Крестная ч. 1 Глава 21

               
   Гаврила, посвятивший раннее утро подготовке к похищению Оксаны, вынужден был в срочном порядке менять воинственные планы и заметать следы. Машину человеческого негодования, которую они так успешно раскрутили, оказалось непросто остановить. Угрозы не помогали, а сил противостоять толпе было недостаточно. Инцидент со старухой вызвал бурю возмущения, многие усмотрели в действиях криминала предательский сговор. Казалось, что серьезной стычки уже не избежать, и мирный протест за правое дело перерастет в потасовку. К счастью, кто-то заметил у служебного входа в банк Баринова, и по толпе прокатился вздох облегчения. Люди устремили взоры на здание, в котором находился их благодетель и, побросав в костры плакаты, снимая шапки, стали медленно продвигаться к центральному входу, в надеже услышать доброе слово, которое прекратит поднадоевший всем балаган. Не успели они сделать несколько шагов, как двери банка распахнулись и на носилках вынесли обессиленного старика. Толпа ахнула и ринулась к кумиру. Гаврила из укрытия заметил, как Баринов, нервничая, стал приподниматься. Сопровождавшая его Оксана наклонилась, одной рукой удерживая несчастного, а другой, поправляя короткое, не по погоде, платье. Он дал знак подручным, и те, раздавая подзатыльники, пробились к процессии, беря ее в плотное кольцо.

  Как только двери подъезда захлопнулись, послышалось требование покинуть площадь и дать возможность в тишине отдохнуть  больному.  Вскоре у банка и прилегающих домов, не без помощи полиции, которая получила хорошее вознаграждение, стало пустынно. Патрульные машины и внедорожники криминала перекрыли улицы, ведущие к центру.

  Казалось, все успокоилось, но Гаврилу не покидало ощущение тревоги. Оно появилось с того момента, когда в полумраке гостиничного коридора на расстоянии вытянутой руки рядом с ним проплыл знакомый силуэт стройной девушки. Ее окаменевшее от невзгод чрезмерно бледное лицо казалось безжизненным. Сердце сжалось. Она сильно изменилась, вместо скромной девочки, красневшей при каждом случайно брошенном грубом слове, Гаврила увидел волевую женщину, которая поутомившись, искала уединения и покоя. Его жертва едва держалась на ногах. Он прижался плотней к стене и затаил дыхание. Не смея шелохнуться, Гаврила не сводил глаз с Оксаны. Он еще сомневался, но уже испытывал трепет от одной мысли, что она его увидит.  Он рассмотрел родинку под левым ухом, которую много раз целовал.  Его мечта, первая и единственная любовь,  которая согревала бандита много лет,  устремляла взор в пространство, ища помощи у высших сил, словно вынесла за него всю тяжесть семилетнего заключения. По телу Гаврилы прокатился озноб.
  «Какая сволочь решилась…- стучало в голове.- Кто посмел…?»

  Изголодавшись по человеческим чувствам, душа преступника, угробленная колючей проволокой застенков, взбунтовалась и рвалась из глубин наружу. Забытое беспокойство за жизнь близкой девушки теплым бальзамом согревало сердце. Словно тень, она скользнула рядом, а он уже оказался в ее власти и с тревогой думал о безопасности любимой.

… Обладая невероятным чутьем, Гаврила наблюдал за площадью из старой тонированной Нивы. Два качка из бригады Глеба расположились на передних сиденьях и были  готовы выполнить любой приказ местного авторитета.

 Воспользовавшись моментом, коммунальные службы начали спешно убирать мусор. Его внимание привлекла невысокая фигура мальчишки в стоптанных невысоких женских сапожках. Он, как и все рабочие, был в оранжевом жилете, но сверкнувший из-под капюшона одурманенный взгляд заставил авторитета выскочить из машины. Подросток, заметив Гаврилу, скрылся в арке дома.

… Баринов, окрепший после процедур, с улыбкой на лице благодарил Оксану за теплый прием. Он намеревался проследовать к ожидавшему его автомобилю, когда заметил ствол пистолета, направленный из подворотни на девушку. Старик успел дернуть Оксану к себе, когда пуля, просвистев над головами, ударилась о металлическую дверь подъезда и рикошетом влетела в его затылок.