Поздравляем мужчин
Как бы надолго не откладывала свой приход зима, однако время её торжества, когда-то, да наступит. За день до Нового года выпал снег, следом дружненько ударил морозец и зимние каникулы ознаменовались нарядной ёлкой с подарками от деда Мороза, костюмированным праздником и катанием на санках с горы Пикет.
Маша нарядилась в украинский национальный костюм, с вышитой вручную блузкой, цветочным веночком и атласными лентами. Чтобы ещё больше соответствовать выбранной роли, решила и говорить на украинском языке. Но, поскольку непринуждённо им не владела, обратилась к поговоркам и пословицам, стараясь в общении с друзьями оперировать в основном ими.
Иногда это выходило к месту и получалось смешно и необычно, иной раз не совсем соответствовало подходящему ответу, и было от этого ещё интересней и веселей. Потому что украинские поговорки непередаваемо своеобразны в их оригинальном звучании. При переводе на русский язык, они сильно теряют, утрачивая во многом свойственную им прелесть и остроту.
Одноклассники хохотали, пытались дружно повторять, переговариваться между собой, благо казачьих песен, а, значит, и слов на украинском знали немало. Скоро сочетание русского с украинским, а также местным диалектом стало доводить детвору почти до колик, - что поделать, если "смешинка в рот попала?"
После ёлки девочка попыталась передать атмосферу её праздничного общения с друзьями своим бабушке и деду, но бабуля так и не поняла, что же детям казалось таким смешным в привычных и родных ей пословицах, если они, скорее поучительные или грустные, чем весёлые.
- Представьте, как было смешно, когда Мила в танце так темпераментно подскакивала, что оттоптала ноги двум соседкам, и тут ей ко времени старинное замечание: "То ни сама я пидскакую, у мене шило пид с....ю". Догадайтесь сами, как на украинском звучит слово - "попа."
- Да ты просто хулиганка, - засмеялся дед. Бабушка неодобрительно покачала головой.
- Куда нам без народной мудрости! Бабуль, не ты ли ею с нами поделилась?
- То ж я вас ругала! А ты в школу понесла. Кто так делает?
- Согласитесь, равносильно русскому шилу в заднице.
- Других пословиц не знаешь?
- Знаю. Но сегодня день смеха. Она мне кажется забавной.
Дедушка с бабушкой Машу не поняли. Зато подруги находили всё новые поговорки и пословицы на близком к русскому славянском языке и применяли их, когда им хотелось выразиться особенно нестандартно и остроумно. В тесном кругу частенько слышалась напевная украинская речь, иногда немножко искажённая, но от этого ещё более родная.
По окончании зимних каникул Виолетта пересела от Васи к Толику Селезнёву, а ещё через месяц к Юре Перепелицину. И всякий раз смена товарища по парте сопровождалась непонятной грустью, обидой на безжалостных сплетниц и увлажнением зелёных, с желтоватым оттенком, печальных глаз. Девочки пока ещё негромко, но уже достаточно откровенно посмеивались. Маша жила своей отдельной, независимой от бывшей подруги жизнью, стараясь не вникать в её, как ей казалось, не стоивших выеденного яйца, и во многом искусственно создаваемых трудностей и печалей.
С Васей они не общались. Однако довольно часто между собой переглядывались и старались сидеть по отношению друг к другу в пол оборота. Скрыть это от ближайших соседей было невозможно и все считали, что они наверняка продолжают испытывать взаимную симпатию.
На уроках физкультуры, отлично тренированный парнишка, мечтавший о военном училище и карьере офицера, великолепно работал на снарядах и во всём старался проявить себя как можно лучше. Правда, за оценки не бился и к преподавателям не подхалимничал. Закончив упражнение, всегда смотрел в сторону Маши, как бы ожидая её одобрения или восторга. Его лицо сияло так, что казалось, светились даже веснушки. С учётом того, что он в строю мальчиков был первым, а мелкая ростом Маша в ряду девочек - предпоследней, то их долгие взгляды были на примете у всех. Но предметом обсуждения быть они, уж точно, перестали.
Приближался День Советской Армии и Военно-Морского Флота. Девочки в классе скидывались деньгами и обсуждали, какие подарки купят мальчикам. В станице шли разговоры о том, что, наконец, открыли контору глубокого бурения и геологоразведчики уже начали монтировать первую буровую вышку для поисков нефти. Это значило, что скоро папа должен был вернуться домой, где его в ближайшее время ждала работа по специальности.
Мама повеселела и вся семья жила в предчувствии добрых перемен.
- Ну что, ребятня, поздравим нашего папу с мужским праздником? - с хитроватой улыбкой спросила мама у Толика с Машей.
- Мы только за! Но как это сделать, если папа Бог знает где?
- Выход есть! Я поеду к нему с поздравлениями, а вы останетесь на хозяйстве. Всего на три дня. День в пути - туда, двадцать третьего февраля побуду с папой и день - на обратную дорогу. А через месяц-полтора он и сам домой приедет. В друзья и помощники вам останутся Машина подруга Люба и ваш общий дядя Василь, - проявляла чудеса изобретательности и организованности мама.
- Любе родители ночевать у нас не позволят. Они её никуда не отпускают.
- Не стоит волноваться. Я уже с ними обо всём договорилась. Приготовлю всем вам еды на три дня. Хлеб будете получать в пекарне. Не забывайте поить и кормить животных и птицу. Каждый день делайте уроки. И не волнуйтесь, всё будет хорошо. Вы у нас уже большие.
Кот из дома, мыши в пляс! Вечером, когда к Толику и Маше пришла Люба, а чуть позже и Василь, ребят на некоторое увлекли настольные игры, анекдоты и добропорядочные беседы. Напившись свежезаваренного чая, с испечёнными мамой пирожками и бубликами, все не то что приуныли, но от чувства сытости начали слегка скучать. Мальчики решили - пора сделать лёгкую встряску, устроить подвижные игры и немного повеселиться. Подруги попытались их отговорить, но инициатива уже прочно перешла в мужские сильные руки, - девочек никто не слушал.
- Давайте играть в привидения? - азартно предложил Василь. - Маша, где можно взять белые простыни?
- Я боюсь темноты, всякие жуткие истории и в привидения играть не стану, - не согласилась участвовать в страшилках Люба.
- Я тоже отказываюсь, - не стала лукавить Маша.
Мальчики пошептались, потом Толик объявил:
- Мы устроим вам сюрприз. Посидите пока в этой комнате. А мы побудем в другой.
Через пару минут приоткрылась дверь, рука в чёрном щёлкнула выключателем и в полной темноте две белые фигуры, подвывая загробными голосами и с поднятыми кверху руками, двинулись на девочек, разъединив их, и загоняя в противоположные углы.
Люба запросила пощады. Маша отступала к топившейся углем плите и, когда от духовки невыносимо горячо запекло в спину, схватила с грубы скалку и подняла её над головой. Она хотела предупредить, что будет защищаться, но Василь, желая посильней напугать, что-то выкрикнул, шагнул навстречу и выбросил руки вперёд. Маша сделала такое же резкое ответное движение и скалка обрушилась на голову несчастного "привидения".
Тут же включили свет, мальчики стащили с себя простыни. Глаз, лоб и переносица Василя прямо на глазах стали неправдоподобно быстро отекать и багроветь. Все по-настоящему испугались и растерянно смотрели друг на друга, не произнося ни слова и не зная что в таких случаях нужно делать. Разбил бы кто коленку, приложили б подорожник. А вот отёку, деформировавшему лицо, снадобья для лечения не знали. Вася обхватил голову руками, ушёл в другую комнату и одетым лёг в постель. Все пригорюнились и затихли. Назавтра ожидался праздник и Нина, конечно же, будет искать Василя среди товарищей, чтоб его поздравить. Хорош же он будет со своим фингалом!
Но то, что они увидели утром, превзошло все их самые негативные ожидания. Глаз полностью заплыл и стал багрово-синим, распухший нос потерял форму и смотрелся кривым, скула и лоб с левой стороны были разбиты до крови.
- Вот это бланш! - сказал Толик потерянно, и с укоризной посмотрел в Машину сторону. Она даже не пыталась оправдываться. Василя любила всем сердцем, сопереживала их чистой дружбе с Ниной, прекрасно понимала в какое положение поставила своего родственника и друга. И ни чем не могла помочь.
Василь надел ботинки и пальто, поднял воротник повыше, и, глубоко втянув голову, не прощаясь, отправился прямым ходом домой. В школе он не появлялся недели полторы, а, когда, наконец, пришёл, Маша первое время виновато опускала глаза и обходила дядю стороной. Помирила их Нина. Ей срочно понадобился Василь и она попросила девочку оказать дружескую услугу - отыскать его и передать записку. Василий не сказал и слова упрёка, только тихо и по-доброму улыбнулся. Это означало мир. Но до него нужно было ещё дожить.
Мама, несмотря на обещание, к концу третьего дня домой не вернулась. Телефона в доме и у соседей не было, обратиться с вопросом, что произошло, было не к кому. Люба, как родители и договаривались, переночевала в их доме ещё одну ночь и больше не приходила. На четвёртый день её мама принесла им с Толиком кастрюльку свежеприготовленного борща и, когда Маша попросила тётю Настю отпустить подружку к ним переночевать, ответила с обезоруживающей простотой: "Вы не обижайтесь, Люба у нас единственная дочь и больше у нас со Степаном детей никогда не будет. А у вас в сажке сидит пара кабанов по центнеру и другое хозяйство водится. Мало ли что может ночью произойти? Если с вами что случится, ваша мама ещё сможет родить себе детишек. А нам потерять Любашу никак нельзя."
Тётя Настя не хотела делать свою дочь заложницей чужих интересов и Маша её понимала. Соседи говорили, что им, двум инвалидам, Бог долго не давал детей и послал ребёнка только под старость.
Дети не знали, когда приедет их мама. Но Маша, как старшая, сознавала - вся ответственность за Толика, дом и хозяйство до маминого возвращения ложилась на её неокрепшие плечи. Отныне нужно было обдумывать, принимать решения и действовать ей самостоятельно. И Толик не должен был понимать сложность их положения. Она не имела права допустить, чтобы у брата появилось чувство страха и безысходности. Для этого всё должно было идти привычным чередом, точно также, как при маме. А ещё ей нужно было очень много работать, чтобы справиться со всеми обязанностями взрослого человека.
Девочке-подростку предстояло взять себя в руки, сосредоточиться, разложить всё по полочкам и суметь сохранить доверенное ей в том виде, в каком оставила его мама. Главное было - не скулить и продержаться. Но как долго, она пока не имела представления.