестанской обл., а в 1865 году обращены в исключительную собственность казны и оставлены в пользовании жителей тех же селений, с уплатой ясака, размеры которого было предоставлено определять по взаимному соглашению Начальника Аргунского и Андийского округов.
Служа водоразделом между реками Чадиринкой и Хошатлем эти горы по их гребням, когда-нибудь в очень отдаленные времена и составляли естественную межу между Дагестаном и Чечней в этой местности, но несомненная принадлежность их склонов, обращенных к Чечне, нуцалам Кеди, побудила комиссию полковника Герасимова направить междуобластную границу таким образом, что Северо-Западная часть склонов Индуха в размере около 1/5 его отлогостей, обращенных к Чечне, отошла в Терскую область»[153].
«Уполномоченные из сел. Кеди Чанкур Магомед оглы и Муса Хадис оглы заявили, что они желают, чтоб им была предоставлена в пользовании часть горы Индух, которая находится по плану в пределах Дагестанской обл. и находилась до сих пор в их пользовании»[154].
«Система торгов, возвышая арендную плату, привела к передаче пастбищной земли частному лицу, чем опять было нарушено забытое право пользования, так как оно принадлежало не частным лицам, а сельским обществам. Население нескольких деревень от этого материально теряло, но не заявляло жалоб уже по одному тому, что арендатором являлся один из нуцалов Кеди, которым когда-то принадлежала вся эта пастбищная земля и в замен которой они получили в 1865 году всего лишь 200 руб.»[155].
ПИСЬМО ПОТОМКОВ “ЭМИРОВ КИДИ” С ПРОСЬБОЙ ВОЗВРАТИТЬ ИМ ПАСТБИЩНЫЕ ГОРЫ[156] 1871 г.
Великому императору. Шамиль и его наибы убили наших отцов, братьев и родственников, достигших совершеннолетия и отобрали наше движимое и недвижимое имущество, выгнали нас из наших домов и разрушили их. Но, несмотря на то, что мы избавились от этого гнета и с помощью Аллаха вернулись в свои дома и стали хозяевами наших земель, все же наши пастбищные горы до сих пор нам не возвращены. И никто нам не платит подати с них. Об этом мы заявляли начальству, но они еще не решили этот вопрос.
Поэтому мы обращаемся к твоей милости и просим вернуть нам земли наших отцов[157].
Возможной причиной отказа была информация о содержании в одной из гор Ункратля серебро-свинцовой руды[158], о чем сообщалось выше. Таким образом, во-первых, зная о содержании серебро-свинцовой руды в этих пастбищных горах, царское правительство отказало обществам их вернуть, во-вторых, имея в руках пастбищные горы, царское правительство держало общества в повиновении; в-третьих, арендуя эти горы, казна получала немалый доход; по квитанциям о внесении арендной платы с общества Карата за оборочную ст. "Игадах" - 190 руб. 14 коп.; с общества селений и Сильди за оборочную ст. "Индух" - 380 руб. 26 коп.; с общества Гакко за оборочную ст. "Аппарата" - 41 руб. 70 коп. [159]
Причиной отказа могла быть еще и политика России по отношению к ханско-бекскому сословию Кавказа в период после его покорения. Уже к концу 60-х годов XIX в. были упразднены все ханства Дагестана и новые хозяева, желая сосредоточить в своих руках абсолютную власть над этими территориями, никоим образом не хотели возвышения кого-либо из бывших правителей и по возможности препятствовали этому.
Происходившие в 60-х годах XIX в. изменения в социально-экономической жизни влекли за собой и усиление эксплуатации горского крестьянства. Некоторые уздени арендовали пахотные земли и пастбища, по своим размерам приближающиеся к феодальному землевладению. Наступление разбогатевшей сельской верхушки в Ункратле значительно ухудшало положение общинников. В частности, это проявлялось в недопуске пользованием арендуемых летних пастбищ, которые раньше принадлежали кедибским нуцалам. О тяжелом, бесправном положении трудового крестьянства, усилении эксплуатации свидетельствуют прошения ункратлинцев, обращенные к кавказской администрации;
"Наше селение (т. е. Гакко. - М. Г.), состоит из 130 домов, в коих имеются до 250 взрослых мужчин. У нас имеются до 5000 голов крупнорогатого и мелкого скота. До сих пор мы пасли свою скотину на казенных пастбищных горах "Индух", "Апарата", "Игадах". Эти горы захвачены богачами, которые не пускают нашу баранту на означенные пастбища".[160]
С аналогичными прошениями к кавказскому командованию обращались и уздени других селений Ункратля. Однако кавказская администрация, как правило, поддерживала притязания состоятельной сельской верхушки и помогала ей в подчинении и эксплуатации крестьян[161].
ПИСЬМО КАРАТИНЦЕВ НА ИМЯ НАМЕСТНИКА ЦАРЯ НА КАВКАЗЕ ГРАФУ ВОРОНЦОВУ-ДАШКОВУ
«…еще до и после покорения Дагестана, нашему обществу принадлежала пастбищная гора в Ункратлинском обществе сего же округа, составляющая из трех небольших участков, под названием Индух, Игадах и Апарата. Только на них и пользовались, паслись наши лошади, скот, баранта, других пастбищных мест у нас нет ни клочка…» (10 сентябрь 1905 г. Концелярия наместн. Его Импер. Велич. На Кавказе по воен. Народному управл. № 5199)
Военный Губернатор Дагестанской области.
Канцелярия. 15 февраль 1906 год. Гор. Темир – Хан – Шура. Дагестанская обл.
В Сословно – Поземельную Комиссию Канцелярии Наместника Его Императорского Величества на Кавказе по военно-народному управлению.
Возвращая присланное при надписи от 16 сентября 1905 года за № 4578, прощение поверенных от общества сел. Карата, Магома Халит оглы, Абдула Халим оглы и Магома Има Дибир оглы, в коем они ходатайствуют о представлении в пользовании их доверителям пастбищных гор «Индух», «Игадах» и «Апарата», имею честь сообщить в Сословно-Поземельной Комиссии, что просители во времена владычества ханов, действительно пользовались означенными пастбищными горами, ровно как и жители смежных с этими горами селений Кеди и Сильди; затем горы эти как ханские были признаны казенными и переданы в ведение Управления Государственных Имуществ, коим и сдается в арендное пользование, как оброчная статья.
Так как жители Киди и Сильди неоднократно обращались ко мне с просьбами подобными настоящему ходатайству, то принимая во внимание у всех упомянутых трех обществ пастбищных земель, я полагал бы справедливым удовлетворить их ходатайство и представить им в бесплатное пользование горы Индух, Игадах и Апарата; если же это почему либо окажется невозможным, то в таком случае, передать им означенные горы в аренду за самую умеренную плату.
Приложение: прощение и приговор.
Генерал-Лейтенант: подпись
Правитель Канцелярии: подпись
И. д. Делопроизводителя: подпись
ВЫПИСКА ИЗ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ УПРАВЛЕНИЯ ЗЕМЛЕДЕЛИЯ И ГОСУДАРСТВЕННЫХ ИМУЩЕСТВ БАКИНСКОЙ ГУБЕРНИИ И ДАГЕСТАНСКОЙ ОБЛАСТИ ОТ 23 МАЯ 1906 ГОДА ЗА № 8198,
Уполномоченному Главноуправляющего Землеустройством и Земледелием на Кавказе.
Заверения Каратинцев, утверждающих в своем прощении, будто казенные летние пастбищные горы Индух, Игадах и Апарата принадлежали их обществу еще до покорения Дагестана и что за сим указанными горами общество селения Карата пользовалась для выпаса своего скота и баранты и после покорения Дагестана, вплоть до передачи казенных имуществ Дагестанской области в распоряжение Управления Государственных Имуществ, с какого времени все эти горы стали сдаваться на общем основании с торгов, не согласно с истинной, ибо в действительности, как это видно из архивных дел Канцелярии Военного Губернатора Дагестанской области, задолго до покорения Дагестана означенные горы составляли частную собственность Кединских нуцалов, которые эксплуатировали эти горы путем сдачи за определенный в свою пользу оброк (ясак), в совместное пользование Терской и Дагестанской областей. Также велась эксплуатация указанных гор и при Шамиле, когда он отобрал эти горы от Кединских нуцалов и обратил в байтулман, т. е. в свою казну. Затем, когда впоследствии между селениями Дагестанской и Терской областей возник спор из за пользования горами Индух, Игадах и Апарата, Главнокомандование 1865 году, приняв во внимание, что ясак за пользование этими горами сначала, до Шамиля, был взимаем нуцалами Кеди и что впоследствии эти горы были обращены Шамилем в байтулмал, признал справедливым горы эти тогда же обратить в исключительную собственность казны;
- право на них нуцалов Кеди считать за давностью времени утраченными;
- потомкам названных нуцалов, во внимание к их бедственному положению выдать 200 руб. из общих казенных сборов по Дагестанской области, сами же горы Индух, Игадах и Апарата, впредь до общего распределения земель, оставить в пользовании тех обществ Терской и Дагестанской областей, которые и до этого времени пользовались ими, но не иначе как за ясак, размер которого должен быть определен по взаимному соглашению Начальников Андийского и Ичкерийского округов и с тем, чтобы этот ясак не был обременительным для населения и поступал полностью в общие казенные сборы по Дагестанской области. При чем Начальнику Андийского округа вменялось в обязанность, впредь до особого распоряжения, указывать в натуре пастбищные места различным обществам, определять порядок взимания за эти места ясака, назначать размер штрафов за потраву пастбищ и установить надежную отчетность по поступлению в казну, как этого ясака, так и штрафов. Таким образом, Каратинцы, если и пользовались перечисленными горами, то, во всяком случае, не исключительно одни, как они заявляют в своем прощении, а совместно с другими селениями как Дагестанской, так и Терской областей и притом не бесплатно, а за известный оброк.
Далее горы эти вовсе не небольшие участки, как сказано в прошении каратинцев, а занимают площадь в три тысячи десятин, именно гора Индух – два тысяча десятин, Игадах – семьсот десятин и Апарата – тристо десятин. А судя по официальным данным податного обложения, сел. Карата имеет в своем надельном пользовании 874 десятин земли, следовательно оно не находится в таком бедственном и безвыходном положении в отношении землепользования, как описывается в их прошении. Переходя за сим к рассмотрению ходатайства каратинцев по существу, управление земледелия честь имеет объяснить, что гора Игадах уже состоит в пользовании общества сел. Карата, так как эта гора, на происходивших 24 октября 1905 года в гор. Темир-Хан-Шура в торгах на отдачу в арендное содержание казенных оброчных статей Дагестанской обл. взята в арендное содержание просителями сроком на шесть лет, с 1 апреля 1906 года по 1 апреля 1912 года, за плату в казну по 190 руб. в год.
(Далее в этом документе предлагается отказать Каратинским просителям в представлении им в пользование этих гор и объясняется причина этому. – И. Г.)
Верно: Помощник Уполномоченного Главноуправляющего Землеустройством и Земледелием на Кавказе: подпись
…Кроме того, поземельные тяжбы завязывались между крупными землевладельцами (ханами, беками), лишившимися своих владений при Шамиле, с одной стороны, и джамаатами горцев, которым не хватало земли для выпаса скота, — с другой. В качестве примера такого дела можно привести тяжбу за владение летними пастбищами на склонах горы Игадах-меэр (авар. Игъадахъ-мегIер), разбиравшуюся в Дагестанском народном суде в 1887 г. На них претендовал, с одной стороны, Алдамашвили[162] потомок прежде владевших этой землёй нуцалов из с. Кеди, с другой стороны — джамааты селений Гакко и Сильди, ранее входившие в «вольное общество» Ункратля, с третьей — родственники наиба Хажиява из с. Карата, в 1871 г. убитого ункратлинцами. Суд не удовлетворил просьбу потомка кедибских нуцалов. Пастбища были переданы в казну. Ункратлинцам и каратинцам было разрешено арендовать эти земли у правительства за половину той суммы, которую они прежде платили кедибским нуцалам[163].[164]
Комиссия для разбора земельных споров и установления бесспорной границы между Дагестанской и Терской областями (при главнокомандующем Кавказской Армией)
(Горское отделение штаба кавказского временного округа гор. Тбилиси. Материалы по Дагестанской обл.)[165]
УКАЗАНИЕ УПОЛНОМОЧЕННОГО ЗЕМЛЕУСТРОЙСТВОМ И ЗЕМЛЕДЕЛИЕМ НА КАВКАЗЕ.
Дело о правах и условиях пользования, отобранными Шамилем у кединских нуцалов и после падения Шамиля перешедшими в казну пастбищными горами «Индух», «Хокенчу», «Апарата» … на границе между дагестанской областью и грозненским округом Терской области.
Начато: 3 мая 1907 г.
Окончено: 26 сентября 1913 г.
(На 51 листах).
Копия от отзыва военного губернатора Дагестанской области в Сословно-Поземельную комиссию при канцелярии ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧИЯ на Кавказе по военно-народному управлению от 3 Мая 1907 года за №9529.
Отзывом от 4 Июня 1906 года за №4147. Сословно-Поземельная комиссия сообщила между прочим по поводу ходатайства, возбужденного обществами селений Карата, Сильды и Киды, Андийского округа, о предоставление в постоянное пользование этих обществ пастбищных гор: Индух, Игадах и Апарата, что Уполномоченным Главнокомандующего Землеустройством и Земледелием на Кавказе собирается материал, необходимый для разрешения общего вопроса о предназначении и порядка эксплуатации казенных летних пастбищ Дагестанской области, в зависимости от чего будет находится и удовлетворение ходатайства вышеуказанных обществ.
Ныне Управление Земледелия и Государственных имуществ отзывом своим от 14 Февраля сего года за №2760, предложило мне для разрешения ходатайств, как жителей Андийского округа, так и Терской области относительно прав их на гору Индух, находящуюся в арендном содержании с 1 Мая 1906 года по 1 Мая 1907 г. У обществ селений Хакмадой и Хашельдой грозненской области за 200 рублей в год, организовать особую комиссию , чтобы разобраться на месте в правах претендентов на эту гору и совершить правильный её раздел между имеющими право на пользование землею в пределах этой горы и действительно нуждающиеся в пастбищной земле за ту же плату в 200 рублей в год, с тем чтобы в означенную комиссию вошли начальники Андийского и Грозненского округов и Т. Х. Шуринский лесничий.
В виду изложенного и скорейшего разрешения этого насущного вопроса мною было предписано Начальнику Андийского округа принять участие в этой комиссии и одно было сношение с Начальником Терской обл. о своевременном командировании в комиссию Начальника Грозненского округа, на что Времен. Генерал-Губернатор Наказный Атаман Терского казачьего войска отзывом 27/28 апреля сего года сообщил, что для хакмадоевцев и хошелдоевцев ограничения арендного срока на гору Индух по 1 мая 1907 года было бы совершенной неожиданностью, а потому может вызвать серьезные осложнения, нежелательные особенно в данное, все еще смутное время, почему он со своей стороны не находит возможным вновь возбуждать вопрос о ином пользовании горой Индух и передавать его в предложенную комиссию, тем более, что по распоряжению Начальника Кавказского Землеустройством жителей нагорной полосы Терской обл. уже занимается особая комиссия под председательством Действительного Стаского Советника Абрамова, которая в текущем году окончит работы в Терской обл. и разрешит все вопросы, связанные с землеустройством горцев.
Так как жители Андийского округа, в свою очередь, нуждаются в пастбищных горах, о чём неоднократно возбуждали ходатайства, то все выше изложенное считаем своим долгом сообщить на зависящее распоряжение Сословно-Поземельной комиссии, прося о последующем не отказать уведомлением,
Подлинник подписали:
Генерал- лейтенант Тихонов /подпись/
Правитель канцелярии Лазарев /подпись/
Верно: делопроизводитель /подпись/ [166]
Копия с копии рапорта Начальника Андийского округа, от 10 мая 1907 года за №727 Военному Губернатору Дагестанской области.
В дополнение рапорта моего от 7 сего мая за №1441 доношу Вашему Превосходительству, что общество сел. Хакмадой, терской области, при осмотре горы Индух 8 Мая в 8 часов утра в полном составе напало на меня и лесничего, с целью оказать вооруженное сопротивление и один из нападающих покушался на мою жизнь.
Инцидент произошёл при следующих обстоятельствах: Поднявшись на гору, в сопровождении бывших с нами прапорщика Шахмана Магомаева переводчика моего Магома Саадуева, всадников, старшин, по пути лежащих селений, поверенных заинтересованных обществ, лесных объездчиков, и других в числе 30 человек, я и лесничий Темир-Хан-Шуринского лесничества Язвинский приступили к обходу и проверке границы со стороны Терской области, по акту комиссии 1867 года за №26 и приемному акту лесничего 1889 год. Пройдя некоторое расстояние со стороны селения Хакмадой, мы заметили толпу народа, быстро направляющуюся в нашу сторону в рассыпную по всему северо-западному склону горы, имея позади себя мелкий и крупный рогатый скот.
Продолжая свою работу и ориентируясь по актам, мы подвигались по линии границы довольно медленно, толпа же в несколько сот человек, среди которых было и много женщин, спешно приближалась к нам, вооруженная дубинами, кинжалами, ружьями, пистолетами и чем только попало, когда она уже была в некотором расстоянии от нас, впереди себя мы встретили успевших выйти на плато четырёх также вооружённых чеченцев, которые бросились на нас, намахивались дубинками на всадников, опередивших нас для охраны. Один из четырёх направил на меня пистолет: крича «убью Начальника вашего», рвался всё вперёд, но находившийся при мне Магома Саадуев быстро подскакал к нему и вырвал у него из рук пистолет. Тут же с нами находился Хакмадоевский старшина Гасан, который встретил нас ещё на вершине горы и доложил мне, что он послан Начальником участка проследить за нашими действиям и донести ему Начальнику участка. Нападавших четырёх человек старшина Гасан и бывшие при мне прапорщик Шахман Магомаев, Магома Саадуев, всадники и др. избегая по моему приказанию, резких мер, скоро оттеснили в сторону. У этих чеченцев были отобраны ружья и пистолеты, но среди шума и суеты приказание моё «не бить чеченцев, отобрать оружие», было понято отобравшими – не брать оружия и таковое, - отобранное оружие, было возвращено. Когда таким образом были отогнаны четыре чеченца, спешившая толпа вся уже успела выйти на дорогу позади нас и, удерживаемая отчасти подъехавшими верхом несколькими чеченцами, дальше не двинулась. Как потом оказалось чеченцы, подымаясь на гору, заметили как по гребню Индуха перевалили в нашу сторону в большом числе общества сел. Сильды и Киды и потому только приостановились в своём дерзком намерении. Могу с уверенностью сказать, если бы не подоспели названные два общества и не было бы при нас так много вооружённых людей, Хакмадойцы не пощадили бы ни кого из нас; принятыми же мною своевременно мерами в отношении жителей округа и бывших при нас вооружённых, предупреждено серьёзное кровавое столкновение, так как находившиеся в некотором отдалении Сильдинцы категорически заявили посланному к ним с приказанием не трогаться с места переводчику Саадуеву, что они не могут оставаться зрителями, когда на Начальника их нападают и все рвались вперёд. Переводчик Саадуев там же доложил мне, что Кидинцы и Сильдинцы спустились на гору Индух только потому, что один из жителей Сильды 7-го числа вечером был в селении Хакмадой, и, вернувшись в своё селение, рассказал, что чеченцы, узнав о приезде Начальника округа в Чадыри с небольшим числом всадников с целью подняться на гору Индух, решили выйти всем обществом против Начальника и перебить всех кто с ним будет.
После того Хакмадоевцы остановились и я выехал на поляну у пограничного озера, где недалеко оказались Кидинцы, ко мне подошли более видные Хакмадоевцы и, извиняясь с обнажёнными головами за поступки своих односельчан, просили пощадить их, как людей совершенно ничего не ведающих и действующих под влиянием экстаза, за ними стали подходить и участники беспорядка, стараясь уверить меня, что все они принимали лишь меры к удержанию рассвирепевшую толпу; находились даже такие, которые заявили, что общество их имело в виду, встретить нас не с дубинками в руках, как это сделали безумцы, а с хлебом солью.
Но, к сожалению, всё это было тогда, когда Хакмадоевцы без исключения все увидели перед собой внушительную силу и совершенную невозможность привести в исполнение свой преступный план. На возвратном пути, почти по всей линии дороги, составляющей административную границу, встречали меня большие группы Хакмадоевцев и, чрез выборных своих, заявили своё раскаяние, прося пощады, непонимающих якобы ничего пастухов, а в последней группе собрались все участницы беспорядка женщины, в числе около 40 человек и, сбросив передо мной с голов своих платки, умоляли о том же.
Таким образом Хакмадоевцы, ободренные, по моему предположению, поведением своего начальства по данному делу по поводу права пользования на г. Индух, осмелились ворваться вооруженными в пределы вверенного мне округа и в то же время, когда я исполнял служебное поручение Вашего Превосходительства и Начальника Управления Земледелия и Государственных Имуществ Бакинской губернии и Дагестанской области, дерзко оказали сопротивление и даже покушались на мою жизнь, а может быть и всех бывших со мною. Беспорядок этот я считаю последствием поведения Терской администрации по делу об организации комиссии для выяснения вопросов кому именно из сельских обществ должно быть предоставлено право пользования г. Индух и безнаказанности подобных же беспорядков со стороны Хакмадоевцев в 1905 году.
Вследствие изложенного и принимая во внимание результат приписок по вопросу о пользовании пастбищной горой «Индух» с администрацией Терской области, из которого легко усмотреть покровительственное содействие со стороны последней жителям селения Хакмадой и крайнюю земельную нужду обществ Сильды, Киды и Карата, вверенного мне округа, которые имеют на гору Индух неоспоримое право, согласно упомянутому акту 1867 г. Я прошу авторитетного заступничества Вашего Превосходительства за право названных обществ дабы раз и навсегда восстановить таковое их право на гору Индух в пределах округа находящуюся и пресечь обществам чеченских селений возможность повторения насильственного захвата этой горы, как ими это сделано в 1905 году безнаказанно.
Представляя при сем акт, составленный мною и лесничим Язвинским по вопросу о праве пользования горой Индух, докладываю, что, если означенная гора будет предоставлена упомянутым обществам вверенного мне округа, то для полного водворения последних на ней потребуется как действительное содействие со стороны терской администрации к повиновению дерзких Хакмадоевцев, и командирование в моё распоряжение полсотни казаков, тем более что ко мне уже поступило донесение Сильдинского старшины, что чеченцы после нашего объезда, уже выгнали скот свой на означенную гору и это самоуправство их находится под покровительством Начальника Грозненского округа Полковника Попова, что можно усмотреть излагаемой копии с его телеграммы ко мне.
Протокол, составленный по делу о нападении Хакмадоевского общества с целью оказать мне вооружённое сопротивление, при исполнении служебных обязанностей, и покушении на мою жизнь, вместе передаю Темир-Хан-Шуринскому Судебному Следователю и о происшествии сообщено Товарищу Прокурора.
Подписал: Подполковник Гвесилиани и скрепил И. д. Делопроизводитель Избаш.
С подлинным верно: Правитель Канцелярии Лазарев.
Сверил И. Д. Делопроизводитель №№ Верно:
Делопроизводитель:/подпись/ [167]
Р. S. Вот так захватывали, продавали и делили земли и собственность нуцалов Кеди – славных правителей Ункратля. Сначала, в 1844 году – наибы Шамиля, потом, начиная с 1859 года – те же наибы, но уже поменявшие хозяина и перешедшие на сторону новой власти, и сама новая власть. Дальше 70 лет тем же занимались, сменившие в 1917 году власть наибов и Царя, Советы. А теперь, начиная с 1992 года – демократические власти новой России...
К ВОПРОСУ О ФЕОДАЛЬНОЙ РЕНТЕ В НАГОРНОМ ДАГЕСТАНЕ И ЧЕЧНЕ[168]
Развитие феодальных отношений на Кавказе было в течение ХХ в. одним из узловых вопросов изучения исторического прошлого этого региона. В этом направлении работали целые исследовательские группы и, как результат, имеются серьезные исторические труды. Однако остались в этой сфере и малоизученные вопросы. Одним из таковых является получение феодальной ренты привилегированными слоями населения в Нагорном Дагестане и Чечне.
А между тем этому вопросу еще во второй половине ХIХ в. уделялось большое внимание администрацией Кавказского наместничества Российской империи. К тому времени значительная часть привилегированного сословия в горном Дагестане была уничтожена адептами шариатской системы управления, то есть отрядами отдельных наибов Имамата. Вместе с этим исчезла и большая часть документального материала, веками хранившегося, к примеру, в канцелярии нуцальского дворца в Хунзахе или в замке Каву (авар. – «ворота») в сел. Кеди Цумадинского района. Это обстоятельство обуславливает важность выявления и введения в научный оборот оставшихся источников, изучению некоторых из них посвящена эта статья.
Потомство правителей Сарира, представлено было не только аварскими нуцалами, но и целым рядом феодальных фамилий, расселенных на окраинах этого государства. Они по традиции сохраняли свое привилегированное положение и зачастую признавали аварских нуцалов своими сюзеренами. Одной из таких фамилий являлась Алдамилал (авар. – «Алдамовы»), проживавшая большей частью в сел. Кеди – центре Ункратлинского бо (союза общин), ныне входящем в состав Цумадинского района. Точная дата их переселения в Кеди неизвестна, хотя можно предположить, что аварские нуцалы появились в Ункратле еще в 1256 г., когда Хунзах был занят войсками газиев[169]. Вместе с тем, очевидно, что нуцальская фамилия в Кеди сформировалась в результате неоднократных переселений отдельных представителей аварских нуцалов. К примеру, в 1729-30 (1142 г.х.) в Кеди переселился Амирхамза – сын убитого в Кахе Анкалава (также в результате ссоры между Умма-нуцалом и его родственниками погибли брат Анакалава – Туралав и его сын Мухаммад[170]) с двумя сестрами – Ханзада и Султанзада, которых он выдал за Алдамилал, а сам стал основателем одного из руков (авар. рукъ – дом, патронимия меньшего нежели тухум уровня) нуцальского рода в Кеди.
Вплоть до создания государства Имамат кедибские нуцалы от имени аварских нуцалов управляли территорией Ункратля, Хварши (западная часть Цумадинского района РД), а также Шаройского и частично Итумкалинского районов ЧР. Стоит отметить, что чеченцы Шаройского района ЧР являются в значительной степени ассимилированными аварцами, перешедшими на чеченский язык. Среди них имеются и потомки кедибцев, которые главным образом, жили в сел. Хакмадой. Н.Г. Волкова пишет, что в шаройском сел. Джогулда в 1969 г. «мною был записан рассказ об аварском происхождении жителей еще одного шароаргунского селения – Хакмадой»[171].
При становлении нового теократического государства Имамат, стало происходить постепенное урезание прав кедибских нуцалов, которое закончилось в середине ноября 1844 г. (в конце месяца шавал 1260 г.х.[172]) физическим уничтожением большей части их мужского населения. В начале зимы этого года отряд мюридов при поддержке некоторой части ункратлинцев окружил нуцальский квартал Каву в верхней части сел. Кеди и после неоднократных, но безуспешных попыток штурмовать укрепленные замки нуцалов, подожгли его. В огне, а затем и в ходе дальнейших репрессий было убито 12 мужчин нуцальской фамилии («Шамиль убил наших отцов в сел. Киди 12 человек и отнял наши имущества и лишил нас доходов, которые до того получали»[173]). Только некоторым представителям молодежи удалось скрыться в других селениях. Вернулись они только после 1859 г. и безуспешно пытались возвратить себе привилегированное положение. К 1884 г. к роду нуцалов себя причисляли 12 семей в Кеди и 2 семьи в соседнем сел. Саситли («12 живут в Киди, а 2 двора в Саситли. Все носят фамилию Алдамовых, по имени предка их Алдама, вышедшего из Аварии»[174]).
В этом году в ходе работы сословно-поземельной комиссии в сел. Ботлих – центре Андийского округа были опрошены представители нуцальской фамилии, которые помимо устных сведений, представили также и опись доходов, которые они получали с территории Шаройского и Итумкалинского районов ЧР, а также 4 селений, расположенных в грузинском горном микрорегионе Тушети.
Данный документ составлен на арабском языке, и был нами обнаружен в Центральном историческом архиве Грузии[175] и скопирован вместе с другими документами, связанными с этим делом. Последние же составлены на русском языке и заключили в себе рассказ вышеназванных представителей дома нуцалов, а также других заинтересованных лиц.
На наш взгляд возможно и эти письма первоначально были составлены на арабском языке. Такой вывод можно сделать по следующим причинам:
- во-первых, по смыслу содержания приписок на арабском языке, сделанных внутри русского текста:
«Все, что было ими сказано, им прочитали.
Мы уроженцы сел Кеди, Килич сын Алдама, Хамзат сын Ханбулата и Алистан сын Ахмедхана.
В связи с тем, что сами не владеют грамотой, они уполномочили меня написать для них это письмо. Я, написавший это Нурмухамад, сын Хасана из Зибирхали»;
« Мы уроженцы сел. Кеди, поверенные нашего села, и зовут нас Али сын Мухамада и Хамзат сын Абдулкадыра. В связи с тем, что мы не умеем ни писать, ни читать, уполномочили мы для этого Мухамадамина, сына Дибира из Верхнего Инхо и он написал нам это по нашей просьбе[176]»;
- во-вторых, по смыслу заключительного абзаца самого письма: «Переводил житель сел. Анди, штабс-капитан Исмаил-Арац Шамхалов, а за него подписался..».
Таким образом, если допустить, что приведенные ниже письма являются только переводом писем на арабском языке, которых, к сожалению, обнаружить пока не удалось, то можно заключить, что буквальный смысл оригинала в них не отразился. Возможно, даже упущены некоторые важные для истории детали.
4 АВГУСТА 1884, БОТЛИХ.
Мы беки[177] сел. Кеди, Андийского округа, Килич Алдам-оглы, Гамзат Ханбулат-оглы и Алисултан Ахмет-хан-оглы[178], в присутствии члена Комиссии для окончания Сословно-Поземельного вопроса в частях Кавказского края, Военно-Народного управления, показали:
- Нас беков в селении 14 дворов[179], все происходим из дома аварских ханов. Предок наш[180] в давние времена, убив родного брата[181], принуждён был удалиться из Аварии, сначала в Хочоты[182] (Гунибского округа) и покупкой приобрел землю там от гидатлинцев, который потом возвратил им обратно ту землю Хочота и купил у них же землю в Кеди, Саситль и Сильди (Андийского округа)[183] и он с потомством жил в Кеди и Саситль. Мы слышали, что наши предки купили сначала пустые земли и постепенно заселили пришельцами и образовали там селения. До Шамиля, кто загонял из этих селений овец имеющие на близ селений имеющиеся горы, свыше 20 штук включительно, платил нам по одному годовалому барашку. На саситлинскую гору[184] мы пускали еще постороннее стадо при одном пастухе и получали с него по два барана в год. Так же с сильдинской горы с посторонних не получали, а с кединской горы так же с двух пастухов посторонних стад получали четырех баранов. Кроме этого кединцы и саситлинцы работали от двора по человеку для нас три дня в году: день пахали, день косили и день жали, а сильдинцы вскоре выкупили свои пахотные земли от наших предков и уже не служили больше[185] У нас около Кеди было пастбищное место, которое было общим, принадлежащее и узденям, свободное от пастьбы время, до осени[186]. За преждевременную потраву штрафы по барашку и все другие адатные штрафы получали мы, а трехрублевые и меньше получали Карты[187]. Такое же запрещенное[188] место было и вблизи Саситля[189]. Мы имели летние горы: Игадах (выше Киди), «Индух» близ границы Аргунского округа и сел. Хашадой , тут же «Каха тлим»[190], «Апарата нахха»[191] около сел. Хонотль (Аргунского округа) с которых мы получали доходы по адату[192]. В сел. Митрада имели мы пахотную землю «Тазили»[193] в 60 саб[194]. С Нижнего Хоршины получали 10 козлов, так же с Верхн. Хоршины. 10 козлов - с Цихал – Батлиг[195]». Хушатинцы давали нам одного быка и три шубы. Шодродинцы[196] давали пять баранов. Это все, что мы имели или получали какой доход в Андии. Земли сел. Кеди и Саситля мы считали и считаем своей собственностью, причём эти селения в прежнее время, до Шамиля, не имели право без нашего позволения распоряжаться землями. О бывших наших имуществах и доходах в Терской области и Тушетии подадим особую записку или ведомость.
Шамиль убил наших отцов в сел. Киди 12 человек и отнял наши имущества[197] и лишил нас доходов, которые до того получали, и теперь ничего ни от кого не получаем и наравне с простыми узденями живем, в селении имея наравне с ними небольшие земли для хозяйства. Мы имеем такие же адаты во всем, как и прочие беки и джанки Аварского рода. Наследуют у нас по адату, и женщина не имеет доли в недвижимом имении[198].
Переводил житель сел. Анди, штабс- капитан Исмаил-Арац Шамхалов, а за него подписался.
В связи с тем, что потомки Кединских нуцалов заявили о подати для них от Шодродинцев в размере пяти баранов в год, комиссия, видимо, обратилась к жителям этого села и прибывшие от их имени представители заявили следующее:
7 АВГУСТА 1884 ГОДА, В БОТЛИХЕ
Мы, поверенные сел. Шодрода (заявили) Батыр-Ага-оглы 50 лет, Шама - Мирза Аджи-оглы 70 л. заявили: мы были в прежние времена свободными узденами и ни хану Аварскому, ни кому-то другому никакой подати не платили никогда[199], а за пастьбу баранов на горе «Ягадак», которой пользовались Кединские беки, давали им ясак, с пастуха одного барана[200]. При Шамиле мы не ходили на эту гору, потому что были во вражде с киялальцами (Аргунского округа) лет около 50 тому назад и теперь не ходим на ту гору, взятую в казну, и которой пользуются каратинцы и киялальцы теперь и с тех пор, как перестали пользоваться тою горою, мы никому не давали ясака, и сельскими жителями нашими, на ровне с прочими узденями округа пользуемся и владеем как полною нашею собственностью мюльками своими и никому за земли никакой повинности никогда не платили. Мы коренные жители селения и всегда были на настоящем месте своего жительства и никогда не слышали, чтобы кто-нибудь другой считался когда-нибудь хозяином наших земель и споров за свою сельскую землю никогда ни с кем не имели. Нас 120 дворов.
ОПИСЬ ДОХОДОВ, КОТОРЫЕ ПОЛУЧАЛИ КЕДИНСКИЕ НУЦАЛЫ С ТЕРРИТОРИИ ШАРОЙСКОГО И ИТУМКАЛИНСКОГО РАЙОНОВ ЧР, А ТАКЖЕ 4 СЕЛЕНИЙ, РАСПОЛОЖЕННЫХ В ГРУЗИНСКОМ ТУШЕТИ
В своем рассказе, заключенном в письме от 4 августа, нуцалы Кеди упоминают о том, что они о «своих имуществах в Тушетии и в Аргунском округе» напишут дополнительно. Как уже упоминалось в начале данной статьи, письмо это в оригинале сохранилось, и мы можем его сюда поместить.
Приписки[201]: «О имуществах в Тушетии и в Терской области Кидинских беков..», «Они имели в Индух семь хуторов для овец. Откуда добились разные доходы их отцами не могут объяснить», «12 живут в Киди, а 2 двора в Саситль. Все носят фамилии Алдамовых, по имени предка их Алдама, вышедшего из Аварии».
;;; ;;;;; ;;;;;;;; ;; ;;;; ;;; ;;;;; ;;;;; ;;;;;
;;;;, ;;;; ;;; ;;;;;; ;;;;;;; ;;; ;;;;;;; ;;;;;;;;
; ;;;;;, ;;;;; ;;; ;;;; ;; ;;;;;;;; ;;; ;;; ;;; ;;;;;;;;
;; ;;;; ;;;; ;; ;;;; ;;;;;;;;; ;;; ;;;;;;;; ;;; ;;;
;;;;; ;;;;; ;;;; ;;; ;;;;; ;;; ;; ;;;; ;;;; ;; ;;;;;;;; ;;;;;;
;;;; ;;;; ;;;;;; ;; .... ;;;;;;; ;;;;; ;;;;;; ;; ;;;;;
;;;; ;;;;; ;;; ;;;;;;;; ;;;; ;;;; ;;;;;;;; ;;; ;;;; ;;
;;;;;;;;;;;; ;;;;;; ;;; ;;;; ;;;;; ;;;;;;;; ;;;;;;;
;; ;; ;;; ;;; ;; ;;;; ;;;;;;;;;;; ;;;;;;;;;; ...
;;;;; ;;;;; ;;;; ;;;;;;; ;;;; ;;;; ;;;;;;;; ;;;; ;;;;;
;;;; ;;;;;;; ;;;; ;;;;;;; ;;;; ;;;;; ;;;; ;;;;;;;
;;; ;;;;; ;;;; ;;;;, ;;;; ;;;;; ;;;;;;;;; ;;; ;; ;;;;
;;;;;; ;;;;; ;;; ... ;;;; ;; ;;; ;; ;;;; ;;;;;;;
;;; ;;;, ;;;; ;;; ;;; ;; ;;;; ;;; ;;;;;; ;;;;;;;
;;;... ;;;;;;;;; ;; ;;;; ;;; ;; ;;;;; ;;;;; ;;;; ;;;
;;;;;; ;;;;;; ;;;; ;;;;; ;;;;;, ;;;;;;; ;;;;; ;;;;; ;;;
;;;; ;;;;; ;; ;;;; ; ;;;; ;; ;;;;; ;;;; ;;;;;
;;; ;;; ;;;;; ;;;;;;;, ;;;;;;; ;;;;; ;;;;;;; ;;;;; ;;;;;;;
;;;;;;;;;; ;;; ;;;;;; ;;; ;;;;, ;;;;;;; ;;; ;;;;; ;;;;
;;;;;;; ;;;; ;;; ;;;;;;, ;;;; ;;;;;; ;;; ;;;; ;;; ;;;;;
;;;;;;;; ;; 5 ;; ;;; ;;;;;;; 1884
Перевод[202]:
Мы эмиры Кеди[203], потомки эмиров Аварии[204].
Тушинцы[205] и киялальцы[206] платили нам харадж[207] и джизью[208]. Там (в Киятле - И. Г.) есть наша пастбищная гора, называемая «Гьиндух»[209] и граничащая со следующими местами и межами:
- начиная от места, называемого «Место, где был убит Ашахан»[210] до места «Родник Алдама»[211];
- до реки, вытекающей из той части горы Апарата[212], которая обращена в сторону Аргуна. Река эта сливается с рекой Аргун;
- сопка, которая находится там же и называется «Хуляб меэр»[213]. Сопка эта находится у сел Хашатль, а владеют ею хьарусел[214];
- начиная от места, называемое «Бо рештулеб майдан»[215] и до горы АпаратIа[216];
- до лугов хонотлинцев. Там находится гора, называемая «Бо рештулеб лъарагI»[217].
С каждого дома селений Хонокь[218], ГьагIмади[219] и Хашакь[220] мы берем по одному кайлу[221] пшеницы. От селений Сандакъуры[222] и КIесели[223] берем по четыре барана и двух барашек. От сел Хьару[224] берем так же четыре барана и двух барашек. Так же четыре барана и двух барашек берем от сел. Шекъеры[225] и таким же образом от села Гьиндухъ[226].
Каждый совершеннолетний житель села Хашари[227] (ХIашари – Хьачара(чеч.) – И. Г ) обязан дать нам по две пули и мешок из шкуры горного тура (ралъхъен. ав. – И. Г.). На каждый дом села Зумсур[228] возложена обязанность дать нам по половине кайла пшеницы.
От четырех селений Тушетии, то есть от Шенако, Омало, Дикло и Агибурти[229] на наш выбор мы получаем или мулами, или четырьмя туманами[230]. А тому человеку, который поедет собирать и привезти это все, мы даем девять марсум[231].
Письмо это мы написали для внесения ясности в вопросе об этом нашем имуществе. Мы жители села Кеди, Ашахан сын Алдама, Хамзат сын Ханбулата и Алисултан сын Алисултана.
В связи с тем, что мы не умеем ни читать, ни писать, написать это письмо мы поручили Нурмухамаду.
Я Нурмухамад, сын Хасана из Зибирхали, в связи с тем, что эти люди, как они говорят, не умеют писать или читать, для них я написал этот их рассказ 5 октября 1884 года.
Сохранилось еще одно письмо, составленное на арабском языке и которое от имени узденей села Кеди было вручено двум поверенным села, направлявшимся в Ботлих, как документ подтверждающий их дееспособность.
;;; ;;;; ;;;;;;;;;;;; ;;;;;;; ;;;;;;;
;;; ;;;
;;;;;;; ;;;;;;;;; ;;;; ;; ;;;;;; ;;;; ;; ;;;; ;;;;;;;
;;;;;; ;; ;;;;;;; ;;;;;; ;;;; ;; ;;;;; ;;;;;
;; ;;;; ;;;;;; ;;;; ;;;;; ;;;;;;;
;;;;; ;;;;;; ;;;;;;; ;;;;;;; ;;;;; ;;;;; ;;;
;;;;;;; ;;;;;;;; ;;;;;;;;;; ;;; ;;; ;;;;;
;; ;;;; ;;;;;; ;;; ;;; ;;;;; ;;;;;;;
;;;
;; ;;;;; ;;;; ;;; 3 ;; ;;;;; 1884
Перевод[232]:
Начальнику Андийского округа князю Бебутову.
Затем.
Хамзат сын Абдулкадыра и Али сын Мухамада, которые пришли к Вам с этим письмом, есть поверенные от нашего джамаата, отправленные чтобы максимально правдиво и со справедливостью рассказали о том, о чем Вы хотите узнать. То есть о селах и землях наших, о взаимоотношении жителей, о порядке использования пастбищ и угодий и о происходящем между нами из-за границ этих угодий.
Письмо это от джамаата сел. Кеди.
3 день месяца август 1884 года.
5 АВГУСТА 1884 ГОДА В БОТЛИХЕ.
Мы поверенные сел. Киди Андийского округа, Али Магомед-оглы и Гамзат Абдулкадыр-оглы, в присутствии члена Комиссии для окончания Сословно-Поземельного вопроса в частях Кавказского края, Военно-Народного управления, подполковника Симонова, показали: селение наше коренное и предки наши всегда жили там, где мы живем теперь и владели как своей собственностью всеми землями и угодьями, которые мы занимаем теперь и достались нам по наследству от отцов и нам никто никогда не запрещал продавать эти наши земли, завещать мечети и делать с ними, что и как хотим, как и отцам нашим, никто не мог запрещать в том. То же самое у соседей наших саситлинцев и сильдинцев, как и сколько мы знаем, и мы во всем имели одинаковые права и адаты на ровне с другими узденями прочих селений Андии, и наши селения входили в общий союз вольных и свободных селений Андии.
О появлении в наших селениях беков существует у нас такое предание: четыре поколения тому назад предки настоящих беков пришли к нам из Хунзаха и с помощью Каратинцев[i][233] поселились в селении, хотели обложить данью и податями, ведя с нами войну около месяца, но не могли ничего сделать, кроме того, что наши отцы обязались, имевшие овец 20 и более, давать по одной барашке в пользу пришлых беков. (Али-Магомед-оглы подтвердил об этом обязательстве, не смотря, что другой поверенный от имени всего их общества отвергал о существовании когда-либо подобного обязательства). Больше никакого обязательства со стороны наших жителей к бекам не существовало и ничего не обязаны были делать и не делали никогда. В то же время они, беки, силой заняли четыре участка земель наших: «Цаданитль», «Гажалта», «Лабальта», «Гандабури»[234]. Шамиль обратил эти земли в "байтумальныя", но по его покорении начальство возвратило обратно бекам[235]. Эти земли, на которых они имеют свои посевы, а джамаатскими общественными нашими землями, пастбищными.. и лесами(..?) пользуются беки на ровне с нашими узденями. Платить барашками имевшие овец наши уздени перестали бекам давно, до Кази-Муллы, и все сельские земли мы считаем своими мюльками. С упомянутых четырех участков при Шамиле он получал доход с них ….сеном и с посевов – половину (..?) Дома у беков нас в селении. Мы никогда не нанимаем у беков земель. Наш джамаат имеет одну платную гору «Цебемеэр[236]», окружающая наше селение. Шамиль не брал с нас ничего за пользование горою. На ней и мы, и беки пасем на одинаковых правах всякий свой скот. Земли наши неполивные. У нас 120 дворов, все свободные уздени. Наибольший мюльк – на 40 саб пшеницы, наименьший – 1 саб. Все имеем немного земли. Садов не имеем. Есть место с небольшими кустарниками. Управлялись прежде 4-мя Картами, которые выбирались трое из узденей джамаатом и с согласия его, четвертый - из беков. Шариатские дела разбирал Кадий.
Имения делим и наследуем всегда по шариату и женщина получает долю из недвижимого. Штрафы всегда поступали все в пользу общества одного, а беки и никто в них не имеет доли. Мы никогда не слышали, чтобы беки претендовали на наши земли и у нас с ними ни споров, ни жалоб по этому предмету никогда не было.
ПРИМЕЧАНИЯ К ПЕРВОЙ ЧАСТИ:
[1] Борхатаб Кавуда кисма гъедалго
Киндай рихъ-рихъич1ел хъах1илал зобал.
Кавудахъан рачун лучби гъуридал
Щайдай кьвагь-кьвагьич1ел ч1ег1ерал ракьал. (Стихотворение в 1978 году автору рассказала Сакинат, дочь Сурхая, сына Амирхамзы).
[2] Хапизов Ш. НекIсияб Къеди // Казият «Миллат». МахIачхъала, 2015 с. № 6.
[3] М. Гусейнов.«Союз сельских общин Ункратля», стр. 2.
[4] «Къадалъаги нах баккулеб Къеди росу».Поговорка в Хунзахе. Кайтмаз Патаалиев Аварский.
[5] Ахмадов Я.З. Очерк исторической географии и этнополитического развития Чечни в XVI-XVIII веках. С. 141.
[6]АйтберовТ.М. Древний Хунзах. Махачкала, 1990. С.30.
[7]АйтберовТ.М. Древний Хунзах и Хунзахцы. Махачкала, 1990. С. 5-8.
[8]Гусейнов М. Союз сельских общин Ункратля. С. 3-7.
[9] Есть предание об одном обществе в Къиялале, которое однажды отказалось платить подати, за что был подвергнут следующему виду наказания: жителей, членов этого общества обязали нагрузить на себя то, что они должны были отдать сборщикам и всю дорогу, от своих домов до места сбора податей, идти задом. (См. во II части книги. Предания).
[10]ЦГВИА. Ф. 205. Оп. 1. Д. 132. Л. 1-2.
[11] Агларов М. А. Сельская община в Нагорном Дагестане в XVII-ХIХ вв. М., 1988.
[12] АйтберовТ.М. Древний Хунзах и Хунзахцы. Махачкала, 1990.
[13]Гусейнов М.Союз сельских общин Ункратля. С. 3-8.
[14]Там же.
[15]Там же.
[16]Там же.
17Там же.
[18]Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50 годах XIX в. Махачкала, 1959. С. 18.
[19] Выходцы рода Нуцаби из сел Кеди жили в с. Квантлада, также и в с. Хварши (Амирх1амзал Мух1амадилал). См. во II части этой униги. Предания.
[20]В Средневековье и позже этим словом обозначалось земельное владение, передаваемое в пожизненное пользование на условии несения службы — придворной, административной, но главным образом — военной; поэтому под бенефицием обычно понимают военное условное земельное держание Невыполнение условий держателем влекло ликвидацию бенефиция. В случае смерти получателя либо жалователя бенефиций возвращался собственнику или его наследникам.
[21] Лен – земельный надел, получаемый вассалом от своего сюзерена.
[22]Гусейнов М. Союз сельских общин Ункратля.
[23]Этот султан — тот, кто силой завоевал наши области. Жители их приняли ислам через него. Их землю он обложил хараджем и установил среди них законы религии и ислама. Да воздаст ему Аллах раем за нас! «После того два курайшита — Султан-Ахмад и ‘Али-бек подошли к селению Тлерош (Куруш), где находился его владетель (малик). Они простояли вокруг него три месяца. После того с помощью Аллаха они захватили его и овладели вилайатом Карахи. Затем они пришли б вилайат Семь земель. После многих сражений они силой захватили и его. Овладели они также вилайатом Тиндиб и Кидибом, [причем] в селении Кидиб они поставили эмиром Мирза-бека. [В результате всего этого] они вдвоем овладели всеми горами [от?] ‘Ириба до Туша и Тийаната». Аноним Муслима из Урады (XV-XVIвв.). Перевод Т. М. Айтберова.
[23] См. II часть этой книги. Предания. ГIалихъиличил МухIамадкамил
[24] Т. М. Айтберов. Древний Хунзах и Хунзахцы. С.37
[25] Там же. С.38
[26] Там же. С. 65
[27] Там же. С. 38
[28] По преданиям, имеющим хождение в Ункратле, ко-торые стали доступны науке благодаря Д. М. Магомедову, сына Сураката звали Байсар.
[29] Полевой материал. РФ НИЯЛ. Ф. 1, оп. 1, ед. хр. 483,лл. 2-3
[30] М. Гусейнов. Союз сельских общин Ункратля. С. 5.
[31] Один из вариантов таких алфавитов найден в с. Кеди. Нашел его учитель географии местной школы Магомедов Газияв, на горе «Ц1ад гьарулеб мег1ер», (русск. «Гора, где просят дождь»).
[32] М. Гусейнов. Союз сельских общин Ункратля. С. 6.
[33] Cм. во II части этой книги. Предания. ГIалихъиличил МухIамадкамил
[34] М. Гусейнов. Союз сельских общин Ункратля. С. 6.
[35]Там же. С. 7.
[36] Шахбан Хапизов
[37] А.М. Завадской, 1903г. С. 24
[38] Можно сказать, что шел и обратный процесс. В сел. Кеди и сегодня есть тухум узденов, представители которого говорят, что их предки пришли из Грузии – именно из названных выше сёл.
[39] см. во II части этой книги. Предания.
[40] М. Гусейнов. Союз сельских общин Ункратля.
[41] Там же. С. 7.
[42] Гидатль: Исторические этюды. Автор: Ибрагимхалил Бутаев. Махачкала, 2013г. С. 41.
[43] Запись произвел кади Али-Мирза из Анди в 1485 году.
[44] По версии Магомедова Д.М.- буквально Миясу часовня в научном обороте. По мнению М. А. Агларова западная граница остается неопределенной так как в документе не указано место расположения часовни. По имеющейся версии эта часовня может быть и христианская церковь, расположенная на вершине горы над селом Хунзах со стороны запада. Здесь необходимо учесть, что гора «Талакъеро», расположенная на востоке от каратинского общества и с запада от Хунзаха принадлежала до 15 века каратинцам*,
[45] Т. М. Айтберов. Древний Хунзах и Хунзахцы.
[46] Хашаев Х. – М. Феодальные отношения. С. 126-127.
[47] М. Гусейнов. Союз сельских общин Ункратля.
[48] Хашаев Х. – М. Феод. отношения. С. 127
[49] В с. Кеди, да и в других селениях Ункратля, также и у гидатлинцев, есть предание о том, что земли эти раньше принадлежали гидатлинцам и были куплены у них кединскими нуцалами. Подтверждением факта принадлежности является старое кладбище, которое находится в с. Кеди и называется «Гидатлинское». См. во II части этой книги. Предания.
[50] «За деньги, вырученные за Ункратль, гидатлинец Хизри купил земли в Нахъбак1 Гумбета». Предание. Расск. Нуцалханов Алиасхаб из Къеди.
[51] Хашаев Х. – М. Указ. Соч. С. 136.
[52] М. Гусейнов. Союз сельских общин Ункратля.
[53] Хашаев Х. – М. Указ. Соч. С. 136.
[54] «Дикий горец жаждет власти всегда из одних личных видов. Две пружины
отваживают его иногда на удивительные подвиги: корысть и мщение. Алдами, в набегах — дерзновеннейший между вольными лезгинами, в битвах — бесстрашнее всех товарищей, пользовался уважением всего Дагестана и не раз с успехом предводительствовал в набегах и грабеже мирных жителей долин. Теперь, во время всеобщего голода (выше автор особо отметил, что предыдущий год в горах Дагестана и Грузии был неурожайным. — Ю. К.), он так же был беден, как и его собратья, не занимавшиеся земледелием и ремеслами, а жившие только на счет трудов соседей, деля мечом между ними и собой скудные дары природы. Жители Дикло и Шанако (Шенако. — Ю. К.), богатейших селений Чагалинских тушин (общества Чагма. — Ю. К.), на границе горного Дагестана, наравне со всеми потерпев от неурожая, отказали хищным своим соседям в добровольной дани хлебом и скотом. Алдами, питая к жителям этих двух селений давнишнюю злобу, воспользовался этим случаем, чтобы им отомстить. Посредством преданных ему людей легко было внушить толпе [мысль] о необходимости набега и о выборе его начальником, и таким образом он достиг своей цели и заранее радовался гибели и уничтожению своих врагов. [Цискаров И., 1846]». Ю. Карпов. Взгляд на горы. Взгляд с гор.
[55] Институт истории АН СССР, ОРФ, Б, разд. 5, д. 12. С. 147-148.
[56] Сулейманов Ахмад. «Топонимия Чечни». С.150
[57] См.: Архив Института рукописей им. К.Кекелидзе (Республика Грузия, г. Тбилиси) Ф.ROS. Д.174. Л.122; Сигаури И.М. Указ. соч. С. 468
[58] Ш. М. Хапизов. Ума-нуцал (Умахан) Великий. С. 20.
[59] Айтберов Т.М. Аваро-чеченские правители из династии Турловых и их правовые памятники XVII в. Махачкала, 2006. С. 69 270
[60] Судя по известным сегодня историческим свидетельствам, можно с уверенностью сказать, что Турловы и Алдамилал - оба выходцы из ханского дома Хунзаха - являлись правителями двух граничащих друг с другом областей на западной окраине Аварского ханства. Алдамилал – правители Ункратль-Чамаляла и верховьев Аргуна, Турловы – Гумбета и нижней части бассейна реки Аргун и всех земель между правым берегом Сунжи и подошвой Черных, то есть покрытых густым лесом предгорий.
[61] Рукфонд. Дагестанский научный центр. Фонд востоковедения. Материалы археографической экспедиции М. Гайдарбекрова. 1959 г.
[62] Сулейманов Ахмад. Указ. соч. С. 1032120; Ильясов Леча. Указ.соч. С. 332-333
[63] Магомедов Р. М. История Дагестана. Учебное пособие. Махачкала, 1998. С. 101-102. С. 170
[64] Ш. М. Хапизов. Ума-нуцал (Умахан) Великий. С. 62.
[65] Ш. М. Хапизов. Ума-нуцал (Умахан) Великий. С. 23
[66] В документе 1844 г. Алдам упоминается как глава Гакваринского
(Акоринского) союза обществ Западного Дагестана, включавшего селения Гаквари (Хаквари), Тлох (Тлохо) и Сильди, а также как владелец селения Кеди (Кияда) [Мочульский (А), ч. 1, л. 73, 134].
[67] Ю.Дадаев. По тропам шамилевских сражений. г.Махачкала. «Юпитер» 1997 г.
[68] И.Д. Цискаров. "Лозы любви". Кистинское предание
[69] Приведенные ниже топонимы, кроме верховьев реки Аргун, больше нигде в Чечне не встречаются.
[70] Местность на горе Къевдин-лам (авар. Къевди – мег1ер), со стороны Нашхоя.
[71] Къевдин – (аланск. - поминки, праздник, пикник) и Къеди очень созвучны. Месторасположение сел. Къеди по своей форме напоминает большую чашу среди высоких гор с алпийскими лугами, лесами и многочисленными реками, как будьто оно специально создано для пикников и праздников.
[72] Г1умахан – мужское имя рода Нуцаби сел. Къеди и Хунзаха.
[73] Хушпар (Хочбар) – имя гидатлинского народного героя. Появление этого имени в Чечне, возможно, связано с Кази-Кумухскими шамхалами, которые в XIV – XV вв. правили Дагестаном и Чечней и отправляли своих людей в подвластные им земли, чтоб они собирали подати и были там правителями.
[74] См. «Тарих Дагестан» Мухаммада Рафи, рассказ о сыне Сураката Баяре, ушедшего из Хунзаха с остатками войск и обосновавшегося в верховьях Андийского Койсу
[75] Вполне вероятно и то, что данный топоним может означать: «На границе пастбища къединцев».
[76] См. на страницах этой книги: «Письмо Шамиля к Алдаму».
[78] У чамалинцев из Н.-Гаквари в Бабаюртовском районе есть кутан называемый Ургала (Ургалай).
[79] Род «Бурашилал» из Къеди. Относят себя к тухуму Нуцаби.
[80] Ханбулат – мужское имя рода Нуцаби сел. Къеди.
[81] Суракъатилал – один из тухумов сел Гакко, относят себя к роду Нуцаби из сел. Къеди.
[82] Нуцалхан – мужское имя рода Нуцаби сел. Къеди.
[83] У самих чеченцев князей не было. Они их приглашали у соседних народов, чтобы они правили ими.
[84] Байсар, сын хана Сураката. См. Тарихи Дагестан, Мухаммада Рафи.
[85] Цезами называют себя цунтинцы. Гора граничит с землями Ункратля.
[86] Азание – божество . У ункратлинцев - «Г1азана-ллагь!».
[87] Гора Апарата. Относится к Ункратлю.
[88] Олдамхие – родник Алдама (авар. Алдамил ицц). Находится на границе земель кединцев и хакмадойцев.
[89] Инкота – Инко – местность с хутором в сел Къеди.
[90] Пари – женское имя. С таким именем известны несколько женщин, относящиеся к роду Нуцаби сел. Къеди.
[91] Сулиял – один из тухумов сел. Къеди. Их еще называют «Лолонисел».
[92] Записал Амирхамза Камилов из Сильди, к печати приготовил Т.М.Айтберов. С аварского перевел Исмаил Г. 2015 г.
[93] Здесь рассказчик допустил ошибку. Земли хваршинцев к Ункратлю не относятся. Одной из четырех частей земли Ункратля является массив гор Холугани, Чипир и Татузахъ. (Правый берег реки Анд. койсу).
[94] Со слов Ахмаднабил Саидмухаммада из Саситли (87 лет).
[95] Со слов Гасанова Курбандибира из Кеди.
[96] Дибир Аварский. Бывший наиб имама Шамиля.
[97] По мнению историков, соглашение было составлено в 1720-1730 годах.
[98] Ишкиль - насильственный захват имущества должника.
[99] В 1748 году при Каратинской мечети преподавательской деятельностью занимался знающий имам Мухамад сын Титалава ал Карата, обучаясь у него Мехельтинский Мухамадали сын Мухамада переписал «тавсил», известный как «Джалал». Рукопись находится у Сулейманова М. А. в с. Мехельта). (КОПИЯ в записи Мухамада Инквачилава).
[100] М. Гусейнов. Союз сельских общин Ункратля.
[101] См. в 2-й части этой книги. Предания.
[102] Возможно, там находились сами нуцалы и их сторонники, и собирались они по поводу ожидавшегося на них нападения.
[103] Сайт «Кавказская политика», Магомедгаджи Аличуалав, Автор блога Кавказские республики – Тиндал и Калалал.
[104] М. Гусейнов. Союз сельских общин Ункратля.
[105] Там же.
[106] Там же.
[107] См. во 2-й части этой книги. Предания.
[108] «Восстание», Т. М. Айтберов
[109] Эчеда и Тулдух (Индух) меэр – это сплошная цепь гор и ответвлений, берущих свое начало у берегов реки Андийское Койсу и заканчивающихся так же у берегов Шаро-Аргуна в Чечне, на складках и отрогах которых расположены села: Эчеда, Сильди, Гакко, Индуши, Хакмадой, Хонотль, Хашатль и др.
[110] См. во 2-й части этой книги. Предания. Г1алихъиличил Мух1амадкамил.
[111] Х. – М. Хашаев. «Общественный строй Дагестана в 19 веке». Москва 1961 г.
[112] См. «Восстание», Т. М. Айтберова
[113] Сам Шамиль в Кеди не был и, может быть, даже не знал, что там в те дни происходило.
[114] См.: 2-я часть этой книги. Предания.
[115] По преданию, существующему в с. Кеди, этот Чупалав был вовсе не мюридом, а являлся обыкновенным работником при хозяйстве нуцала, который первым бросился помогать мюридам таскать солому для поджога крепости своих хозяев, за что и поплатился жизнью. (Рассказ Киличил Абдухалика из Кеди). Видимо наибам-руководителям этого беспредела было политически выгодно выставлять его как мюрида, ведь нет больше свидетельства о том, что со стороны нападавших были другие потери.
[116] М. Гусейнов. Союз сельских общин Ункратля.
[117] См.: ІІ часть книги. Предания.
[118] Ю. Дадаев «По тропам шамилевских сражений» г. Махачкала. «Юпитер» 1997 г.
[119] Ю. Карпов. «Взгляд на горцев. Взгляд с гор»
[120] «…И потом, во времена шариата, были убиты самые лучшие кединцы, а были они мирными и хорошими людьми, и остались после них маленькие дети и вдовы». Наиб Ункратля и Чамалала, Дибир Аль-Авари (Дибир Аварский, бывший наиб имама Шамиля).
Суббота, 30 рабиул-ахир, 1289 год.
[121] См.: ІІ часть книги. Предания.
[122] Перевод Т. Айтберова
[123] Рукописный фонд ДНИИИЯЛ, д. 1744, стр. 76.
[124] «Кавказский сборник», т. 6. Тифлис, 1882, стр. 43.
[125] Там же, ф.1268, оп. 1, д. 545. Политический обзор Дагестана, 1844, л.33, об.
[126] ЦГИАЛ, ф. 205, д. 132, л. 177.
[127] Х. – М. Хашаев.
[128] Р. А. Фадеев. Собр. соч., т.1, ч. 1. СПб. 1889 г. С. 21.
[129] Там же. С. 34
[130] Харадж брался с иноверцев с земель, которые были завоеваны мусульманами. Таким образом, немусульмане платили как джизью (плата предоставление защиты и неприкосновенности со стороны исламского государства), так и харадж. Принявшие ислам иноверцы освобождались от выплаты джизьи, но продолжали платить харадж.
[131] Хроники Иманмухамада Гигатлинского. XIX в. Перевод с арабского Т. М. Айтберова.
[132] Гаджи-Али. «Сказание очевидца о Шамиле». С. 75, 79
[133]Один из наибов Шамиля, кому в Дагестанской историографии приписывается разрушение с. Кеди и убийство многих кединцев в 1844 году.
[134] Магомедгаджи Аличулав. Сайт Цумада.ру
[135] «Кавказские войны России». Энциклопедия А. Куликова.
[136] «Сатрап». Часть 2. Ахмадулмухтарил Магомед
[137] Магомедгаджи Аличулав. Сайт Цумада.ру
[138] Предание о том, что мюриди убили кединца Ханбулата, который с жалобой на их действия спещил к Шамилю и этим не дали ему дойти до цели, говорит нам, что это было разбоем и ничем иным.
[139] Здесь речь идет об известном соглашении между тиндинцами и калалальцами, составленном в XVIII веке.
[140] Кавказские республики – Тиндал и Калалал. Магомедгаджи Аличулав. Автор блога. Сайт Кавказская политика.
[141] И, возможно, чтоб результаты этой меры имелись (получились) более действенными, велел причислить окрестные горы кединцев в байтул-мал, таким образом лишив конкурентов на это месторождение – нуцалов Кеди – возможности претендовать на него.
[142] АКАК, том 12. Тифлис, 1882. С. 1401
[143] ЦГВА, ф. 400, л. 45. Хашаев Х. – М. «Общественно-экономический строй Дагестана в 19 в.
[144] Содержит ответы Шамиля на запросы Руновского
[145] М. Гусейнов. Союз сельских общин Ункратля.
[146] Оригиналы писем хранятся у кединца Г1алихъиличил Мух1амадкамил.
[147] Карим,чеченец из Сунжи, наиб Ункратля и Чамалала.
[148] Перевод: Туначилазул Султанил Мухаммад и Амирхамзал Исмаил, из Кеди. 12 шавал, 1436 год. /28 Июль, 2015 год.
[149] См. также Предания во II части этой книги. Рассказ Аларханил Шарунаби и Ахмаднабил Саидахмад
[150] Асиятилов С. X. Историко-этнографические очерки хозяйства аварцев (ХIХ-пер. пол. XX вв.). Махачкала, 1967. С. 39-40.
[151]ЦГВИА. Ф. 400, д. 45. Л. 512.
[152] ЦГА РД. Ф. 2, оп. 3, ед. хр. 132 б. Л. 4-6.
[153] ЦГА РД,Ф. 2. Оп. 3. Д 143-2, л. 79-80. Переписка Наместника на Кавказе, 1907 г.
[154] ЦГА РД. Ф. 2, оп. 3. Д. 143-2, л. 35. Там же.
[155] ЦГА РД. Ф. 2, оп. 3. Д. 143-2, л. 98 а. Там же.
[156] Письмо написано потомком нуцалов Кудияв Мухамадом из сел. Кеди
[157] ЦГВИА, ф. 400, д. 45, л. 402. Перевод с арабского.
[158] АКАК. Тифлис, 1882. Т. 12. С 1401.
[159] ЦГАРД.Ф. 171, оп. 1.Л. 12-18.
[160] ЦГА РД. Ф. 2, он. 3, д. 1436. Л. 4-6.
[161] М. Гусейнов. «Союз сельских общин Ункратля», стр. 68.
[162] 1871 г. К1удияв Мух1амад.
[163] ЦГА РД, ф. 2, оп. 3, д. 1436
[164] Бобровников В.О.. Мусульмане Северного Кавказа: обычай, право, насилие : Очерки по истории и этнографии права Нагорного Дагестана /В.О. Бобровников. — М.: Вост. лит. — 368 с., 2002
[165] ЦГА НКВД Дагестанской АССР. Фонд 88, опись № 1, ед. хр. 8
[166] ЦГА РД. Фонд 88, опись № 1, ед. хр. 8
[167] ЦГА РД. Фонд 88, опись № 1, ед. хр. 8
[168] Рамазан Газимагомедов. (На основе изучения одного документа, представленного фамилией кедибских нуцалов Алдамилал).
[169] Шихсаидов А.Р. Дагестанская историческая хроника «Тарих Дагестан» Мухаммада Рафии // Письменные памятники Востока. 1972. М., 1977. С. 108.
[170] Хапизов Ш.М. Ума-нуцал (Умахан) Великий (очерк истории Аварского нуцальства во второй половине XVIII века). Махачкала, 2013. С. 183.
[171] Волкова Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII – начале ХХ века. М., 1974. С. 207.
[172] Гайдарбеков М. Хронология истории Дагестана. 1970-71 гг. // Рукописный фонд ИИАЭ Ф. 3. Оп. 1. Д. 236 (XIII). Л. 368.
[173] ЦИАГ. Ф. 231. Оп. 1. Д. 95. Л. 4.
[174] ЦИАГ. Ф. 231. Оп. 1. Д. 95. Л. 5об.
[175] ЦИАГ. Ф. 231. Оп. 1. Д. 95. «Прошения разных лиц об отыскивании ими личных прав (из россыпи)». Без даты. 11 Л.
[176] Перевод Мухамада Амирхамзал из с. Кеди.
[177] Ни во времена Шамиля, ни до или после этого, нигде и никто этих людей или они сами себя не называли и не называют беками, что новые власти делают, где это только возможно. Этим, очевидно, преследуется только одна цель - принизить их.
[178] Килич Алдам-оглы – (Алдамилал), Гамзат Ханбулат-оглы – (Гъанбулатилал), Алисултан Ахмет-хан-оглы – (Гъанбулатилал).
[179] 14 дворов от трех домов нуцалов: Алдамилал, (пришли, предположительно, в XIII в.), Гъанбулатилал ( - в XVI в.) и Амирх1амзалал ( - в XVIII в.).
[180]Мусалав сын Ганбулата, сына Хаджиали, Хаджиали брат Булач нуцала, сыновья Мухамадмырзы, сына Ибрагим-нуцала, правившего Аварией в середине XV века. Марко Шахбанов. Хаджиали Хвалчадулав – распространитель ислама в Ахвахе и сопредельных территориях.
[181] Возможно, не он убил брата, а дядя его Булач-нуцал убил его отца – своего брата Хаджиали. См. Айтберов Т. Компиляция Гебека Сиухского как источник по истории Дагестана ХV-ХVI вв. // Всесоюзная школа молодых востоковедов (Тезисы докладов и сообщений молодых ученых). Москва, 1980. Т. II. Ч. 2 (История. Идеология. Источниковедение). С. 131-134.
[182]Село Хучада, Шамильский район. Местопребывание Хаджиали-шамхала, брата Булач-нуцала.
[183] Об этом приобретении есть еще несколько преданий. И. Газимагомедов. Правители Ункратля и Киялала. Махачкала, 2015. С.82, 106, 108.
[184] Там же. С. 35. Предание саситлинцев.
[185] Там же. С. 34. Предание сильдинцев.
[186] «ГьитIинаб рохьалъул майдан». Был разделен на ровные части и поделен между всеми жителями сел. Кеди в начале XX в.
[187] Карты (перс.) – чIухIби (ав.) Выборный административный орган.
[188] ХIарим (ар.) – название статуса земли, пользоваться которой имели право все члены общества. Без разрешения джамаата на этих землях, как и на других общинных землях нельзя было строить жилища, также запрещалось обрабатывать ее.
[189] Место, где построена школа, и окружающую ее территорию саситлинцы называют «хIарим», то есть запретной.
[190] Каха тлим – хъахIаб лъим (ав.), белая вода (русс.)
[191] Здесь буквально «за горой Апарата».
[192] Свод традиционных обычаев у народов Кавказа, Средней Азии и других исповедующих ислам. Адат представляет собой совокупность обычаев и народной юридической практики в самых разнообразных сферах: имущественных, семейных и т. п. отношений.
[193] Местность выше сел. Митрада, в сторону Нижн. Хваришины.
[194] Саб – единица измерения сыпучих тел у ногайцев. Рaвна 64 кг. М. Б. Гимбатова. Традиционные единицы измерения у ногайцев в XIX – начале XX в. С. 165.
[195] Село Цихалах, Цумадинский район. Житель Цихалаха Вахид рассказал предание о том, что их село было заложено переселенцами из с. Кеди. А в Кеди они пришли из сел Киялала.
[196] Шодрода – село Ботлихского района. В прежние века входил в Союз сельских общин Технуцал и наряду с другими селами, входящими в этот союз, платил подати Аварским ханам. Граничит с областью Чарбил, находившаяся когда-то давно под властью нуцалов Кеди (см. в книге «Правители Ункратля и Киялала»). Возможно, эти два фактора и были причинами подпадания данного села в зависимость от вышеназванных нуцалов, что и выразилось в рассказе их потомков.
[197] И. Газимагомедов. Правители Ункратля и Киялала. Махачкала, 2015. С. 65.
[198] Женщина не имеет (не получала) доли в недвижимом имении (имуществе) – Жены и дочери феодалов не могли наследовать земельных владений, которые, за неимением сыновей, отходили к другим родственникам по мужской линии.
[199] Здесь понятно, что уважаемые старики лукавят, потому что, видимо, не хотят признаться в том, что может бросить тень на их теперешнее положение свободных и гордых узденей. Есть очень много исторических свидетельств могущих опровергнуть их утверждение.
[200] Еще одно свидетельство тому, что гора эта принадлежала кединцам.
[201] Сделаны карандашом на русском языке в заглавии и на полях письма.
[202] Перевод с арабского языка осуществлен аспирантом Мединского университета Аббасом Газимагомедовым. СА г. Медина, 2015.
[203] Кеди (авар. - Къеди) — село в Цумадинском районе Дагестана. Расположено около дагестанско-чеченской границы.
[204] Ханов Аварии.
[205] Тушины – этнографическая группа грузин. Живут в Ахметском районе Грузии, в бассейне р. Тушетская Алазани (верховья Андийского Койсу).
[206] Киялалцы (авар. - къигьалал) – этнографическая группа чеченцев. Живут в Шаройском районе Чечни. По данным русских источников XIX в. Шуар (Шаройцы) числе 7000 душ обитают в верховьях р. Шар-Аргуна, вблизи снежных вершин Андийского хребта. (Инст. Нахологии. Описание Вайнахских Племен по состоянию на 1859г).
[207] Хара;дж (араб. ;;;;) — в исламе — государственный налог, который взимается за пользование землей. Харадж брался с иноверцев с земель, которые были завоеваны мусульманами. Принявшие ислам иноверцы освобождались от выплаты джизьи, но продолжали платить харадж. Система обложения хараджем в большинстве областей Халифата восходит к византийским нормам. Увеличение числа новообращенных мусульман грозило серьезным сокращением поступлений в бюджет государства, поэтому утвердилось представление о том, что статус хараджных земель неизменен и не зависит от религии землевладельца или арендатора. В конце VIII—IX веке факихи толковали харадж как плату (фай), взимаемую с жителей завоеванных областей за пользование его землями.
[208] Джи;зья (араб. ;;;;;) — подушная подать с иноверцев (зимми) в мусульманских государствах. Исламские правоведы рассматривают джизью как выкуп за сохранение жизни при завоевании. От выплаты подати освобождались женщины, старики, инвалиды, нищие, рабы, монахи (до начала VIII века) и христиане, воевавшие в мусульманской армии.
[209] Гьиндухъ (авар. – «у замка») – горное пастбище площадью 2 000 десятин, которое принадлежало кедибским нуцалам [Газимагомедов И. Правители Ункратля и Киялала. Махачкала, 2015. С. 69]. Этот горный массив находится на границе Цумадинского района РД и Шаройского района ЧР в окрестностях развалин н.п. Хиндух Шаройского района.
[210] Горное пастбище на территории Шаройского района. Точно локализовать не удалось.
[211] Родник Алдама. Алдамил иц – (авар.) Олдамхие чуо (чеч.) «Олдама речка к» - урочище на востоке Хьакъмада. Источник в верховьях р. Хуландойахк в окрестностях развалин н.п. Хиндух Шаройского района. Название свое получило от имени Алдама – одного из предков кедибских нуцалов, жившего на рубеже XVIII-XIX вв.
[212] АпаратIа – горное пастбище площадью 300 десятин, которое принадлежало кедибским нуцалам [Газимагомедов И. Правители Ункратля и Киялала. Махачкала, 2015. С. 69]. Этот горный массив находится на границе Цумадинского района РД и Шаройского района ЧР. Шаройцы и хакмадойцы арендовали это пастбище несколько месяцев в году у кедибских нуцалов, за что платили определенным количеством овец [см. Хапизов Ш.М. Саламеэр, Эндирей, Аух (очерки этнической истории населения Терско-Сулакского междуречья). Махачкала, 2014. С. 67].
[213] Хуолие-лам ( Копна-гора). Между обществами Хьакъмада - (чеч.) и Хуланда, на ю. стороне Хьакъмада.
[214] Шаройцы.
[215]Бо рештулеб майдан (авар.) – поляна, где останавливалось войско. Широкая приречная терраса в бассейне р. Хуландой-ахк в пределах Шаройского района. Местность у села Хуланда. Бен арие (чеч.) – стадион для военных состязаний и игр.
[216]Апарастие (чеч.). Урочище на востоке от с. Шаро, на границе Чечни и Дагестана.
[217] Бо решдулеб лъарагI (авар.). БIен арие (чеч.) (Войск поляна).
[218] Хуландой – (Хонокь. авар.) (Хуланда. чеч.). Общество было расположено на стыке границ Чечни, Грузии и Дагестана.
[219] Хьакъмада (чеч.) – (ГьагIмади. авар.). Общество граничило на ю. с. Хуланда, на с. С. Чайра, ХIима, и Дагестаном, на з. с. Шаро. Располагалось на правом берегу реки Шаро - Аргун, на живописном склоне Хьакъмадойн лам, напротив Шаро. А. Сулейманов. Топонимия Чечни.
[220] Хашелдой (чеч.) – (Хашакь. авар.). развалины на юге Хьакъмада.
[221] Кайл (ар.), къали (авар.) – мера сыпучих тел. Равнялся от 12 до 16.5 кг.
[222]Сандакъури (Сандахой) - Расположено на правом берегу реки Шароаргун, на границе с Грузии, к юго-западу от районного центра Химой. Ближайшие населённые пункты: на север-востоке — сёла Кесалой и Шикарой, на юго-восток - село Хуландой. После 1944 г. заброшено.
[223] КIесали (авар.). «Небольшое этническое общество граничило на в. с. Шикъара, на з.- с. Сандаха, на ю. - с. Хуланда. Расположено на л. б. р. Шаройн-Орга, между Сандаха Шикъара. Аул и общество КIесала расположены на крутом склоне, на самой вершине высокой горы». А. Сулейманов. Топонимия Чечни. После 1944 г. заброшено.
[224]Хьару, хьарусел - аварское название сел. Шарой Шаройского района ЧР. «В течении нескольких веков играло ведущую политическую и экономическую роль в котловине Шаройн-Орга как центр, являясь одним из древнейших поселений». Там же.
[225] Шикарой (чеч. Ши;къара) Расположено на левом берегу реки Шаро-аргун, на юго-западе от районного центра Химой. Ближайшие населённые пункты и развалины: на северо-востоке — бывший аул Хиндушты, на юго-востоке — бывший аул Дукархой, на северо-западе — бывший аул Итыкулиш, на юго-западе — село Кесалой, на юге — село Хуландой.
[226] Хиндуга (чеч.) – развалины на с. з. от Х1акъмада. После 1944 г. заброшено..
[227] Хашари (Хьачара)(чеч.) – Хашарисел – аварское название общества Хачарой Итумкалинского района ЧР. Это несколько населенных пунктов, расположенных в долине р. Дзумсэрк, правого притока р. Чанти-Аргун. Село находилось на западе от сел Зумсур и Сандакури, ближе к границе Грузии.
[228]Зумсур (Замсур) - аварское название общества Дзумсой Итумкалинского района ЧР. Это несколько населенных пунктов, расположенных в долинах р. Хелдихойэрк и Хачаройахк, правых притоков р. Чанти-Аргун. Общество граничило на ю. с. Цово-Тушетией Грузии, на з. с. Хачара, на в. с. Хуланда, на с. с. Чанта, КIесала.
[229] Шенако (груз. ;;;;;;), (авар. - Шанагу), Омало (авар. – Умали), Дикло (груз. ;;;;;), (авар. – Дагъалда), Агибурт (авар. – Акибурти) — Эти четыре селения расположены в горной части Восточной Грузии, которая граничит с Дагестаном и Чечней. Называется этот микрорегион Тушети и занимает около 950 кв. км. в верховьях реки Андийское Койсу. Умали – это Омало, исторически являющийся самым крупным селением и центром Тушети; Шанагу – это Шенако, а Дагалда – ДикIло, оба они являются относительно крупными селениями Тушети и расположены на границе с Цумадинским районом РД, а исторически – с аварским бо Ункратль. Селения под названием Акибурти ныне не существует, но оно фигурирует в источниках XIX – начала ХХ вв. По данным 1834 г. в Омало жило 37, Шенако – 41, Дикло – 40 и «Агверти» - 11 дворов (всего в Тушети – 46 селений из 962 дворов) [Иоганн Бларамберг. Историческое, топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа / пер. с француз., пред. и комм. И.М. Назаровой. М., 2010. С. 369-370].
Согласно сельскохозяйственной переписи 1923 г. Омало состояло из 66 хозяйств (260 чел.); Шенако – 58 (245 чел.); ДикIло – 35 (178 чел.), а Агиурта – 3 (10 чел.) [Итоги сельскохозяйственной переписи 1923 г проведенной ЦСУ Грузии. Тбилиси, 1923. С. 70, 74 (на груз. яз.)]. По данным же 1931 г. сел. Агибурта уже заброшено, а его жители видимо перебрались в сел. Квемо Алвани на левобережье р. Алазани. Омало состояло из 84 дворов, Дикло – из 43, а Шенако – 70 [Макалатиа С. Тушети, Тбилиси, 1933. С. 86-89 (на груз. яз.)]. С того периода и по настоящее время – это три самых крупных поселения Тушети, а с 1980-х гг. по сути три единственных стационарных поселения в этом труднодоступном горном микрорегионе Тушети. Остальное население перебралось на Алазанскую равнину, в Кахети и города Грузии.
[230] Туман (перс.) – единица измерения количества денег. Советские «10 рублей» в Дагестане назывались одним туманом.
[231] Девять марсум – здесь, видимо, словом «девять» обозначен размер оплаты, которая по договору (марсум) полагалась сборщику налога.
[232] Перевод осуществлен аспирантом Мединского университета А. Газимагомедовым. СА, г. Медина, 2015.
[233] Очень интересное утверждение в свете того факта, что, на наш взгляд, Карата, как и Гидатль, в истории Кеди занимает особое место.
[234] ЦIаданикь, ГъажалтIа, ЛабалтIа, Гьандабури - (авар.).
[235] Можно сказать, что начальство возвратило не все эти участки и полностью. В местности Гьандабури, помимо потомков нуцалов, многие земельные участки и несколько хуторов принадлежат и другим жителям с. Кеди. Только в местности Ц1аданикь, Гъажат1а и Лабалт1а, кроме нескольких маленьких участков, земля в основном и сегодня принадлежит тем людям, которые называют себя потомками нуцалов.
[236] ЦебемегIер – (авар.). Бахо – по-новому.
«ПРАВИТЕЛИ УНКРАТЛЯ И КИЯЛАЛА»
ЛИТЕРАТУРА:
Историческая хроника псевдо-Джуаншера. Грузия.
М. Гусейнов. «Союз сельских общин Ункратля».
Я. З. Ахмадов: «Очерк исторической географии и этнополитического развития Чечни в XVI-XVIII веках».
Т. М. Айтберов. «Древний Хунзах и Хунзахцы».
Агларов М. А. Сельская община в Нагорном Дагестане в XVII-ХIХ вв. М., 1988.
Хапизов Ш. М. Саламеэр, Эндирей, Аух. Махачкала. 2014 г.
Гидатль: Исторические этюды. Автор: Ибрагимхалил Бутаев. Махачкала, 2013г. Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50 годах XIX в. Махачкала, 1959.
А.М. Завадской, 1903г.
Х. –М . Хашаев. Феодальные отношения в Дагестане.
Сулейманов Ахмад. «Топонимия Чечни».
Сигаури И.М. Указ. соч.
Айтберов Т.М. Аваро-чеченские правители из династии Турловых и их правовые памятники XVII в. Махачкала, 2006.
Ильясов Леча. Указ.соч.
Магомедов Р.М. История Дагестана. Учебное пособие. Махачкала, 1998.
Ш. М. Хапизов. «Ума-нуцал (Умахан) Великий.
Ю.Дадаев «По тропам шамилевских сражений» г.Махачкала. «Юпитер» 1997г
МухIамад ГIариф, «Тарихи Дагъистан»).
И.Д. Цискаров. "Лозы любви" Кистинское предание.
Записки Мухамада Инквачилава.
Т. М. Айтберова, «Восстание».
Воронов, 1868 г.
Мочульский А. ч. 1, л.73, 134. «Война на Кавказе и в Дагестане. 1844 г.
Х. – М. Хашаев. «Общественный строй Дагестана в 19 веке». Москва 1961 г.
Ю. Карпов. «Взгляд на горцев. Взгляд с гор»
Хашаев Х. – М. «Общественно-экономический строй Дагестана в 19 в.
«Кавказский сборник», т. 6. Тифлис, 1882.
Политический обзор Дагестана, 1844 г.
Р. А. Фадеев. Собр. соч., т.1, ч. 1. СПб., 1889 г.
Хроники Иманмухамада Гигатлинского. XIX в.
Биографии дагестанских ученых-богословов противников имама Шамиля в изложении Али Аль-Гумуки (Каяева)
Кавказские войны России. Энциклопедия А. Куликова.
Гаджи- Али. «Сказание очевидца о Шамиле».
Асиятилов С. X. Историко-этнографические очерки хозяйства аварцев (ХIХ-пер. пол. XX вв.). Махачкала, 1967.
ИсмагIил АмирхIамзал. «Миллат» казият, № 8, 2015 с.
МухIамад ХIусейнов, БагIараб Байрахъ казият, 1990 сон, 24 ноябрь.
Магомедов Р.М. История Дагестана с древн-х времен до конца XIX в. Шахбан Хапизов. Газета «Миллат», № 6, 2015г.
Магомедгаджи Аличулав. Сайт Цумада.ру
Сайт «Кавказская политика». Блог Кавказские республики – Тиндал и Калалал.
Цискаров И. 1846 г. Газета «Кавказ».
АРХИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ:
ЦГВИА. Ф. 205, оп. 1, д. 132. Л. 1-2
Полевой материал. РФ НИЯЛ. Ф. 1, оп. 1, ед. хр. 483,лл. 2-3
Институт истории АН СССР, ОРФ, Б, разд. 5, д. 12, стр. 147-148.
АКАК, том 12. Тифлис, 1882.
Архив Института рукописей им. К.Кекелидзе (Республика Грузия, г.Тбилиси). Ф.ROS. Д.174. Л.122
Рукопись Амирхамзы Камилова из Сильди, к печати приготовил Т.М.Айтберов. С аварского перевел Исмаил Г. 2015 г.
ЦГВА, ф. 400, л. 45.
Письмо Шамиля из Калуги. Институт востоковедения Академии наук СССР.
Подполковник Орбелиани. Письма. М-дкамил Г1алихъиличил. Къеди.
Наиб Дибир Аварский. Письма. М-дкамил Г1алихъиличил. Къеди.
ЦГА РД. Ф. 2, оп. 3, ед. хр. 132 б. Л. 4-6.
ЦГА РД,Ф. 2. Оп. 3. Д 143-2, л. 35, 79-80, 98а. Переп-ка Намест-ка на Кавказе, 1907 г.
ЦГВИА, ф. 400, д. 45, л. 402. Письмо эмиров Кеди.
ЦГА РД. Ф. 2, он. 3, д. 1436. Л. 4-6.
Концелярия наместн. Его Импер. Велич. На Кавказе по воен. Народному управл. № 5199
ЦГА РД, ф. 2, оп. 3, д. 1436
ЦГА НКВД Дагестанской АССР. Фонд 88, опись № 1, ед. хр. 8
Предписание начальника главного штаба Каказской Армии Начальнику Терской обл. от 22 февраля 1866 года за №293
Акт комиссии полковника Герасимова от 22 сентября 1867 г. За №26.
Представление начальника Терской обл. №33384
Планы гор 1865 и 1869 гг. Терская и Дагестанская обл.
Распоряжение Главнокомандовавшего Кавказской Армией 1864 и 1867 гг. по поводу гор Индух, Игадах и Апарата
Предписание нач. терской обл. от 14-16 мая 1868 г. №2735
Рукописный фонд ДНИИИЯЛ, д. 1744, стр. 76.
Рукфонд Дагестанский научный центр. Фонд востоковедения. Материалы археографической экспедиции М. Гайдарбекрова. 1959 г.
ЦГВИА, ф. 400, л. 45, л. 512.
Акты, 1881, т. 8, с. 609-610
ПРЕДАНИЯ:
Сасикьа Г1исал Мух1амадица бицана. Шава.
Къедиса Нуцалханил ХIасбулаца бицана. (85 с.) Х1ажидада росу.
Къедиса ГIалихъиличил МухIамадкамилица бицана.
Къедиса ГъазимухIмадил АмирхIамзаца бицана. (80 сон).
Къедиса АмирхIамзал МухIамадица бицана.
Къедиса Аларханил Шарунабица бицана.
Сасикьа Ах1маднабил Саидах1мадица (глухой) бицана. Ц1ияб Сасикь.
Къедиса ГъазимухIамадил МухIамадсултаница бицана. (83 сон).
Къедиса Сурхайил АхIмадханица бицана. (80 сон). Мах1ачхъала.
Къедиса ИбнухIажарил Халилица бицана (96 сон). Аксай росу.
Къедиса Хизрил ХIанапица 1992 соналъ бицана. (88 с.).
Къедиса Хъазил МухIамадица1992 соналъ бицана. (86 сон).
Къедиса Халитил НурмухIамадица 1992 соналъ бицана. (87 сон).
Къедиса К1ушк1андилазул Хважак1ил Юсупил Г1умарица бицана. Шава.
Къедиса Расулил Сайдарханица бицана.
Къедиса ХъазилмухIамадил Завурбегица бицана.
Сасикьа Хъараласул АхIмадица бицана. Шава.
ХIадисил Мусал ГIаббасил Марьямица бицана. (78 с). ЦI. Хуштада.
Сасикьа БацIиязул Асланбегица бицана. Ц1ияб Сасикь.
Сасикьа АхIмаднабил СаидмухIамадица бицана. (87сон). Ц1ияб Сасикь.
Хунзахъ районалъул Сивухъа оциязул ГIабдулаца бицана. 82 с.
Хъваршиса гIалимчи Рекъав ГIабдулаца бицана. Бавтугъай росу.
Силдиса Насибица бицана. Кироваул.
Гьакъоса Хъазанатил МухIамадица бицана. (92 с).
Сасикьа Сайпудинил ГIусманица бицана.
Даитилазул ИсрагIилица бицана. ЦIияб Сасикь.
Къедиса ХIажиясул ХIамзатица бицана. (69с.) Бабаюрт, Нова-Каре.
Гьакъоса МухIамадил вас ГъазимухIамадица бицана. (88 с.). Кироваул росу.