"Как счастьем детства хорошо делиться.
То, что прошло, уже не повторится.
Ведь суета всей жизни быстротечна.
И сердцу с этим надо примириться".
(Кира Крузис -
http://www.proza.ru/2016/04/28/1476)
Нашему внуку Кириллу, полтора года. Шустрый, любознательный. Слов мало говорит, но зато руками и угуканием так «расскажет», что сразу поймёшь, что ребёнок возжелал. В десять месяцев принял решение перейти на взрослое питание. И заставить его возвратиться к маминому молоку, оказалось невозможным. В годик полюбил мобильный телефон. Чтобы не разбил мамин телефон, купили настоящий игрушечный - звуковой, многофункциональный. Ходил по квартире, приложив к уху это чудо техники и лёкал: «Папа лё. Ту-ту». «Деда, баб…» тоже говорил. Но не так часто как «папа». А вот озвучить слово «мама» ну, никак не удавалось. «Ляля», и всё. А потом вдруг чётко произнёс: «Мама». Ему это так,что «забыл» ранее часто произносимые – папа, деда, баб… Телефон за ненадобностью заброшен. Ибо объект общения - мама, всё время рядом.
Радует нас тем, что внимательнее стал слушать сказки и детские стишки. Иногда смотрит мультики по телевизору или компьютеру. Напрасно показали, что свою любимую песню «Чунга-чанга» и мультфильм можно посмотреть и по ноутбуку. Теперь свой маленький ноутбук без присмотра нельзя оставить и на минуту. Моментально мышкой начинает «работать» и заменять один мультик другим. Каким-то образом умудряется иногда открывать их ссылку, сохранённую на экспресс панели. И это в полтора года!
Мы с дедушкой в большом удивлении. Так как все эти азы, нам не сразу покорились. Смотрим на детей и внуков, вспоминаем своё детство без компьютеров, мобильных телефонов. Даже обычного телефона ни у кого не было на нашей улице. А потом в доме появился телевизор. Забыла, какой марки, Но хорошо помню, что экран у него был маленький и с проигрывателем на «крыше». А вот пластинок у нас было много. Да они и сейчас ещё сохранились! Всё слушали с превеликим удовольствием – народные, эстрадные песни, частушки и даже арии из опер «Кармен», «Сильва», «Маскарад». Полдня можно было смотреть балет «Лебединое озеро» или «Щелкунчик». И в театр не ходи. Для нас, сельских детей, это были познавательные программы, которые компенсировали отсутствие библиотеки и Клуба в селе.
Передвижной кукольный театр организовали сами. Бабушки и мамы сшили маленькие тряпичные куклы, которые можно было одеть на пальцы. Выносили из дома во двор стол. По его бокам ставили лестницы, закрепляли на них покрывало и театр готов. Начиналось чудесное действо. Зрители, взрослые и дети, усаживались на стулья, лавки, табуретки и прямо на землю. Захватывающее зрелище!
Большие тряпичные куклы, любовно сшитые бабушками и старшими сёстрами, были главным предметам наших игр. Мы им шили новую одежду, переодевали. Устраивали «кастинги» - чья кукла красивее и наряднее одета. Готовили им обеды в листьях и цветках мальвы. А в кустарниках сирени и дерезы выстраивали для них великолепные домики из битого кирпича и черепицы. Там же и сами питались красными ягодками похожими на кизил, цветом акаций – ароматно и вкусно. А уж паслён на огородах, да с большим куском хлеба – был основной дневной пищей. Обеды нам были ни к чему. Все овощи, растущие на огороде, были в нашем дневном рационе. Разве что к ужину домой являлись, где уже с родителями чинно и благородно за столом ели приготовленную взрослыми пищу.
Ложились спать в десять часов вечера. А рано утром радио гимном будило всех, даже тех, кого и пушкой не разбудишь.
Просыпаешься и бежишь во двор «помогать» бабушке доить корову, насыпать зерна птицам, побеседовать с хавроньей, и с Барсом побегать пока стадо коров с начала улицы, не дойдёт до нашего двора. Далеко слышно щелчок кнута о землю и голос пастуха: «Пошли, милые, пошли быстрее, пока ещё не жарко». Провожу нашу Зорьку за калитку. Она подходит к соседской корове Майке,с которой они всегда рядышком идут на пастбище и обратно. Мы заходим в пыльный туман, поднятый копытами с дороги, и идём в нём, под прикрытием, за стадом за село. Постепенно пыль рассевается – стадо ушло на травы, а мы смотрим – сколько же нас собралось в это утро со всей улицы. Меньше десяти человек как-то никогда не было.
На обратном пути делаем «бомбочки». В кучку собираем «перемолотый» копытами и транспортом до крупиц муки высшего помола, грунт, делаем в этой пирамиде посредине углубление, наливаем с бутылки воду, специально для этого взятую, сверху засыпаем этот кратер и… со всего размаха ударяем по нём ногой. Грязь разлетается во все стороны. Руки, ноги, физиономия разукрашены так, что не сравнить ни с каким боди-артом.
После утренних игр – водная процедура и завтрак. Дни один на другой не похожие. Столько всего за день придумаем, что не до скуки. На «пляж» ходим. Он сразу же за огородами находится. Это большая лужа, не высохшая после дождя. И мы, в чём мама родила, плещемся в ней, не обращая внимания на купающихся в дести шагах от нас голых мальчишек, так же как и они на нас.
Позагорали. Нарвали кроликам, у кого они есть, травы и веток акации (задание бабушек и дедушек), и мчимся домой, где около колодезя стоит большой таз с нагретой на солнце водой. Моемся. И снова занятие. Под большим ореховым деревом стоит раскладушка, а на ней книги – сказки,в которых мы рассматриваем картинки, а вечером папа или мама читает одну из этих сказок от корочки до корочки. Какое удивительное ощущение нереальности – словно в волшебный мир попадаешь.
Днём дома не сиделось. Бегали, прыгали через скакалку, в «классики». Игрались в городки, жмурки. Висели на заборах и ветках деревьев. Никаких детских площадок и песочниц у нас не было. Да и садика в нашем селе не было. Предоставлены на целый день сами себе.
Упадёшь, не ревёшь. Рядом взрослых нет, жаловаться не кому. Если рана и кровь появится, то засипишь её землёй или закроешь листочком подорожника, и боль как рукой снимает.
А уж когда сильно проказничали и что-то натворили – не рассказывали родителям. Позже всё равно признавались в содеянном «преступлении». А за прошлые ошибки нас уже не ругали. Но однажды мне всё-таки «попало на орехи», когда Васька на колхозном дворе около кузни взял большое колесо от арбы и толкнул его с горки. Я поздно заметила, что оно катится прямо на меня. Успела отскочить, но колесо, всё-таки «пригвоздило» мою руку к стене здания. Шрам на правой руке – напоминание о детских подвигах.
Во второй раз наказали пятью днями ареста.
– Из двора ни ногой, - приказала мама.
Какие же это муки ни с кем не общаться, аж пять дней! А наказали за то, что по деревьям лазила. Родители конечно не в курсе были, что в наш обязательный дневной моцион входило и такое упражнение как - кто выше на дерево залезет. Забралась почти на верхушку большой яблони. И надо же было стать на усохшую ветку! Она треснула и я «парашютом» полетела вниз. Сарафаном зацепилась за большую ветку. Он не порвался только потому, что был из прочного сатина, новый, первый раз одетый. Люся и Коля попытались меня снять с этой ветки. Не получилось. Висела высоко, и они боялись, что тоже упадут. Помчались звать на помощь моего отца. Благо было воскресенье. Прибежали мама и папа с лестницей. Увидев висящий «переспелый фрукт», папа осторожно снял меня, а мама к моей красной физиономии (кровь к лицу прибыла), подкрасила шлепками ещё и попу, чтобы уж всё одного цвета было – лицо, сарафан, попа.
Не ревела, так как виноватая была. Хотя, бывало, такие арии в моём исполнении половина улицы слышала. Так защищалась от порицаний, если не одна я была виновата в содеянном.
После подвешенного состояния ещё несколько часов подташнивало. Мама меня поставила под холодный душ и сказала: «Стой и глубоко дыши».
Дышала как рыба, выброшенная на берег. Но стало легче. После перенесённого стресса, заснула быстро, спала крепко.
Бывало, так намаешься за день, что ног не чувствуешь. Помоешь их, а сил вытереть насухо уже нет. Засыпаешь на ходу. И сквозь дрёму слышишь, как бабушка, мама или папа читают сказку о принцессе, и ты попадаешь в её чудесное царство.
Вот так и проходило наше детство без вечерних просмотров детских программ по телевизору и компьютеров.
Счастливое было детство – активное и интересное.
***
Фотографии Ники Бун
20.04.2014