- На химкомбинате авария! Геннадий Семёнович, взорвался аппарат хлорного производства. Срочно прибыть с бригадой в 75й цех! Сейчас 8 часов утра, через пять минут быть на месте! - по телефону распорядился начальник цеха №24 Лучков. - Приказ и.о. директора. Директор Кузнецов вылетел в Москву. Геннадий Малов, Сергей Назаров, восемнадцатилетний парень, недавно закончивший среднюю школу Виктор Зеленов, Николай Смирнов и Гасим Диастинов выехали на место аварии. Взрыв - полетели все стёкла в окнах, взрывная волна пошла по всей территории химкомбината. Рабочие не успели вовремя надеть противогазы, бежали, наглотались хлора.
- Надо найти и устранить неполадки, перекрыть давление хлора! - командует начальник участка Малов Геннадий Семёнович. -Желающие есть? Не допускаю в туннель молодого электрика Зеленова. Почему? - Знаете: там кабель с напряжением в шесть тысяч вольт. Видно, в кабеле пробой. Строители копали траншеи и зацепили кабель. Перенапряжение трансформатора, не сработала релейная защита. Отключен свет. На химкомбинате приостановлена вся работа. - Разрешите! Я пойду, - спокойно ответил тридцатилетний новенький Гасим Диастинов.
- Ещё кто? Спрашиваю, кто?
Все четверо молчат. Желающих нет. Тогда Соколов и детдомовец Гасим Диастинов подошли к трансформаторной подстанции, отключили электроснабжение. Диастинов в тоннель спустился один, начал искать место повреждения кабеля. В туннеле сотни кабелей, целая сеть электроснабжения, система кабельной связи. Гасим включил аварийное освещение, на каждом кабеле видит табличку, указывающую, куда он идёт, на какую трансформаторную подстанцию. Он по специфическому запаху обнаружил пробой кабеля в шесть тысяч вольт. Высветился дефектный кабель. Диастинов позвонил Малову. Тот по телефону сообщил в 24 цех дежурному, который отключил аварийный кабель. Мергасим работал с девяти до тринадцати часов сначала один. Сверху его спрашивали:
- Ты не молчи, дай о себе знать! Неполадки нашёл?
- Нашёл, - коротко ответил Диастинов. Тут же к нему на помощь спустился опытный специалист Геннадий Семёнович Малов. Малов и Диастинов вдвоём разделали концы кабелей, спаяли и поставили свинцовую муфту. В тоннель спустились и молодой Виктор Зеленов, и Соколов, Максимов. Работу закончили только к семнадцати часам. Домой никто не уходил, хотя рабочий день закончился час назад.
- Вы, Диастинов, можно сказать, совершили подвиг. Жаль, что директора нет, он в Москве. Скажите, чего Вы хотите? - спросил заместитель директора Химкомбината. - Не стесняйтесь.
- У меня жилья нет. Живу на частной квартире. Хочу жену и сына привезти сюда.
- Вам бы однокомнатную квартиру, подождите директора. Вы ещё здесь работаете недавно, всего три месяца и уже показали себя как герой. Если не хотите ждать, вот Вам ордер на секционную комнату на переулке Химиков. Согласны?
- Конечно. Спасибо Вам!
- Это Вам спасибо! По всему химкомбинату будет объявлен приказ о благодарности лично Вам, Мергасим Диастинов, и в целом вашей бригаде. Вы получили ордер на жилплощадь, там нужен некоторый ремонт, его сделают наши рабочие, а Вы пока езжайте к семье в двухнедельный оплачиваемый отпуск. Спасибо Вам и удачи!
Через несколько лет химкомбинат был преобразован в крупное промышленное химическое предприятие - «Химпром», директором которого надолго стал уважаемый всеми горожанами Шевницын Леонид Сергеевич. Он лично знал многих рабочих, беседовал с ними, интересовался не только производственными делами, но и расспрашивал о семье простого рабочего, о детях, о материальном положении. Знал о бригаде электромонтёров-кабельщиков. В деревне Цыган-кассы был водозабор «Химпрома», откуда подавалась техническая вода для хлорного производства. Вода шла по трубам, её качали три насоса, был ещё четвёртый, аварийный, резервный насос. Одна из труб лопнула и затопила всю насосную станцию. Электродвигатели в воде, все насосы сгорели, кроме четвёртого, аварийного. Срочно приехал сам генеральный директор «Химпрома» Шевницын, прибыли пожарные. Быстро откачали воду. - Воду надо подать хотя бы на 45 минут! - скомандовал генеральный директор. - Один калорифер опустить вниз, включить аварийный насос!
Виктор Зеленов, уже ставший опытным кабельщиком, сын известного электромеханика и водителя «Химпрома» Зеленова Филиппа Яковлевича, Гасим Диастинов, ветеран войны и труда Борис Фёдорович Максимов калорифер опустили вниз, просушили и включили насос - вода дошла до хлорного производства. Насос проработал ровно час. Аварийная обстановка была устранена.
- Сам Шевницын нам всем пожал руку и отблагодарил нас, - вспоминает Виктор Зеленов о своих друзьях, учителях, мастерах своего дела: Максимове, Диастинове, Малове, Соколове, Назарове.
- Гасим, в Карасьярах и по всей окрестности пожар. Я только что встретила Дружинина Константина Ивановича из Юркина, Вериного двоюродного брата. Он по делам приехал в Чебоксары.
- Какой пожар? Да, точно. Синий дым добирается и до нас. Говорят, что горят марийские леса.
- Я думаю: тебе срочно надо ехать к Сабану. Тётя Груня присмотрит за дочкой Светланой, Сашу я сама отведу в садик. Успею и на работу, так что езжай к брату. Как раз выходные, на один день отпросись у Малова. Ладно, сейчас езжай, я сама тебя отпрошу, к нему домой побегу.
Гасим не мог допустить, чтобы Сабану и его семье было плохо. Быстро собрал вещи в дорогу, побежал на остановку автобуса до Чебоксар, пересел на попутную машину до Маскакассов, добрался до Козьмодемьянска и Коротней, в сторону Юркина - ни одной машины. Дым закрыл солнце, стоит везде, мешает дышать, идти. Гасим не стал ждать попутки. Чтобы не терять времени, по лесной дороге почти бежит. До Юркина - 25 километров, оттуда по узкоколейке до Карасьяр бежать ещё двенадцать километров. Ночь. Тихо вокруг. Гасим под ноги не смотрит, не чувствует усталости, спешит, перешёл по мостику реку Выжум - три километра осталось, а дым всё гуще и гуще, глаза щиплет. Со стороны Карасьяр слышатся голоса людей, мычание коров, лай собак. Весь посёлок не спит, взбудоражен. Огонь вплотную подошёл к деревне. От огня, чтобы он не перебросился на дома, женщины и мужчины вокруг лесоучастка роют ямы. Гасим подошёл к группе людей. Березин и другие мужчины хотят устроить встречный огонь, готовы цистерны с горючими. Гасим подошёл к Березину, спросил у него о Сабане.
- Гасим, иди к озеру. Сабан туда побежал, там женщины, скотина. Вся мебель в озере. Детей отправили в Юркино, - быстро говорит Гера Березин. - Иди скорее. Сабан работает на тракторе, пашет полосы. Это очень опасно, у огня, он спалил себе волосы.
У озера Гасим нашёл Веру, Сабана не застал. Аля с маленькой сестричкой Светланой вместе с другими детьми в Юркине.
- Вера, где Сабан? - только успел спросить - за спиной услышал голос Хуртина: «Парень, не стой, бери лопату и копай яму -огонь сюда перескочит. Наше спасение - озеро. Копай! Жарко!» Гасим у Веры забрал лопату, начал копать яму, сам, не переставая, расспрашивает о Сабане:
- Вера, я пойду к Сабану. Где он пашет?
- Недалеко от нашего дома, по улице Заозёрной. Ты, Гасим, устал, пешком шёл?
- Пешком. Всё равно к Сабану побегу.
- Пойдёшь, пойдёшь! Погоди, я тебя покормлю, чуть отдохни, присядь. Вот наш стул, садись. Стол, шкаф, сундуки в озере. На-ка ешь, из дома с собой прихватила молока, в чугунке щи с мясом. Я знаю: ты такие щи любишь. Ешь, и тарелку нашла.
Гасим от щей не отказался, поел и тут же, услышав гул трактора, побежал, что есть мочи, в сторону Заозёрной улицы, к брату. Сабан был рад приезду брата, посадил его в кабину трактора рядом с собой, распорядился:
- Веди трактор вперёд, а я буду следить за плугом - без конца плуг застревает о коряги. Ты, брат, понимаешь? Дотла сгорела деревня Красные Горки, пять человек погибло. Басов, муж Вериной двоюродной сестры, рассказывает, что Эрекша, их деревня, тоже сгорела. Он загрузил вещами машину, женщин и детей посадил, поехал - видит: за людьми и машиной бежит медведь, рычит, плачет, почти как человек. От пожара в первую очередь плохо зверю. Куда теперь зверю деваться? Вот такое дело!
Пожар был потушен. Братья, уставшие, сутки не спавшие, в дом с озера перетаскали мебель, вещи. Вера хлопотала по дому, наводила порядок и готовила то ли завтрак, то ли обед. Утром на дрезине из Юркина привезли детей. Сабан по брату соскучился, рассказывает о себе, семье, расспрашивает его о жизни:
- Астма не даёт мне покоя, дышать тяжело, не могу без эфедрина. Врач юркинский предупредил меня, что это лекарство плохо действует на желудок. Теперь желудок начал болеть. Ты-то как?
- У меня обнаружили язву желудка и двенадцатиперстной кишки.
- Да ты что? Ты мне об этом не говорил. Лечиться надо.
- Лечился. Целый месяц в госпитале вместе с офицерами лежал. От Розы это я скрыл.
- С офицерами? Как они?
- Им по сорок-пятьдесят лет, мне двадцать два года, старший сержант. Они об этом не знали. Подумали, что я тоже офицер. Отгадывали кроссворды, я перед ними не пасовал, наоборот, лучше их отгадывал. В шахматы играли - полковник мне проиграл. Он говорит: «Какое военное училище закончил? Что-то совсем молод, когда успел закончить?» Из больницы всех вместе выписали. Стали одеваться, вот тут-то я определил, с кем я в одной палате лежал: полковник, майор, два капитана. Не сказал бы, что они старые. Я надел свой китель с сержантскими погонами. Полковник смотрит на меня и сестре-хозяйке говорит: «Будьте внимательны: китель не тот парню нашему выдали».
- Тот, старший сержант, - ответил я. - Полковник мне: «Неправда, мы думали, что ты по чину не меньше, как старший лейтенант».
- Читаешь много, тебе учиться дальше надо бы, - советует брату Сабан. - Умный. Почему не учишься? Тебе тридцать три года, ещё молод. Поживи ещё у нас. - Пожар тушили всем народом. Все, конечно, устали. Пожар сентября 1972 года надолго запомнился, на всю жизнь.
Роза работала в средней школе заместителем директора по воспитательной работе. Гасим знал, что она может в школе задержаться, остаться на вторую смену. По вторникам чуть ли не позднего вечера заседает в Комиссии по делам несовершеннолетних при горисполкоме, или ещё в школе какие-то дела по воспитательной работе. Школа переполнена: тысячи с лишним учащихся, много так называемых трудных детей-подростков. Ей достаётся, но она, главное, любит своё дело. Поэтому Гасим позвонил другу Вите Зеленову, вкратце рассказал о пожаре в Карасьярах, пригласил в гости, сказав:
- Встретимся у 25-го магазина, стой там, жди меня. Роза совсем заработалась, дети в садике, тётя Груня уехала в Звенигово к своей куме. Дома даже хлеба нет.
Гасим купил продуктов, по случаю приезда взял бутылку вина, вышел на улицу. Заметив бежавшего к нему навстречу Витю, встал на углу здания, прислонился к дереву. Друзья поздоровались - к ним подходят четверо парней, им лет по шестнадцать-семнадцать, просят дать сигарет или что-либо покрепче. Один из них спросил:
- Вы муж Розы Руслановны?
- Да, я её муж, - ответил Гасим.
Двое отвели Виктора в сторону, другие приблизились к Гасиму, который, быстро сообразив, достал из сумки бутылку вина (те посторонились, подумав, что вино предназначено для них), поднял бутылку над головой, как гранату, пригрозил:
- Кто первый? Ну! Жду! Спрашиваю: «Кто первый?»
- Передайте Розе Руслановне, пусть она от нас отстанет, не трогает! - сказали, ушли дальше.
- Хорошо, скажу, - успел ответить Диастинов.
К таким случаям школьной жизни жены Гасим привык. Совсем недавно втроём (с ними был и Витя Зеленов) шли по центральной улице города, видят: дерутся подростки. «Ой, Коля, наш ученик в драке! - сказав, Роза обеими руками сдвинула горластого подростка в сторону, схватила своего ученика, взяла его за шиворот, вывела из середины. - Не лезь, куда не следует! Иди с нами! Понял? А вы, драчуны, расходитесь, помиритесь! Вон милиция едет!» - соврала учительница. Потом перед девятиклассником извинилась за вмешательство. По решительности и смелости в действиях Роза не уступала Гасиму, возможно, даже была рискованнее. Всегда говорила ему:
- Ты очень скромный, слишком сдержанный. Во мне этих качеств нет. Конечно, я не права.