Сегодня наш медиум мысленно связался с духом основоположника немецкой классической литературы, поэта, драматурга, теоретика искусства и литературного критика-просветителя Готхольда Эфраима Лессинга (1729-1781) и вступил с ним в беседу, содержание которой приводится ниже:
М. – Уважаемый господин Лессинг, великий Плутарх считал, что «судьба – вещь загадочная и разумом не постижимая». Но философ на то и философ, чтобы пытаться понять непостижимое и загадочное, по возможности разъясняя эти понятия для всех остальных людей. Итак, что Вы думаете об этой «загадочной вещи»?
Л. – Судьба должна быть необходимым следствием действий, действия – страстей, страсти – характеров.
М. – То есть характер человека определяет его судьбу? Вот и Корнелий Непот разделял это мнение: «Каждому человеку судьбу создают его собственные нравы». Но ведь есть и элемент случайности, и он часто бывает судьбоносен. Иногда именно случайность позволяет избежать серьезных неприятностей, если не бед, а бывает и наоборот.
Л. – Судьба подчас чересчур уж сильно замахивается, когда хочет легонько стукнуть нас. Казалось, она вот-вот нас раздавит, а на самом-то деле она всего лишь комара у нас на лбу прихлопнула.
М. – Да, хорошо, если дело оборачивается к нашей пользе. Но вернемся к роли случая в жизни: многие мудрые люди разных эпох не верили в случайность событий и призывали к мужественному взгляду на вещи. Так, Луций Анней Сенека (Младший) утверждал: «Надо мужественно переносить все, что случается, ибо то, что мы считаем случайностью, на самом деле происходит закономерно!» Мне кажется, что люди часто теряют мужество из-за неверной оценки реальности: они преувеличивают свои неудачи, не замечая простого выхода из сложного положения.
Л. – Считать себя счастливее или несчастнее, чем на самом деле, – обычное заблуждение молодости.
М. – К сожалению, не только молодости. И с возрастом не каждый становится мудрее и обретает трезвый взгляд на трудности жизни. А ведь еще несколько тысячелетий назад для великого философа Демокрита было очевидно, что «мужество делает ничтожными удары судьбы».
Л. – В том-то и заключается преимущество древних, что они во всем умели отыскать меру.
М. – Да, читая их высказывания, обнаруживаешь много преимуществ перед нами. Например, они правильно оценивали жизненные блага. А что Вы считаете главной жизненной ценностью?
Л. – Самое меньшее благо в жизни – это богатство; самое большое – мудрость.
М. – Думаю, некоторое количество самого меньшего блага еще никому не повредило, но главное для счастья, конечно, мудрость, помогающая достойно пройти свой путь с сознанием исполненного долга. Правда, не очень мудрый человек иногда живет иллюзиями, не вполне понимая, в чем состоит его долг: не плод ли это его воображения? Ведь «воображение – на то и воображение, чтобы восполнять действительность»,– как однажды заметил В. Ключевский.
Л. – Воображение... сообразуется с нашим деяниями, и если эти деяния отвечают тому, что мы зовем нашим долгом, нашей добродетелью, то воображение лишь приумножает для нас покой и радость.
М. – Это, разумеется, прекрасно, но жизнь не так часто награждает нас радостью за труды.
В основном, эти награды мы ожидаем в будущем.
Л. – Ожидание радости тоже есть радость.
М. – Пожалуй, даже большая, чем мы испытываем, когда чаемое событие реально наступает. Ведь тут возможно разочарование. Как точно сформулировал И. Кант: «Дайте человеку все, чего он желает, и в ту же минуту он почувствует, что это все не есть все». Но, тем не менее, все мы ожидаем если не исполнения желаний и радостных «полетов во сне и наяву», то скромных маленьких удовольствий, без которых жизнь оскудевает.
Л. – Удовольствие так же необходимо, как работа.
М. – Для некоторых состоятельных людей работа не является необходимостью, тогда как без удовольствий они не мыслят своей жизни. С другой стороны, жить одними удовольствиями тоже скучновато – теряется острота ощущений.
Л. – Хорошее и даже самое лучшее быстро приедается, если оно становится повседневным.
М. – Это верно. Только дружба никогда не приедается. Что может быть лучше откровенной дружеской беседы! Вспомним слова Аристотеля: «Дружба – самое необходимое для жизни, так как никто не пожелает себе жизни без друзей, даже если б имел все остальные блага».
Л. – Исполнять обязанности дружбы несколько трудней, чем восхищаться ею.
М. – А бывает, что человек и готов расстараться для близких, но не может найти себе друзей по вкусу. Возможно, он ждет от людей слишком многого?
Л. – Кто ищет друзей, достоин того, чтобы их найти; у кого нет друзей, тот никогда их не искал.
М. – Не могу согласиться. Может быть, человек в течение всей жизни пытался искать созвучных себе людей, но разочаровывался в друзьях: ведь так трудно правильно оценить другого.
Л. – Люди не всегда бывают тем, чем кажутся.
М. – Вот именно. При встрече с новым человеком мы вступаем в беседу, из которой составляем мнение, порой совершенно превратное.
Л. – Разговаривая, редко высказывают качества, которыми обладают, скорее выдают те, которых недостает.
М. – Да, разобраться во всем этом непросто. И мне нередко от разных людей приходилось слышать горькие признания о неблагородном и неблагодарном поведении тех, кого они считали друзьями.
Л. – Если тебе придется услышать о чьей-либо чудовищной неблагодарности, разберись сперва как следует во всех обстоятельствах этого дела, а потом уж решай, заслужил ли тот человек такой позорный упрек. Истинные благодетели редко когда упрекнут кого-нибудь в неблагодарности, и даже – хочется верить, к чести людей, – никогда. А благодетели с мелкими своекорыстными намерениями пусть винят себя сами, что вместо признательности пожинают неблагодарность.
М. – А мне кажется, что, какие бы ни были мотивы человека, сделавшего нам добро, оказавшего помощь в трудную минуту, мы должны быть признательны ему и благодарны.
Ведь читать в чужой душе трудно (там столько всякого намешано), а доброе дело – факт, который невозможно не признать. И объяснять свою неблагодарность «мелкими своекорыстными намерениями» благодетеля некрасиво и никого никак не оправдывает.
Люди часто таким способом пытаются переложить ответственность за свои неблаговидные действия на других. Думаю, многие негодяи считают себя святее Папы Римского.
Л. – Самый отъявленный злодей старается извинить себя и уговорить, что совершенное им преступление не особенно существенно и обусловлено необходимостью.
М. – Да, немного людей готово признать себя грешниками. Обычно это – удел святых.
Обыкновенные же верующие довольствуются посещением храмов, исполнением обрядов и молитвами. С любовью к ближнему и всепрощению дело обстоит куда хуже.
Л. – Набожным восторгам предаваться безмерно легче, чем творить добро.
М. – Добро иногда совершают и не очень добрые люди, стремясь выиграть в глазах общества, получить моральные дивиденды, особенно когда они устремляются в политику. Куда труднее
во всем соблюдать справедливость: этому мешает присущий людям эгоизм и алчность. А несправедливость, в свою очередь, порождает законное недовольство, которое некоторые хитрые журналисты трактуют как зависть.
Л. – Уж лучше терпеть несправедливость, чем ее совершать.
М. – С точки зрения отдельной моральной личности, наверное. Но у народа в целом иногда такое терпение иссякает, и законное возмущение кончается кровопролитием.
Причем все начинается с того, что наиболее совестливые люди, уязвленные несправедливостью существующего порядка, выходят на демонстрации с целью призвать правителей сделать жизнь народа более свободной и достойной. Власть же, которую данный порядок вполне устраивает, демонстрации разгоняет, зачинщиков сажает в тюрьму и на каторгу, чем вызывает ответную реакцию ненависти. Так создаются условия для революции. Сначала она сокрушает старые порядки, устанавливает новые, не всегда лучшие, а через некоторое время начинает «пожирать своих детей» (как промолвил Дантон перед казнью). На их место приходят ловкие и беспринципные люди, которым достаются все плоды – богатство и власть, а народ, как правило, если что и получает, то немного и ненадолго.
Как Вы считаете, те, кто вступает на путь борьбы, всегда понимают, какие могут быть последствия?
Л. – Если б люди всегда думали об исходе своих предприятий, они бы ничего не предпринимали.
М. – Порой не знаешь, хорошо это или плохо. Однако люди всегда будут пытаться найти истину.
Л. – Поиск истины значительно ценнее, чем обладание ею.
М. – Обидно, однако, всю жизнь провести в поиске, так ее и не обнаружив. Кажется, только что-то начинаешь понимать, как подступает старость с ее неизбежными потерями.
Л. – Руины одного нужны вечно живой природе для жизни другого.
М. – Для природы это естественно, но для личности очень досадно, и трудно с этим смириться. В утешение остается только припомнить слова И. Бабеля: «У всякого глупца хватает причин для уныния, и только мудрец разрывает смехом завесу бытия».
Л. – Смех лучше сохраняет нам разум, нежели досада и огорчения.
М. – Сохранить разум в зрелом возрасте – самое главное, а потому будем почаще шутить и улыбаться. Спасибо Вам, уважаемый господин Лессинг, за содержательную беседу.
Какой совет Вы дали бы на прощание нам, далеким потомкам?
Л. – Спорьте, заблуждайтесь, ошибайтесь, но, ради бога, размышляйте, и хотя криво, да сами.
Конец связи…