Номер разыскиваемой им квартиры он рассмотрел на видеозаписи, но название улицы и номер дома, увы, не попали в объектив кинокамеры.
Оставалось рассчитывать только на удачу, что местные знатоки городских уличных переплетений узнают это место по сделанным Андреем распечаткам и подскажут, как туда добраться. На вокзале он подошёл к таксистам, дежурившим на привокзальной площади в ожидании клиентов, и показал снимки, но никто из них не смог узнать эту улицу, а может быть, просто не захотел, чтобы не тащиться куда-то на окраину города.
Андрей сел а автобус и доехал до центра. Ничего не оставалось делать, как только подходить к прохожим и предлагать и предлагать посмотреть изображение улицы. Прошло часа два безрезультатного опроса, и он слегка приуныл. К тому же Андрей основательно продрог, в своей лёгкой одежде и ему жутко захотелось есть.
"Э- эх, сейчас не помешало бы похлебать горячего борщеца!"- мечтал он, но тут ему на встречу попался милиционер.
Андрей обратился к нему, и милиционер узнал искомое место.
- Это кажется улица Геодезистов! Но я в этом не совсем уверен,- сказал в сомнении молодой лейтенант. - Я этот район знаю недостаточно хорошо.
- Попытка - не пытка! - обрадовался Андрей появившемуся шансу и внимательно оглядел милиционера. "Совсем зелёный, видимо только из училища. Что-то не того поля ягода в органах выросла - надолго ли"?!
- Вам нужно сесть на четырнадцатый автобус и доехать до конечной остановки,- тем временем участливо рассказывал младший лейтенант,- а там подробнее спросите у прохожих!
У кондуктора он выяснил, что улица, что он ищет , действительно улица Геодезистов. Ну, слава Богу - поиски оказались не напрасными! Через полчаса он был на месте и шёл по тому же маршруту, что и тот незнакомый ему человек с кинокамерой и впереди идущим человеком с бородкой.
Ещё шагая по ступенькам, он услышал приглушённый стенами детский плач, раздававшийся из одной из квартир на четвёртом этаже. "Только бы это было не в той квартире, которая мне нужна", - подумал он тоскливо. Звонок рядом с дверью отсутствовал, и вместо него из штукатурки торчали два оголённых проводка. Андрей громко постучал в дверь кулаком. Когда дверь распахнулась, плач стал отчётливее.
- Что вы шумите!? И что вам нужно?- нетерпеливо спросил вышедший на его стук молодой человек с широко поставленными глазами. И поскольку они оказались слишком близко друг от друга, Андрей вынужден был смотреть молодому человеку только в один глаз, а это было не так-то просто.
- Здравствуйте! Извините, вы случайно не знаете этого человека?- попятившись немного назад,решил сразу действовать Андрей, и показал изображение человека с бородкой,предчувствуя и опасаясь, что разговор будет недолгим и мало результативным.
- Кто вы? И зачем вам это?- вместо ответа с подозрением спросил молодой человек.
- Я думаю, что этот человек хорошо знал Олега Николаевича Монастырского, и я хотел бы хотел поговорить с ним по этому поводу. Может быть они даже,они были друзьями.
- Зайдите, холод идёт в квартиру! - безапелляционно произнёс молодой человек, и его фамильярность неприятно тронула Андрея. - Я не могу пригласить вас в комнату, потому что, у нас маленький ребёнок. Мы с женой укладываем, его спать. И, пожалуйста, говорите потише!
В квартире вкусно пахло только что приготовленной пищей, и хозяева видимо должны были вот-вот садится обедать. У Андрея призывно потянуло в желудке, и он некстати вспомнил, что перехватил что-то на скорую руку ещё утром в поезде.
- Да, конечно. Извините, что не вовремя! Я Андрей Широков, приехал из Новосибирска. И сегодня должен уехать назад, на вечернем,- зашептал Андрей и добавил торопливо:- Так вы, знаете кто это?
- Это мой дядя. Но он уже умер.
- Когда это случилось? - попробовал зацепиться Андрей.
- Я точно не помню, где-то в конце августа. Я не был на похоронах - жена должна была вот-вот родить и ...
- А вы, не могли бы рассказать ...
- Извините, но вы сами понимаете, сейчас не время для бесед, ребёнок не как не может заснуть,- и молодой человек открыл входную дверь, показывая, что время пребывания Андрея закончилось.
- Но может быть назовёте хотя бы его полное имя?
- Его фамилия - Корнеев, зовут Николай Аверьянович,- сухо ответил молодой человек. - До свидания!
"Ну вот , и здесь адресат выбыл по весьма уважительной причине ухода в иной мир,- подумал Андрей разочарованно. - Единственно,что я смог узнать, так это фамилию незнакомца".
"Корнеев был живописцем, а значит ,его друзей нужно искать среди здешних художников.Возможно, они смогут чем-то помочь", - решил Андрей и посмотрел на часы - полчаса четвёртого. Он может не успеть на вечерний поезд, провести , а провести ночь на обшарпанных вокзальных скамейках, его совсем не прельщало. Гостиница тоже не выход, придётся платить за полные сутки, а воспользоваться только несколькими ночными часами - лишняя трата денег. А сними у него сейчас весьма туго - придётся поторопиться!
Андрей вернулся на центральную площадь города и быстро нашёл здание художественного фонда. Он прошёл в служебное помещение фонда и постучал в первую попавшуюся дверь. В комнате сидели две женщины, одна из них них никак не отреагировала на появление Андрея, и продолжала заниматься своими делами, а другая подозрительно и не совсем дружелюбно уставилась на него.
- Я ищу друзей Корнеева Николая Аверьяновича. Не могли бы вы подсказать мне как их увидеть?
- Пройдите прямо по коридору в мастерские, спросите Позднякова, - ответила дама и продолжала прерванный разговор со своей сослуживицей. "Как они всё-таки моментально умеют вычёркивать из жизни своих посетителей!" И едва он успел закрыть за собой дверь, как услышал в свой адрес:
- Шляются тут всякие! Алкаши чёртовы!
"Вот уж никогда бы не подумал, что можно принять за алкаша! Что-то случилось с людьми за последнее время",- равнодушно и без обиды подумал он.
В мастерской приятно пахло масляными красками и пихтовым лаком. Цент комнаты занимал пустующий подиум , а у окон строем возвышались мольберты. Вдоль внутренних стен был сделан специальный шкаф ,из которого виднелись ряды бесчисленных подрамников.
- Мне Позднякова.
- Я - Поздняков.
- Я ищу друзей Николая Аверьяновича.
- Николай давно умер!
- Я знаю.
- А вы кто?
- Это долго объяснять, но если у вас есть время выслушать меня, то...
- Я иду обедать, если хотите, пойдёмте вместе, - без заинтересованности в голосе произнёс Поздняков.
- Я с вами. Куда мы идём?
- Здесь недалеко есть одно недорогое кафе.
- Хорошо, я тоже ещё не обедал.
Всю дорогу они молчали. Андрей не хотел начинать разговор вот так вот, на ходу, слишком была зыбкой ситуация. И только,кода они оказались за столиком кафе, и Андрей заказал по сто грамм водки, а бокалы благополучно опустели, Андрей заговорил о причине своего интереса.
- Да, я знал Николая,- выслушав Андрея, отвечал Поздняков, - он был хорошим художником. Но его признали не сразу. В недавние годы, как вы помните, у нас не слишком приветствовали авангард и разные новшества. А Николай писал иначе, чем подавляющее большинство наших мастеров. И потом, он окончил Московский текстильный институт, и это сделало его живописную манеру особенной и непохожей на другие. А собственно вы знакомы с работами Корнеева?
- Немного. Дело в том,что у Олега Николаевича Монастырского есть одна работа Николая Аверьяновича, которую Корнеев ему подарил, - Андрей сделал паузу, чтобы проверить, как среагирует Поздняков на произнесённое им имя.
Но Поздняков никак не среагировал, а приналёг на второе.
Спустя несколько минут, несколько насытившись, он оторвался от тарелки и с надеждой посмотрел на свой пустой бокал. Андрею ничего не оставалось, как заказать Позднякову ещё сто грамм. Себе брать спиртное он не стал. Подождав пока Поздняков смакуя выпьет водку и закусит, Андрей спросил:
- Олег Николаевич Монастырский часто приезжал в гости к Николаю Аверьяновичу, может быть и вы, пересекались с ним?
- Кажется, я припоминаю этого вашего Монастырского,- наконец отозвался Поздняков.
- Вы можете рассказать что-нибудь о нём?
- Я видел с ним всего раза два-три - не больше. При нём всегда была камера, и он постоянно что-то снимал. Потом ,когда садились за стол,то после общих тем разговора,его просили почитать свои стихи. Читал он хорошо, проникновенно. Я даже запомнил несколько строк. Поздняков немного помолчал вспоминая:
Мне не жаль, конечно, дней бегущих,
Я забыл их поворот,
Я забыл их свет текучий,
От крыльца и до ворот.
Всё мелькнуло,всё промчалось.
В этом мире благодать,
Как узор любви на ткани,
Может многое сказать.*
Они вышли из кафе.На перекрёстке, расставаясь, художник подал руку и неожиданно грустно сказал:
- Это были времена Поэтов и Поэзии с большой буквы. И живописи кстати тоже. Не всегда той, той, что можно было увидеть в основном в мастерских. А стихи читали среди своих на - кухне. Пробиться и напечатать, что-либо стоящее было почти невозможно. Я только не очень понимал этого тогда,- и зло добавил себе,- и на хрена, я малевал эти бесконечные портретики рабочих и крестьян,выполняющих пятилетний план!
"Если не малевал бы,сейчас бы, наверное, и не был живым",- незлобливо подумалось Андрею.
- Ты,вот что, поговори со Славкой,- неожиданно предложил Поздняков. - Они вроде как дружили.
- А как мне его найти?- ухватился Андрей за тонкую ниточку, позволяющую продолжать поиски.
Поздняков порылся в нагрудном кармане и достал визитную карточку с номером "Славкиного" телефона, и они разошлись.
К вечеру небо затянуло, и в воздухе разыгралась самая настоящая зимняя метель. Зима не хотела так легко сдавать своих позиций и насылала на Город свои артиллерийские заряды. Снежные вихри низвергались вниз и засыпали всё вокруг. Город потонул в снежной завесе. Автомобили, прохожие и всё что двигалось, словно призраки появлялись из этой белой пелены и вновь исчезали в ней.
******