Мой день рождения мы празднуем уже в нашем доме. Я пригласила своих подруг, Ирину с мужем и Надю. Надя приехала с Бобом Владимировым. Мы сидим за столом и пьем чай. Дети играют в гостиной.
Раздается звонок в дверь, я открываю, там посыльный с высокой коробкой. Я понимаю, что это сюрприз. Наверное, Женька заказал праздничный торт для меня. Я приношу коробку и ставлю ее в центре стола. Пою туш, снимаю верхнюю крышку и застываю на месте. Там не торт, там какое-то розовое волшебство. Это экибана из цветов сакуры.
Все ошарашено молчат, потому что никогда не видели такой волшебной красоты.
- Это произведение большого мастера, - произносит Владимиров, - ее изобразить на холсте невозможно, если только не гений какой-нибудь…
- Сейчас август, откуда взялась цветущая сакура?- замечает Ирин муж.
- Сейчас в Австралии весна, - задумчиво произносит Владимиров.
- Значит, экибану прислали из Австралии? – удивляюсь я.
- Посмотри, может быть, там есть записка, - подсказывает Ирина.
Но записки там нет.
- Да, Женя, - произносит Владимиров, - какой-то австралиец хочет отбить у тебя жену.
Я смеюсь:
- Смешное предположение, Боря. У меня нет знакомых австралийцев!
В столовую забегает Левушка и останавливается, как вкопанный у экибаны.
Долго смотрит и говорит:
- Я это нарисую! Мама, можно я возьму это себе. Я сейчас нарисую эти цветы!
- Вот и гений нашелся! – весело говорю я, - рисуйте, Лев Евгеньевич!
Когда гости уходят, Женя с горечью говорит мне:
- Ты же знаешь, кто прислал цветы на день рождения Артёма и экибану эту.
Это он мне мстит. Он что, хочет сказать, что Артем его сын? Он хочет нас поссорить, а мы не поссоримся. Да?
- Никогда не поссоримся, - говорю я и обнимаю его за шею.
- Пойдем в спальню, пока они рисуют эту экибану. Тысячу лет с тобой не был. Соскучился безумно. Хоть какая-то польза от нее.
В новом доме нам живется веселее, чем в Москве. Здесь простор, свежий воздух, недалеко лес и речка. Наш дом открыт для друзей. Приезжают мои подруги, друзья, Женины друзья. Саша Ушанов, приезжая по делам в Москву, всегда останавливается у нас. Вечером они с Женькой напиваются и выясняют отношения между физиками и архитекторами.
На второй день рождения Артёма нам приносят огромную коробку. Мы открываем ее и видим, что она полна игрушек, смешных картонных книжек для маленьких. Лиза и Лева достают игрушки, книжки и отдают их Тёме. В основном это пирамидки, кубики, змейки, набор Лего.
Но вот очень довольная Лиза достает из коробки кукольную посуду, куклу Барби и набор бижутерии для принцессы. Там диадема, колье, браслет, кольцо и клипсы.
- Мама, мне дед Мороз положил подарок, не все Темке.
На самом дне лежат толстые фолианты по искусству.
- Это мне, - кричит Лева и идет рассматривать драгоценный альбом.
С работы возвращается Женя. Он с подарком для Темы. Он купил ему большой пластмассовый автомобиль, на котором можно возить кубики.
Тёма любит строить из кубиков. Когда Женя видит, что Тёма все время занят строительством, его душе становится легче.
- Мой сын, архитектор, - думает Женя.
Женя входит в гостиную и видит, что Тёма сидит среди горы новых кубиков и что-то строит. На появление отца он никак не реагирует. Лиза и Левка бросаются отцу на шею, а Тёма старательно пристраивает большой кубик на маленький.
- Тёма, смотри, что я тебе купил на день рождения, - говорит Женя и протягивает грузовик.
- Смотри, сюда можно грузить кубики и катать.
Женя берет кубик, кладет его в кузов и катит грузовик по полу.
- Это мои кубики, - заявляет Тёма.
- Низзя катать!
Женя само терпение.
- Но грузовик тоже твой, я тебе его дарю.
Тёма забирает грузовик и начинает его катать. Женя вздыхает и спрашивает:
- Инга, откуда новые игрушки?
- Посыльный принес.
- От кого?
- Он не сказал от кого.
- Ну, зачем ты взяла эти игрушки? Неужели я не могу заработать на пластмассовые кубики своему сыну?
- Папа, смотри какая я принцесса, - Лиза хвалится диадемой и браслетом.
- Откуда это у тебя?
- Из коробки. Это мне Дед Мороз прислал.
- Лева, а тебе Дед Мороз тоже что-то прислал?
Лева отрывается от рассматривания альбома и приносит его отцу.
- Вот, мне прислали в подарок.
- Так, итальянское искусство эпохи возрождения, 3 тома, на итальянском языке, издано в Италии. Не слабый Дед Мороз, только как он в Италию попал?
Женя не хочет показать детям, что он огорчен, но я вижу, что он расстроился. Когда мы остаемся одни, Женька говорит:
- Почему он преследует нас? Он хочет всех моих детей и жену в придачу?
- Может быть, это не Никольский прислал подарки? Может быть, это Саша прислал? Это он приложил руку к тому, что мы вместе.
- Сашка? А итальянские книги по Возрождению тоже Сашка? Ты просто не понимаешь, сколько они стоят! У него столько денег нет. Инга, я на такое не подписывался. Напиши ему, чтобы оставил нас в покое.
- Там всю почту, даже личную, секретари просматривают. Как я такое напишу академику Никольскому? Я и так отблагодарила его злом за добро. Давай ничего не будем делать. Если не реагировать, то ему надоест, и он о нас забудет.
- Значит, он сделал благодеяние, что взял тебя в жены?
- Евгений, он взял в жены женщину с двумя маленькими детьми, а может быть даже с тремя.
- Ты сказала, «может быть», значит, ты сомневаешься, что Тёма мой?
- Женя, давай не будем ссориться. Тёма твой. Точка.
- Значит, ты была не моя жена, а одинокая женщина с двумя маленькими детьми?
- Женя, что у тебя с памятью? Если бы в то время я была твоей женой, то в моей жизни не появился бы никакой Никольский. Все дело в том, что я была своей собственной, сама отвечала за жизнь и благополучие своих и, между прочим, твоих детей.
- Значит, это я во всем виноват?
- Нет, во всем виновата я сама. И прошу у тебя прощения.
Прости меня, мой дорогой.
- Ну, вот это ближе к истине. Он мстит мне, ссорит нас. Но мы не поссоримся, правда?
- Правда, - говорю я и обнимаю своего любимого.
- Генечка, я не вижу в этих подарках детям никакой опасности для наших с тобой отношений. Ты же знаешь, что мне никто не нужен, кроме тебя.
И все-таки я боюсь этих подарков и цветов. Я не хочу огорчать Женю, поэтому, когда на мой день рождения цветы приносят днем, я радуюсь, что могу избавиться от них, и Женя ничего не узнает. Я отношу цветы на соседскую помойку и бросаю их в бак для мусора.
- Ух, прямо от сердца отлегло. Сегодня ссориться, не будем.
Однако, вечером приходит соседка и рассказывает, как в своем мусорном баке нашла изысканный букет цветов, чуть помятый, но все равно изумительный.
- Вот посмотрите, что люди выкидывают! Я этот букет на крыльце поставила. Не нести же его в дом после мусорного бака, – показывает на свое крыльцо соседка.
Женя усмехается и говорит:
- Надо тщательнее прятать концы, Инга Леонидовна.
- Я буду стараться, Евгений Михайлович!
- Да уж, будьте так любезны.
На третий день рождения Темке приходят стеклянные калейдоскопы, детские книги о космосе, микроскоп, красиво переплетенные ноты, детская косметика для Лизы и книги по испанской живописи для Левы. Я пыталась не принять эту посылку, отправить ее обратно отправителю, но посыльный сказал, что ее невозможно отправить назад, она без обратного адреса. Дети прибежали и просили не отправлять обратно их подарки от Деда Мороза, и я сдалась.
На сей раз Женя реагировал не так остро, он махнул рукой и сказал:
- Ну, к десятому дню рождения ему пришлют большой телескоп! Темка хочешь телескоп на звезды посмотреть?
- Хочу! А еще я ракету хочу!
- Нормальные запросы у ребенка!
На день рождения Жени к нам приходит вся архитектурная мастерская, где работает Женя. Их человек двадцать. Еще накануне я попросила соседку помочь мне. Мы с ней накрыли стол. Она пообещала мне помогать весь вечер, но в такой веселой компании наша общительная соседка приземлилась за столом, и не спешит мне помогать. Мне неудобно попросить кого-нибудь из гостей помочь мне, так что горячее я разношу сама и при этом я улыбаюсь, изображаю радушную хозяйку. Ни кому из этих гигантов архитектурной мысли не приходит в голову помочь мне.
Забегаю в комнату, где играют дети. Темка строит город. Лиза проигрывает Леве в шахматы. Сажусь с ней рядом и пытаюсь помочь ей, чтобы она не сдавалась, знала, что всегда можно выиграть! Мне так уютно среди моих детей, но нехорошо, когда хозяйка надолго покидает гостей. Это я так думаю.
Выхожу в гостиную. Там танцы. Женя танцует с какой-то высокой блондинкой с ярко накрашенными губами. Она буквально виснет у него на шее. Он смеется, что-то говорит ей. Мне как-то неудобно смотреть на них. Мне стыдно. Я наблюдаю за этим безобразием минуту и ухожу на кухню. Надо его гостей еще и чаем поить.
Я потратила столько сил и денег на эту вечеринку вовсе не для того, чтобы кто-то вешался на шею моему мужу в моем доме. Меня почти тошнит, потому что все это выглядит как-то неопрятно, как будто я увидела нечто постыдное. В кухню заходит Женька. Он немного пьян и на его шее след от губной помады.
- Что к гостям не идешь? Сидишь, ревнуешь меня? – спрашивает он развязно.
- Сижу, ревную.
- Это наша новая сотрудница, она мне на шею вешается, лезет целоваться.
- Я вижу, у тебя на шее след помады.
- Женька достает платок и трет шею.
- Все?
- Угу.
- Инга, ну что ты на меня сердишься? Это же все не серьезно.
Я хочу быть только с тобой. Я тебя люблю. У нас в мастерской все знают, что у меня идеальная семья, что я люблю свою жену. Это новая сотрудница, она еще не в курсе.
- На тебя все новые сотрудницы вешаются?
- Не все, но некоторые пытаются. Я же не могу быть грубым с женщиной на своем дне рождения, и кроме того, меня это забавляет.
- Очень забавно! Когда к нам Сашка приедет, я тоже ради прикола повешусь ему на шею.
- Знаешь, вы и так при встрече чуть не лобызаетесь.
- Чуть, не считается! В следующий раз ты увидишь на его шее след от моей помады.
- Хочешь, чтобы я ревновал? Какая ты глупая! Я же этому не поверю!
Я раньше тоже тебя очень ревновал, пока не понял, что у вас принят высокий стиль отношений, целомудренный. Я думал об этом и кое-что понял.
В средние века науку делали монахи. Вы и сейчас придерживаетесь монашеского устава, хотя не осознаете это. Как тебя занесло в этот монастырь? Ума не приложу! Я никак не мог поверить, что ты ни с кем из своих друзей не спала. Я поверил, только когда увидел, как ты общаешься с коллегами. Ты свою сексуальность прячешь, как кошка втягивает когти, и становишься просто коллегой. Они даже не замечают, что ты женщина, что тебя надо обнимать и целовать, а не вести умные разговоры. Ты же излучаешь бешеную сексуальность – взгляд, смех, каждый изгиб тела. Это трудно не заметить. А они не замечают! Ты свой пацан, хоть и девочка!
Когда ты пришла в наш дом той зимой, ты выпустила когти. Зашла, томно опустилась на стул, стала смеяться, облизывать губы, бросать взгляды на моего отца, стала искушать его. Старик не выдержал атаки и решил
срезать углы, сразу идти обниматься на горку. Все побежали кататься, а ты осталась. Это было специально, чтобы раздразнить его? А как ты мне показывала, какую сережку искать. Повернулась, подставила шею, как для поцелуев. У меня даже голова закружилась. А как мы ползали по полу, искали эту сережку, и ты касалась меня, то бедром, то плечом, то попкой, а потом извинялась, делая невинные глаза. Дразнила меня. Мне хотелось схватить тебя и взять на этом полу сию секунду, но я сдерживался потому, что ты бы напугалась. Ты же просто дразнилась, правда? Я даже подозревал, что ничего ты не теряла, просто решила поиграть со мной, а потом подкинула эту сережку.
Инга улыбается и качает головой.
- Ну, у тебя и воображение! Ты меня переоцениваешь! Почему ты не ушел со всеми?
- Я с тобой остался. Давно хотел остаться с тобой наедине.
- Я заранее знала, что ты останешься?
- Конечно, знала! Ты все знала. Когда я вдевал эту сережку, тоже знал, что после мы будем целоваться и у меня дрожали руки, я никак не мог справиться. Ты стояла прямо передо мной, и тебе хотелось положить руки мне на плечи, но ты не решалась. Потом все-таки невесомо положила руки и невесомо коснулась моих губ. Прямо ангел пролетел. Руки с моих плеч не убрала, стояла очень близко, ждала чего-то. От тебя шел горячий поток, я окунулся в него и у меня крышу снесло. Я приник к твоим губам как к источнику жизни. У меня было такое чувство, что я умирал от жажды, и вот, наконец, я нашел источник. Ты – мой источник.
Женя сидит на столе, вспоминая о том, как мы встретились, подносит мои руки к губам и целует пальцы. В кухню заглядывает женщина, которая висела у него на шее.
- Евгений Михайлович, а я вас везде ищу. Идемте танцевать.
Женя удивленно поднимает голову и с металлом в голосе говорит:
- Я разговариваю со своей женой. Вы не видите, что я занят!
- Извините, - извиняется борзая барышня и ретируется в зал.
- Инга, я соскучился, давай прямо сейчас пойдем в спальню. Бог с ними со всеми.
- Мы не можем так поступить с твоими гостями. Нам придется немного потерпеть.
- Тогда будь рядом со мной, не уходи никуда. Пойдем, потанцуем. Мы с тобой уже 100 лет не танцевали.
Мы танцуем, чувствуя, каждое движение друг друга. Я слышу, как бьется его сердце, как пульсирует его кровь по жилам. Я так сильно люблю его, что мне хочется остановить это мгновение, умереть прямо сейчас, чтобы больше в моей жизни ничего не было, только это мгновение и больше ничего.... но жизнь продолжается.
http://proza.ru/2016/04/14/1277