5. Зиночка. Сапожник

Надежда Комарова 3
               

     В красном драповом пальто, в таком же капоре, из-под которого выбивались светло-золотистые кудряшки, в коричневых ботиночках, Зиночка сидела на плечах своего папочки и указывала ему путь. Он шел, стуча впереди себя палкой спокойно, уверенно. Желтые листья поздней осени стелились под его громадными ступнями. Моросил мелкий дождик. Они гуляли по рынку -  делали покупки. К обеду они должны быть дома: Миша придет из школы - надо успеть растопить печь и разогреть обед.

     - Хочу сапожки! Папа, я хочу сапожки! - раздался тоненький, но требовательный голосок сверху. - Иди сюда, папочка, - дочь повернула лицо отца вправо. - Вот сапожки.

     Отец опустил дочь на землю, потрогал сапоги.

     - Так это же мужские.

     - Сошьем и маленькие, - сказал продавец. - Только надо снять мерки вашей дочери.

     - Вы можете прийти к нам домой? У нас еще мальчик есть. Мы и ему закажем.

     Сапожник записал адрес и пообещал прийти в пять.

      В их семье было принято: если человек вошел в дом, его надо пригласит к столу. И когда пришел гость, стол уже был накрыт. Познакомились. Гостя звали Федором. Он рассказал, что живет в Сталино, ездит по городам с обувью, которую шьют с другом. Снял Зиночкины мерки, сказал, что на Мишу у него есть сапоги. Пригласил его завтра к себе домой примерить.

     На следующий день Николай дал Мише денег, чтобы он сходил после школы за сапогами.

     Сапожник ждал своего покупателя. Миша вошел в маленькую комнату и окинул ее взглядом. Он посмотрел на односпальную металлическую кровать, заправленную суконным солдатским одеялом, рядом с кроватью стояли табурет и стол. Вдруг его взгляд остановился на увеличенной фотографии на стене. Он смотрел на нее, как завороженный и не мог оторвать глаз.

     - Что с тобой? - спросил Федор, увидев как побледнел и растерялся Миша.

     - Дядя Федор, откуда у вас эта фотография?

     - Как откуда? Разве не похож? Это я в молодости и моя жена Анечка. А детей даже фотографии не осталось. Моя семья вся погибла. Эту фотографию с собой на фронт взял. Вот увеличил и с собой вожу. А чего ты спросил? Да что с тобой?

     - Я помню эту фотографию - точно такую. У нас дома. Это мои родители.

     - Родители? - растерялся Федор, - и уже дрожащим голосом спросил:- А фамилия твоя как?

     - Курен-ной,- голос его дрогнул, но продолжил,- Михаил Фе-дорович.

     - Мишенька! Так ведь и я Куренной! Стало быть я отец твой!

     Они крепко держали друг друга в объятиях и плакали.

     - Сынок, родной! Я ведь думал, что вы все погибли. Вернулся - нет нашей трехэтажки. На ее месте пленные немцы завалы разгребают. Никого знакомых не нашел. И даже на учет не ходил становиться в военкомат - сразу уехал к однополчанину - он адрес давал.

     - Мы искали тебя, папа. С дядей Колей искали, - не отпуская отца, - говорил Миша. Тебя до сих пор в Одессе разыскивают. Мы ведь на розыск подали.

     - А мама с Машей точно погибли? Может, они тоже живы?

     - Меня мама за водой послала. Я уже домой с водой шел, а тут бомбежка. Люди бегут по улице и я бегу. Куда они, туда и я. Вдруг слышу сильный свист, грохот со стороны нашего дома, я прижался к стене, мимо которой бежал и дрожу. А когда наступила тишина, побежал домой, а дома нет. Только пыль и дым. Стал кричать, звать маму, - немного помолчав, сквозь слезы продолжил,- они с Машей ждали воду.

     - Мальчик мой, родной, и куда же ты пошел, такой маленький?

     - Я долго сидел около разрушенного дома - не знал, куда идти, а он все горел. Ночью пошел в подвал уцелевшего. Там еще люди были. И в катакомбах жил. Кто накормит, к тому и прислонялся. Меня никто не отталкивал. Люди последней крохой делились, хотя и самим есть было нечего. Особенно зимой было плохо. Холодно, голодно. Я у разных людей жил, меня никто не обижал. Папа, я тебя представлял таким, какой ты на фотографии.
    
     - Да, постарел я, сынок. Война многих стариками сделала. А я три ранения перенес. В госпиталях хорошие врачи были. Выхаживали и на фронт отправляли.
Ноги, руки, голова целы, автомат держать можешь, значит здоров, но ты все-таки выжил! Мишенька! Молодец! - Федор все сильней прижимал к себе сына и никак не хотел отпускать, как бы боясь, что что-то может снова разлучить их. - А с дядей Колей где познакомился?

     - Я в Одессе на вокзале ночевал. Уже улегся на полу около тети с узлами. Ждал, что она меня накормит, но она уснула, не обратив на меня внимания, а мне так есть хотелось! Не могу уснуть - лежу, ворочаюсь. Вдруг меня кто-то палкой в бок толкнул. Я сначала хотел выругаться, но смотрю: мужик громадный, в черных очках, а на плечах у него девчонка такая смешная. Сидит как королева. Они комнату матери и ребенка искали. Ну я их повел, а там мест не было. Потом мы вместе ночевали на полу. Он перед сном накормил меня. А утром пошли искать квартиру. Нас впустила добрая бабушка тетя Ганя. Мы у нее полгода жили, а потом сюда приехали,в дом дяди Коли.

     - Везло тебе. Миша, на добрых людей. Николай сейчас ждет, переживает.

     - Пойдем, папа, расскажем дяде Коле, как мы узнали друг друга. Он будет рад, что ты нашелся.

     - Давай зайдем в магазин, возьмем выпить, закусить. Да, а про сапоги чуть не забыл. Примерь.

     Сапоги пришлись в самый раз.