«Разбилась ваза темноты…
Выводят арии свои певцы любви…
на все лады.
Ужасны, март, твои КОТЫ!
Как неспокойны твои ночи!
Проснёшься – спать уже не хочешь…»
(Касабланка 2. «Певцы любви»)
Ту ночь вовек мне не забыть.
Я даже не предполагала,
Что в жизни это может быть.
Но я вам расскажу с начала.
Была весна, точнее – март.
С товарищем пришли на дачу.
И я – хватило же ума! –
Приволокла два литра чачи!
Мы выпили на брудершафт,
И стали нам слова излишни.
Купалась в радости душа.
Потом я ненадолго вышла.
Вернулась – батюшки, мой свет!
В посуде чачи почти нет!
А друг любезный – вот вам нате! –
Уже храпит в моей кровати!
Я чачу допила до дна
(Там-то и было её малость),
И ничего не оставалось,
Как рядом лечь: кровать одна!
Лежу, томлюсь, ночник горит,
На тумбочке – с цветами ваза.
Коты орут, мужик мой спит.
Хоть по нужде бы встал, зараза…
Так до конца бессонной ночи,
Коль друг мой был ни сё, ни то,
Лежала, вылупивши очи,
И вопли слушала котов.
Мы молча ехали обратно.
Для счастья не было причин.
С тех пор мне очень неприятно,
Когда коты орут в ночи.