Рустам проснулся еще в четыре утра и больше так и не заснул. Под утро от его бравады, коей он сумел взбодрить себя, поверив словам жены, не осталось и следа — его снова стал сковывать страх своими дрожащими и холодными цепями, названия которым «нерешительность, сомнения, малодушие». В его голове понесся вихрь, один чернее другого, всевозможных образов, где он, например, беспомощно валится на землю, а Жеребец беспощадно его избивает на утеху ирландским зевакам. Вылеживаться поэтому в кровати не имело никакого смысла, а только вредило, и Рустам решил сходить в холодный душ, чтобы хоть немного охладить пыл своего страха и идти потихоньку к месту, предстоящего боя, которое располагалось в километрах пяти от его дома. Как раз было бы время обдумать тактику поединка, в то время пока бы он шел, а заодно хорошенько размяться по ходу. Машину же он решил оставить на стоянке.
«Какая в сущности может быть у меня тактика на предстоящий поединок? - задался вопросом Рустам, когда бодро уже шагал в сторону заброшенного дома. - Главное не сдаться, хотя от этого и не легче! Отдубасит он меня до умопомрачения на потеху публике. Лучше бы убил тогда, чем потом каждый ирландский подросток будет в меня пальцем тыкать, смеясь над русским, которого хорошо проучили, за непозволительную дерзость. Драка будет на смерть! Ему тоже нельзя проиграть: он ирландская звезда для своих земляков! Жеребец тоже нервничает по этому поводу, думая, что мне в принципе терять нечего. Россияне непобедимы были лишь тогда, когда им было нечего терять — шли на «Вы» и тогда успех был заказан. Все в мире знают, что если русского доведешь до того невменяемого состояния, то он попросту на все плюнет и пойдет по-матушке, по чем зря, и налево и направо, крушить все, на что глаз упадет, как медведь. Проснется ли во мне сегодня этот зверь — я же татарин? Хотя русского во мне упрямства не меньше, а может быть и поболее, чем в чистой русской кровушке. Татарская кровь тоже дурная — еще как! А вперемежку с русской — жуть! Дай Бог, чтобы во мне сегодня забурлила она — да с такой силой, как никогда до этого не бурлила. Пусть зверя она во мне разбудит, который зубами рвать ирландца будет, если лапами не сможет. Правда же она на моей стороне, может и небеса тогда на мою сторону встанут, и пусть тогда хоть вся Ирландия поддерживает Жеребца: нет лучше поддержки, чем поддержки Бога! Эх...Хорошо все это, конечно, настрой есть, ну а теперь нужно подумать о некоторых деталях. Схватки жеребца я видел по телевизору. Универсально бьется, но конек его - это борьба. Боксирует он не важно, хотя удар сильный, но не хлесткий — заваливается! Ногами работает только до корпуса, в основном, лоу-кики в ход пускает. Внезапность — это его козырь. Старается не выжидать — сразу же идет вперед, как маленький танк. Пытается брать нахрапом. Однажды его в одном бою затянули в длинную схватку и он насилу победил, потому что на длинные бои его с трудом хватает. Я думаю, он и со мной действовать будет подобным образом. Одно преимущество у меня — это то, что он не видел моих боев и видеть конечно не мог. То, что у меня есть изобретательность и сильный удар — он уже понял! Хотя, если честно, то свалить огромный мешок на землю — много сил и ума не надо, как может показаться на первый взгляд, и ему ли об этом не знать!? Лучше бы конечно он сразу же нахрапом на меня пошел. У борцов одна проблема: они руки немного широко держат, готовясь схватить, а потому боксерам зачастую удается в разрез пробить, в голову. Он конечно же с разными бойцами участвовал, и судя по кривой переносице, ему от ударников доставалось, а потому должен знать, как руки держать, когда боксер напротив. Если борца хорошенько встряхнуть, то он уже бороться, как надо не сможет, поплывет...ошибаться будет. Если же не пойдет сразу же вперед, присмотрится, то шансов нет почти у меня. Если свалит, то удушит или на болевой пойдет, а там все! Хотя..., он же сам предложил отказаться от правил, тогда есть у меня один еще приемчик, который мне в голову пришел, когда я руку лечил в далекой молодости, раздумывая над тем, а был ли иной выход из затруднительного положения. По правилам - не было, а вот без правил если, то можно было бы все иначе закончить. Рука бы у меня тогда цела оказалась, а там и глядишь я бы тоже бился все еще, и на уровне того же самого Жеребца, как знать!? Беда в том, что я на правилах вырос. Даже на улице и то правила устанавливали: лежачего не бить, например! Сейчас, смотришь вон как лупят друг друга — мы вроде так и не били!? Сегодня надо, хотя бы на один разочек избавиться от всех правил, представив, что я, как на войне, в рукопашном бою, где либо ты либо тебя! А так и будет!..... Ирину жалко: она верит в меня, потому что иначе нельзя! Если бы она дала право себе усомниться, то от переживания бы умерла, наверное! Достался же ей такой муж, как я! Ни слезинки же сегодня утром не проронила, когда меня провожала, а ведь еле сдержалась при мне и без меня, уверен, тоже держится, чтобы не пустить ни в свое сердце, ни дай Бог, ни в дом, беду! Это мне тоже силы дает — еще как! Мне нечего терять, потому что есть что — это жена и дети мои! Если что зубами Жеребца грызть буду, но вернусь домой и позором голову свою не дам полить!»
Вот и не заметно, для самого себя, Рустам подошел в назначенное место. Там уже собралась приличная толпа ирландцев, но самого Жеребца еще не было. Его привезли на машине, чуть позже, когда стрелки часов отбили 6 - 10 утра. Все это время Рустам нервно прохаживался вперед-назад вдоль небольшой земляной площадки, округлой формы, утрамбованной сухой глиной. Дождей давно не было, поэтому глина вся растрескалась и теперь это место походило на высохшую огромную лепешку. Здесь же имелся старый каменный дом, от которого, правда, остались лишь одни стены. Сам участок не был огорожен, поэтому доступ был на него свободным.
Готов русский? - бодро окликнул Жеребец Рустама.
Я Татарин!
Ок! Ну, ты готов?
Готов! - Рустам более или менее размялся, пока шел, одновременно размышляя обо всем, что касалось предстоящего боя, а также вообще о своей жизни. - Сам-то ты размялся?
В ответ Жеребец лишь надменно улыбнулся. Он скинув с себя легкий свитер, оголив свое мускулистое тело; размял свою бычью шею, потянул косточки, сначала рук, плеч, вперед — вверх, затем позвоночник, размял кисти рук, колени, ступни.
«Бить ему по коленной чашечке бесполезно и в целом пытаться бить его ногами— опасно! Ухватит ногу и опомниться не успеешь, как в партере окажешься!» - Рустам пытался продумать последние штрихи, предстоящего поединка, которые были очень важны для него.
Я готов! Судьи не будет!
Я уже понял.
Рустам окинул вокруг себя взглядом, заметив, что собралось человек сто, но его это не смутило. Они сблизились, снова взглянув в глаза друг другу, как ранее на дорожке.
Ты уверен насчет правил? - переспросил Рустам, когда первая часть схватки снова завершилась в ничью. Никто из них не заметил в глазах друг у друга ни малейшего намека на какие-либо сомнения или страха.
Уверен! Можешь бить под коленку, как моему другу! - усмехнулся Жеребец.
Рустам не ответил. Он повернулся спиной, чтобы еще минуточку встряхнуться перед боем. Мужчина прошел несколько метров, проделывая незначительные вращательные движения плеч, шеи...потер переносицу. Жеребец же не тронулся с места, зорко следя за своим соперником, сгорая от нетерпения начать схватку.
Бой заканчивается когда? - задал последний вопрос Рустам, вернувшись назад.
Когда ты крикнешь: «Сдаюсь»!
Или когда ты перестанешь шевелиться! - тут же парировал Рустам, впившись снова в глаза Жеребца. В нем разгорался огонь.
На этот раз Жеребец не усмехнулся, произнеся лишь:
Вперед!
С этими словами началась схватка.