Общественный строй изменить, конечно можно, натуру человека никогда.
Я-дом, стою на этой улице давно, с прошлого века. Существо я крепкое, поэтому и простоял больше ста лет, имею родственников - но мало: уничтожили почти всех, осталось всего два или три, правда, на окраине. Всё застраивается современным жильём, но это дома ненастоящие, в них нет души, душа вещь индивидуальная, смысл существования души дома, охрана и сохранение его обитателей. Так сказать единичная. Образуется душа ещё при закладке дома, главный строитель вкладывает в него частичку своей, притом она - душа остается, как у человека до конца дней. Меня заложил мещанин Ермолаев с десятником Михайловым, которого звали Роман. Место выбрали хорошее, почти в центре города на бугорке.
В богатенькие, Василий Ермолаев попал случайно, так было видно задумано где-то в планах судьбы. Василий представлял собой пропорционально сложенного молодого мужчину среднего роста, волосы на голове густые и тёмные. Лицо приятное, но не красавец, лет тридцати от роду. Работал Вася обычным печником, их было немало в старом городе, трудился, когда были заказы, печник работа неплохая – индивидуальная. Главное найти работу, а она, как известно вещь непостоянная. Заработки средние, ну и жизнь такая же, средняя. Это случилось поздней осенью на улице Мельковской, этот заказ достался Васе случайно, так через одну знакомую, с которой он иногда встречался и даже ночевал у нее. Однако жениться на ней он не думал, не было таких планов.
Ну, заказ как заказ: разборка печи старой, и выкладка новой, современной. Вася даже хотел отказаться, увидев этого монстра начала 18 века, но потом передумал и как оказалось поступил очень правильно. Дня три он сражался с этой стариной печью, с трудом отдирая пудовые кирпичи, помощник и его ученик Бориска таскали их во двор. Однако, при отламывании очередного кирпича, что-то брякнуло явно стеклянным звоном.
Василий был, конечно, наслышан про печные клады – вклады, но относился к этому скептически. Он аккуратно раздолбил дыру, просунул руку, шаря внутри печи и вскоре нащупал бутыль или какой-то сосуд,и с трудом извлёк его наружу. Это был старинный штоф литра на два, невероятно тяжёлый, внутри был какой-то песок, хотя разобрать было что-то невозможно. Вася спрятал находку в ящик для инструмента, свистнул ученика и заявил – топай домой.
Далее события развивались как в красивом счастливом сне: хитрый Василий, в два приёма вынес песок, толи золота, толи платины к себе на квартиру. Вскоре он уже был с малой толикой песка в скупке. Шёл 1909 год, времена были свободные и либеральные, никто ничего особо не спрашивал. Из скупки Василий летел как на крыльях, грудь распирало, ещё бы – богат! И молод. И свободен. Песок оказался чистой платиной. А было её с полпуда. Вскоре всё обмозговав, посоветовавшись с кем надо, он продал половину металла в столице губернии городе Перми, остальное надёжно спрятал.
Началась совсем другая жизнь, он снял хорошую квартиру, приоделся и немного поразмыслив, открыл своё предприятие «Ермолаев – ПЕЧИ, КАМИНЫ, ТРУБЫ» Прошло около года, у него трудилось семнадцать человек, не считая учеников. Имелся и магазин при конторе. Наступила для него счастливое время, днём он сидел в конторе оформлял заказы, вечером приодевшись, ходил в гости, в те семьи, где были невесты на выданье и с капитальцем. Так как солидному человеку без семьи нельзя, продуманный он был Василий. Для семьи нужен дом, это любому ясно и он начал его строить, нашёл для этого хорошее место, почти в центре.
День своего рождения я помню весьма хорошо, при закладке дома было довольно народа, мой хозяин не поскупился. Осветил новострой молодой иерей с Воскресенской горки, его имя Гермоген. Обмыли, как положено, в хорошей ресторации. Город наш до большевиков был богатенький и ухоженный, селились здесь люди с капиталом, плюс отставные военные из Сибири, да с Оренбургской линии. Из пролетариев одни дворники, да повара. Долго или коротко, но за два года Василий с Михаилом дом выстроили, все ходи смотреть на хоромину, то есть на меня. Ещё бы два этажа, железная крыша гранитный подвал он же фундамент, не забыли и хороший тайник, обстоятельные люди были в старину.
Вскоре Василий Семёнович и въехали ко мне с молодой женой, её звали Люба, она была беленькая как лучик солнца. Во мне было десять комнат, шесть наверху четыре внизу. Всё обставлено чин чином: добротная солидная мебель хорошей работы. В общем, как говаривали, полная чаша.С удовольствием наблюдаю, как живут молодые. Они радуются, радуюсь я, они болеют, болею и хандрю я. Так вполне благополучно прошло почти пять лет. Было это аккурат перед большой войной, которая всё повернула в другую сторону. Я, конечно, видел все, что творилось вокруг, как рухнул в одночасье старый порядок, не стало богатых, остались одни бедные. Улетело куда-то благополучие, кругом одни комиссары. Началась великая смута, гражданская война.
Василий туча, тучей ходит целыми днями по горницам. Почти не ест, только пьёт. Подойдёт к буфету тяпнет Смирновской и снова молча бродит по комнатам в голове одни невесёлые мысли - эта смута надолго. Счета в банке уже арестовали, работники разбежались, многие не выходят с митингов. За зеркальными окнами тревожная поздняя осень, первые снежинки, возникая как бы ни откуда, кружат в сыром воздухе, тают в сумерках уходящего дня. На днях новая власть, в лице милиции приходила за оружием, Василий успел спрятать в моём тайнике карабин и два смитвессона, остальное конфисковали.
Хозяйка Люба живёт с сыном Лёнькой на даче в Истоке. Василий железно рассуждает: заграничные банки закрыты, другие страны от нас далеко, ничего с собой не увезем из охваченной пожаром страны, да жена с ребёнком. У нас не Питер, смазал пятки и в Финляндию, а воевать за любую власть ему не хочется, не воинственный он, да и убить могут, жизнь то одна. В России творится чёрт, что: то белые, то красные, но городу везёт, крупные сражения обходят его стороной. Прошёл верный слух привезли из Тобольска бывшего царя Романова. Содержат в доме инженера Ипатьева, совсем недалеко от нас.
Пролетело много времени. И всё вроде по устаканилось, Василий работает в тресте «Госкомунхоз» начальником отдела, устроился вроде хорошо. Вопреки всеобщим опасениям после гражданской войны, бывших хозяев почти не сажали, его посадили в 36 когда вождь совсем освирепел, от власти и безнаказанности, да и людей смелых уже не было, подложить ему динамита от всей души не жалея, шли покорно на убой как бараны.
У меня остались жить Люба с Лёней, им власть оставили второй этаж. На первом этаже поселилось куча жильцов - в доме Содом и Гоморра.
Любаша - цветочек, до сих пор мужики от неё без ума, крутит ими как хочет. И выкрутила себе неплохое место в губернском банке бухгалтером, кругом уважение, про Василия не намекают даже. А как по-другому, жить хочется. Интересно знает ли Люба про тайник, когда брали Василия, перевернули весь дом и подвал, но нашли подставу, так как хитрый Ермолаев устроил для отвода ещё один тайник: царские деньги и некоторое количества золота, ввиде колец и слитков.
Опять летит, беспощадное время Леонид уже оканчивает школу, фамилия у него матери, брак то них с Василием был церковный. Ходит в Осоавиахим учится на пилота аэроплана, хочет ехать в Испанию воевать за свободу, у многих тогда был такой бзик, хотя раздувало всё конечно государство. Ну, что ж чему быть, того не миновать. Добился своего Леонид, подучился да укатил бороться за свободу, не прошло и полгода вызывают Любу в военкомат, говорят: погиб ваш сын геройски за свободу испанского народа и суют зачем-то шашку кавалерийскую.
Что тут стало с бедной женщиной, спросите вы, а вот: вначале она перенесла это горе стойко, но затем у неё произошли психические изменения, она стала заговариваться. Сослуживцы и начальство это заметили, её отправили на инвалидность. Любовь засела дома, целыми днями ходила по дому, разговаривала со своими мужчинами, всё время плакала и скоро превратилась из цветущей женщины в грязную старушку. Всё это быстро закончилось, она заморила себя голодом. Останки их него имущества растащили жильцы, а я дом достался дальним родственникам, и простоял до 70 года, когда меня снесли. Тайник Василия с платиной и николаевскими рублями лежит где-то под асфальтом, если хотите, можете поискать.
фото из интернета.