Застенчивая Мимоза Роман 3-11
III. Прекрасный медовый месяц
11. Десять незабываемых дней
День первый. Страсть, ревность
Такси остановилось у дверей ресторана «Дель-
фин». Файвель был внимателен, он вышел
первым, обошёл машину и открыл дверцу с моей стороны,
понимая, что выбираться из такси мне будет неудобно: юбка
у платья узкая – приталенная и длинная до пола. В боковой
её части разрез, достаточно высокий, и мне будет трудно
выйти самостоятельно, он же подал руку и сказал:
– Мимоза! Не будем ожидать Павла у входа, он тебя найдёт.
– Как ты скажешь, дорогой!
Нас провели за заказанный столик на троих.
Через 15 минут подошёл и Павел.
– Ты тоже здесь, Файвель?! Очень хорошо, я хочу погово-
рить о твоей жене Мимозе.
– Садись, Павел, о чём это ты хотел поговорить, что я не
знаю о ней?!
– У неё хороший голос, просто великолепный, она хо-
рошо играет и недавно покорила всех собственной песней,
которая звучала на всех радиостанциях. Ей нужен хороший
продюсер, и она заблестит как новая звезда!
– Случайно, ты не хочешь стать её продюсером?
– Почему бы и нет, у меня много знакомых в шоу-бизнесе.
Я с удовольствием взялся бы. Тем более у неё все данные:
красота и фигура.
Я заметила, как Файвель кусает себе язык от злости, но
ничего такого резкого он не ответил:
– Мы сюда пришли пока оплатить долг, что она обещала
тебе.
– Вы меня опять не поняли, а сейчас посмотри;те, что я
сделаю. – И он направился к музыкантам, попросил микро-
фон и начал говорить: – Дорогие друзья одесситы! И тури-
сты нашего города, раз вы попали по какой-либо причине
сегодня в наш ресторан «Дельфин», то хочу с вами позна-
комить восходящую звезду нашей эстрады, студентку Одес-
ской консерватории Мимозу! Попросим, чтобы она для нас
исполнила свою замечательную песню «Моя нежность»!
Все стали хлопать, он же спрыгнул со сцены и спросил
у Файвеля, можно ли, чтобы я спела один раз, и хотел взять
меня за руку.
– Пускай споёт, только я сам её туда доведу. – Файвель не
хотел, чтобы Павел даже прикоснулся к моей руке.
Сцена была высока, но Файвель очень ловко меня под-
садил, зная, что юбка достаточно узкая. Я села за пианино
и начала играть, музыканты, видно, уже знали эту мелодию,
ведь целый день её крутили по разным радиостанциям. И я
запела, музыканты не подвели, а наоборот, песня приняла
новый вид. Что мне стесняться петь? И тем более неболь-
шой зал, я ведь даже в филармонии пела. Тишина в зале,
все, и те, кто ел или разливал напитки, будто остановились...
замерли на мгновенье. Файвель стоял тут же, а когда я за-
кончила, то сказала в микрофон:
– Музыку и песню я написала и посвятила в подарок на
свадьбу моему любимому Файвелю.
Он запрыгнул на сцену, поцеловал меня и на руках
снёс вниз, поставив на пол. Раздались аплодисменты,
меня просили повторить, но всё было безрезультатно, мы
и не собирались больше выходить на сцену, ведь пришли
сюда по другой причине. Файвель хотел переговорить с
Павлом.
Мы втроём поглощали заказанные салаты, и мне принес-
ли шампанское, а мужчинам – графинчик водки. Павел пил
хорошо, Файвель только пригубил. На мой вопрос взглядом
«Можно выпить?» он ответил:
– Мимоза, конечно, выпей пару бокальчиков для настрое-
ния.
Он не хотел, видно, чтобы я пила не дома, и я сразу же
его поняла, тем более он завёз домой ящик моего любимо-
го шампанского, когда приехал. Он просто намеревался вы-
пить со мной дома в спокойной обстановке. Музыка играла
вовсю, все, уже хорошо выпившие, танцевали на танцпло-
щадке, кроме нас.
Подали горячее, а Павел сказал:
– Файвель, пойдём покурим.
– Не курю, но могу с тобой просто постоять, поддержать
компанию.
Я заметила, они возвращаются, но ко мне подошёл па-
рень... очень высокий, наверно, в два метра, по нём видно
было, что спортсмен, и пригласил меня на танец.
– Скучаете? Пойдёмте потанцуем, посмотрим, вы танцу-
ете так же отлично, как и поёте, Мимоза! Первый раз слышу
такое имя.
– Извините, мне не хочется, а впрочем, что вы спраши-
ваете у меня, сейчас подойдёт мой муж, у него и спросите.
Подоспели мужчины, он повторил просьбу, но Павел гру-
бо сказал:
– Она занята, – как будто бы спрашивали у него.
– А я не у вас спрашивал, что вы лезете... – парень произ-
нёс это так громко, что все оглянулись и около нашего сто-
лика сразу же оказалось три матроса.
– «Кап-три», нужна наша помощь?
– Нет, успокойтесь ребята.
– Сейчас мы уходим, я уже вызвал такси. – Файвель по-
ложил на стол крупную сумму, приблизительную плату за
заказ, взял меня под ручку, и мы вышли к выходу.
Павел остался ещё там, видно, любил хорошо покушать,
особенно на дармовую.
Мы на такси без приключений доехали домой. Когда
вошли, он обнял меня и сказал:
– Мимоза, ты была сегодня великолепна, я люблю тебя и
знай, почему я тебя оберегаю, когда позорно дома заставлял
выпить шампанское, да ещё две бутылки. Это всего лишь
для того, чтобы ты поняла: распивать с такими, как Павел,
нельзя. Ведь этот ресторан при отеле и многие такие есть
рестораны, и он бы в последний твой стаканчик запросто
мог бросить клофелин или ещё что-нибудь и уволок бы в
отель. Ты меня прости, но если я тебе об этом не скажу, тебе
никто не скажет, наверно, даже моя мама не говорила, стес-
нялась тебе сказать об этом. А в школах, к сожалению, это
не преподают.
Я подошла вплотную, поцеловала его, он же развернул
меня и стал расстёгивать змейку платья, снимая его нежно
то с одного плеча, то с другого, целуя шею, плечи, грудь.
– Ты была сегодня восхитительна! Хочешь, немного вы-
пьем мускатного шампанского с шоколадом? – сказал он
мне, когда полностью снял платье.
– Я бы хотела с тобой посидеть и расслабиться, так я
мечтала об этом, мускатное шампанское – ты просто меня
балуешь.
Он снял с себя форму, объясняя, что дома жарко, хотя я
понимала зачем... сел за стол, посадив меня рядом, и уже
разливал в фужеры шампанское.
– Дома это можно, но на людях – не больше двух фуже-
ров, ты поняла меня... моя красавица, – Файвель улыбался,
глядя мне в глаза.
Я понимала его... Но после двух фужеров мы устреми-
лись в спальню.
– Включить кассету?
– Нет, не надо... сегодня и без неё будет насыщенная ночь.
Я скучала.
– Ты меня понимаешь с полуслова. – И он уже стягивал
всё, что осталось на мне.
«Как быстро мы подчиняемся мужчинам, когда любим.
Совсем недавно жила девчонка, ничего не понимающая в
ночных играх и в сексе, сейчас же не может без этого за-
снуть. И любовь ли это?» – так думала я, когда он осыпа;л
меня с ног до головы поцелуями. Его ласка меня возбужда-
ла, я становилась мягкая, послушная. А он всё шепчет:
– Тебе хорошо со мной?
Я же целую его, наши губы встретились, странные по-
целуи, для меня новые, заставляли дребезжать и застывать,
вздрогнуть удовлетворённой.
– Мимоза, не спится, давай выпьем чаю, я что-то не на-
елся в ресторане, и горячее не отведали.
Я поднялась.
– Пойдём пока в ванную, затем на кухню.
Я, уже его не стесняясь, открыла душевую.
– Я с тобой, какая у тебя бархатная кожа! – И он стал во-
дить по ней руками, опять нагоняя на меня страсть.
– Файвель, ты же сказал, что голодный, успокойся.
– Хорошо, хорошо, лучше подожду на кухне, здесь не
могу спокойно смотреть на тебя.
Пока я вышла на кухню, чайник кипел вовсю. Стояли две
большие чашки, и на тарелочке лежала пара бутербродов с
маслом и сыром. Он сам заварил чай и разлил его в чашки.
– Мимоза! Не отказывайся, поешь со мной, уже всё го-
тово.
– Я сяду рядом и поддержу компанию. Чаю мне не хочет-
ся.
– Может, шампанского? Уже холодное! Хочешь, открою,
мне нравится, когда мы навеселе.
– Шампанское так шампанское, будем пить вместе, запи-
вая чаем!
Он улыбнулся и достал бутылку, откупорил её и тут же
налил в чайные чашки.
– Подожди, достану фужеры.
– Уже поздно, я разлил, – рассмеялся он.
– Не помню, сколько бутылок мы выпили, только у меня
вертелось в голове: «Ай да застенчивая Мимоза! Ай да за-
стенчивая Мимоза!»
Кто так говорил – не помню.
Мне было с ним так хорошо, что перевалило за час ночи,
он всё выпытывал и расспрашивал. Когда мы вошли в спаль-
ню, Файвель включил телевизор и поставил видеокассету.
– Мимоза, покажи, как ты обходишься без меня? Кто тебя
учил этому? Или же подсказал... это ведь неприлично и не у
каждого есть в доме.
– И не в каждой семье, – добавила я. – Выхожу замуж с
завязанными глазами. Нет, никто! Отдали меня в руки капи-
тана дальнего плавания, который прошёл всё....
Он же сам подал мне мою «игрушку», нежно поглажи-
вая её, чтобы я обратила на него внимание. Но меня стала
раздражать кассета, потом так сильно возбуждать, что я за-
былась на минутку, что он рядом, и моя рука машинально
стала двигаться. Он тоже возбудился и стал целовать меня,
сам двигать ДИДЛО, сменяя его на себя. Но я, словно ма-
ленький ребёнок, забрала «игрушку» обратно, как будто у
меня отобрали любимую, я была пьяна. Он недолго думая
перевернул меня лицом в подушку, согнул колени... дальше
не помню.
Утром у меня всё болело внизу, я понимала, что такая
страсть может меня искалечить. Неужели так занимаются
любовью муж и жена? Тогда что такое онанизм? Когда я
сама себя могу удовлетворить?! И не один раз... А может,
он старше меня на четырнадцать лет и не такой активный, а
мне всё давай и давай? Но в то же время, думаю, это же вре-
менно, понимаю, пока его нет рядом. А зачем нужно, когда
он есть и рядом? А если привыкну и отодвину его совсем?
А он утром, как будто бы ничего не было, улыбнулся и
сказал:
– Ты, Мимоза, очень подходишь как партнёрша в сексу-
альном увлечении.
«Как это понимать, для этого ли люди женятся?! А где
чистая любовь? Это ли главное в любви и семье?» У меня
одни вопросы... Я не знала в то время ответов, молода ещё...
ведь никто не расскажет, пока ты сама к этому не придёшь.
Не съешь пуд соли, растирая глаза от боли, физической и
душевной.
Я прошла на кухню, увидела обычные чашки для чая и
две пустые бутылки мускатного шампанского. «Всё, надо
кончать пить, иначе сопьюсь», – подумала я.
http://www.proza.ru/2016/03/27/552
© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2016
Свидетельство о публикации №216032700552