КРЕСТЬЯНСКАЯ ДУША
Петька - парнишка тринадцати лет, с отгоревшими на солнце
волосами, которые превратились в странный, не природный
пепельный цвет, запыхавшись прибежал домой, чтобы попить
молока с хлебом. Мать с самой младшей дочерью Зиной, которой
исполнилось всего три месяца находилась в больнице поселка
Шамары. Дома хозяйничал отец; он не знал даже как сварить
кашу, а поэтому дети, а их в наличии было шестеро, питались
варёной картошкой и молочными продуктами. Правда Натаха -
Петькина сестра уже два раза варила утром, когда топили печь,
омлет. Хозяйство в семье было большое: корова с телёнком,
восемь овец, куры и лошадь. Кобылой Камой отец распоряжался,
как лесник; ему дали лошадь для охраны леса, а конкретно для
ежедневного объезда своего участка. Каждое утро, едва забрезжит
рассвет он совершал объезд своих лесных угодий. К обеду
он уже обычно возвращался. Во время таких "экскурсий" лесной
сторож обычно поправлял квартальные столбы, подчищал просеки,
противопожарные отрезки, пройденных бульдозером дорог.
В это утро отец - Марк Иванович, которого в посёлке называли
по-русски: Марковей, нарушил привычный рабочий ритм,- от-
правился рано утром, на электричке, в Шамары. Хозяйством
в семье управляли старшие дети: Петя и Наташа. Рано утром,
мальчик отправил корову с телёнком в стадо. Для лошади он
накосил сена в огороде, вынес ей в ведре воды. Для Камы было
заведено отдельное ведро, ибо она была "брезгливая", как
говорила хозяйка в семье Агафья Ивановна и не пила из коровьего
ведра. Кобыле, обычно после объезда отец, "спутывал"
передние ноги и отпускал свободно на выгул. В этот день этого
не было сделано, дабы лошадь не ускакала далеко.
Сестра Наташа с утра сварила молочный суп и всех накормила.
Младшему брату Диме было всего два года.
Личное хозяйство было основой существования семьи. Денеж-
ные доходы были крайне невелики. Отец получал всего шесть-
десят рублей, из которых он ещё платил алименты на двух до-
черей от прежнего брака. Старшая Ирина была уже замужем,-
на неё уже прекратил выплату алиментов. У матери
на плечах было большое хозяйство, огород и главное: постоянно
маленький ребёнок; она числилась домохозяйкой.
После выполненных наказов отца и сестры Натахи, Петька
с друзьми ловил вьюнов в местном пруду. Пруд был грязный,
почти полностью заиленный. В нем ранее, когда была здесь
женская колония мочили липовую кору для получения мочала,
из которого изготовляли верёвки.
В избе не было привычного для Петьки шума. Это обстоятель-
ство его поразило.- Ушли за ягодами - подумал он о сёстрах.
Но, в сенях его сестра Женя предупредила: " Тятя с мамой Зину
привезли..."
- Выписали из больницы!- обрадовался мальчишка.
- Умерла она.
- И где теперь она?
- На сундуке, в спальне.
Петька осторожно открыл дверь. На кухне, направо от входа,
возле стола сидели родители и чём - то тихо переговаривались.
Мальчик встал перед ними.
- Ну, чего стоишь? - спросил отец. - Есть хочешь - ешь и пой-
дём гроб мастерить,- ты мне поможешь...
- Я вначале Зину посмотрю.
- Смотри,- махнула рукой Агафья Ивановна.- Ещё Нюра
Мясникова, мне говорила: девка - то уж очень короткая, не
"мутоватая" - долго не наживёт. Вот как в воду глядела...
Петя прошёл в большую комнату, из которой прошёл в спаль-
ную. В ней стояли две металлические кровати и возле окна
сундук. Тут стояла Наташа с двумя младшими сестрами и братом.
Женя - сестра ушла кормить кур. Маленькое белое тельце с
небольшим разрезом на груди лежало на синей простыне.
Возле носа, на сукровице, бродили мухи. Петька невольно
отмахнул насекомых от лица покойной.
Наташа взяв угол простыни, прикрыла им лицо ребёнка.
Все тихо вышли из спальной комнаты. Петька прошёл на кухню.
- Ешь и пошли,- распорядился отец.
- Не хочу что - то.
- В таком случае: пошли работать.
У отца было тяжёлое ранение в руку. По этой причине правая
рука у него была ограничена в движении. В ряде случаев Петьке
приходилось помогать отцу в работе. Вот и сейчас, возле хлева
для лошади был оборудован небольшой верстак. Отец молча
залез под крышу хлева и сбросил на землю две длинные доски
и сухой обрезок жерди. Когда Марковей спускался вниз неожи-
данно заржала кобыла. - Погодь немного,- сказал он сыну,- Каму
надо погулять выпустить.- Он пошел в сени и быстро вернулся
оттуда с уздой и путой для ног. Ещё через несколько мгновений
он выводил кобылу из хлева. Возле изгороди из жердей отец
семейства наклонился перед передними ногами лошади и при-
вычными движения спутал их. Кобыла стояла спокойно, лишь
отмахиваясь длинным хвостом от овода. Затем отец снял уздечку
и откинул пару жердей на въезде во двор. Лошадь поскакала
сразу в лес.
- Ну, вот сейчас и займёмся делом,- спокойно отметил отец,
унося уздечку в сени. Вернулся он через несколько минут, держа
в руках небольшой шнур. - Замер тела сделал,- пояснил он.- Здесь
самое неприятное: сделать гроб больше.
- Почему?- интересуется малыш.
- Держи доску,- сделаю разметку,- ответил отец.- Нельзя, чтобы
не пригласить в гости повторно смерть в семью. Вот и меня
будешь хоронить,- сделай гроб точно по размеру. Держи крепче.
Марковей начал пилить ножовкой доски. Затем они их
строгали. Петька ногой отбросил стружки от верстака.
-Зачем?- строго посмотрел на сына отец.- Стружки в гроб
пойдут: мягче Зиночке спать будет... Ты лучше сверло принеси.
Оно в сенях воткнуто в торец бревна. Знаешь?
- Знаю. Только зачем сверло?
- Доски будем лыком соединять.
- Лучше бы гвоздями. Так быстрее,- сделал предложение Петька.
- Быстрее, но неправильно, ибо Христа на кресте тоже гвоздями
прибивали, потому - нельзя.
- М-м-м...- успокоился мальчик направляясь бегом к дому.
Через полчаса гроб для сестрёнки Зины был готов.
- Теперь сделаем крест,- пояснил задачу для сына Марковей.
Крест также был выполнен без гвоздей; три перекладины в пазах
на жерди были закреплены деревянными сухарями.
- Завтра, с утра, поедем на кладбище.
В посёлке не было кладбища. Лагерных бедолаг здесь хоро-
нили просто в лесу. Жители посёлка заселившие бывший жен-
ский лагерь хоронили покойников в Шутёме, либо в Кордоне,
в соседней области. При завершении работы Марковей положил
в гроб стружки и подхватив изделие скреплённое лыком отпра-
вился в дом. На входе в сени он крикнул:" Петя! Прибери инструмент:
рубанок, ножовку, сверло. Всё положи на место и
крест занеси в сени.
- Ладно.
Все сестрёнки и младший брат Дима находились на улице.
- А я сегодня в спальной спать не буду,- хныкнула четерёх-
летняя Надя.
- И мы тоже,- заявили Валя и Женя.
- И где же вы будете спать? - начал досаждать сестричкам
Петька.- Я вот на сеновале...
- А мы на полатях,- дружно ответили девчонки.
- Там летом очень жарко. У вас и так вшей много. Мама не
успевает ваши космы чистить.
За сестрёнок вступилась старшая Наталья. - А ты завтра с
нами на кладбище не пойдёшь.
- А это ещё почему?
- А ты пойдешь на покос.
И действительно два дня назад они с отцом косили траву в
десятом квартале Шутёмского лесничества, и кошенина явно завтра
высохнет. Петьке внезапно стало обидно за себя, тяжёлая
тоска и грусть в раз отошли на второй план. Он побежал в избу.
Отец уже уложил уже маленькое тельце младшей дочери в гроб.
- Вот последнею ноченьку дома ночует,- сказала, стоявшая
рядом мать.- Хорошо, что мы успели её макнуть1.
- Тятя,- закричал мальчик.
- Ну, чего орёшь. Тихо надо: покойная в доме. Говори.
- Почему завтра мне на покос, когда все пойдут Зину провожать.
- Сено надо убрать,- вдруг дождь. И ты пойдёшь на покос,и
сгребёшь в сено в копны, которые сделаешь возле двух остожий2.
Понял?
- Понял,- опустил голову мальчик.
Летом Петька обычно спал на сеновале. Это было удобно для
него: заиграется с ребятами до темноты и никого не беспокоя
дома, он мог "утянуться" на сеновал. Уже когда стемнело, он
слышал как отец завел лошадь в стойло.
Утром, когда солнце только осветило верхушки елей перед
домом, как Марковей крикнул снизу: " Петька! Подъём!"
Мальчик потянувшись под стареньким одеялом, начал под-
ниматься:" Сейчас, тятя!"
- Давай побыстрее!. Надо тебе ещё воды из колодца пару
________________________________________
1Макать- у старообрядцев - беспоповцев при крещении только окунают
в купель трижды.
2 Остожье - место где стоят стожары - жерди для смётывания сена.
дружков принести, пока мать корову подоит.
- Я есть хочу.
- Вот воды принесёшь, сразу и за стол.
Надо отметить: мальчик, играя до темноты с дружками, обычно
вечером уже не ел, чтобы не брякать посудой на кухне, когда
все уже спят.
Пацан спустился по лестнице с сеновала и только протерев
глаза схватил в сенях два ведра с коромыслом отправился к
колодцу, который находился под крутиком, возле самого пруда.
Возле колодца на сваях была небольшая площадка из толстых
досок. К ней подходила дорожка из досок с противоположного
берега пруда, оформленная также на деревянных сваях.
Петька поставил вёдра на площадку, затем спустился к пруду,
побрызгал на лицо прохладной водой, спугнул крупную лягушку
и только затем начал набирать воду из колодца. Воды ему при-
ходилось "чалить" много: надо было поить скотину, стирать, а
если баню топить, то плечи ныли от коромысла. Это была его
часть работы по дому, а зимой ещё нужно было вывезти навоз
из хлева на огород.
Когда мальчик уже сидел за столом мать напомнила:" Сей-
час пойдёшь и последний раз взглянешь на сестру. Надо пере-
крестить хотя бы лоб. Обед я тебе в старом портфеле уже при-
готовила. Там литр молока в бутылях, хлеб и три варёных яйца.
Мы тоже сейчас выходим. Отец уже лошадь запрягает. Вот
ребятишек накормлю и в дорогу."
Картошка тушёная в русской печи со сметаной была люби-
мым блюдом Пети. Он не без удовольствия уминал её за обе
щеки. - А чего наша Зина вдруг умерла?- едва прожёвывая
картошку спросил он вдруг.
- Бог дал - Бог взял,- был короткий ответ матери, захваты-
вающей ухватом чугунок с картошкой - еда для куриц. Она
картошку варёную посыпала комбикормом или ржаной мукой.
А потом тщательно мяла и этим месивом кормила кур. Иногда
в куриное блюдо залезал младший брат Пети.
- А чего Бог взял нашу маленькую Зину, а не старуху какую-то?
Вон Ковина Маруся едва бродит,- вот её и надо было взять!
Здесь Агафья Ивановна отставила в сторону ухват и подойдя
к сыну довольно основательно подёргала его за чуб.
- Богохульник. Господь знает кого надо брать.
- А может он забыл про бабу Марусю. Напомнить надо!
И тут мальчик получил крутой подзатыльник, аж зубы
"счакали".
- Ну, я наелся,- хмыкнул мальчик.
- Ну, коли наелся,- пошли.
Они прошли в спальную комнату, где стояло возле гроба
всё юное поколение семьи. - Вот крести лоб,- мать показала
ему как надо это делать. Впрочем он это знал, ибо на Пасху
перед тем как сесть за стол с пирогами и разными кушаньями
их заставляли читать "Отче наш". - И говори,- продолжила
Агафья Ивановна:" Прости меня Господи за грехи вольные и
невольные! - А дальше Исусову молитву трижды. Петька быстро
прочитал молитву.
- Ну, девки идите за стол. А ты Петя отправляйся на покос.
Вилы и грабли отец тебе приготовил.
На дворе носились,кудахтая, куры. Лошадь тихо стояла
у крыльца. В телеге лежала лопата и кирка и две телогрейки.
Их использовали в качестве мягкого сидения. Петька тяжело вздохнул,
взял в руки инструмент: вилы и грабли, заботливо перетянутые отцом
лыком, протянул через черенки портфель с обедом и уже соби-
рался идти, как из хлева показался отец.
- Инструмент домой не носи,- спрячь там где мы оставили
литовки.
- Хорошо.- ответил мальчик, возвращаясь домой.
- Мам, дай мне платок.
- Для чего?
- Чтобы пауты не кусали.
Агафья Ивановна открыла дверцу светлого шифоньера и
порывшись дала сыну ситцевый платок.
- Я пошёл.
- Иди с Богом.
Петька выскочил во двор, взяв закинув инструмент на
плечо, через калитку вышёл на улицу. Путь у него был не
близок, аж пять километров. Вначале надо было топать по
лесной тропе, а затем по пыльной грунтовой дороге, до
едва приметной "своротки" - тропинки вправо.
- И чего так всё несправедливо устроено на Земле: Бог заби-
рает к себе ребятишек, которые ничего делать ещё не умеют.
Что они там делать будут? Почему старух и стариков, которые
здесь ничего делать не умеют - не забирает. Не справедливо.
Обида на то, что все поехали на кладбище, а он как последний
изгой шагает на покос заполнила всю детскую Душу. Где справедливость?
Кто такие правила жизни придумал? - Слеза
невольно выкатилась из глаз. Было жаль не только сестру Зину,
но и себя. Так в тяжёлых размышлениях о жизни Петя дотащился
до знакомого покоса. Он подложил под кепку - восьмиклинку
платок так, чтобы его концы опускались на плечи. Первым
делом отправился в лог, чтобы поставить молоко в воду и на-
брать воды для питья в трехлитровый бидон, который здесь
был оставлен на покосе. Холодная роса как - то разом "отторгла"
тяжёлые мысли из головы. Вода начала "чавкать" в худеньких
кедах. Вымок Петька аж до пояса. Но именно это взбодрило его.
Мальчик отвязал грабли и начал отгребать сено от леса на середину
поляны, стараясь сделать большой валок. Этим делом
он занимался до обеда, практически не прерывая работы, разве
промочить пересохшее горло. Когда солнце уже было в зените
мальчик отправился за молоком. Каким вкусным и сытным был обед.
Часть молока и одно яйцо Петя оставил на вечер. Немного
валявшись на траве он приступил к работе: начал вилами
стаскивать сено к остожью, укладывая его в копны, под ко-
торые предварительно положил сухие палки, дабы сено не
отсырело от земли,- всё делал как его отец. До вечера он
сносил и сметал восемь копён. Во время работы он вдруг ощу-
тил: обида прошла и всё негодование на несправедливость
земной жизни. Тело стало наполняться усталостью. Ещё
раз перекусив, мальчик спрятал инструмент в кустах где стояли
литовки, поставил туда и пустой бидон. Размахивая портфелем
он отправился домой. Наступали сумерки. Вскоре должна
появиться роса. И только здесь вновь его посетили мысли о
тяжёлой жизни на земле, но они уже не были такими жгучими,
как утром,- усталость разливалась по телу.
В избе, на кухне, сидели родители. Вся малышня находилась
в комнате или спальне.
- Ну, как? - первым делом спросил его отец.
- Всё сметал в копны, надо будет зароды ставить.
- Молодец! Мать тебе приготовила картошку в сметане и
творожную запеканку. Ешь!
Агафья Ивановна быстро поставила чашки на стол. Петька
начал есть. В это время мать положила руку ему на голову,
Петька инстинктивно дёрнулся, думая что она опять будет
дёргать за чуб. Но она улыбнулась и сказала:" Хотела погладить
кормильца нашего, а он "ершится".
Здесь Петька расправил грудь и вытянул шею; он был горд
тем, что его впервые родители оценили по заслугам, дав ему
самое высокое звание на земле.
.