Моцарт обращается к Сальери:
- Сальери, музыки твоей давно не слышал я.
Что нового ты написал? Порадуй!
А вот и инструмент.
Раздвигает гардину, за которой стоит
разобранный настройщиком белый кабинетный рояль
- Ах да, он не настроен. Жаль!
Тебя бы слушать я хотел сегодня.
Сальери:
- Так встретимся мы завтра!
Я принесу два-три последних сочиненья.
Хочу давно их показать тебе,
но ты всё занят.
Внимательно смотрит на Моцарта.
- Я слышал, ты пишешь Реквием?
В сторону:
- Ах, только бы успеть…
Моцарт:
- Вот-вот, и я лишь думаю о том,
чтобы в каденцию его финальной части
включить два-три аккорда Лакримозы.
Проверь, устал, проскальзывает тема…
Сальери:
- Ах, Моцарт, Моцарт, выпьем что-нибудь!
Вино пьянит, но силы возвращает.
Моцарт:
- Да-да, Сальери, выпьем. Ведь ты помнишь,
У Александра Пушкина в финале
тебе играю я на фортепьяно,
а ты в слезах оплакиваешь друга?
Нет-нет, не друга – самого себя!
Ведь гений и злодейство –
две вещи несовместные, ты... помнишь?
Сальери:
- Да-да, прекрасно помню: ты уходишь.
А может быть, как птица улетаешь,
склевав с ладони дружбы гений друга.
Меня оставив с подлостью вдвоём...
Моцарт:
- Ах, не печалься так, Сальери, полно!
Послушай лучше
мой Реквием.
Пытается играть на расстроенном фортепиано:
- Какой кошмар!
Уходит.
Сальери:
- Когда б я мог вот так перед толпою
пленять умы музЫкою безгрешной,
я б не завидовал и не искал бы в смерти
союзницу для подлости! Теперь же
всё кончено. Пойду перечитаю,
ремарку гения о зависти.
Уходит.
Входит настройщик. Настройщик:
- Опять они раздвинули гардину!
Занавес