4. Ряжск
Владимир Иванович ярко помнил поездку в деревню Смолеевку. Когда семья с чемоданами и сумками вышла из вагона московского поезда на перрон вокзала Ряжска, небольшого рязанского городка, после полумрака и духоты вагона они попали в сияние утренних солнечных лучей и бодрящую прохладу начала лета. Резкие запахи железной дороги, одинаковые для всех вокзалов вне зависимости от места и времени, окончательно пробудили.
Навстречу торопливо, по-стариковски угловато семенил дед Иван – мамин отец. Он был в широких брюках, стёганой жилетке, рубахе с всегда застёгнутой верхней пуговицей, в кепке, надвинутой на самые глаза. Дед был скуп на выражение чувств, но его доброта деревенского жителя была заметна сразу и она существовала независимо от него. Когда дед обнимал, он уколол щеку жёсткой бородой, а ближайшее пространство заполнилось запахом сильнейшего табака – самосада. Он выращивал его дома в огороде на грядках бесконечной длины, вялил, резал, а из готового табака делал огромные самокрутки – «козьи ножки».
Неподалёку от вокзала стояла большая телега, запряженная добродушной лошадью, которая при появлении людей встрепенулась и стала нетерпеливо переступать с ноги на ногу в предчувствии возвращения домой. Погрузив вещи, родители посадили Вовку и сестру на огромную кучу соломы, крытую сверху брезентом, уселись сами, и дед Иван повел лошадь под уздцы пешим до выезда из городка. А потом, уже выехав в поля, дед и сам взгромоздился на телегу, свесив сбоку ноги. У телеги не было рессор, она громко стучала и подпрыгивала огромными колёсами на неровной грунтовой пыльной дороге.
Вовка впервые ехал на телеге, и было здорово утонуть в куче ароматной прошлогодней соломы, отстукивать зубами на кочках, щуриться в лучах утреннего солнца, слышать, не вникая в смысл, разговор взрослых.
Город остался позади, дорога пролегала среди полей, местами разделённых лесополосами. На горизонте видны были деревушки и лес. Из-за леса неторопливо поднималось солнце, которое согревало воздух и землю. Все сильнее чувствовались ароматы полевых цветов. Незаметно подкатили к деревне Смолеевке.
Для Владимира Ивановича название деревни до настоящей поры сохраняло какую - то притягательную необъяснимость. Происхождение названия не было ему известно. Возможно, название было связано с родом деятельности жителей – то ли делали смолу, или были частично привязаны к этому ремеслу. Кстати, рядом находилась и до сих пор существует деревня Дегтяное – название возможно связано с производством дёгтя, тоже разновидности натуральной смолы, которую получали сухой перегонкой берёзовой коры. Иногда местные жители называли деревню Смолеевку более кратко, опуская одну букву «е» - Смолевка. Это может натолкнуть на вариант происхождения названия деревни от насекомого из семейства долгоносиков «смолевка», которые наносят большой вред хвойным лесам и которые возможно обитали давно в этих местах. Однако с уверенностью утверждать это нельзя.
А места эти сотни лет тому назад были покрыты лесами, которые являлись естественной преградой от набегов степняков на русские города и сёла. Для усиления естественной защиты в этих лесах устраивали «засеки», то есть рубили деревья на высоте человеческого роста и валили стволы в сторону вероятного появления неприятеля. Как правило, степняки передвигались на лошадях, и такие засеки были для них труднопреодолимым препятствием, за которым располагались русские воины, готовые дать отпор непрошенным «гостям».
Мы не всегда обращаем внимание на исторические корни сел и городов, в которых мы живем, и события, которые связаны с нашими родными местами. Вот и Владимир Иванович обратился к истории Смолеевки и Ряжска много времени спустя. И тогда многое стало восприниматься по-другому, приобрело новые смыслы.
Как правило, определяющими названия населенных пунктов являются так называемые гидронимы - названия рек, озер, прудов, болот, ручьев и других водоемов местности. Люди селились чаще всего на берегах рек и водоёмов - они были источниками воды, продуктов питания, транспортными путями. На территории Ряжского района в бассейне реки Рановы - главной реки района - известно около 200 гидронимов, [1]. Такие названия как Хупта, Колузва, Моша, Чембор, Уда, Лукмос, Лаше, Шундра и др. являются топонимическим наследием народов, проживавших в правобережном Поочье до прихода славян.
Гидронимы содержат элементы неславянского характера, которые могут быть объяснены на материале поволжско-финских, балтийских или тюркских языков. Значение древних неславянских названий либо связано с прямым обозначением водных объектов: «вода», «источник», «река», «болото», либо отражает какой-либо признак именуемого объекта, например: «река с илистым дном» (Шундра), «заболоченная река» (Хупта), «плохая река» (Уда). Ввиду древности, языковая принадлежность и этимология многих гидронимов этой группы точно не установлены. Часть водных объектов Ряжского района содержит в своем составе элементы раннеславянского характера (Ранова, Летогоща, Киследа, Брусна, Полотебна и др.), что позволяет относить их появление к периоду расселения славян в Поочье. Такие гидронимы образованы от древних славянских имен или от географических терминов, бытовавших и в других областях славянского мира (прежде всего, в районе предполагаемой прародины славян). В обыденной жизни мы используем эти слова, не задумываясь. Однако, вчитываясь в них, произнося их в отдельности от житейских обстоятельств, начинаем чувствовать их скрытую красоту, и будто бы прорастает внутри глубинное чувство времени, связь с прошлым начинает просыпаться и будоражить душу…
А вот на рисунке изображена карта окрестностей Ряжска. Здесь на левом берегу речки Малой Алешни между Телешовкой и урочищем Грачи стояла старинная русская деревушка Смолеевка, где жили предки Владимира Ивановича по материнской линии. Однако в силу разных причин - каких, попробуем разобраться позже - эта деревушка исчезла, перестала существовать. Нет её на карте, нет её в природе. Никто теперь не живёт на этих землях, не ведёт хозяйство, не растит детей.
Единственное место, где она сохранилась – это человеческая память. Но людей, которые жили в этой деревушке, или хотя бы бывали там, остается всё меньше. И таких деревень, и сел, и городов много по России было, а теперь их не стало. Плохо это или нет? Каждый рассудит по - своему. Молодежь, которая покидает родные дома и уезжает в города, голосует своими поступками. И никто не в праве их осудить за этот выбор. Старики, которые упорно остаются доживать в брошенных деревнях, правы по - своему, да и не могут поступить иначе. Оторванные от родных стен, они просто зачахнут и уйдут раньше времени в свет иной. Есть в этом какая - то несправедливость, когда столетиями обжитые земли вдруг становятся необитаемыми. Необитаемые острова в океане бурлящей городской жизни…
Нет уверенности, что это правильно и делает чище и справедливее нашу жизнь. Деревенские и сельские ребята, появляясь в городе, не всегда принимают лучшее из того, что может дать город. Но это другая история.