А вы помните свой самый счастливый день рождения или просто самый счастливый день своей жизни? И не говорите, подобно одному герою рассказа М.Зощенко, что жизнь прошла и вспомнить абсолютно нечего, не считая счастливого для него дня, когда герою удалось уговорить хозяина трактира купить у него по двойной цене новое стекло взамен разбитого пьяным солдатом и по двойной же цене срочно его установить.
Хочется думать, что из самой, пожалуй, безмятежной поры жизни, из ставшего уже таким далёким и вместе с тем остающимся совсем близким детства, у вас сохранились светлые воспоминания, ласкающие и цепляющие душу своими коготочками, мягкими и нежными, как голос агукующей с малышом матери. Постараюсь помочь вам с погружением в улетевшее куда-то в неведомое былое и рассказать об одном дне рождения моего героя.
Слава проснулся с ощущением неясной радости, наполнившей его душу. Ещё не совсем проснувшись, он почувствовал, как тёплые солнечные лучи бегают по его лицу и лезут в нос. Слава чихнул и открыл глаза, сладко потянувшись. Ого! Как светло на улице! Деревенские ребята наверняка давно уже проснулись и купаются в речке, а он, лежебока, всё ещё потягивается на постели. Сладко зевнув и ещё раз с удовольствием потянувшись, он вдруг вспомнил, что сегодня день его рождения. Они с бабушкой находятся в её родной деревне под Курском, куда приехали неделю назад. Поезд привёз их на станцию Лукашёвка, потом пришлось пять-шесть километров добираться до деревни пешком по очень пыльной дороге под палящими лучами солнца. Слава с бабушкой остановились у одной из её родственниц, которых в округе оказалось великое множество, и всех их предстояло обойти.
Время было послевоенное и транспорта практически никакого не было, не считая колхозных волов и редких лошадей. Поэтому их ожидали продолжительные пешие переходы, которые бабушка легко совершала, несмотря на свой возраст. Как-то с ней имел место забавный случай. Она как всегда быстро шла на электричку в своём подмосковном городе. Её догнал запыхавшийся мужчина среднего возраста и сказал: "Бабушка, разве можно в вашем возрасте так быстро ходить? Я еле-еле почти бегом догнал вас, чтобы предупредить. Вы меня обогнали, и я обратил внимание, что вам довольно много лет". Он не знал, что от долгой жизни в деревне бабушка получила спортивную зарядку на всю жизнь. А Славе сегодня исполнилось 12 лет! Если бы он был дома, в подмосковном городке, мама обязательно дала бы ему рубль, чтобы он сходил с ребятами в кино. Детский билет на дневной сеанс стоил как раз один рубль. Вечером же его бы ждали домашнего приготовления чудо-плюшки с изюмом и компот из вкуснейших сухофруктов, в котором ему особенно нравились хрустящие на зубах семена инжира. А всё это предварял вкусный кулеш, который мама готовила из какой-то особой ржаной муки, редко появлявшейся в магазине.
Сегодня же бабушка могла и не вспомнить про его день рождения. Но всё равно, к это хорошо родиться в конце июня, в такую чудесную пору года, когда даже само лето, казалось, щурится от тёплого ласкового солнышка! На Славу повеяло приятным, чуть кисловатым запахом хлева, покинутого своей хозяйкой-коровой рано поутру. А он даже и не слышал, как деревенский пастух проходил со стадом, забрав в него и хозяйскую бурёнку. Всё ещё ленясь подняться, Слава услышал, как здоровенный и драчливый белого цвета хозяйский петух настойчиво-призывным "ко-ко-ко" собирал кур, видимо, найдя червяка. Петух был очень противной птицей. Он каждый раз норовил зайти со спины и напасть на Славу, когда тот проходил через двор. Выручала длинная палка, которой приходилось многократно отталкивать забияку-петуха. Оказалось, петух не давал спуску всем чужим, даже взрослым людям, а уж соседние петухи давно признали его превосходство.
Медленно потянув руки вверх, Слава, наконец, поднялся со своей постели, уложенной на сене, набитом под самую соломенную крышу чердака. Сладковатый, дурманящий запах сена очень быстро навевал сон после того, как Слава, набегавшись за день и поев на ночь любимую кислушку с чёрным хлебом, заваливался в постель. Кислушкой в деревне называли закисшее сырое молоко, в которое специально опускали кусочек чёрного хлеба для ускорения процесса закваски. Это было что-то похожее на нынешний кефир, но только вкуснее: исходным продуктом являлось неразбавленное водой домашнее коровье молоко. Но больше всего Славе нравился деревенский варенец из скисшего топлёного молока, который хозяйка ухватом доставала из огромного зева русской печи, убедившись по наличию густой коричневой пенки в глиняном горшке или кувшине на поверхности молока, что он готов. Эта плёнка бывала особенно вкусна. Есть такой варенец, конечно, нужно было только с чёрным хлебом, каравай которого выпекался в этой печи на капустном листе(его пекли, когда в доме появлялась мука, что в те годы в большинстве деревенских домов случалось не часто).
Ароматней испечённого в русской печи хлеба не бывает ничего в жизни. Славе подумалось, хорошо бы сегодня хозяйка изготовила варенец! Обычно эта вкуснятина делалась раз в неделю, в воскресенье, а суббота была обычным рабочим днём. Он спустился по чуть скрипевшей деревянной лестнице в сени и вошёл в избу. Как же приятно ступать босыми ногами по прохладному глиняному полу избы! О счастье! Он увидел, что на расположенном у окна столе стояла большая глиняная кружка с варенцом и куском чёрного хлеба, прикрытые от роя мух тряпицей. В доме никого не было, но Слава знал, что это именно его завтрак, а не чей-либо ещё. Он с удовольствием расправился с божественным блюдом, которое сегодня уже не встретить на московских колхозных, виноват, сельхозрынках. Пенка как всегда оказалась изумительно вкусной, да и хлеб был хорош!
Взяв стоявшую в сенях удочку, которую он смастерил из привезённых с собой лески с крючком, грузила и поплавка и срезанного в лесу недалеко от деревни гибкого орехового прута, Слава отправился к дворовой навозной куче, чтобы накопать свежих красного цвета червяков. Он знал, что чем краснее червяк, тем он живее и привлекательнее для рыбы. Во дворе бабушка сушила уже постиранные с утра какие-то вещи. Он поздоровался и сказал, что идёт на рыбалку. А день действительно обещал быть празднично чудесным. Предутренний кратковременный дождик умыл утро, и оно светилось подобно невесте за свадебным столом. Трава уже подсохла после дождя, выставляясь своей изумрудностью. С ней соревновался репейник, на колючках которого ещё сверкали бриллиантовые бусинки невысохших дождевых капель. Мягкого голубоватого цвета небо лишь местами покрыто лёгкими беловато-полупрозрачными барашками облаков, напоминавшими заблудившиеся в море паруса. Ласточки весело носились по воздуху, то и дело забираясь в свои глиняные гнёзда, прилепленные над самыми окнами изб. Некоторые из них сидели на проводах и очень оживлённо щебетали, дёргая хвостиками-вилками вверх-вниз. Слава быстро набрал много червяков в консервную банку и пошёл через двор к калитке. Удивительно, но на этот раз петух не набросился на него, очень занятый разгребанием какой-то кучки во дворе. Вокруг петуха столпились куры в ожидании поживы.
По пыльной деревенской улице Слава отправился вниз к реке Сейм, до которой было-то рукой подать. Встречавшиеся незнакомые деревенские жители здоровались с ним, и Слава отвечал им радостно и охотно. Лежащие на дороге здоровенные, слегка подсохшие коровьи лепёшки говорили о том, что коров по ней уже прогнали на кормёжку в поля. Минут через шесть-семь Слава оказался на месте, перейдя деревянный мост, соединявший деревню с ведущей к станции дорогой. Лёгкий ветерок приятно ласкал тело. Слава подсознательно ощущал всю красоту окружающего мира. На противоположном от деревни берегу реки, начинаясь от моста, раскинулся большой намытый рекой песчаный пляж из мелкого-мелкого и мягкого песочка. На нём, как и предполагал Слава, уже возились деревенские ребятишки. Они дружно приветствовали появление Славы, прозывая его "москвичом". Слава насадил на крючок самого большого червяка, безуспешно сопротивлявшегося сему процессу, забросил леску с моста, закрепил удочку в одной из его щелей, а сам быстро разделся до трусов и забрался в тёплую речную воду, чтобы поплавать и понырять.
Местные ребята относились к нему с уважением, так как он не задавался званием городского жителя и рассказывал им много историй из прочитанных книжек, очень увлекаясь процессом чтения. Но больше всего ребятам нравилась сочинённая кем-то
из его городских товарищей история приключений попавших в столицу двух деревенских парней, Минтяя и Вантяя. Эту историю Славу заставляли рассказывать по несколько раз на дню. И каждый раз он присочинял всё новые детали приключений, что также нравилось благодарным слушателям. Но больше всего его уважали за то, что несколько лет назад, ещё не умея плавать, он поспорил со старшими подростками и прыгнул вслед за ними с мостка в глубокий омут, где было весьма глубоко. В своём городке к тому времени Слава научился немного плавать, двигаясь вдоль берега несколько метров под водой с закрытыми глазами, резко толкая руками и ногами, с наполненным воздухом ртом. Он и здесь собрался проделать подобную штуку, однако, вышло по-другому.
Прыгнув в холодный омут, Слава спутал направление и поплыл было под водой к середине реки, а когда вынырнул для вдоха, то набрал в рот воды, захлебнулся и, потеряв привычную координацию движений, стал тонуть. Хорошо, что один из вытянул подростков не растерялся, схватил его за волосы и вытянул к берегу. После этого случая деревенские поняли, что он не трус и способен на решительный поступок. Однако, тогда Слава просил ребят никому больше не говорить о происшедшем, опасаясь, что если родители о том проведают, то больше не пустят отдыхать в эту деревню. Из происшествия Слава сделал для себя два вывода: во-первых, нужно как можно скорее научиться хорошо плавать и во-вторых, не закрывать глаза при нырянии. В описываемый день с плаванием у Славы всё было в порядке. Ещё в прошлом году, купаясь с приятелями в реке Пахре, он почувствовал, как на холодном течении метрах в пятнадцати от берега свело обе ноги. Слава на одних руках, не двигая скрюченными ногами, сумел доплыть до песчаного пляжа, где друзья кольнули икры его ног ножичком и судорога отпустила. А в тот жаркий день вода казалась тёплой претёплой.
Деревенские ребята постарше предложили посоревноваться, кто дальше пронырнёт реку, имевшую в том месте метров сорок ширины. Слава переныривал всех. Он без дополнительного вдоха проныривал почти до другого берега. Соперники удивлялись: под водой Слава держался больше их всего на несколько секунд, но они не могли пронырнуть дальше середины реки. В чём дело? А секрет был в способе плавания под водой. Все ребята ныряли, двигая руками как при способе плавания брассом, т.е. разводя руки в стороны и затем медленно их прижимая к себе. Слава же плыл, как каракатица, резко двумя руками проталкивая воду под себя, а затем тут же резко выпрямляя и сгибая в коленях ноги.
Ребячьи игры на воде спугнули домашних гусей, кормившихся корнями речной травы у противоположного берега реки, тому, что ближе к деревне. К удивлению Славы, десятка три гусей поднялись на крыло и с гоготом полетели на свои подворья, держась на высоте трёх-четырёх метров. Потом он не раз наблюдал, что они таким же способом добирались до воды, пролетая расстояние в четыреста-пятьсот метров.
Уже став взрослым, не раз бывая в деревнях в разных регионах страны при выездах на охоту, рыбалку или за грибами, он больше никогда не видел незабываемого зрелища полёта домашних гусей.
Пока ребята плескались в воде, к Славиному удилищу подобралась-таки большущая рыбина и конец удочки сильно задёргался. Поначалу Слава не поверил в рыбу, решив, что как и вчера кто-то из ребят-шутников нырнул и дергает за леску. Тогда его постигло сильное разочарование: с леской в руке вынырнул Серёга из соседской избы, или Сереня, как его звали деревенские. НО на этот раз все ребята кричали, чтобы он спешил к удочке. Удивительно, но большущий, килограмма на два лещ заглотил его червя, находясь в каких-то 15-20 метрах от шумно плескавшихся ребят
Слава вбежал на мост и начал было вытягивать сопротивлявшуюся рыбу из воды. Было видно, как лещ переворачивался с боку на бок, препятствуя силе, тянувшей его наверх. От воды до настила моста было около 2-х метров и Слава боялся, что лещ на этом пути может сорваться с крючка или оборвать леску. Тогда он пошёл к берегу, потянув рыбу за собой по поверхности воды. Берег в том месте был пологий и выудить на него леща не составило большого труда. Радости Славы и других ребят не было границ: никому из них, даже самому удачливому рыбаку, ранее не приходилось вылавливать на удочку такую крупную добычу. Как оказалось, и для Славы это была самая большая рыбная удача на много лет вперёд. Только лет через пятнадцать, да и то в море под Севастополем в районе устья реки Чёрной ему удалось вытянуть камбалу на 5 кг весом. А в реках рыбы большей, чем этот лещ, на леску поймать не получалось. "Вот тебе и день рождения, вот тебе и подарок от речного бога!"- говорил про себя Слава. Рыбину он быстро отнёс в избу, чтобы хозяйка, тётя Шура, зажарила её для всех домашних. Улов был встречен радостным одобрением, да и по дороге к дому встречавшие умелого рыбака удивлённо-радостно отмечали его успех. Слава бегом затем помчался к речке в надежде на новый успех. Однако, прошло пять, затем десять минут, но поклёвок всё не было. И Слава опять присоединился к загоравшим на песке ребятам. Он сохранял тайную надежду поймать ещё одну такую же большую рыбу.
Тем временем солнце поднялось высоко-высоко, и хотя до макушки лета оставалось ещё несколько недель, день стал таким жарким, каким часто бывает среди июля. Воздух очень прогрелся, передавая своё тепло небыстрой речке. Видимо, от жары рыба больше не клевала. С моста Слава увидел, что в прибрежной траве рядом с опорами моста между листьями кувшинок прячется небольшой щурёнок граммов на триста. Слава пытался поймать его на червяка, подтаскивая того к самой пасти хищника. Но рыба, то ли одурев от жары, то ли от сытости никак не хотела брать приманку. Наконец, после неоднократных ударов червяком по пасти щурёнку это надоело, он вильнул хвостом и исчез в глубине реки. Вскоре ребята позвали Славу в лес по ягоды. Смешанный лес рос недалеко от деревни Глушково и был полон земляникой, куманикой и голубикой. На костянику, от которой краснели целые поляны, ребята даже не смотрели. Они наелись ягод, измазав лица вокруг рта красным и тёмно-синим цветом. Кто-то из ребят напомнил, что недалеко находится колхозная пасека, где трудился его дед. Ребята всей гурьбой отправились туда. На подзаросшей лесной дороге им попались несколько первых в том году белых грибов. Корзины не было, а потому добычу уложили в снятую одним из них рубаху, рукава которой завязали, чтоб не растерять грибы. Пока шли к пасеке, услыхали кукушкино "ку-ку", посчитав, сколько осталось жить. Получалось, что не так уж много. Видимо, разморенная жарой кукушка, как и другие птахи, не очень решила утруждать себя пением. Говорили, что она поёт, подложив своё яйцо в чужое гнездо. На пасеке
к счастью ребят нужный дед оказался на месте. Он угостил их сотами, из которых мёд уже откачали, а также холодной ключевой водой. Мёду в сотах оставалось вполне достаточно и он был так ароматен и вкусен, особенно с кусочком чёрного хлеба, что до сих пор уже давно выросший Слава не может забыть то впервые опробованное им пасечное лакомство.
Набив себе живот ягодами, мёдом и водой, заев всё это кусочком хлеба, Слава не чувствовал голода, хотя день уже повернул на вечер. Перед его избой ребята спросили Славу, почему он не ходит "на вулицу", как они говорили. Слава вопроса не понял. Он же гуляет с ним до вечера! Но тут ему разъяснили, что после десяти вечера за деревенской околицей собирается деревенская молодёжь, т.е. незамужние девчата и неженатые ребята, к которым присоединяется младшая ребятня. На таких посиделках делятся новостями, рассказывают занимательные истории, играют в коллективные игры, поют, танцуют под гармошку, а потом те, кто нашёл пару, расходятся, чтобы посидеть где-нибудь вдвоём до 4-5 часов утра. Вот такое действо и называлось "улицей".
Слава пообещал обязательно присоединиться к приятелям, тем более, что он мог неконтролируемо спускаться со своего чердака и выходить из дома, не скрипя входной дверью.
Когда он после леса вошёл в избу, здесь его уже все ждали. Посреди стола стояла здоровенная чугунная сковорода с зажаренным лещом. Рядом, в большом чугунном же горшке, томилась сваренная "в мундире" картошка, тут же лежали зелёный и репчатый лук и другая зелень. А главная радость: Слава увидел в открытом зеве печи глиняный кувшин, в котором хозяйка всегда готовила любимый варенец! За столом сидели бабушка, тётя Шура, потерявшая мужа в годы Великой отечественной войны с фашистской Германией, и её 18-летний сын Валентин, которого в деревне звали Валюсиком. Слава с первого приезда сюда назвал его Малюсиком и так и звал до сих пор, хотя тот стал уже крепким среднего роста парнем. Но он не обижался, когда Слава называл его так. "Всё-таки бабушка вспомнила, что у меня сегодня день рождения!"- подумал Слава и с удовольствием устроился за столом. День сложился счастливо и удачно. Ну самый настоящий День рождения!
Назавтра ребята обещали научить его кататься верхом на лошади, конечно, без седла, а потом отвести на дальний омут посмотреть и послушать, как здоровенные сомы хвостами глушат себе на ужин рыбёшку.
Вот и всё. Может быть, в этой истории и нет ничего незаурядного, но я рассказал про день счастливого человека, которого в будущем ожидали и взгоды и невзгоды, но этот день запал ему в душу на всю жизнь. А много ли человеку нужно для счастья? Возможно, что достаточно лишь иметь возможность оставаться самим собой, ни под кого не подлаживаясь, а также стараться каждый день открывать что-то новое, доселе тебе неведомое? Всего-то эти две главные составляющие и нужны для счастья? А вы как думаете?