Город окутала осенняя беспросветная мгла. Немолодой мужчина медленно и устало шел домой. Позади, чуть сбоку, ковыляла собака. Она привязалась еще с трамвайной остановки, он видел ее краем глаза, но не прогонял. Собака была очень некрасивая: худющая, облезлая, кое где сохранившаяся грязно-серая шерсть торчала клочками.
Мужчина вошел в подъезд, собака успела проскочить за ним. Он поднялся на третий этаж, собака, словно тень, скользнула за ним.
Мужчина вставил ключ в замочную скважину, открыл дверь и повернулся к собаке. Она стояла, и молча смотрела своими умными глазами-маслинами на мужчину. Ждала. Он глубоко вздохнул.
- Старая, страшная, никому не нужна. Ладно, - обратился он к собаке, - проходи пока.
Так собака поселилась в квартире одинокого немолодого мужчины.
Мужчина руководил шахматным клубом, и гости дома не переводились. Собака быстро прижилась, раскрепостилась и почувствовала себя членом немногочисленной семьи. Она встречала и провожала веселым лаем очередного костя-шахматиста, внимательно наблюдала за ходом партии, со стуком шахматных часов переводя взгляд внимательных глаз с одного игрока на другого.
Утренние и вечерние прогулки с собакой вошли в норму. Прохожие с удивлением оглядывались на гуляющую пару и редко кто удерживался, чтоб не заметить:
- Ну и страшная у Вас собака.
Мужчина пожимал плечами.
- Просто старая.
Впрочем, сами собаки не считали сучку страшной и мужчине приходилось даже отгонять особенно надоедливых ухажеров.
Так продолжалось, пока собака, вопреки заботе хозяина и хорошему питанию, вдруг не обессилела.
- Что-то она у меня плоха, - жаловался мужчина гостям, которых собака уже не встречала и не провожала лаем, - просто не знаю что и делать.
К игре в шахматы собака тоже утратила интерес.
Она лежала в углу комнаты на коврике, положив голову на вытянутые передние лапы, и жалобно поскуливала.
- Кончается, - констатировали мужчины.
Прошло несколько дней, и, как-то вернувшись домой, мужчина увидел что собака лежит, свернувшись калачиком, и вылизывает два комочка живой слепой плоти, прижатые к животу. Один из щенков родился мертвым.
Второй же оказался очень шустрым, ел за двоих и быстро рос. Так что вскоре гуляли уже втроем. Быстро повзрослевший щенок стал полной копией своей матери, даже трудно было определить - где кто.
И вновь мало кто из прохожих не отпускал им вслед реплику:
- Ну и страшные собаки!