А вот раньше...
Небывалые, жгучие холода стояли в конце декабря 1978 года в Москве! Ночью мороз доходил до 40-ка градусов!
В холодных домах хозяева тут же поубирали с обледенелых подоконников и от заиндевелых стёкол все горшки с цветами!
Выбежал и я из ледяного подъезда на жгучий мороз. И, визжа сапогами по снегу, припустился к трамвайной остановке.
Слиток холодного солнца беспомощно завис над городскими крышами – отчего город вдруг стал бел и стерилен от инея!
Над речкой Яузой мощно клубился пар. Парапеты и чугунные решётки ощетинились белыми ежами инея! В тёмной, дымящейся воде – отогревались стаи уток. Некоторые сердобольные люди, жалея птиц, забегали в булочную, – а потом ломали хлеб и бросали его в воду. И оттуда был слышен оглушительный треск крыльев и голодный гогот дерущихся уток!
А вот на бедных воробьёв, сидящих в заиндевелых кустах, жутко было смотреть. Они стали от мороза совсем круглыми, как теннисные мячи!
Голодные маленькие комочки жизни, спрыгивали в снег. А чтобы не обморозить лапки, распускали крылья, и, словно гимнасты на брусьях, быстро передвигались ими по жгучему снегу за кусочками мягкого хлеба!
Наконец, появился чешский трамвай. Пассажиры ринулись внутрь салона. Но по пути увидели жуткую картину - с трамвая огромными лоскутами свернулась красная краска, обнажая ржавое железо, такое же заиндевелое, как и оконные стёкла! В ледяной внутренности вагона от людей поднимались к потолку густые клубы пара.
В эти студёные дни по всей Москве "щеголяли" ржавыми боками и рулонами красной краски европейские трамваи, не привычные к нашим морозам!
Но, самое поразительное, - ни один пассажир даже не попытался сесть в покрытые инеем трамвайные кресла!
Говорят, такие же сильные морозы были и в голодном 1947 году. В Доме музее А.П.Чехова в Мелихово - пришлось заново пересаживать весь вишнёвый сад.
*