Надя взрослела, и чувство привязанности к школьной жизни и учителям крепло день ото дня. Ей повезло, что она не только ни разу не сменила своей железнодорожной школы № 34, но и класса «А», и многих своих одноклассников она знала с буквально первых лет жизни, точнее с детского садика младшей группы.
Ее сверстники были очень разными, как и должно быть в самой обычной школе в самом обычном классе: шалопутный Пашка любил бегать по партам на перемене, широко размахивая руками, и ему за это никогда ничего не было, спокойная Наташа рисовала карандашом каждую свободную минуточку, красавицу Вику можно было найти, вертящейся перед зеркалом в школьной раздевалке, задумчивый Федя (дети, узнав, что родители Андрея сначала хотели назвать его Федей, стали звать его исключительно этим именем и он не сильно сопротивлялся) вечно опаздывал на первый урок, от дерзкой Аньки можно было ожидать чего угодно, строгая Ира всегда ходила в сопровождении нескольких девочек, с восхищением смотрящих ей в рот, Игорь хорошо пел и был очень музыкальным, а спортивные Костик с Сашкой были самыми ловкими и выносливыми на уроке физкультуры.
Дети наизусть знали каждую мелочь, каждую особенность в характере друг друга, и могли с точностью предугадать, что сейчас вот-вот расплачется Оля из-за полученной двойки по математике, Антон с Гришей на перемене обязательно раздерутся из-за вкладышей, а к Леде всегда можно было обратиться за помощью – она давала списывать абсолютно всем.
Они очень дружили между собой и были одним целым, не отдавая себе отчета в этом. Стоило, бывало, одной девочке принести в класс какого-нибудь симпатичного пластмассового пупсика, как в тот же вечер полка в игрушечном магазине вмиг пустела и у остальных девочек на следующий день появлялись такие же братья и сестрички этого пупсика. У мальчишек было точно так же, только с машинками. На Новый год все девочки были поголовно снежинками в белых колготках и с серебряными из фольги коронами, а все мальчики – зайцами с длинными белыми ушами, и никто не обижался и не соперничал, потому что все были твердо уверены, что он – самый лучший заяц, а она – самая прекрасная снежинка.
Их первую классную учительницу после начальной школы звали Елена Николаевна. Симпатичная, белокурая, с золотыми серьгами-кольцами она покорила ребят своим равноправным к ним отношением, что очень им понравилась, и они сразу же приняли ее. И, в первые дни их знакомства, она повезла своих воспитанников в Цирк на Фонтанку.
Дети, одуревшие от возбуждения от первой совместной поездки и внезапного ощущения свободы, плохо вели себя в электричке: девочкам понадобилось зачем-то злостно колотить мальчиков, мальчики с большим одушевлением отвечали девочкам тем же, только Вика с Юлей сидели поодаль и красили губы гигиенической помадой.
В самом цирке они тоже не блистали примерным поведением и походили больше на обезьянок, которые, как по лианам, перепрыгивали через кресла друг к дружке с ряда на ряд. Только спустя какое-то время все успокоилось, представление началось, и в темноте ребята, привыкшие видеть себя только за школьными партами, с любопытством рассматривали друг друга …
На обратном пути оставалось немного времени, и на Московском вокзале в торговых ларьках девочкам разрешили купить себе колечки, а мальчикам – сувенирные машинки. В электричке дети вели себя уже тихо и смирно, будто бы в одночасье все одновременно решили повзрослеть. Ну, это и не удивительно – ведь они же были одним целым.
Это ощущение целостности друг с другом не раз их выручало в беде и мгновенно сплачивало перед лицом воображаемой опасности. Надя живо помнит совместный побег со школьного урока из-за непонравившегося учителя, и их общую клятву на вырванном из школьной тетради листке, подписанную кровью…
Однажды на уроке физкультуры ребята бежали дистанцию на три километра. Мальчишки давно уже прибежали к финишу и нетерпеливо поджидали остальных, а девочек еще не было. Уже подходил к концу самый тяжелый третий круг, и на повороте показался бы финиш, как вдруг из-за кустов на дорогу вышли три хулиганистых взрослых мальчишки. Они двинулись навстречу девочкам и перегородили им дорогу. Одна, вторая ловко проскочили мимо них, а уставшая Надя упрямо не хотела сворачивать. Тогда один из них вытащил из-за спины железный прут и перегородил им дорогу. Надя хотела перепрыгнуть его, но второй мальчишка схватил ее за шиворот и толкнул на землю. Запнувшись ногой о прут, Надя с криком упала в грязную лужу.
Девочки помогли подняться Наде, отряхнули ее спортивную курточку, но она потом еще долго отчаянно плакала и не могла придти в себя от боли и обиды.
Но это ощущение целостности имело и свою обратную сторону, о которой Надя даже и не подозревала.
У детей бывает так – стоит кому-то одному невзлюбить другого, из-за того, что он, эдакий чудак, не такой, как все, думает и играет не так, как все, как эта нелюбовь тут же молниеносно передается большинству, как электрический ток по проводам. Надя и не помнит, как всё началось – но вдруг все ребята стали шептаться о Светке, что она - полная дура, да еще и злая, и обманщица, и еще она.., и еще у нее… И скоро Светку ненавидели всем сердцем даже те, кто и вовсе не дружил с ней близко.
А дальше – вмиг нашлись вдохновители, организаторы, исполнители – и вот уже плачущую от страха Светку ведут за обе руки мальчишки, а весь класс, и Надя в том числе, стоят и галдят, что Светка – плохая и должна у всех просить прощения.
Потом, конечно, всех зачинщиков наказали, их родителей вызвали в школу, все постепенно забылось, и Светка уже скоро опять заулыбалась и стала играть с другими девочками…
Но Надя потом еще мучительно - долго вспоминала этот свой малодушный и гадкий поступок, из-за того, что она хотела быть такой же, как все, и предательски не выделилась из толпы, из одного целого.
«Ей было так же больно, как и мне, когда я упала в лужу. Она никогда этого не забудет и не простит», - думала она, смотря на Светку.