Память поколений –
Книга на века:
По заслугам – слово,
По делам – строка.
Автор?
1990 год. Идет заседание сессии Съезда народных депутатов СССР, Муса Дарсигов отсутствовал - был в каком-то министерстве.1 Ко мне подошел Гаджи - секретарь Комиссии Совета Национальностей Верховного Совета СССР во главе с А. Беляковым по ингушскому вопросу.2 Гаджи отдал мне проект решения этой Комиссии для передаче Мусе. В его первом пункте говорилось о необходимости и правомерности решения вопроса о передаче Пригородного района Чечено-Ингушетии. Второй пункт, который ранее не был внесен в проект решения на заседании Комиссии, а я присутствовал с правом совещательного голоса на всех ее заседаниях. И вот этот пункт внезапно выскочивший, как черт из табакерки, гласил, что вопрос о передаче Пригородного района ЧИ АССР должен решаться (!) с обоюдного согласия двух республик.
Когда пришел Муса, я передав ему проект, рассказал на ингушском языке какую опасность и коварство таит в себе второй пункт: государство, совершившее геноцид против народов - узников сталинизма, в том числе и ингушей, таким вот подлым образом стремится отстраниться от положительнго разрешения вопроса, ибо власти Северной Осетии никогда не дадут своего согласия по этому поводу. Разъяснил Мусе как вопрос о обоюдном согласии двух республик выглядит при сравнении положений сталинской Конституции 1936 г. и Декларации Верховного Совета СССР «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечению их прав» от 14 ноября 1989 г.
Упразднение автономных образований народов - арестантов сталинизма, было проведено вопреки Конституции СССР 1936 года и конституций автономных республик 1937 г. Их ст. 15 гласили: «Территория… АССР не может быть изменена (!) без согласия … АССР». Естественно, что депортация народов и упразднение территориальной целостности их автономий вытворялось совсем без учета их волеизъявления. Теперь, в эпоху провозглашаемого создания демократического, правового государства, произвол и беззаконие депортаций народов государевы людишки стремятся закрепить ссылкой на тот же конституционный принцип.
Во-вторых, ст. 126 Конституции Союза 1936 г. гарантировала: «Гражданам СССР ... неприкосновенность личности. Никто не может быть подвергнут аресту иначе как по постановлению суда или с санкции прокурора». Сталинский режим без суда и следствия подверг тотальному аресту целые народы, которые поныне частично или полностью пребывают в шкуре арестантов…
В-третьих, ст. 128 Конституции СССР 1936 г. гласила: «Неприкосновенность жилища граждан … охраняется законом». Но представители депортированных народов, ограбленные государством, получают из федерально-республиканских инстанций безнравственные и беззаконные отписки о том, что «имущество, (!)конфискованное при выселении, возвращению не подлежит». Таким образом, по мнению правозахоронительных инстанций, справедливости и законности нет и не может быть места (!) в правовом государстве. Эти персоны, впавшие в кому экстремизма, не разумеют, что экспроприация имущества без суда и следствия является не конфискацией, а грабежом и мародёрством государства.
Все вышеперечисленное с позиций Декларации Верховного Совета СССР от 14. 11. 1989 г. является преступным и незаконным. Значит, к этому же разряду относится и ссылка на необходимость получения обоюдного согласия республик на восстановление законности и справедливости. Излагая эти аргументы Мусе простыми словами, я предвидел как он их воспримет, но не ожидал реакции, последовавшей далее. Он без слов вскочил и бросился вон из зала, а я - следом. Муса мчался по коридорам Дворца съездов. Тогда у меня в воображении возник образ танка, несущегося, сметая все на своем пути. Он, и вправду, был танком: с его пути разлетались в стороны депутаты и другие люди.
И вот, он ворвался в кабинет А. Белякова... С порога, потрясая огромными кулаками - кувалдами, он проревел: «Ё... твою мать, бериевский выродок!.. Да я же задушу тебя своими руками!.. Ты, что же это, написал, сталинский ублюдок!.. Сколько тебе заплатил Галазов?!.. А?!..» И далее - в таком же духе. Беляков стал белым, как мел, вжался в угол, его колотила мелкая дрожь, губы тряслись, и он беспрерывно, по-поросячьи, верещал одно и тоже: «Муса, я все сделаю, как ты скажешь... Муса, я все сделаю...» Четыре человека охраны, повисли на нем, он стряхнул их, как медведь собак, но они вновь набрасывались на него. Я стоял перед Мусой, уперевшись в его грудь. В тот момент, у меня хватило силёнок не допустить его до А. Белякова. Помогло также и то, что я негромко, но отчетливо повторял ему на ингушском языке: «Муса, тоха йиш яц хьона, къамаьл хийца де Iа...» (Бить нельзя, говори и дальше без оглядки). С одной стороны, я боялся, что он ударит Белякова, а с другой - торжествовал... краем глаза видя его состояние и слыша его жалкое лепетание...
В этот же день мы с Мусой провели встречи со всеми членами Комиссии: А. Акаевым, Д. Завгаевым, Ю. Мариничевым, П. Осиповым, С. Лавровым, Ю. Боярсом и ввели их в курс дела. Включение указанного пункта в проект решения Комиссии произошло в результате подковерных козней и интриг Председателя Парламента Северной Осетии А. Галазова в обход других ее членов. В конечном счете, этот пресловутый пункт был исключен из текста окончательного решения Комиссии. На заключительном заседании А. Беляков сидел, как пришибленный, его бегающие глазки избегали встречаться с глазами М. Дарсигова. Уже в конце заседания он, осмелев, обратился к нему заискивающим голосом: «Муса, теперь ты доволен?..» Муса не удостоил его ответа, а только смерил презрительным взглядом. Я был убежден тогда, не сомневаюсь и ныне, что М. Дарсигов сыграл огромную роль в работе этой Комиссии и принятии такого решения.
Возможно, для многих поведение М. Дарсигова представляется дикостью, невоспитанностью, и будут абсолютно неправы. Тогда, в том кабинете, злобной, жестокой, коварной и паскудной стихии государства СССР и осетинской власти противостала ничем неукротимая стихия гнева, ярости и боли всего ингушского народа в лице Мусы Дарсигова. Несомненно, он был его олицетворением.
Есть люди, которые долдонят о необразованности Мусы. Это довод, мне кажется, совершенно несостоятельным, и поэтому я, имеющий университетское образование, отметаю его с порога. Во-первых, он был избран депутатом по воле Всевышнего Господа. Во-вторых, мне приходилось в ту пору иметь дело с очень образованными особами, но зачастую они были недалеки, бессовестны, алчны, властолюбивы и подлы. Мусу украшали другие достоинства: мужество, доброта, бескорыстие, трудолюбие, дар убеждать в своей правоте и ничем несокрушимое упорство. Я многажды раз видел, слышал, осознавал разумом, чувствовал душой всю гамму этих и других его достоинств.
Муса ушел к своему Творцу... Я не могу утверждать, но хочу верить, что, он, помимо всего прочего совершенного им, получил достойное вознаграждение от Творца и за тот поступок мужества и принципиальности, описанный мной. Следует подчеркнуть: таких поступков за время своей депутатской деятельности он совершил немало. Муса неоднократно и страстно выступал на заседаниях Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР, много раз бывал на приемах у М. С. Горбачева, Б. Н. Ельцина и других представителей власти СССР и РСФСР, всегда жестко отстаивал интересы ингушского народа и делал это упорно, бескомпромиссно, страстно, а иногда и яростно.
Он достоин памяти ингушского народа, невзирая на то, что в настоящее время в вопросе о территориальной, политической и культурной реабилитации «наказанных народов» торжествует безнравственность правового нигилизма, т.е. экстремизма Российского государства и власть имущих Северной Осетии. Они встали железобетонным заслоном на пути исполнения закона «О реабилитации репрессированных народов». Сии осударственные Держиморды - экстремисты, с маниакальным упорством отстаивают сталинско-хрущевский произвол, грабеж и геноцид депортированных народов и надругаются над их национальной честью и достоинством. Но «ничто не вечно под луной», и Господь воздаст всем полной мерой, «ибо сеявший зло - зло и должен пожать».3
Особо следует отметить роль североосетинской и югоосетинской властной «элиты» и, обслуживающей ее, научно-культурной обслуги. Обнищавшие духом и разумом, они поднаторели в оболванивании и обирании осетинского народа. Осетинская гнусная «знать» в соучастии с Российским государством и под его прикрытием сыграла ведущую роль в организации, подготовке и проведении этнической расправы над ингушами в 1992 г.
Цель данного кровавого преступления против человечества заключалась в том, чтобы не допустить реализации закона «О реабилитации репрессированных народов» и его дискредитации в глазах российского общества. «Знать» Осетии, проливая кровь ингушей, изгоняя их из г. Владикавказа и Пригородного района, подвела «политико-правовое» обоснование под безбожно незаконный тезис о невозможности исполнения этого Закона, и таким паскудным образом всадила нож в спину всем, без исключения, народам - арестантам сталинизма.
Ныне эта «элита», упорствуя в совершенных преступлениях, беспрестанно и сладострастно проворачивает нож, торчащий из кровоточащей раны, которую она нанесла ингушскому народу в 1992 г. и впоследствии. Но пусть государевы экстремисты не заблуждаютяя, думая, что останутся безнаказанными за свои злодеяния, так как «Не скоро совершается суд над худыми делами; от этого и не страшится сердце сынов человеческих делать зло».4 Но неотвратимо возмездие и в срок, определенный Всевышним и Историей, что Он вершит, вступит в силу механизм кары, описанный Авиценной: «Сеявший зло - зло и должен пожать...»
Хамзат Фаргиев
13 июля 2015,
в редакции от 19 октября 2023
Примечания
1. Муса Юсупович Дарсигов до своего избрания народным депутатом СССР, а затем депутатом Верховного Совета СССР, трудился механизатором в сельском хозяйстве. Будучи депутатом, знал немало своих коллег по парламенту: доярок, механизаторов, директоров совхоза и прочих, но таких упертых и ярых борцов за права своего народа, как Муса, среди них не встречал. Они, преимущественно, молчали и послушно, по указанию начальства, голосовали.
2. Данная Комиссия была создана 26 марта 1990 года. В ее состав от Чечено-Ингушетии входили Д. Завгаев - Председатель Верховного Совета ЧИ АССР, и М. Дарсигов. Другие депутаты - Р. Аушев, Б. Богатырев, И. Костоев и я участвовали в ее работе с правом совещательного голоса.
3. Здесь приведен отрывок из рубаи Ибн Сины (Авиценны).
4. Екклесиаст, 8 : 11