Как всегда, день начался с пробежки. Рустам вышел еще раньше обычного, считая, что расслабляться было пока рано, а потому старался избежать лишний раз показаться у кого-нибудь на глазах. Утро было, как всегда, замечательное, отчего Рустам невольно увлекся и решил пробежаться поболее. Может быть, еще и затянувшаяся пауза в утренних пробежках, заставила организм проголодаться. Если быть вкратце, то Рустам задержался на пешеходной дорожке дольше обычного. Возвращался он домой с опозданием почти на один час. В конце своего пути, еще из далека, он заметил знакомые силуэты людей, тех самых англичан, одного из которых он изрядно помял некоторое время тому назад. Рустам почувствовал сильное биение сердца, при этом его словно обдало холодным ветром отчего стало вдруг морозно. Но, как всегда он не отступил, а продолжил путь, сбавив темп, так, как обычно проделывают кошки перед броском к добыче. Когда он приблизился, тем не менее, все расступились, за исключением того самого здоровяка, который не торопился отойти, но и он по концу подвинулся, а за ним, перед Рустамом, предстал невысокого роста мужчина, чуть-чуть ниже его, но более коренастый и сбитый, как бойцовская собака. У него были коротко подстрижены светлые волосы и средней длины борода. На шее, с правой стороны, виднелась татуировка, похожая ни то на кинжал, ни то на заточку. Рустам узнал его. Это был ирландец Джон Коннолли по прозвищу Жеребец — чемпион мира в одной из престижных версий по боям без правил. Рустам немного следил за спортивными событиями, в основном, что касалось прикладных видов спорта, где имя ирландца было на большом счету. Он выступал в среднем весе. Ему было тридцать четыре года. Неплохо владел ударной техникой, но акцент делал всегда на борьбу, чаще всего побеждая своих соперников удушающими приемами или болевыми. Рустам остановился и замер, видя кто перед ним. Они оба взглянули друг другу в глаза. В них сложно было что либо прочесть. Ни страха, ни доблести, ни бахвальства — ничего не отражалось в неподвижном взгляде у обоих мужчин. Могло показаться, что в противостоянии сошлись две черные дыры, которые лишь поглощали, а не излучали. У настоящих бойцов схватка начинается именно со взгляда и им же и может досрочно завершится. И Рустам, и Джон, впившись в друг друга глазами, простояли в полной тишине где-то около минуты, пытаясь оценить и по возможности подавить психологически своего соперника, прежде чем остановиться. Но эта баталия ни к чему не привела.
Ты говоришь по-английски? - первым начал диалог ирландец, слегка улыбнувшись, и довольно почтительно.
Да!
Ок! Ты обидел моего друга!
Он заслужил это!
Но он мой друг и брат! Мы ирландцы!
То, что этими парнями оказались ирландцы многое значило и объясняло, потому что они редко обращались в полицию, и как правило пытались решить свои проблемы самостоятельно. Это было ответом, почему Рустама никто не потревожил из местных полицейских. И то, что они сейчас здесь, поджидали его вместе с Жеребцом тоже говорило лишь о том, что они хотят смыть кровью недавний позор и кровью ничей-нибудь, а Рустама.
Он заслужил! - твердо повторил Рустам.
Ты русский?
Я из России!
Нам придется выяснить отношения! Ты знаешь кто я?
Да!
Я могу предложить тебе извиниться, но я увидел в твоих глазах, что ты не пойдешь на такой шаг!?
Не пойду!
Я уважаю русский характер! Но вы слишком упрямые, порой мне кажется, что даже чересчур!
Я татарин! Но я тоже упрямый — впитал наверное с молоком русское упрямство: Россия мой дом! - тихо и медленно произнес Рустам.
Жеребец ухмыльнулся и продолжил:
Завтра на рассвете в шесть утра, на финке, не далеко отсюда, где заброшенный дом! Знаешь!?
Правила?
Ни каких правил!
Я буду!
Буду ждать!
С этими словами Жеребец освободил дорогу, и Рустам продолжил бег. Сначала он побежал медленно, но постепенно ускорялся и в конце последнего отрезка, длинною в несколько километров, он бежал так, как будто последние сто метров. Странно, но он не чувствовал ни малейшей усталости, как будто позади не было десяти километров, а всего лишь пару сотен метров. Внутри него колыхало пламя в этот момент, словно его тело — это тепловоз, в топку которого кочегар подкидывал уголь, чтобы разогнать его до немыслимых скоростей.