Машка

Борис Асатуров
   Случилось событие,которое кормило не только нашу семью,но и соседей. Было это во время войны.Наши матери пошли на рынок в воскресный день подработать перетаскиванием мешков приезжающих торговать селян. Мы,пацаны,за ними.На рынке вдруг завыли сирены воздушной тревоги и горожане бросились бежать к трамваям,но они мгновенно прекратили движение.Тогда мы решили кратчайшим путем через Парк культуры,где базировались зенитные батареи и военные никого не подпускали.Мы решили вплавь через реку.Началась бомбежка,заработали зенитки,грохот стоял невообразимый. Вылезая из воды,я увидел мертвого поросенка.Он был маленький в крови и мазуте.Пацаны сказали: "Суй в сумку,потом почистим белолисткой". Мы сами очищались от мазута листьями белолистки после купания в Сунже,чтобы не лупили родители.Это такие столетние, огромные дикие тополя с листьями,обратная сторона которых была с белым бархатистым налетом,которые росли по берегам.
  Дома,когда я начал оттирать мазут,поросенок вдруг зашевелился,визгнул и выскользнул из рук прямо под стол.В это время домой вернулась мать и начала сходу ругаться.Опущу слова,которыми она меня поносила,потом резко замолчала,увидав кровь на мне и начала плакать.Когда выяснилось,что кровь не моя,она взяла поросенка в руки и заметила,что у него выбит один глаз и порвано
ухо, очевидно осколком.Потом она его искупала и начала лечить с помощью соседа-ветеринара.Вылечили в течении нескольких дней и назвали его "Машкой".Дядя Федя,седой врач, порекомендовал подкормить свинку и потом через несколько месяцев зарезать.
  Через несколько месяцев,когда настал день,сестра сказала:"Если вы зарежете Машку,я убегу из дома и утоплюсь".Машка уже стала всеобщей любимицей.А еще через пару месяцев дядя Федя сказал,что ее срочно нужно вести к кабану.
Первых 10 поросят раздали соседям,оставив себе кабанчика.Когда кололи его, мы с сестрой ушли к родственникам.Еще через несколько месяцев Машка подарила нам
уже 12 поросят,которых раскупили за огромные деньги-порода оказалась английской,высокопродуктивной и очень мясистой.Сосед стал "соучредителем компании свиноводства" и оставил еще двух свиноматок,которые приносили по 16-18 поросят.Не хватало сосков и поросята дохли,но их стали забирать в совхозы.
Когда отец вернулся с войны,мы уже не знали,как говорят в народе:"Ни голода,ни холода".Но давалось это нечеловеческим трудом по уходу и кормлению поросят.Особо врезалась в память изнурительные ночные экспедиции по добыванию кормовой барды. Очередь занимали с вечера,а затаривались под утро.Возили ее по разбитым бомбежками буеракам на двухколесной тачке с бочкой,где я впрягался спереди,а мама подталкивала сзади.Потом,после разгрузки, бегом в школу.Никаких послаблений в учебе!                Свиноматки самостоятельно уходили из дому на несколько дней. Мы находили их то в одной,то в другой свинофермах за городом. Ходили они строем:впереди Машка-рваное ухо,за ней ее дети.Их пытались угонять,но все заканчивалось печально для воров-свинки рвали посторонних не хуже овчарок.Иногда даже приходилось откупаться.
  Смерть нашим "машкам" пришла неожиданно откуда не ждали,когда все они были "беременны".Их палачом стал "Наш дорогой и любимый Никита Сергеевич Хрущев".Я учился в это время на третьем курсе Нефтяного института. Вызвали в Комитет комсомола и сказали:"Стыдно главному редактору газеты не исполнять Постановление Партии и Правительства о ликвидации скота в городской черте.Вот участковый,которому ваша мамаша заявила,что спустит собаку,но не
отдаст свиней.Выбирайте:институт, или свиньи"? В этот же день вместе с участковым мы погнали Машку-рваное ухо впереди, с дочерьми сзади, в последний путь-на бойню.А она мне так доверяла! С раннего детства вместе И беды,и радости пополам!
 Моя мама, когда поминала геройски погибшего сына в Великую Отечественную, приговаривала:"Сволочь! Своего сыночка он к Сталину ходил,хотел тоже сделать героем!". А потом декламировала частушку,которую напевали  тайком соседки- колхозницы:

                "Вам коров или овец?-
                Маленков был молодец!
                Не овец и не коров,
                Чтоб ты сам подох, Хрущев".

 Шел 1956 год,после которого мы долго не ели мяса.