…..Прошло 20 лет.
Рустам Гайнетдинов начинал каждое свое утро с пробежки. Ему исполнилось уже сорок лет, а он не изменял себе, заряжая свое сухожильное тело с самого утра, кидая его на растерзание ветру, дождю, жарким солнечным лучам, холодной воде, потому что не мог иначе. Когда-то он был слабым и больным ребенком и лишь изнуряющие тренировки сделали из него крепкого мужчину с железной волей. Рустам, вот уже как двадцать лет жил в Испании, на самом берегу моря, попав сюда по воле случая. Прочитал в одной из газет, что требуется рабочая сила в далекую южную страну: гарантировалась высокая оплата труда, приемлемые условия для проживания и много еще чего заманчивого. На родине времена стояли смутные, поэтому молодой человек без промедления решился покинуть родной город и перебраться на испанские гористые просторы. Многое чего обещалось, согласно поданной рекламе, но как всегда, мягко говоря, было преувеличено, но он не боялся трудностей: молодость, а к тому же и тело, и характер были настолько закалены, что он жаждал новых вызовов судьбы, смело смотря в неизвестность. По началу он работал на финке (так называется земельный участок, где выращиваются овощи, виноград, апельсины, персики и т.д.), как и большинство приезжих из более бедных стран. Тяжелый труд, но платили, в сравнении с Россией, куда лучше и к тому же Рустаму такой физический труд был абсолютно под силу. Он даже перед началом рабочего дня умудрялся совершать пробежки, которые вошли в его повседневный распорядок еще с самого детства. Когда он овладел лучше языком, то нашел другую работу — в местной фирме, которой требовались русскоговорящие сотрудники, в связи с тем, что они вели торговые операции с бывшими республиками СССР. Так помаленьку он и адаптировался в чужой стране. Немногим позже женился, взяв девушку из России. Чита Гайнетдиновых со временем народила на свет двух ребятишек: девочку и мальчика. Сам же Рустам, как уже было сказано выше, любое свободное время посвящал тренировкам: бегал по утрам, причем он не просто бегал, а с преодолением различных препятствий, куда входило, например, обязательно подтягивание, отжимание, заплыв в море, а также сам бег был, как правило, по пересеченной местности, где встречались довольно ощутимые холмы; также ходил в местный спортивный клуб — потягаться с железками и помять себя на тренажерах. В остальном же жизнь его была размеренной и спокойной, и казалось, ничто не может нарушить ее тихое течение.
Однажды утром, он как всегда, совершал пробежку вдоль берега, по извилистой дорожке, которая тянулась на многие километры и была насыщена множеством небольших подъемов и спусков. Рустам уже многие годы бегал именно здесь, зная чуть ли не наизусть каждый метр пути. Стоял месяц май. Солнышко вставало рано и уже к часам восьми утра, становилось жарковато, поэтому Рустам выходил из дома в шесть, чтобы успеть насладиться утренней морской прохладой и намотать поболее километров перед длинным рабочим днем, где он в основном сидел за письменным столом, копаясь в электронных документах или ведя бесконечные переговоры по телефону, с партнерами компании. Пробежав пару километров, он заметил впереди в метрах ста от себя, медленно бредущую компанию молодых парней. Их было челок семь или восемь. Дорожка была узкой, а они заняли все свободное пространство, поэтому для того чтобы их обогнать, нужно было попросить расступиться. Рустам еще из далека понял, что это англичане, потому что была слышна их громкая речь — они были к тому же пьяны. Среди их компании особенно выделялся один здоровенный верзила ростом под два метра, с широченными плечами и рыжей лохматой шевелюрой. Он шел в самом центре, занимая большую часть пространства. Рустам недолюбливал эту братию, потому что английская молодежь вела чересчур распутный образ жизни, в особенности, когда приезжали с туманного Альбиона, в отпуск или на каникулы, насладиться южным солнцем, попутно неся с собой необузданную любовь ко всему дурманящему и сводящему с ума, как те же горячительные напитки или наркотики. Молодые люди превращались в нечто, после того, как накачивались подобным снадобьем, творя после этого много чего непристойного, теряя при этом человеческий облик.
Простите! - окликнул ребят Рустам впереди идущих, но никто и не подумал посторониться, а также медленно продолжали путь, о чем-то шутя друг с другом на своем молодежном сленге.
Простите! Мне надо пробежать — посторонитесь, пожалуйста! - громче произнес Рустам, слегка уже раздраженным голосом, на довольно сносном английском.
В ответ лишь послышался громкий смех. Несколько человек обернулось, но расступиться и не подумали.
Все дело в том, что с одной стороны пешеходной дорожки имелся крутой береговой склон, а с другой невысокое бетонное ограждение, за которым шел обрыв и соответственно море. Никаким образом обогнуть эту веселую компанию не представлялось возможным, поэтому Рустаму ничего не оставалось делать, как плестись за ними чуть меньше километра, где пешеходная зона расширялась либо, в прямом смысле, протискиваться сквозь толпу. Рустам выбрал последний вариант и бесцеремонно растолкав несколько человек продолжил свою пробежку. От бравой подвыпившей компании раздалось недружелюбное улюлюканье и любимое всеми англичанами fac you! Рустам ненавидел подобные ругательства, и больше всего когда «факъюрали» отца или мать, но старался всегда сдерживать себя и не вступать в словесную бранную перепалку. И на этот раз он, можно сказать, проглотил, все те гадости, которые раздались в его адрес, и как не в чем не бывало продолжил пробежку. Проблема же заключалась в том, что ему пришлось возвращаться той же дорогой обратно, но он об этом даже не задумался, а зря, потому что вся эта дружная компания преградила ему дорогу, а в особенности двухметровый здоровяк. Они встали, как вкопанные, насупившись и все также показывая в сторону Рустама небезызвестный жест с теми же выкриками. Рустам замедлил бег, перейдя в конце на ходьбу, но он не стал останавливаться а продолжал путь навстречу, до тех пор, пока не приблизился вплотную к ним. Он молча шел, как будто, не обращая своего внимания ни на какую воинственность, исходящую со стороны англичан, делая вид, что перед ним вот-вот должны расступиться, но никто и не подумал сделать этого! В конце концов, Рустам уперся в того самого здоровяка, как в стену. Он был невысокого роста, поэтому ему пришлось задрать голову, чтобы взглянуть в глаза рыжему здоровяку. Тот же, рассвирепев от такой наглости, небрежно оттолкнул от себя Рустама, буркнув себе под нос, чего последний не смог разобрать.
Дорогу освободи! - произнес Рустам, слегка надрывным голосом. Он почувствовал в себе неприятное чувство страха, от чего у него слегка задрожали поджилки. Подобное чувство, ему было хорошо известно, еще с тех самых пор, когда он увлекался рукопашными боями, которые чуть позже окрестили, как бои без правил, хотя какие-то правила безусловно и были, но не так и много. В это самый момент страх принимал облик некоего невидимого жеребца, которого нужно было оседлать или он остался бы непослушным и мог сам пришибить того, кто пытался накинуть на него узду. Рустам знал, что главное действовать и ни в коем случае не дать себя поработить. Идти порой просто вперед, пусть даже, подчиняясь безрассудству, но хуже было бы замереть, надеясь на то, что опасность пройдет стороной, а страх не враг, а друг, потому что он оберегает. Но, как говаривал его старый тренер когда-то: «Страх — это ни друг и ни враг, а это необузданный конь, который будет либо над тобой или под тобой!»
Fac you mather! - выкрикнул здоровяк. Все остальные повторили ту же фразу, ржа, словно кони при этом.
На этот раз Рустам не стерпел и к тому же он не мог отступить, потому что просто сдаться и убежать...его честь была ему дороже всего на свете. Он смело двинулся вперед и прежде чем англичанин опомнился, он с левой ноги пробил ему подколенную чашечку, отчего тот сморщился от боли и тут же нагнулся, инстинктивно потянувшись к месту удара. Рустаму это и нужно было. Голова здоровяка спустилась вниз и Рустам в мгновение ока пробил по ней левым хуком. От удара верзила подался слегка назад, но тут же получил хлесткий прямой удар в голову. Рыжего верзилу захватило, так, как порой плеть своим концом может прихватить на себя тот или иной предмет. Здоровяк упал, но не назад, а вперед. Противник был повержен! Все остальные лишь открыли рот и тут же как по команде расступились, и Рустам продолжил утреннюю пробежку, даже не взглянув больше на беспомощно-лежащего на земле англичанина. Он продолжил бег медленно почти вальяжно, как будто показывая всем, что может в любую секунду вернуться и продолжить избиение. Выкрики прекратились.