Андрей Турапине
БЕЗУМНОЕ ТРОФИ
(синопсис)
В преддверии проведения очередного этапа какого-нибудь Кубка по авто-триалу (например — «Томь-Чулым Trophy») группа его организаторов выезжает на место предполагаемой трассы с целью её разметки и подготовки описания для проведения соревнований.
Шесть человек на трёх машинах — «Шеви-Нива», «УАЗ-496» в соответствующем исполнении и «SUZUKI» (партийная кличка — «Япона Мама») углубляются в дебри нехоженого сибирского леса в поисках настоящего бездорожья.
Главные герои (дрим-каст):
Чиф (от англ. Chief — «вождь», шеф), прототип — Владимир Епифанцев (фильмы «Человек ниоткуда», «Холостяк» и т.д.). Отставной военный, ныне – бизнесмен средней руки, хозяин охранного предприятия. Фанат отечественной автотехники ввиду ностальгии по армейскому прошлому, прямоват и грубоват, но надёжен, как АКМ.
Батя — прототип — Андрей Панин (фильмы «Бригада», «Мама, не горюй!» и т.д.), профессиональный автослесарь, водитель, человек, который реанимирует любую машину. Технику жалеет по-отцовски, но готов, при случае, рисковать не меньше Чифа.
Банкир — прототип — Данила Козловский (особенно в фильме «Духless»), действительно банкир, точнее — менеджер второго эшелона. Самолюбив, но добродушен. Несколько ироничен по отношению у Чифу и Бате, но признаёт их лидерство.
Аттила — прототип — Владимир Яглыч («Мы – из будущего!» и т.д.). Сильный и неудержимый во всех смыслах. Прямолинеен и непримирим с препятствиями. Спортсмен во всех отношениях, занимается реконструкционными боями, всевозможными единоборствами, тренирует детишек в школе таэквондо. Немного робеет перед Батей, поскольку сам вырос без отца; Чифа слушается безоговорочно, но иногда ведёт себя несколько вызывающе. Это — от нелюбви к дисциплине вообще и в вылазках на природу — в частности. Смел до глупости.
Шалом — прототип — Дмитрий Аверин (фильмы «Восьмидесятые», «Мама дарагая!»). Еврейский бизнесмен с двойным гражданством (на всякий случай), проживающий по большинству в РФ. В гонки пришёл из-за Аттилы, с которым дружит со школьной скамьи. Прекрасно водит машину, изумительный чисто «одесский» юмор. Побаивается Чифа, несколько снисходительно относится к Бате, но уважает.
Байт — прототип — Сергей Чирков («На игре», «На игре-2» и т.д.). Компьютерный гений, занимается навигационными системами команды. Для остальных — что-то вроде волшебника, поскольку может найти ответ практически на любой вопрос в Сети. Не шибко силён в автоделе, но прекрасно водит и не чурается любой физической работы. Широкий кругозор, большие познания в альтернативной истории, что нашим героям определённо понадобится. Почитатель жанра фэнтези наравне с Банкиром (вот чудо-то!).
НАЧАЛО
Поскольку НАСТОЯЩЕЕ бездорожье в наше время — вещь, как это не покажется странным, достаточно редкая, то и заехать им приходится в самую глушь — сердце леса.
Сначала сплавлялись на барже по Томи, чтобы заброситься куда подальше, потом, высадившись в приемлемом месте, углубились в леса.
Оказавшись в окружении цепи болот, останавливаться не захотели, тем боле, что, судя по спутниковому навигатору, то места старта осталось всего пара километров. На последнем километре въехали в особенно густой клок тумана. Проехали несколько десятков метров, когда Аттила, пилот командирской машины, поинтересовался у Чифа, который держал навигатор, сколько, мол, осталось. А тот, посмотрев на прибор, выругался — сигнал отсутствовал напрочь. Остановились. Выяснилось, что у остальных — та же история, кроме того, и телефоны сеть не ловят, хотя до того сигнал был в пределах вполне уверенного. Осторожно проехали ещё с полкилометра, до первой же удобной ровной поляны. Здесь и решили заночевать…
…Утро началось с дикого шума, визга и топота копыт. Два десятка воинов в кожаных с бронзовыми накладками доспехах, со щитами и пиками, да и при мечах окружили лагерь гонщиков. Но близко не подходили, стояли кругом, опустив в боевое положение пики, и со сдержанным интересом разглядывали машины и путешественников.
Триальщики, немного посовещавшись, решили выйти к «реконструкторам», коллегам Аттилы (так им тогда «…со сна» показалось), а заодно выяснить, что случилось со связью, которая за ночь так и не обнаружилась. Но разговор не задался, потому что конники, хоть говорили вроде бы и по-русски, но как-то очень странно и непонятно, а водителей вообще не понимали и стали угрожать оружием, но не нападали.
Забравшись в машину, еще немного посовещались и единодушно пришли к выводу, что наткнулись на «отшельников», какие хоть и крайне редко, но попадаются ещё на просторах Сибири (Потомки людей, ушедших в тайгу от ужасов гражданской войны, они так и живут до сих пор натуральным хозяйством, не знаясь совершенно с «Большой землей»). Чиф надумал пугануть мужиков, завел двигатель. Воины насторожились, а потом стали зажимать носы и махать руками, отгоняя дым выхлопа. Тогда начальник сделал резкую перегазовку. Двигатель взревел, он приотпустил сцепление, и машина рванулась на конных, одолев одним прыжком метров пять, и снова встала.
Основная масса конников шарахнулась в стороны, но один, самый разгорячённый, заорал дико, грянув коня пятками, и с размаху всадил копье в лобовое стекло. Батя и Шалом, сидевшие на переднем сидении, едва уворачиваются от рожна (оголовье копья с наконечником). Банки перегнулся, достал с заднего сиденья заряженное ружьё (куда ж без него в тайге!). Неспешно зарядив, не выпуская при этом из поля зрения всадников, вышел из машины, спокойно встал в стойку и разрядил оба ствола в лошадь особо ретивого нападавшего, устремившегося было к нему. Конь под ним пал, остальные заржали и прыснули в стороны, поднимаясь на дыбы. Воины, как бы и не слишком испугавшиеся, постарались успокоить животных.
Потом из ватаги, спешившись, вышел мужик, что был постарше остальных, и заговорил, разведя чуть в стороны нарочито пустые ладони. Через пень-колоду, с пятого на десятое наши герои что-то стали понимать.
Договорившись со всадниками, что случилось «досадное недоразумение», а зачинщик мол (напавший первым) уже достойно наказан потерей коня, а потому пойдет домой пешком.
На том и замирились. Познакомились, стали кашеварить, обменялись продуктами на пробу и т.д. А Чиф и Предводитель всадников разговаривали, помогая друг другу достигнуть полного понимания, жестами.
Так выяснилось невероятное, что на дворе аж 5012 год (сопоставить дату с рождением Христа плюс 1200 лет — начало Сварожьей ночи). Гонщикам встретился пограничный дозор, обходивший родовые рубежи, поскольку ожидался набег джунгаров. Дозорные уже возвращались с похода, а до родового поселения осталось всего полдня конного пути.
Собравшись снова своим кругом, водители обсудили новости. Сначала думали, что закинуло их в далекое будущее (дата, мол, какая несуразная!). А это — далёкие потомки, так и не оклемавшиеся от последствий всё-таки случившейся ядерной зимы. Но потом всезнающий Байт сопоставил год, слова «Сварог» и, собственно, «джунгаров» и заявил, что их забросило примерно на тысячу лет назад, а летосчисление это арийское, счёт ведёт от Сотворения Мира в Звездном Храме (СЗХМ). То есть перед ними — далёкие предки-славяне, оттого и язык хоть и местами непонятный, но где-то даже родной. Получалось, как не крути, а влипли они знатно, сразу вспомнился туман и сдохшие все одновременно гаджеты. Ещё бы, откуда тут взяться в такой древности спутникам и сотовым башням!?
РЕШЕНИЕ
Наутро, после коротких переговоров с Предводителем дозорных, решили сопровождать их на машинах до родового селения, а там законсервировать джипы где-нибудь на опушке, «до выяснения», так сказать.
Старый волхв в селении разъяснил, что у Долгого Болота в определенный день в високосный год открывается путь в иные миры и времена. Таких мест на планете много, и у каждого живет колдун, волхв или иной ведун, посвященный в тайну. Хранитель. Его предназначение — скрывать от своих родовичей тайну и «адаптировать» пришельцев, буде такие появятся . А появлялись, видать, поскольку никого вид диковинных людей не привёл в состояние паники, какое так любят описывать авторы романов о «попаданцах». Дал он им испить какого-то зелья, после чего с ушей джипперов словно бы слетела пелена, и язык стал пониматься вполне себе свободно.
За три дня новой жизни гонщики немного освоились, начали лучше ещё понимать язык, и удивлялись, как просто и мудро был устроен быт предков. Отсутствие привычных даров цивилизации конечно сказывалось, но не напрягало и т.д.
На четвертый день прискакал полуживой гонец на взмыленной лошади, которая тут же и издохла, загнанная. Сообщил, что джунгары идут, да не в обычный набег, а «…ратью зело великой». Дня через три-четыре, мол, здесь будут.
Началась обычная в таких случаях суматоха, впрочем — без особой паники, дело-то житейское… Забегали бабы, собирая детей, да складывая невеликие пожитки в подводы.
Волхв окликнул Чифа и спросил, мол, правда ли его «звери» быстры и неутомимы? А когда тот ответил, что да, пояснил, дескать, что есть еще одна проблема — некий артефакт, в котором заключены «…сила Велеса и память Рода». Его нужно хоть ценой жизни доставить в Беловодье, ибо, если он попадет к джунгарам, «…беда случится вселенская». А в Беловодье великие волхвы живут, может, заодно и их беде помочь смогут.
Доставить-то можно вот только где это Беловодье находится? Достали карту, предположили, что они всё-таки в пространстве не перемещались — только во времени, сориентировались по старинке, по компасу. Волхв сначала подивился тонкости рисунка, потом с удивлением присмотрелся и ткнул пальцем. Мы, мол, здесь, а Беловодье — тут, и указал в другое место, километрах в ста пятидесяти от селения. Место Батя пометил маркером.
Пока разбирали навесы да проверяли машины, старик принес кожаную суму. Достал тряпичный сверток. Собрал всех и пояснил, что сейчас проведёт некий обряд посвящения, а то артефакт их погубит в пути, поскольку они хоть и потомки, конечно, но все ж не волхвы и не родовичи. Все встали в круг взялись за руки, а старик в центре смахнул тряпицу. В руках у него оказалась костяная статуэтка, изображающая вставшего на задние лапы медведя, с маленькими мерцающими каменьями в глазницах. Постаментик под ним был испещрен знаками, похожими на руны, что, скорее всего так и было.
Старик затянул глубоким басом заклинания и стал обносить круг статуэткой, поднося её к каждому из джипперов. Причем, когда глаза статуэтки и водителя встречались, каменья вспыхивали. Потом старик завернул медведя в тряпицу, уложил в сумку и вручил Чифу с наказом сумку с плеч и ночью не снимать. Добавил, что родовичи пойдут в другом направлении, оставляя преследователям широкий явный след. А что если вдруг нежить наседать начнет, следует непременно достать медведя из сумы, он поможет. Потом обнял всех по очереди и ушел.
Машины двинулись в путь…
ПУТЬ
Проехав с десяток километров, джипперы подумали и решили достать и подготовить на всякий случай всё острое, колющее, режущее и огнестрельное. Остановились. Стали разбирать багаж, доставать ножи, топоры, ножовки. Здесь ведь не только люди, а и зверья полно, те же волки, голодные с зимы медведи, а ещё, судя по рассказам местных, тигры да леопарды захаживают… В общем, весело…
И как-то, непонятно как, всех вдруг враз разморило. Буквально стали валиться с ног. Четверо, включая Чифа, рухнули на землю прямо там, где стояли. Только вполне себе атеистичный Шалом краем сознания уловил, что дело нечисто, и потянулся было к сумке Чифа, но не совладал с собой и тоже отрубился.
Когда он очнулся были сумерки и снова легкий туман. Что-то шевелилось на периферии зрения. Он повернул голову и обомлел. На поляну выходила пара рептилий, напоминавших рапторов из «Парка Юрского периода», только тощих, словно узники Освенцима. Скелеты туго обтягивала чешуйчатая кожа. «Рапторы», озираясь, подошли к спящему Бате и склонились над ним.
Шалом понимал, что ему не справиться с двумя ящерами в полтора человеческих роста, и тут вспомнил про сумку Чифа. Дотянулся, раскрыл, достал, развернул, поднялся и, выставив перед собой Медведя, пошёл на рапторов. Само собой, откуда-то нарисовались мотив и слова, парень запел сначала хрипло, а потом голос налился просто таки «басковской» силой. Рапторы вскинулись, истошно оглушающе завизжали и кинулись напролом через подлесок. Вдруг все стало ярким, оказывается, вокруг был солнечный день, птички пели в чащобе… Остальные очнулись, тряся головами в полной прострации. А выслушав Шалома, нашли следы трёхпалых лап, обалдели немного, проникнувшись силой тотема. Однако, собрались и двинулись дальше.
Потом была переправа через бурный ручей с илистыми берегами.
Нарвались на небольшой отряд косоглазых джунгаров, удирая и отстреливаясь из всего, что стреляет, въехали на какое-то небольшое плато, а джунгары отчего-то туда не пошли. Развернулись и канули.
А на плато оказался громадный Камень, который при их появлении зашевелился и стал распрямляться, превратившись в грубо отёсанную фигуру каменного воина. Но уже было известно, что делать, вспомнились слова волхва… Да и Мишка сам завибрировал в сумке, а когда его достали, он аж светился, и сияние это стало разливаться, окружив джипперов и их машины. Воин сунулся было в круг, но протянутая каменная рука в кругу осыпалась щебнем, он снова сунулся — и снова щебень, так и тыркался и рычал глухо. С каждым его тычком круг сужался и выцветал. Но таки обошлось, но у мишки каменья в глазницах уже потухли. Видно, здорово и ему досталось.
Потом была потогонная поездка между деревьями и пропастью, по самому краю плато. Всего-то три метра от деревьев до обрыва. Поломка задней стойки одной из машин после сумасшедшего спуска с плато. Эквилибристический ремонт поломки в условиях раскоряченной на камнях машины, подпертой бревном.
Повстречались с медвежьим выводком на привале (та еще радость, еле успели в машины заскочить до мамкиного прихода).
Через пару дней пути вышли к ним из леса симпатичные девчонки в длинных домотканых сарафанах на голое тело. Сначала парни повелись было, а потом решили оберег-то достать на всякий случай, а девчонки от чего-то превратились в жутких старух и с воплями нырнули прямо в озеро.
На ночёвке застрелили тигра, который подобрался почти вплотную. Утром освежевали, шкуру наспех выскоблили, свернули, убрали в полиэтиленовый мешок и упрятали в багажник.
Через неделю повстречался им дозор другого Рода, снова было «весело», но разобрались уже значительно быстрее, рассказали про нашествие и что встретили передовой дозор за Плато, а на Плато, мол, каменного истукана больше нет. Бойцы обрадовались, указали, как срезать путь до Беловодья. Вместе пообедали и расстались.
К вечеру на поляне нашли старика-охотника, медведем поломанного, но живого, закатали руку-ногу в шинки, перевязали, вкололи обезболивающего и антибиотики. Старик уснул, не приходя в сознание. Заночевали с караулом по полтора часа на нос.
Под утро из леса на бивуак вышел мальчонка, который направился прямо к ним и, не заглядывая в машину, где лежал Старик, сказал, что они его до Беловодья живым не довезут, что надо его к бело-камню снести. Тут, мол, недалече, верста-две. Отвезли, уложили, как мальчонка велел и сами спать легли, поскольку стемнело уже. А утром старик уже был здоровее всех живых. А мальчонка Чифу предложил: и ты, де, присядь, посиди чуток возле Камня, боли-то в животе и пройдут… Чиф последовал его совету и с изумлением убедился, что не соврал малец — извечная язва перестала о себе давать знать, впервые за весь поход!. А когда спросили мальчонку, кто он и откуда, тот сказал, что леший, с незапамятных времен живёт тут.
Оклемавшийся Старик по пути им и разъяснил, что «рапторы» – это суть «кощеи», которые власть большую над человеческим разумом имеют. А девки давешние – всего-навсего русалки, уволокли бы, убаюкали да на дно – нежитью сделали. Сложнее с истуканом каменным — это БАЛЬБЕК, некогда великий воин, предавший за любовь джунарки своих соратников и проклятый за это Перуном.
Так и добрались до города великого и красивого, с теремами расписными, людьми приветливыми. В город пешими пошли, чтобы не будоражить люд очередным культур-шоком, оставив Аттилу на хозяйстве. Передали Мишку волхвам, те сказали, что отправят их назад через некоторое время, когда наступит Дата.
Пока они гостевали да решали вопросы возвращения с неделю, Аттила познакомился с девкой лепой. Оказалось, что у него самого пару лет назад совсем юная жена умерла при родах, и ребятёнка тоже не спасли, а тут встретилась такая лапушка… В общем, Аттила заявил остальным, что остаётся здесь. Всё равно никто его обратно не ждет, поскольку детдомовский он.
Аттила написал письмо Распорядителю гонок, что, мол, ушел сам, по любви, не ищите, мол, всё в порядке. Попрощались. Расселись по машинам, волхвы хоть и чудились, но в принцип работы ДВС въехали быстро, поскольку кровь земли (нефть) к тому времени была знакома, и керосин из нее гнать уже умели.
Отъехали пару километров. Провели обряд со всполохами и круговертью разноцветных искр.
ЭПИЛОГ
Проснулись джипперы от звонка будильника в чьем-то мобильнике. Сеть ловит - до места старта, как оказалось, 180 метров не доехали. УРА! ДОМА!
После гонок, уже гуляя по Томску, заглянули в местный музей и обалдели, увидев своего Мишку под бронированным стеклом. Мишка тоже их узнал, каменья засветились и заструились знакомым сиянием, но уже не боевым, а ласковым, каким-то дружеским. И не просто окружило оно их, как тогда, а потекло дальше, в Мир тонкими ручейками.
Ночь Сварога окончилась – боги просыпались, чудеса возвращались в Большой Мир.