Ироничные воспоминания
Рассказ
1974 год. Октябрьский зал Дома Союзов. Идёт доигрывание очередной партии финального матча претендентов между Виктором Корчным и Анатолием Карповым. В зале мягкий полумрак: не все люстры горят. Тихо. Болельщиков немного, они кучками рассредоточились по всему залу. Противостояние двух выдающихся шахматистов не достигло, видимо, ещё того глобального интереса, который обрушится на них в скором времени. Карпов не настолько ещё «наш Толик», а Корчной – «злодей».
Я сижу в середине зала. А впереди справа, рядов через пять, Исаак Болеславский и Игорь Бондаревский. Два знаменитых гроссмейстера, два великих тренера. Они мирно беседуют, бросая иногда короткие взгляды на сцену, на огромные демонстрационные доски, что возвышаются по обе стороны от играющих. Неподалёку, у самого прохода, и Василий Васильевич Смыслов расположился с женой. Она сопровождает мужа на всех шахматных соревнованиях.
Я взволнован таким соседством. Изучаю позицию на доске и время от времени поглядываю на гроссмейстеров, пытаясь на их лицах уловить какую-нибудь подсказку для себя. Но занятие это бесполезное, потому как выражения лиц профессионально-бесстрастные.
И вот, повернувшись в очередной раз в их сторону, я увидел нечто непонятное. И до сих пор мною никогда не наблюдаемое. Гроссмейстеры хохотали!.. Нет, смеялись они беззвучно. Всегда такой сдержанный на эмоции Бондаревский закрыл лицо руками и прямо-таки заходился от смеха. А Болеславский, обхватив руками свой огромный живот, мотал головой из стороны в сторону и тоже содрогался всем телом от хохота. И по всему было видно каких неимоверных усилий стоила им эта невозможность расхохотаться во весь голос.
В чём дело, однако? Неужели на сцене сделан ход, вызвавший такой бурный всплеск эмоций? А может, пришла мне в голову и такая мысль, один из гроссмейстеров рассказал другому анекдот? И это во время финального матча претендентов?! А впрочем, почему бы и нет? И большим мастерам ничто человеческое не чуждо!
Тут я перевёл взгляд на чету Смысловых – и сразу всё понял. Там тоже происходили события, и тоже неординарные! Рядом с ними топтался какой-то небольшого росточка кучерявый мужичок. Он склонился к экс-чемпиону мира и нашёптывал ему что-то прямо в ухо. А Вась-Вась, как мы любовно называли Смыслова, внимательно его слушал. У их ног, на полу, стоял раскрытый кейс, из которого мужичок, видимо, только что извлёк медаль жёлтого цвета – она раскачивалась на атласной муаровой ленте в его левой руке. Потом мужичок перехватил эту ленту обеими руками и стал перекидывать через голову Василия Васильевича. Гроссмейстера мы всегда знали как человека интеллигентного и очень деликатного. Что он, собственно, тут же и продемонстрировал. Смыслов не мог позволить себе встретить столь торжественную минуту жизни в такой нетактичной позе. Сидя. Он встал и вытянулся во весь свой гренадерский рост. Прямо-таки вознёсся над мужичком. А тот, бедолага, упустил нужный момент и пытался исправить оплошность. Но тщетно: голова Василия Васильевича находилась в недосягаемой для него выси… Наконец гроссмейстер догадался, что следует нагнуться, и обречённо склонил голову. Мужичок теперь уже ловко перебросил ленту через шею награждённого и стал приглаживать и расправлять медаль на его груди. Более того, он ухватил Смыслова за правую руку и стал энергично трясти её. Уф-ф! Честное слово, в эту минуту не хватало только Гимна Советского Союза. Было бы очень кстати!
Вероятно, предыстория была такова: гроссмейстер недавно, а может и давно, посетил с лекцией и сеансом одновременной игры какое-то уважаемое и значительное предприятие. Благодарные поклонники в память о незабываемой встрече отлили из бронзы медаль, выгравировали на ней соответствующую надпись и отполировали до зеркального блеска. И вот теперь представитель этой организации изловил Смыслова и увенчивает его наградой. В торжественной обстановке, надо сказать. Представляю, как он доложит потом начальству о вручении медали не в каком-то там Октябрьском, а в самом что ни на есть Колонном зале! Это вам не хухры-мухры…
На сцене бились два шахматных гиганта. Бились за то, чтобы только ещё завоевать право бросить перчатку чемпиону мира Роберту Фишеру. А внизу, в зале, в это время кому-то уже «золотую медаль» вручают! Ну, не кому-то, а самому Василию Васильевичу. Но, согласитесь, - он-то в данную минуту с какого здесь бока-припёка?
Как я понимал смеющихся гроссмейстеров!
Обратили ли внимание играющие на сцене на то, что происходило в зале? Фишер, несомненно, обратил бы. Можно представить, какова была бы его реакция. То-то был бы скандал на весь шахматный мир!
Наши развеселившиеся корифеи кинули потом короткий взгляд на сцену, на доску и продолжили прерванную беседу. Василий Васильевич тоже смотрел на играющих. Но ещё и слегка касался пальцами правой руки поверхности новой медали. Надежда Андреевна спокойно присутствовала при сём. Мужичок исчез. Испарился. Будто его и не было. А претенденты… претенденты в это время, не отвлекаясь ни на какие пустяки, самозабвенно творили на сцене свою, такую потом затянувшуюся шахматную историю.