Как шаманы скажут

История одного необыкновенного путешествия на Север.

В последние несколько лет я почти ежедневно думала о том, как бы попасть на Север. Началось всё с того, что к нам с супругом прицепилась песня Владимира Трошина «Поет морзянка за стеной веселым дискантом...». Напевали, насвистывали и мычали её под нос мы чуть ли не ежедневно. Почему «Морзянка» проявляла такую необыкновенную активность, я так и не выяснила, но ощущение, что надо ехать укрепилось основательно.

Благо, что отправиться нам было к кому – в Надыме уже более 10 лет живёт моя подруга, с которой мы вместе прошли «и Крым, и Рым». «Приезжайте на День Оленевода!» – сразу же отозвалась Марина, узнав, что мы "намылились" к ней в гости. А когда будет праздник? – спросила я. «А это КАК ШАМАНЫ СКАЖУТ, – загадочно ответила подружка, – может быть в конце февраля, а может быть и в марте».

Мы стали потихоньку собираться и ждать предсказания шаманов. Позже сарафанное радио сообщило, что праздник оленеводов в Надыме назначен на 12-13 марта, а синоптики обещали в течение праздничной недели от –17 до –3 градусов по Цельсию, и это вселяло реальную надежду, что всё должно получиться!

Муж меня сразу предупредил, что лететь туда на самолёте (как сделала бы я) ему не подходит – слишком это банально и неинтересно. Мы пойдём другим путём: на поезде «Полярная стрела» отправимся из Москвы до Лабытнанги, затем по замёрзшей Оби переедем в Салехард и из Салехарда по автозимнику (ввиду отсутствия дороги) доберемся до Надыма. А обратно уже можем полететь на самолёте.

Супруг мой выдумщик знатный, и я к этому уже как-то привыкла, но, когда я сказала о его планах Марине, то она покачав головой, прокомментировала: «Ну вы экстремалы!» В течение следующих дней подруга с пугающей регулярностью сообщала нам о том, что зимник закрыт из-за непогоды и до нашего отъезда всё переспрашивала, не передумали ли мы, не изменились ли наши планы?

А планы действительно корректировались: мы решили, не доезжая до Лабытнанги, что в переводе с ненецкого значит «Семь лиственниц», выйти раньше на какой-нибудь из станций, например, на ст. Полярный Урал или ст. Собь и пересесть на воркутинский поезд, чтобы попасть на ст. 141 км (наш скорый на ней не останавливался). Про находящуюся там турбазу «Красный камень», я узнала от салехардского экскурсовода Анастасии, с которой списалась Вконтакте. И хоть сама Настя никогда не была в гостях у Александра Филипповича, тем не менее слышала, что на базе можно увидеть Северное сияние, переночевать и даже помыться в баньке (что было немаловажным, учитывая нашу двухсуточную поездку в плацкартном вагоне)! Конечно, накануне отъезда мы ещё не знали всех деталей путешествия, поэтому действовать собирались по ситуации.

Примерно за неделю до поездки мы позвонили хозяину базы, и он пообещал нас ждать, предупредив, что одеваться надо потеплее и быть готовыми субъективно к –35. У меня аж дар речи пропал от этих его слов, ведь мы видели прогноз! Но спорить не стали. Я тут же побежала к своей подруге Жене просить тёплые одёжки и вернулась от неё прибарахлившаяся пуховиком, шапкой и штанами, а варежки и сапоги у меня, к счастью, были свои. В общем, как-то экипировалась, но вот мой суженый, в своём традиционном духе, решил, что русские самаритяне замерзнуть ему не дадут, и поехал в ботиночках, курточке и даже без термобелья! Забегая вперед, скажу, что померзнуть ему довелось не единожды, хотя периодически добрые люди ему предлагали то доху, то валенки.

Незадолго до отъезда я решила написать список всех моих «северных желаний». В него вошли: Северное сияние, встреча с поэтом и писателем Петром Кожевниковым, стойбище оленеводов (чум), стройка 501-503, оленина, морошка, муксун, ну и так по мелочи разное. Могу сказать, что северные желания сбылись на 200%! То есть помимо того намеченного, с нами случилось множество чудеснейших вещей: мы познакомились с замечательными людьми, которые украсили своим присутствием наше путешествие и рассказали нам массу интересного, поднялись на сопку в народе называемую Пупок, дабы сделать снимки на фоне известной горы Рай-из, узнали запах багульника, прокатились в санях на снегоходе под управлением ненецкого оленевода и т.д. Ну, обо всём по порядку...

По дороге в аэропорт я получила от Марины сообщение «Весна пришла!», к нему был прикреплён скриншот с Надымской погодой на 4 марта 2016г.: – 30 градусов ночью и – 21 днём. Хорошенькое начало! – подумала я. Но Москва нас встретила теплом: как выразился  пилот нашего «зелёненького» самолётика – за бортом 1 градус жары!

А дальше из мокрой Москвы навстречу чудесам мы отправились по белоснежной дорожке в фирменном поезде «Полярная стрела». Мимо Вологды, где вышли московские дети из лагеря «Дерсу Узала», мимо вотчины деда Мороза, там мы попрощались с Арсением и Лизой, и чудеса уже постепенно стали происходить! До Ухты нашей приятной попутчицей была Надежда (от неё я впервые услышала, как говорят на языке коми), она собиралась поспать в пути, но какое-там – проболтала с нами всю дорогу.

От станции Микунь до Инты мы ехали с девушкой по имени Валя из села Петрунь, тоже представительницей коми-зырян, которая оказалась такой необыкновенной собеседницей, что мы полночи слушали её рассказы. Кроме того, Валентина исполнила для нас акапельно несколько куплетов (она играет на гармошке и поёт песни в народном стиле, являясь победительницей региональных вокальных конкурсов, ездит с концертами по домам престарелых и военным частям), так что разошлись мы по своим полкам только после замечания проводницы.
 
Более 120 лет назад Валин пра-пра-прадед Иван вместе с тремя братьями основал эту оленеводческую деревню (девушка сказала, что теперь это село, потому что церковь есть!) Всю жизнь предки Вали, и в том числе её родители, занимались оленеводством, и она, соответственно, знает о жизни в чуме не понаслышке. С какой-то необыкновенной легкостью и пониманием сущности бытия Валя говорила о каждодневном труде оленеводов, о том как непросто «ямдать» и «каслать» (перегонять оленей и переезжать с пастбища на пастбище), собирать оленей, когда они летом несутся против ветра, в попытке избавиться от оводов и комаров.

Ни единым словом не жалуясь на судьбу, рассказывала о том, что с 10-летнего возраста оставалась по 8 месяцев в году без родителей на попечении брата и сестры, которые были немногим старше её, как просыпалась в балагане в луже воды, если на улице шел дождь, потому что совхоз редко выделял брезент на покрытие чума. На вопрос об отсутствии удобств в чуме Валя с той же невозмутимостью ответила, что на природу всегда можно сходить, снега натопить и по-быстрому в тазу помыться. А чай из снега самый вкусный! И без оленины Вале чего-то не хватает, привыкла её есть с детства, так и сказала: "Вот всё есть в магазине, а оленины нет – и кушать нечего!"

Девушка просто покорила нас своей открытостью, жизнелюбием и какой-то неподдельной уверенностью в завтрашнем дне. Добиралась она к родителям на 8 марта на перекладных из Сыктывкара, где учится на медсестру. Её сестра Ядвига поехала со своим парнем к нему в гости (у них скоро свадьба), а брат Вячеслав встречал её на снегоходе в Инте (им предстояло ещё проехать 80 км до села). Валя рассказала, что мама не хочет, чтобы дети повторили судьбу родителей, слишком тяжел труд оленеводов и быстро заставляет состариться…

В периоды, когда зарплату не платили по полгода, семья перебивалась заказами на чуни, которые шьёт её мать вручную из оленьих шкур. У нас бы их назвали унты. Валя показала свои чуни – красивые, с орнаментом! Разъяснила в чём разница: высокие, как чулки чуни (пимы) называются кисЫ, одежда мужчин – малица, а женщин – ягушка (или яга), в ней есть прорези для рук, хотя шьется одежда сразу с варежками. После «яги» нам уже казалось естественным, что местность, в которую мы позже прибыли, называлась в старину Лукоморье!

Оленеводством на этой земле издревле занимаются коми-зыряне, ненцы и ханты. Я спрашивала местных жителей, отличаются ли языки северных народов или они все одной языковой группы и похожи, как скажем татарский и башкирский? Оказывается, очень отличаются – хантыйка Наталья рассказала, что к их языку близок венгерский, т.е. языки финно-угорской языковой группы. Язык коми по мелодике мне показался очень похожим на русский.

Ненцы, приветствуя друг друга, говорят «Нани торОва!», что означает на их языке «Ещё раз здравствуйте!» На мой взгляд, очень похоже на наше «ЗдорОво», а иногда, приветствуя русских знакомых, они добавят «Нани торОва, однако»:))) Почему? Наш попутчик Юрий, ехавший домой в Салехард, предположил, что таким образом ненцы как бы продолжают разговор, делают фразу более полной. Юра, который оказался невольным слушателем наших ночных разговоров с Валентиной, отметил, что нам несказанно повезло, что такой интеллектуальной «работницы чума» нам днём с огнём нигде не сыскать!

Дело в том, что оленеводы вообще народ немногословный и получить подробный, развёрнутый рассказ об их житие-бытие нам бы ни за что не удалось, если бы не встреча с Валентиной – это была просто счастливая случайность!

Надо сказать, что убедиться в истинности слов Юры мне удалось довольно быстро. Пересев на воркутинский поезд, мы оказались в общем вагоне рядом с тремя ненецкими детьми. О том, что это были именно ненцы, я могла только догадываться, потому что отродясь их не видела, а мои прежние попутчики, которых я пытала вопросами, признавались, что сами не отличают внешне остяков от ненцев, потому, мне оставалось только полагаться на интуицию или смелость.

В общем, я набралась храбрости и в открытую спросила, извиняясь за своё невежество: Вы ненцы? «Да», – дружно ответили девочки (при ближайшем рассмотрении я поняла, что одна из них всё-таки взрослая женщина, просто маленькая ростом и с каким-то совершенно кукольным личиком). Вы живёте в чуме? «Да», – снова я услышала в ответ. А сейчас куда едете? «В Обское». А откуда? «Из Воркуты». А муж в чуме остался?– спросила я женщину. «Да». Вы плохо знаете русский язык? – я заподозрила, что такие односложные ответы могут быть следствием плохого знания русского языка. «Нет, мы в школе учили», – ответили девочки. «Мы четыре класса учились, больше не учимся, а она никогда не училась», – пояснила младшая из девочек, указывая на мать.

Дааааааааа, – подумала я, – Юра был прав, когда высказывал предположение о том, что возможно в силу общей ограниченности или природной скромности, а может из-за особенностей менталитета оленеводы очень немногословны… Мы познакомились: женщину звали красивейшим именем Прасковья, её дочку Анжела, попутчицу Катя, а фамилия у них – Лаптандер. Позже я заметила, что у ненцев довольно распространены звучные и по нынешним меркам редкие имена, такие как Илларион, Севастьян, Демьян...

Ехать нам нужно было всего ничего, примерно около часа и я стала прощаться со своими новыми знакомыми, угостив их сладостями. Тогда Прасковья, осмелившись, у меня спросила: «А вы куда едете?» Я ответила, мол, на базу к Филипповичу. Прасковья сказала, что знает его, их стойбище находится рядом. Обрадовавшись, что все друг друга знают, я пообещала передать привет хозяину базы и мы расстались, как нам казалось тогда навсегда*.

Но это гора с горой не сходится, а человек с человеком очень даже запросто! Когда я передала приветы Филипповичу от Прасковьи и Анжелы, то он очень удивился: «А вы их откуда знаете?» Да в поезде познакомились, – ответила я. Филиппович стал размышлять вслух и я поняла, что мужа Прасковьи зовут Володя, и если погода будет безветренная, то можно и до их чума добраться. На следующий день, возвращаясь с горы, мы услышали позади звук мотора снегохода и сошли с трассы, чтобы уступить дорожку. Подъехавший ненец сначала молча смотрел на нас, а потом спросил: «куда путь держим?» После нашего ответа велел садиться в сани. Доехав с ветерком до базы, мы стали благодарить нашего случайного попутчика и я поинтересовалась, как его звать, он ответил: «Володя!» А Вашу жену зовут Прасковья, а дочку Анжела! – продолжила я. Мы вчера в поезде познакомились! – я тут уже всех знаю!

Хозяин базы «Красный камень» Александр Филиппович Зубков оказался человеком интересным и неординарным. Его жизненная история заслуживает того, чтобы быть изданной отдельной книгой. Достаточно сказать, что к нему на базу регулярно приезжают работники местного телевидения, следящие за человеком-легендой, ученым, оставившим Санкт-Петербург и переехавшим на Север, в этот суровый край, создавшим почти из ничего туристическую базу (на этом месте были когда-то бараки заключенных 501 стройки, а потом жили станционные рабочие), получившую уже определённую известность. Длительное время на его базе обитал спасенный им и ставший ручным орлан-белохвост, занесенный в Красную книгу. Но этой осенью хозяин передал его в один из фондов защиты животных, и птица получила новую прописку в Подмосковье.

Так вот хозяин базы встретил нас прямо с поезда и после знакомства дал нам в провожатые свою боевую подругу Ирину, чтобы мы успели понаблюдать Северное сияние. Кроме нас там были и другие «Свидетели Северного Сияния», приехавшие во главе с фотографом и великим поклонником этой ночной радуги Сергеем Галко из Салехарда. А ещё, конечно, телевизионщики, но места всем хватило и сутки на базе были "набиты делами" до отказа.

Удивительно, но именно в ночь с 6 на 7 марта 2016 года Северное сияние играло настолько мощно, что его наблюдали и на других широтах, на которых обычно его увидеть нельзя. Это зрелище надо видеть! Видеть, как небесный пианист меняет краски, как листает партитуру, готовя новые композиции, как выдаёт один шедевр за другим... Кстати, многие жители Севера никогда не видели Полярного сияния, так что и тут нам чудесным образом ПОВЕЗЛО!!!

Кроме Северного сияния первый день запомнился обалденным холодцом из оленины и супом с грибами, которые приготовила Ирина. Они были из разряда блюд: «язык отъешь до чего вкусно»! Потом муж ещё выпросил у хозяйки базы черники, а баней мы завершили этот бесподобный день!

Утром наша большая компания отправилась кататься на ледянках и фотографировать монументальные горы Полярного Урала. Шли мы неспеша и всё поражались до чего медлительные эти северяне, ну просто "тормознутые" какие-то! А оказывается, в этом есть великий смысл: поспешишь – вспотеешь, вспотеешь – замерзнешь! Так что главное не вспотеть, вот какая задача! Так чётко сформулировал концепцию жизни на Севере Володя, наш сотоварищ по восхождению на гору Пупок из группы «Свидетелей Северного Сияния».

По дороге к своеобразной смотровой площадке панорамы горы Рай-Из Ирина рассказала нам забавную историю о жителях соседнего чума. Оказывается, когда у Прасковьи и Володи родилась Анжела, их первая девочка, родители очень радовались, но вслед «за нянькой они ждали ляльку». Однако родилась снова девочка, а потому они так и решили её назвать, чтобы Всевышний понял, что девочки уже есть – «Нанику Не», что означает по-ненецки «Опять девочка». Кроме того, известна история, когда у родителей было пять девочек и тогда шестую они назвали «Мас Не», т. е. «Девочек больше не надо»! Между прочим, это сработало и в первом, и во втором случае!

***
Только продвигаясь далеко на Север, я поняла насколько берёза близка нашему духу, насколько она является действительным, неподдельным, настоящим символом России, ведь растёт она там, где уже и хвойных-то деревьев нет, а берёзка корявая, низкая, карликовая, ещё держится за почву, ВЫЖИВАЕТ! Очень символично! Будто в ней заложена квинтэссенция  духа нашей страны, смысл нашего существования! Выжить, несмотря ни на что и без всякой посторонней  помощи!

После станции Чум дорога разветвляется – одна ветка уходит налево на Воркуту, другая идёт на Ямал. И вот березки пропали, ничего нет, только снег, да снег кругом… Никаких дорог – сплошное белое безмолвие… Как на Луне, никакой растительности, лишь небольшие горы и кажется, что нужно надеть скафандр с сапогами-луноходами и только тогда можно будет ступать по этой белоснежной целине...

При всей похожести занятий северных народов (оленеводство и рыбная ловля) все-таки жители этого региона, как правило, имеют собственную специализацию – ненцы больше ведут кочевой образ жизни и занимаются оленеводством, ханты – скорее оседлые, рыболовы. Да и жилище их, несмотря на традиционную конструкцию и материалы (жерди, оленьи шкуры), называются по разному: местные жители именуют своё жилище чум, хотя мы можем спокойно спутать и назвать этот шатер «юртой», как у монголов или «ярангой», как у чукчей.

И внешне мы вряд ли различим народы Севера. Вначале мне подумалось, что я могу различать, ханты как будто более круглолицые по сравнению с ненцами, но потом увидела и круглолицых, голубоглазых ненцев, и поняла, что мои способности в этом деле ограничены. Наш экскурсовод Анастасия тоже говорила, что заметила в фильме «Белый ягель»  http:///www.youtube.com/watch?v=Dsro_YPEiPE , который был снят по роману известной ненецкой писательницы Анны Неркаги, нетипичных ненцев, там были задействованы актёры-якуты, которые играли ненцев.

Религией как ненцев, так и остяков является шаманизм и православие, поэтому и дата главного праздника оленеводов определяется шаманами, ведь именно они будут совершать многочисленные ритуалы накануне праздника. Народы севера живут бок о бок с природой и это их неизбежно делает склонными к суевериям и мистике. Вероятно поэтому так активно туда внедряются агенты различных сект, эпигоны новые вероучений: сайентологи, последователи «Благой вести», «Свидетели Иеговы» и т.д. и т.п. И в Салехарде, и в Надыме северяне жаловались на засилье религиозных фанатиков, которые буквально атакуют их своей пропагандой.

Север нас встретил феноменально тёплой погодой, старожилы говорили, что плюсовые температуры в регионе характерны лишь для конца апреля, а тут они выдались на Женский праздник. Но зато в такую погоду можно было осмотреть множество достопримечательностей, съездить с Анастасией в Горнокнязевский комплекс, послушать в дороге песню В.Высоцкого «Один чудак из партии геологов...»  http:///www.youtube.com/watch?v=7HP-7iu2GIE, которую он написал после разговора с Фарманом Салмановым, геологом, открывшем сибирскую нефть. (Памятник ему установлен в Салехарде рядом с офисом Лукойла, а название фирмы является аббревиатурой трех западно-сибирских городов Лангепас-Урай-Когалым). Успеть побывать в гостевом чуме на обеде у хантыйки Натальи Григорьевны и отведать оленины, строганины, морса из клюквы, а на следующий день сходить в Музейно-выставочный комплекс имени И. С. Шемановского, где в качестве главного экспоната представлен мамонтёнок Люба, найденный в снегу оленеводом Юрием Худи (правда, Люба в это время «гастролировала» в Краснодаре и вместо неё выставлялся муляж).

Отличная погода позволила приехать из Харпа (название поселка переводится как Северное сияние) в Салехард поэту и писателю Петру Кожевникову**, отдавшему Северу более 40 лет своей жизни. В межсезонье такой путь можно было бы совершить только с помощью вертолёта, потому что моста через Обь в этом месте нет. С Петром мы встретились возле нашей гостиницы «Русский Север», находящейся рядом с Обдорским острогом и пошли пешком к центру города в кафе «Максим», где подают чудесный кофе. (Салехард по-ненецки «город на мысу» возник в 1595 году и до 1933 года именовался Обдорском, что означало «приобский берег»).

После посиделок мы отправились к месту проведения международного фестиваля ледовой скульптуры «Полярная рапсодия», где целая площадь была украшена великолепными фигурами созданными изо льда. По дороге мы пели песни, но на нас никто не обращал внимания и не потому, что 8 марта в Салехарде все поют, а потому, что на улицах фактически никого не было! Город выглядел как 1-го января – вокруг снег и ни души! Северные города и так сами по себе немноголюдные, а тут ещё заключительный, четвертый день праздников – народ попросту уже «отдыхал от отдыха».

Салехард меня приятно поразил тем, что женщины и девушки там ходят в юбках, а не в брюках (при том, что в Европе, да и в Азии сейчас процветает унисекс в одежде). Загадку этого феномена мне позже объяснили – город чиновников, что ты хочешь, тут дресс-код и ходят дамы лишь от машины до офиса.

Наш маршрут далее лежал в Надым и мы собирались воспользоваться автозимником. Муж много об этом читал, смотрел видео на ю-тубе и решил, что нам по зубам эта поездка. Ехать предстояло всего около 400 км, но из них собственно бездорожье составляло около половины пути. Если вспомнить как мы добирались из казахстанского Бейнеу до Астрахани с трудовыми мигрантами из Узбекистана, ночью, свыше 12 часов на «Газели», то эта поездка оказалась просто развлечением! В Казахстане нас ждала не только разбитая дорога, на которой мы были вынуждены снижать скорость вплоть до полной остановки, но и местные гаишники, которые установили такой порядок, что машины с чужими номерами обязаны давать мзду, потому наш водитель послушно останавливался и бежал с деньгами к полицейским, приговаривая: «Сегодня праздник, вот вам подарок» (как вы догадываетесь, никакого праздника не было, просто у полицейских всегда праздник, когда едет транзитная машина).

Марина где-то для нас раздобыла номер телефона, по которому можно было заказать машину, но ещё в поезде, Юра узнав, что мы собираемся ехать по зимнику, предложил отвезти нас, сказав что ему такой экстрим по душе и машина у него подходящая – «Нива-Шевроле». Поэтому мы не стали ничего искать, а созвонились с Юрием и утром, точно по-немецки, он подъехал к гостинице. Я даже предположила, что его пунктуальность продиктована германскими корнями (парень он голубоглазый и светловолосый), однако позже Юра рассказал мне свою семейную историю, что дед его по отцовской линии был грек, но в 30-е годы ему указали на нерусскость фамилии, потому пришлось её  обрусить. Кстати, ещё в дороге случайно выяснилось, что Юра чемпион по большому теннису среди любителей в регионе.

Приехал наш водитель одетый в специальную одежду, в багажнике его внедорожника лежали различные приспособления для вызволения нас из снежного плена, в том числе лопата для «лопатинга-копатинга» и провиант на пару дней. На КПП перед зимником дорожники переписали номер нашей машины и мы отправились. Нам повезло: погода стояла теплая,  легковые машины пропускали, в то время как большегрузы скапливались возле пропускного пункта – им надо было ждать похолодания до –10, в более теплую погоду и ниже –40 их не выпускают на зимник. Ехали мы весело, травили байки, останавливались возле настоящих экспонатов 501 стройки – сохранившихся кусков железной дороги, семафоров, бараков заключенных ГУЛАГа… Разглядывали «слёзы» плачущей горы, фотографировали куропаток, едва различимых на белом снегу дороги, мерили пару раз лужи… В одном месте Юрий вытащил из под снега багульник, чтобы дать возможность нам узнать его аромат. Думаю, теперь мы никогда уже не забудем этот чарующий запах! Юра признался, что ИСКАТЬ грибы он не любит, он любит их СОБИРАТЬ, вероятно, из-за этого дурманящего багульника…

Однажды мы даже разогнались до 60 км, это был рекорд, а в среднем ехали со скоростью 30 км\час, но устать от дороги не успели, хоть и добирались 8,5 часов. После 200 км пути остановились у дорожного кафе «У дяди Васи». Вот это да! На зимнике дорожное кафе – оказывается 20 дней назад деятельные супруги из Надыма «арендовали» у отшельника дяди Васи пару домиков и устроили там кафе, а накануне ещё открыли рядом баню по-черному! Оборотистая хозяйка кафе Маша пообещала нам, что в этом «золотом месте» на следующий год  будут ещё и банщицы! А сейчас она предложила нам шашлыки и шампанское! (Конечно, золотое: бутылка воды – 150 руб., стакан чая – 40 руб., тарелка борща – 180 руб.) Круто!!!!!

Мы ограничились борщами, чебуреками и чаем с лимоном, подписали 50 рублей и приклеили их на память над столом. Помню, года три назад я подписывала так доллар в Мексике и вешала его в баре, надо же куда традиция дошла!

На стене фломастером было написано «156 КМ ДО НАДЫМА», Маша сказала, что это первый вопрос, который задаёт всяк входящий в её кафе и она замучилась уже отвечать, потому написала информацию большими буквами!

Оставалось менее половины пути и Юра, по-видимому, слегка расслабился, потому что, когда мы увидели «человеков», продающих оленину (слово «хантэ» в переводе на русский язык обозначает «человек»), то заглядевшись на них, мы пропустили поворот на отсыпку, и в результате около 20 км нам ещё пришлось ехать по зимнику. Но, в конечном итоге, выехали на строящуюся автодорогу Надым-Салехард и успешно закончили наш вояж.

Юра отправился в обратный путь, который он намеревался преодолеть за часов 6, так как видимость ночью на зимнике значительно лучше, чем днём, когда всё белым-бело и невозможно различить ямы и овраги. От радости, что всё хорошо видно, он в одном месте разогнался даже до 90 км\ч, но зимник его тут же «наказал» – Юра зарылся в сугроб и ему пришлось доставать домкрат, лопату и откапываться. Хорошо, что завершать работу ему не пришлось – попутная машина вытащила его из сугроба.

Кстати, мы тоже помогли одному парню по дороге (Юрий сказал, что это негласное правило на зимнике: останавливаться и оказывать помощь водителям). Мы его только спросили: как он так «сел»? Оказывается, ехал встречный «КамАЗ», который просигналил ему, чтобы он уступил дорогу, потеснился, парень прижался к кромке зимника и увяз в снегу. В общем, добирался Юра примерно те же 8 часов, хотя к Маше на борщ уже не заезжал.

***
В Надыме нас ждал целый комплекс развлечений, Марина подготовилась, чтобы исполнить все наши северные желания: „Grand-Sauna“с бильярдом на Таёжной, обед в кафе «Узбекистан» – там работают ребята-узбеки родом из Киргизии, которые готовят оригинальное блюдо «Газпром», подаваемое с огнём! Посещение музеев и достопримечательностей (в дни праздника они работали в особом режиме), боулинг, новый каток, великолепный шашлык в семейном кафе азербайджанцев «Моя семья», магазин «Рыбный Рай», где продавались в разных видах муксун, щекур, омуль, осётр и т.д.

Но главным козырем программы конечно явился Праздник Оленевода! И это не случайно, ведь на территории ЯНАО с 500 тысячным населением разведено более 800 тысяч оленей! Программа мероприятий была настолько насыщенной, что мы не всё успели посмотреть, но и те соревнования, которые нам довелось увидеть, поразили нас своей атмосферой азарта, борьбы и радости! Метание тынзяна на хорей (то есть национального аркана на деревянный шест, которым оленеводы погоняют животных), перетягивание палки, прыжки через нарты, национальная борьба, лыжная эстафета и гонки на оленьих упряжках требовали от оленеводов тщательной подготовки и гигантского напряжения сил.

Управлять оленьими упряжками оказалось делом весьма сложным, ведь для гонок отбираются самые сильные и строптивые животные. Кроме этого, олени сцеплялись рогами и пугались свиста и крика зрителей. Иногда, перед самым финишем вдруг разворачивались, не добежав буквально пары метров, а то и просто угоняли в тундру. Тем не менее в этом виде соревнований принимали участие как мужчины, так и женщины-оленеводы!

На церемонии закрытия праздника победители получили от губернатора ЯНАО главные призы – снегоходы, серебряные призёры – денежные призы, а бронзовые – электрогенераторы, так необходимые оленеводам в тундре. А мы попали в хронику праздника: тележурналисты брали у нас интервью, и я почувствовала на самом деле, каково это жить в 40-тысячном городе! Люди не теряются там, они на виду, они смотрят друг другу в глаза, т.к. вероятность того, что навстречу идёт кто-то из знакомых очень велика! Это было так очаровательно!

Для детей на празднике проводились отдельные конкурсы и викторины. Я краем уха улавливала вопросы, которые им задавала ведущая и ловила себя на мысли, что уже первый же вопрос меня поверг в смятение. Ведущая, стоя возле ёлки рядом с ледяными фигурами при температуре –24 спрашивала детей: «Скажите ребята, какое сейчас время года?» Про себя я ответила: «Зима»! Но дети дружно закричали: «Весна»! «Правильно», – радостно подтвердила ведущая!

В ходе праздника мы стали свидетелями красочного театрализованного представления для взрослых и детей «Легенды Северной земли», перед началом которого работница музея Нина Яковлевна провела с нами ненецкий обряд очищения над курившейся чагой, а хозяйка чума Надежда Васильевна рассказала про дух рода и попотчевала нас великолепной строганиной из щекура. Рыба мне напоминала сало, до того она была белая и жирная!

Кстати, лов муксуна в настоящее время запрещен в регионе, но тем не менее рыба продаётся. Если спросить продавцов откуда она у них, то можно услышать три варианта ответа: это старые запасы; из Якутии привезли; это норвежский муксун. Но я почему-то уверена, что это свежий наш муксун, ведь ханты и ненцы много веков, а может быть и тысячелетий живут рыболовным промыслом! Прибавьте к этому, что едят северные народы исключительно рыбу, в которой не заводятся паразиты – муксуна и щёкура! Отними рыбу и есть нечего будет!

Отмечу, Север меня удивил тем, что обед там возведен в ранг культа! Обед – святое дело, почти испанская сиеста! Людей развозят на обед на автобусах и собирают через 1,5-2 часа. По поводу пьянства на Севере могу сказать так: ясно, что пляжей там нет и не побичуешь особенно-то в 30-ти-40-ка градусный мороз, но личности с помятыми лицами всё же нам встречались. Пару раз в Надыме они обращались к мужу и просили то 10, то 15 рублей, наверняка на фанфурики, ведь спиртное в продуктовых магазинах в Праздник Оленевода продавать было запрещено, а такой алко-магазин, как «Белое и Красное» был вообще закрыт на замок.

Ещё поразительное наблюдение: практически полное отсутствие охранников в офисах и фирмах. Мы заходили в банки и конторы в Салехарде и Надыме, где после трёх дверей (для сохранения тепла) никаких секьюрити не встречали. А в обеденное время, когда, как вы догадываетесь, офисы пустеют напрочь, кабинеты на ключ не запираются и никаких решёток на окнах мы не видели. Про паспорт я вообще молчу, он нам не понадобился нигде.

Улетали мы рано утром 14 марта, за бортом было –32, хорошая погода для Севера, потому что снегопады и метели не позволили бы нам совершить это путешествие. Ямальские авиалинии не пропускают в самолёт пассажиров с ручной кладью весом свыше 5 кг, но мы уговорили начальника смены, которая разрешила нам под свою ответственность пройти с рюкзаками (из Москвы наш рейс вылетал с часовой разницей).

Правда, цепь случайностей не позволила нам всё равно на него успеть: сначала наш ямальский самолёт остановился в «попе мира», как сказала бы моя надымская подруга – в самом конце аэропорта Домодедово, потом мы долго ждали второго автобуса, который должен был забрать нас, так как мы сидели в хвосте самолёта. Затем оказалось, что электронную регистрацию в России не считывают с телефона, как повсюду в Европе, и требуется распечатать посадочный талон, а автомат для печати был неисправен и мужу пришлось сломя голову нестись на второй этаж и искать другой принтер. Когда мы добежали до посадочного выхода, который оказался в самом конце здания, то посадка на наш рейс уже завершилась и нам ничего не оставалось, как покупать новые билеты.
 
***
Отправляясь в путешествие, мне хотелось узнать, что значит «северный характер» и понять какого свойства магнит удерживает людей на севере. Признаюсь, что этого самого «северного характера» я не заметила. Как и повсюду в России, так и в этом регионе, нам встречались люди добрые, открытые и отзывчивые, а были такие, что себе на уме и вовсе бессердечные... Например, на станции Собь работница нас впустила в свой домик погреться, но на станции Харп другая служащая на мой вопрос, где бы нам подождать минут 10-15, ответила мне через окошко: «Ну, как вам сказать… У нас нет зала ожидания» и оставила нас ждать на улице. Словом, на этот раз обошлось без чудес...

Моими «соцопросами» были охвачены, в первую очередь, работники сферы услуг и таксисты, поэтому выборка не может считаться репрезентативной, но всё же она даёт определённый материал для анализа. На Севере таксистами в основном работают «южане» – нас подвозил Лаша из под Батуми («16 лет не был на родине и не собираюсь в ближайшее время», «давайте не будем о Грузии, а то я сейчас расплачусь»). Дагестанец Гамлет (я тут с 1982 года, нет, назад не вернусь, тут всё моё, я ещё и свою мастерскую по ремонту обуви имею на ул.Зверева, возле роддома). Татарин Айрат (родился на Севере, живу здесь и буду жить, а вы что приезжали смотреть ненецкий сабантуй? Ну вы даёте!) Парень из Таджикистана (раньше тут платили хорошо, а сейчас всё дорого, зарплаты низкие у медсестер и воспитателей –15 тыс., за эти деньги тут нечего жить, уезжать надо). Мужчина из Дагестана (я 6 лет здесь живу, до этого 5 лет в Москве, там мне паспорт так истрепали, словно я 40 лет с ним ходил, а здесь спокойно, мне здесь нравится). 

Адела, продавец из сувенирной лавки, родом из Молдавии (я тут 24 года, уехать хочу, надоело, но меня собственность держит – квартира, магазины, сейчас их продавать за бесценок? Пенсию как ИП на Севере заработала, стыдно сказать – 9 тыс. руб). Света, маникюрист, приехала из Йошкар-Олы (я тут 6 лет, нет, никуда уезжать не хочу, муж и сын хотят, а я нет, мне здесь всё нравится – я не люблю большие города, здесь я всех знаю, у меня свои постоянные клиенты). Настя, экскурсовод, приехала из Тюмени (здесь детей воспитывать хорошо, безопасно, уезжать пока не собираемся).

Пенсионеры, которые работали на производстве получают северную пенсию около 30 тыс., учителя высшей категории 80-100 тыс., правда, моя подруга сказала, что за эти деньги надо вкалывать. А в целом, по мнению Марины,  тенденция такова: раньше родители старались отправить детей учиться на «большую землю», сами дорабатывали до пенсии и уезжали к детям. Теперь в Надыме появились пенсионеры – дети, выучившись, возвращаются обратно, заводят семьи и родители остаются рядом с выросшими детьми и внуками. Словом, Север перестал быть крайним... В условиях, когда ситуация с работой в России оставляет желать лучшего, люди не хотят трогаться на юг, считают, что неподходящее сейчас время для «перелётных птиц».

Покидала я этот «край земли» (название полуострова Ямал так и переводится с ненецкого), напевая песню «Где-то багульник на сопках цветёт»... Прокручивая в памяти своеобразную киноленту путешествия, думала о том, как же повезло, что такие необыкновенные люди повстречались нам на пути! Один Юра чего стоит! Ведь именно он на станции Котлас-Южный посоветовал нам купить у бабушек морошку и чернику в собственном соку, груздей и пихтовые веники, подсказав, что по дороге они больше не встретятся. Вкус морошки я вряд ли смогу забыть, хотя описать его затрудняюсь – на вид словно малина, на цвет будто облепиха. Кстати, как вы думаете зовутся жители Котласа? Догадайтесь с трёх раз! КОТЛАШАНЕ!

Хотела бы я ещё хотя бы раз отправиться на Север? Да, несомненно, только не зимой, а в конце лета, когда сумасшедших комаров уже нет, а природа открыто делится дарами… Чтобы почувствовать снова запах багульника, чтобы увидеть осеннее разноцветье, чтобы НЕ ИСКАТЬ, а СОБИРАТЬ подосиновики, волнушки и случайно зацепить белый гриб!

*О неожиданной встрече с семьёй Лаптандеров в Париже здесь: http://www.proza.ru/2016/04/27/1118

**Стихи посвященные Петру Кожевникову здесь: «Тюльпаны в Заполярье не растут»
http:///www.stihi.ru/2016/03/16/492

Активная ссылка на рассказ с фотографиями на платформе Дзен-яндекс: http://www.proza.ru/rec.html?2019/05/29/718