Рыбаки

«РЫБАКИ»

Рождение детей событие важное. Мои троюродные сестры родили детей почти в один день. У обоих долгожданные первенцы! Естественно, что их мужья на радостях решили «замочить» рождение своих детей, Аркадий – сына, а Николай – дочку. Новоиспеченные отцы, а так же мои братья Вова и Витя, с нашим добрым знакомым Виктором Пушкаренко заявились к обеду. По тому виду, в каком они пребывали, можно было заключить, что выпили, видимо, немало. Я вернулся из школы на несколько минут раньше их и собирался обедать. Веселая подвыпившая мужская братия сразу наполнила дом шумом и смехом. На столе появились бутылки с водкой, вином и пивом.
– Братишка! – обратился ко мне Витя. – Сообразил бы ты нам чего-нибудь подзакусить. В принципе мы уже обедали у нас дома, но заесть это «бухло» все же чем-то нужно.
Минут через двадцать стол был засервирован. Все мужчины расселись в гостинной, говорили тосты, выпивали и закусывали. Вдруг кто-то предложил сходить в «Пиво-воды» и хлебнуть из автоматов холодненького пивка. Сказано, сделано. Несмотря на то, что пива было полно и дома, мы все дружно встали из-за стола и пошли в город…

В «Пиво-водах» из-за столпотворения народа стояла ужасная духота. Страждущие мужики меняли деньги на десятикопеечные монетки. За две «десяточки» автомат наливал кружку пива, после чего с бокалами этого пенистого освежающего напитка все устремлялись на улицу. Продавец, полная блондинка средних лет с высоким бюстом и красным лицом, отпускала медленно. Иногда казалось, что она даже замирала на некоторое время в немыслимых позах. Когда подошла наша очередь, то эта грациозная фурия вообще куда-то исчезла.
Продавец долго не шла и вскоре за нами собралась большая очередь. Мужчины обмахивались от жары газетками, рыбой и нарочито громко чертыхались. Вова налил себе из стеклянного конуса стакан томатного сока и уже собирался его выпить, как Аркадий резко повернулся и опрокинул локтем посудину. Молодой отец невозмутимым пьяноватым взглядом окинул залитый соком прилавок, несколько раз громко икнул и, не сказав ни слова, вышел на улицу.
– Молодой человек! Оплатите сок! – обратилась к Вове вернувшаяся на рабочее место продавец.
– Почему я должен за кого-то платить? Я не наливал сок, я его и не разливал. Вон товарищ пошел, с него и спрашивайте! – отверг ее притязания Вова. Он повернулся и вышел вслед за шурином.
Мы стояли у входа в пивную, когда к нам подошли двое пьяных мужчин в светлых плащах. Они вплотную приблизились к Вове и попросили его пройти с ними. Тот естественно начал задавать много вопросов и заявил, что знать их не знает и никуда с ними не пойдет. И вообще по большому счету они могут идти так далеко, куда не дойдут даже к утру следующего дня.
Аркадию происходящее вокруг тоже совершенно не нравилось, но больше всего не по душе были лица подошедших к нам граждан. Эти мужики с каждой минутой становились все наглее и наглее. Без всяких объяснений они попытались заломить Вове руки. Тогда Аркадий ударил кулаком в челюсть одного, затем другого приставалу. Эстафету подхватили Вова и Пушкаренко. Вскоре возмутители нашего спокойствия корчились на земле в своих некогда светлых плащах.
После драки мы вышли из круга собравшихся зевак. Откуда-то появился Витя и спросил Вову:
– Вовик, что здесь произошло?
– Да ерунда! Дали тут оторваться двум чайникам! – ответил за него Аркадий.
Настроение у всех было испорчено. Первым попрощался и ушел домой Виктор Пушкаренко. Николай, он был уже одет в армейскую форму, тоже поспешил на дежурство. Вова, Аркадий и Витя, обняв друг друга за плечи, пошли с песнями по центру проезжей части главной улицы города. Машины на подъезде к ним с визгом останавливались и медленно объезжали стороной.
Отойдя от пивной, я встретил своих приятелей Батона и Кликляка. Они шли к «Банному мосту» покурить и посмотреть, как мужики удят рыбу. Я направился к реке с ними…

Рано утром я проснулся от шума. Слышно было, как отец кому-то громко что-то объясняет. Это прибежала обеспокоенная отсутствием сына родная сестра отца Нина. Батя пытался ее, как мог, успокоить и даже разозлился от непонимания сестрой элементарных вещей. Затем он попробовал разбудить Вову и что-нибудь выяснить о Вите. Не добившись ничего от полусонного и еще пьяноватого сына, отец махнул на него рукой и уехал.
Придя из школы, я узнал от родных, что работниками милиции с прошлого вечера разыскивают наших хлопцев по всему городу. Витю спустя некоторое время после «прохождения торжественным маршем» по центральной улице понесла нелегкая в парк, там его и скрутил усиленный наряд милиционеров. Участия в драке Витя не принимал. Он в то время находился со своим давнишним приятелем в пивном баре с притягательным названием «Холодок». Брата задержали, долго допрашивали и били, пытаясь узнать, с кем он вчера общался. Витя твердил, что он вообще никого не знает и ничего не видел. Его посадили до утра в камеру «отмокнуть и подумать». Оставшись один на один с дежурным милиционером, Витя попросился выйти в туалет. Тот нехотя открыл замок «сабачника» и в одну секунду сам стал узником.
Витя из дежурки никуда не пошел. Он быстро освоился за пультом и стал бойко отвечать на телефонные звонки и даже поужинал тормозком дежурного. Естественно, при этом не забыл угостить хозяина.
Один Бог уже знает, сколько понадобилось усилий отцу и дяде Эдику, чтобы отвести беду от моих братьев. На семейном совете было решено удалить Вову и Витю из города до конца их курсантского отпуска.
– Поедете на «Краснослободское» озеро ловить рыбу, – сказал мой отец ребятам. – Ночевать будете в деревне у наших дальних родственников. И чтобы духу вашего в городе до понедельника не было! – подвел итог заседания глава рода.
Я уговорил отца разрешить мне поехать с братьями. С нами напросился ехать еще и друг Виктора Хорев Витюха по кличке «Тхорик». Он только неделю как освободился из мест заключения и шатался без дела по своим знакомым.
Сборы были недолгими. Запасшись дома провизией и упаковав орудия для ловли рыбы, мы были готовы к отправке. Отец отвез нас на вокзал и пожелал хорошего клева.
Маленький ПАЗик едва вместил всех желающих ехать в нужном нам направлении. Все сидячие места были заняты. Мы ехали стоя, со всех сторон подвергаясь давлению тел пассажиров. Занять сидение удалось только Тхорику, ему на колени и сгрузили все наши вещи и рыбацкие снасти.
Несмотря на давку и несусветную духоту, в автобусе было весело. Мужчины нарочито громко рассказывали сальные «с бородой» анекдоты и весело хохотали. Женщины делали вид, что ничего не слышат и тоже тихонько смеялись.
На одной из остановок некоторые из пассажиров решили покинуть давно обрыдшее авто. Сделала неловкую попытку выйти и одна худосочная моложавая женщина, но не тут-то было! Тхорик надежно зацепил ее за юбку одним из крючьев, которые были напаяны на концах дуг рыболовного «паука».
– Кто меня держит? Отпустите! – визгливым голосом закричала незадачливая пассажирка. Резко обернувшись, она гневно набросилась на мужчину, который стоял позади ее: – Нахал! Опустите меня немедленно!
Мужчина, державшийся обеими руками за верхние поручни, дослушал концовку очередного анекдота и зычным басом загоготал. Он в сутолоке даже не понял, к нему ли обращается эта незнакомая дама.
– Гы-гы-гы! Что вы говорите? – недоуменно спросил он ее, продолжая смеяться.
– Подонок! Убери свои грязные руки и перестань лезть ко мне под юбку!
– Сдалась мне ваша сухопарая задница! – зло ответил мужчина. – Думайте, что говорите! Как я могу сунуть вам руки под юбку, если я ими обеими держусь за поручень?
– Скотина! Ты еще и издеваешься надомной! – пронзительно вскрикнула женщина и с полуоборота влепила недотепе звонкую пощечину. Она рванулась вперед с такой силой, что затрещала рвущаяся по живому ткань. Выскочив на улицу и взглянув на изуродованную юбку, пострадавшая погрозила мужчине кулаком. – Козел безрогий! Я тебя знаю! Погоди, вот все расскажу своему мужу, он с тобой поквитается! Получишь по свиной небритой харе!
Мужчина перестал улыбаться. Не понимая, что произошло, он только хлопал глазами. Вокруг стоял громкий хохот, правда, все уже теперь смеялись с незадачливого «Казановы».
Автобус тронулся с места и мы поехали дальше. Постепенно в салоне пассажиров становилось все меньше и меньше. Как здорово было после такой толчеи посидеть на мягком сидении!
– Слушай, Тхорик, это не ты часом подцепил «старушку» на крючок? – спросил Витя приятеля.
– Нужна она мне! Сама за крюки зацепилась!
– Будет тебе заливать!
– Ладно, расскажу правду. Юбку она мне сама подставила! Все норовила своей задницей сесть мне на голову! Я специально и зацепил ее на крючок! Когда она начала рваться на выход, чуть удержал «паук» в руках. Поделом ей!
Мы все дружно рассмеялись.
Когда подъезжали к очередной остановке, Витя обратил внимание на хорошенькую девушку и начал к ней приставать:
– Девушка! Как вы насчет рыбалки дров поджарить? У меня для вас удочка хорошая есть. Не желаете «живца» половить?
Тхорик тоже вскочил и подошел к барышне. Он положил ей на плечо руку и вместо нее ответил Вите:
– Опоздал Витек! Я, после того как бабе юбку порвал, сразу в нее влюбился!
Девушка фыркнула. С нескрываемым отвращением она сбросила с плеча руку приставучего парня. Одарив его колючим презрительным взглядом, барышня выпорхнула из остановившегося автобуса.
– Тхор! – обратился к нему Вова. – Ты сегодня явно не в ударе – всех баб распугал! Сперва «пауком», затем как тот дяхон руками к ним под юбку лезешь! Не то суешь, вот все они и бегут от тебя!
– Ну, не везет мне сегодня чевой-то!
– Выходим! Выходим! Уже, кажется, приехали, – прервал их лирическую беседу Витя.
Мы вышли из автобуса и огляделись по сторонам.
– Вон в том доме, что третий от края, живут наши родственники. Айда к ним! – сказал нам Витя.
– Витя! Ты что? – возмутился я. – Да отродясь наши родственники в этом доме не жили! Они живут где-то на соседней улице, там должны быть зеленые ворота!
Витя был несгибаем:
– Сергей, это ты ничего не знаешь! Я с твоим отцом был уже здесь раньше! Здесь они живут, я просто уверен! А ворота можно хоть сто раз  за год перекрасить. Открывай лучше калитку. Проходи, мужики!
Мы зашли на чисто выметенный двор и постучали в дверь. Не став дожидаться особого приглашения, прошли в горницу. Из-за праздничного стола на нас вопросительно смотрело больше десяти пар людских глаз. После некоторого замешательства мы поздоровались. Из-за стола выпорхнула незнакомая маленькая пожилая женщина и неуверенным голосом спросила:
– И кто вы такие будете?
– А ваши родственники из города! – нагло заявил Витя, наконец, сообразив, что никакой роднёй здесь и «не пахнет», а отступать было уже поздно.
Женщина некоторое время молча всматривалась в наши лица, щуря подслеповатые глаза. Видимо пыталась угадать в ком-нибудь знакомые черты:
– Кажется это Манин Алексей, – неуверенно произнесла она, указывая на Вову.
Тот даже поперхнулся, хотел было уже сказать, что он никакой не Алексей, а Вова! Да и маму его зовут вовсе не Маня! Однако Витя ткнул брата кулаком в спину и ответил за него:
– Манин, Манин! Ну, конечно же Манин! Чей же еще, если не Манин!
Все присутствующие после длительного напряжения оживились, стали переговариваться и спрашивать, не знаем ли мы их городских родственников. Некоторые даже хвастались их большим количеством и должностями.
Хозяйка засуетилась и пригласила нас к столу отведать что «Бог послал». Упрашивать мы себя долго не стали и сразу же налегли на еду. Слегка подвыпив, ребята вскоре почувствовали себя так, словно и в самом деле находятся среди близкой родни. Они уже, как «самостоятельные», сами разливали водку по стаканам, говорили тосты и здравницы в честь присутствующих. Привыкли к нам и гости. Лишь только хозяйка внимательно рассматривала каждого из нас в отдельности и прислушивалась к разговору. Я тоже несколько раз ловил на себе ее подозрительный взгляд. После того, как Витя в очередной раз громко назвал «Алексея» Вовой, она не выдержала и спросила его:
– А почему вы называете Лешу Вовой?
От неожиданности Витя чуть не подавился гусиной ногой! Растягивая время для обдумывания ответа, он умышленно чуть ли не целиком стал совать себе ее в рот:
– Ну… – мычал Витя. – Во-первых, не Вовой, а «Бобом», это у него кличка такая. Во-вторых… – на этом он запнулся, так как сам не знал, что во-вторых. С остервенением он снова впился зубами в тушеный гусиный окорочок.
– А как там бабушка? – не став дослушивать Витино во-вторых, не унималась с расспросами хозяйка.
– Ну, как-как? Ходит, тупае па хате, – ответил за молчавшего «Алексея» Витя.
– Как это тупае?.. – заволновалась женщина, вставая из-за стола. – Господь с тобой! Она же шесть лет как уже не ходит – парализованная лежит!
– А вы, про какую бабку спрашиваете? – после некоторого замешательства спросил он.
– Про нашу конечно! Про бабу Валю!
– А, про вашу!.. Я думал про мою бабу Зину! А вы про бабу Валю! – нашелся Виктор. – Ваша лежит как колода, что с ней сделается?! Это моя, что по соседству живет, тупатит по хате! Ваша, как лежала, так все лежит! Гадит под себя, наверно, что не продохнуть! – разошелся он и вдруг по хозяйкиному взгляду понял, что переборщил. – Ничего страшного, конечно, в этом нет, пусть себе гадит! Ведь она в туалет сама сходить не может?! – пытался Витя хоть как-то сгладить накаляющуюся обстановку. – На горшок тоже вроде не залезет, падает... Может, ей трубку вставить?..
Масла подлил в огонь Тхорик. Он был уже изрядно навеселе и пил на брудершафт с каким-то толстым дедом. После троекратных лобызаний взасос, Тхорик обратил на редкие боевые награды дедка. Он небрежно подцепил одну из них указательным пальцем и сказал:
– Что-то слабо ты наковырял, дед! Видать в обозе с кухней всю «свару» прокатал? Посмотрел бы ты на мои ордена да медали! А у тебя одна медалька в три ряда и та на всю грудь!
– Это я в обозе? Да…! Да я всю войну по-пластунски до Берлина на брюхе пропахал! – возмутился ветеран, вскакивая с дивана.
– Оно то и видно, что на брюхе! Пахать, не пахал, но катился, видимо, как шар! Даже рубашку помял… на спине!
– Слушай! Я воевал! – дед с нескрываемой злостью и обидой швырнул вилку на стол и выскочил из дома.
После ухода гостя-ветерана праздник расклеился. Все замолчали, а затем засобирались по домам. Мы понимали, что испортили людям застолье. Выручила всех сама хозяйка:
– Хлопцы! У нас на селе сегодня свадьба. Шли бы вы гулять, а завтра утречком я вас разбужу, пойдете на озеро ловить рыбу.
Мы встали из-за стола, поблагодарили хозяйку за вкусную еду и вышли на улицу.
Уже за калиткой, мы вдоволь нахохотались.
– Говорил я тебе, что не живут наши родственники в этом доме, – смеясь, говорил я Виктору. – А ты заладил как «пономарь» – живут-живут!
– Ладно! Ну, ошибся, с кем не бывает. Пошли лучше на свадьбу!
Около дома невесты было многолюдно. Мы подошли к музыкантам. В это время к Вите обратился какой-то крепко подвыпивший дядька:
– Привет, хлопцы! Надо бы какой-нибудь вальсок резануть.
– Петя! Петя! – прокричала ему пышнотелая женщина в цветастом платье. –  Пусть музыканты приглашают гостей за стол!
– Какой, мужик, тебе вальсок! – по-хозяйски за музыкантов отвечал Витя. – Люди устали играть, им тоже отдыхать нужно, а тебя за стол зовут.
После общего приглашения гости медленно начали заходить в дом. Зашли и мы. Витя сказал нам, чтобы не отставали, и первым прошел в комнату, где сидели молодые. Проходя мимо одиноко сидящего, уже знакомого дядьки, Витя бросил ему на ходу:
– Дядька Петя! Привет!
Скучающий мужчина поднял на нас мутные глаза и сразу оживился:
– Ой, хлопцы! Давайте ко мне!
– Сейчас, дядька Петя! Вот только молодых поздравим, – ответил ему Витя.
Мы подошли к молодым и все по очереди поздравили жениха и невесту, скромно пожав им руки. Только Витя бесцеремонно поцеловал в засос молодую. В этот вечер, наверное, столь долго ее еще и жених не целовал. Затем Витя по-братски обнял молодого, похлопав небрежно по плечу:
– Ба! Да тебя просто не узнать! Солидный стал мужчина, просто красав;ц!
Покончив с поздравлением, мы пошли за стол. Дядька Петя уже держал для нас места, не пуская на них гостей:
– Куда ты «рапуха» прешься! – прикрикнул он на широкозадую невысокую бабенцию. – Не видишь, что здесь  занято! Здесь люди сидят! Эй ты, бровастый! – крикнул он плотному лысоватому мужчине с густыми черными бровями. – Пропусти хлопцев ко мне, а то расселся как кабан! Всю дорогу своим брюхом загородил!
Нас все беспрепятственно пропустили к Петру.
Усевшись за столом, Витя налил себе и дядьке водки:
– Слушай, дядька Петя! Давненько мы с тобой не виделись! Давай выпьем за встречу!
Мужик все пытался узнать, не Колины ли мы дети. Мы соврали, что Колины и он начал рассказывать, как вместе с нашим отцом сразу после службы в армии работал в колхозе и ходил на деревенские посиделки.
Витя, еще немного подвыпив, освоился и наглел с каждой минутой. Он заигрывал с двумя грудастыми девахами, а затем поднялся и долго произносил витиеватый тост за здоровье молодых.
Вскоре мы с гостями вышли на улицу. Ребята к этому времени были уже изрядно навеселе. Все мы были одеты абсолютно не празднично, однако потрепанный вид скрыла темнота. Вова и Тхорик гоготали с какими-то деревенскими барышнями, а я и Витя стояли и разговаривали со знакомыми музыкантами.
После того, как объявили «Белый танец», Витя пригласил на тур-вальс невесту. После первого танца последовал второй, третий… В перерывах Витя, стоя у молодой сзади, держал ее за руку и обнимал за талию. Она сразу говорила ему, что это неприлично, однако принимала все его ухаживания. Невеста вблизи мне показалась даже симпатичной. Если бы не слегка затрапезный вид моего брата, то их вполне можно было бы принять за настоящих новобрачных.
Вскоре некоторые родственники открыто начали выражать свое недовольство поведением невесты и Вити. Мой брат уже откровенно лапал ее за грудь и другие места. Она хихикала, жеманно пытаясь отвести от себя Витины руки.
Через некоторое время двое молодых парней вывели на воздух вдрызг пьяного жениха.
– Куда вы меня тащите? Да отпустите меня, я сам пойду! Да пойду и еще выпью! Водки…– упирался тот.
– Осел! Невесту твою какой-то «хахаль» зажимает, а ты ушами здесь хлопаешь, – объясняли ему парни.
– Да кому она нужна эта лахудра? Я и сам не хотел на ней жениться! Дайте мне лучше сто грамм! – мычал им в ответ хмельной жених.
Видимо молодого все же убедили. Тот, подойдя к невесте и Вите, недовольно выругал их матом, а затем сказал своей половине:
– Сука! Пошли со мной, в дом!
– А мне и здесь хорошо! – обиженно отрезала ему та, закусывая соленым огурцом только что выпитую самогонку.
– Раз так! – воскликнул жених и неуверенно замахнулся на невесту кулаком…
Витя перехватил его руку и легонько оттолкнул от себя. Жених, потеряв равновесие и сделав несколько неуверенных шагов назад, сел задницей в лужу. Гости только взволнованно ойкнули!
– Ты драться?! – с этими словами жених неуверенно поднялся и бросился на Вит.ю
Долго не думая, брат оттолкнул от себя невесту и заехал жениху кулаком промеж глаз. Молодой опять вернулся на свое уже ставшее родным и знакомым место – в лужу. Глубоко посаженые глазенки этого кучерявого создания тут же заплыли. Он попытался подняться, но не смог, только еще больше извалялся в грязи.
Вокруг оханье сменил многоголосный женский вой:
– Убили! Молодого убили! Убийцы! Зарезали человека! Бейте их!
Мы поняли, что пора уносить ноги. Несколько мужчин бросились к забору вырывать штакетины. Витя мастерски подцепил кулаком челюсти двоих нападавших, схватил меня за руку и крикнул:
– Беги, что есть мочи вперед! Самое главное – это чтобы ты ушел!
И я побежал по ночной, истерзанной колеями и ямами деревенской дороге. За нами погналась толпа разъяренных пьяных мужиков. Когда они нас настигали, ребята останавливались и вырубали несколько человек из передних рядов, давая убежать мне. После нескольких таких остановок толпа отстала. Только их угрозы и проклятия доносились до нас откуда-то из темноты.
Дальше, до самого дома «родственников», шли спокойно, наперебой обсуждая свои приключения. Дверь открыла хозяйка, она уже постелила нам. Мы тихонько улеглись спать на непривычных деревенских мягких перинах и высоких огромных подушках.
Через полчаса «Алексея» стало мутить. Никто никогда не задумывался, как сложно найти выключатель в чужом доме. Первая его попытка оказалась неудачной и он «разметал харчи» куда попадя. Полежав немного на кровати, он снова предпринял попытку включить свет и выйти на улицу. На этот раз ему повезло больше…
Утром нас разбудила хозяйка:
– Ребята, вставайте! Вы сами же просили разбудить пораньше!
– Да не так же рано! – натягивая на голову одеяло, недовольно проворчал Тхорик. – О господи! Как же болит моя головушка! Мама, дайте рассолу!..
В горнице последствия Володиного «харчеметания» были уже убраны, это подтверждали смотанные в трубку домотканые половики. Тхорик сидел на кровати и безуспешно пытался засунуть ногу в сапог. Не выдержав, он засунул руку внутрь своей обувки и удивленно воскликнул:
– И какой идиот насыпал мне в сапог капусты? Вовик, скотина! Это, наверное, твоя работа! – он перевернул сапог и вытряхнул его содержимое на прикроватный коврик.
Все захохотали.
Отказавшись от завтрака, мы, собрав свои вещи, пошли на озеро.
– Приходите ночевать! – крикнула нам уже в след хозяйка.
– Придем, как же! – сам себе под нос пробормотал Витя. – После того, как вчера вечером разогнали свадьбу, нас уже ищут не только в городе, но еще и по этой «гребанной» деревне. Да… Отличились мы однако!
– Хлопцы! Все мои сигареты отсырели! Мне кто-то и в карманы дряни кокой-то понакидал! Дайте кто-нибудь закурить! – перебил его Тхорик, выбрасывая из кармана «капусту» вместе с размокшей пачкой «Беломора».
Все снова стали над ним подтрунивать… На озере мы весь день ловили рыбу. Даже я поймал своей незатейливой удочкой три щуки на живца. Вечером в беседке разожгли костер, наварили ведерко ароматной ухи. После ужина мы, расположившись у костра, курили и по очереди «травили» анекдоты. Ночь была звездная и теплая. Часа в три меня сморил сон, и я улегся на рюкзаках. Витя заботливо укрыл меня своей курткой.
За рыбной ловлей прошли и следующий день. Витя с Тхориком сходили в деревню за припасами. Наша хозяйка не поскупилась и наложила нам большую сумку еды. Тетка сказала, что утром приходили к ней человек двадцать мужиков со свадьбы. Спрашивали, что за постояльцы у нее ночевали и куда подевались. Она ответила, что попросились на постой какие-то парни из Минска. Утром за ними пришла машина и они уехали.
– Соваться в деревню нам опасно, – сказал Витя. – Придется ехать домой другим путем…

Вернувшись в город, мы встретили Аркадия. Его было не узнать. Он остригся наголо и сбрил бороду. В новой непривычной, только что купленной одежде, он даже нам казался каким-то чужим.
– Теперь меня родные и знакомые не узнают, не то, там какие-то менты! – говорил он нам с легкой бравадой.
Через день после этого Вова и Витя уехали во Львов продолжать учебу…

Теперь, когда братья встречаются все вместе, вспоминаем эту веселую историю. Добрыми словами поминаем и Хорева Витю, давно убитого в пьяной драке. Странно, что и младший его брат Гена, тоже большой безобразник и мой друг детства, просто-напросто исчез. Пропал, сгинул парень без всяких известий. Жаль, конечно. Хорошие были ребята, хотя и безалаберные.

2000 год, г. Минск.