Курортный роман

   
Скорый поезд «Петербург – Симферополь» нёсся на юг. Вадим Сергеевич лежал на верхней полке плацкартного вагона, закинув руки за голову, и вспоминал…
В первом его браке жена, любящая и верная, после смерти их младенца от лейкоза стала искать утешения в романах с другими мужчинами. Разведясь, Вадим Сергеевич быстро женился снова: он не был создан для холостяцкой жизни. Но вторая жена, до свадьбы – лапочка, оказалась ревнивой сварливой тёткой, и Вадим Сергеевич, вспоминая реакцию какого-то гениального ребёнка на «Сказку о рыбаке и рыбке»: «Попросил бы у рыбки новую старуху!», развёлся снова. А тут и Интернет появился, сайты знакомств...
     Случайное знакомство в сети обернулось перепиской  по 5 – 6 писем в день. Юля работала в Минске на радио и уходила домой около двенадцати ночи, отправив ему последнее письмо, а Вадим Сергеевич ранним утром, за час – полтора до начала рабочего дня прибегал на работу, чтобы скорее включить компьютер (домашние компьютеры тогда были редкостью), и впивался в драгоценные строчки на мониторе.
     Сначала Юля не знала, что Вадим (как он ей представился) в два раза старше её, и общалась с ним, как с ровесником. Обоюдная симпатия стремительно росла, и через неделю Юля пригласила его в чат для общения. Вадим Сергеевич натужно выдавливал: « Я распахиваю перед тобой двери шикарного ресторана, метрдотель подводит нас к заказанному столику, мы садимся, и хлопает пробка «Вдовы Клико»…».   Юля тотчас подхватила: «На мне синее платье с обнажённой спиной и с разрезом до бедра…». Надо было продолжать. «Зазвучал «Венский вальс», и я подаю тебе руку, приглашая на танец…» - тыкал указательными пальцами в клавиатуру Вадим Сергеевич, с горечью думая: «Знала бы ты, кто сидит по другую сторону компьютера! Старый плешивый дядька…». 
     Ночью Вадиму Сергеевичу не спалось. Он воображал, как кладёт в танце руку на обнажённую спину юной красавицы в синем платье с разрезом до бедра…  А вот она уже в белом платье, рядом – он в чёрном фраке, и звучит марш Мендельсона… И белая «Волга» с золотыми кольцами на капоте везёт их в роскошный номер гостиницы «Астория» для брачной ночи…
     Но наутро разум, загнанный ночными гормонами в самый дальний закоулок мозга, включился и строго сказал ему, что нельзя обманом влюблять в себя девушку.  Вадим Сергеевич вздохнул и, придя на работу, написал прощальное письмо, в котором рассказал всю правду о себе и приложил фото. Он думал, что на этом всё и кончится. Но после обеда пришёл ответ. Дрожащей рукой Вадим Сергеевич открыл его, ожидая увидеть презрительную отповедь, но его изумлённым глазам явилось вот что:

 «Что такое любить?
 Это значит - почувствовать боль,
 Это значит - отдать
 Все, что было когда-то тобой,
 И, врываясь в судьбу,
 Знать, что больше не сможешь уйти.
 Что такое любить ?
 Это значит - искать и найти...»               
          Целую, твоя Юля.

     Никогда ещё она так не подписывалась! Всегда – просто «Юля». И какие стихи! Правда, «Гугл» сказал, что стихи – не её, но она же честно заключила их в кавычки.
     Это было, как солнечный удар, как удар грома, как… как… какие ещё бывают удары? Апоплексические? Что ж, тоже почти подходит…
     И снова Вадим Сергеевич ранним утром бежал к открытию проходной своего НИИ, в которую в это время заходили лишь рабочие, а научные сотрудники ещё пили дома кофе. И наградой ему были строчки на мониторе, в конце которых стояла задорная подпись: «Твоя Юля!» – обязательно с восклицательным знаком.
     Как-то раз, засидевшись допоздна, Вадим Сергеевич от нечего делать забил Юлин почтовый адрес в поисковик и обнаружил её вопрос на ветеринарном сайте, из которого следовало, что она подрабатывает официанткой в кафе и отходами кормит своего пса – далматина. Об этом она ему не рассказывала, хотя писала, что зарплаты на радио едва хватает на жизнь.
     А вскоре Юля поделилась с ним, что у неё сильные боли в спине, диагноз – позвоночная грыжа, совсем не может сидеть, а работа – сидячая. Лучше всего помогают сто грамм водки. Хватает часа на два, а потом – следующая доза…
Вадим Сергеевич обеспокоенно описал ей опасности женского алкоголизма. Ему было безумно жалко эту милую девочку, хотелось ей чем-то помочь. А она рассказывала, что отыскала очень хорошего врача-остеопата, спине стало лучше, но на него уходят все деньги…
     Настало лето. Юля сообщила, что берёт отпуск и уезжает к бабушке в деревню. Врач настоятельно рекомендует поехать на море и как можно больше плавать в солёной воде, но нет денег.
     Вадим Сергеевич не выдержал и выслал ей сумму, достаточную для поездки в Крым. В ответ он получил чудесное благодарственное письмо, в конце которого опять стояло:  «Целую, твоя Юля».
     «Боже мой! – думал Вадим Сергеевич, - Моя! Вот бы поцеловать её!». Его пылающий разум пытался охладиться мудростями вроде «Седина – в бороду, бес – в ребро», но куда там! Взяв три дня отпуска, он купил билет до Симферополя и теперь в блаженном предвкушении встречи лежал на верхней полке.
     В субботу утром он уже шёл по улицам Судака. Юля в письме обмолвилась, что поселится на рекомендованной подругой турбазе «Морская». Однако, такой турбазы в Судаке не оказалось, зато там была улица Морская, на которой имелась турбаза «Восход». «Вечно эти женщины всё перепутают!» – улыбнулся в мыслях Вадим Сергеевич и направился туда в полной уверенности, что найдёт там Юлю.
Но её не было. Вадим Сергеевич не отчаялся. Судак – посёлок маленький, а его так непреодолимо влекло к Юле, что он был уверен: они притянутся друг к другу, как железо притягивается к магниту. Ему даже слышался звук: «Клац!».
     На той же Морской  он снял клетушку два на два метра и, бросив там рюкзачок, направился к морю. В двух метрах от калитки Вадим Сергеевич увидел фонарный столб, на котором розовым мелом было выведено: «Юля». «Это – знамение!» – подумал он, хотя понимал, что Юль на свете – множество, и зашагал, рисуя в мыслях соблазнительные картины: Юля в купальнике, раскинув руки, качается на бирюзовых волнах, а рядом – он… Вадим Сергеевич не боялся показаться перед ней в плавках: регулярными занятиями спортом он сохранил атлетическую фигуру и вполне мог подтвердить свой второй разряд по плаванию...

     Юля глядела в окно автобуса, нёсшего её в Крым, и думала о Вадиме. Её переполняла благодарность к этому человеку, так выручившему её в трудную минуту. Соседкой по креслу оказалась жительница Судака. Она-то и уговорила Юлю поселиться у неё: Морская улица ведёт прямо к морю, к тому же, расположена на краю посёлка, под стенами крепости.
     Среди многочисленных жильцов, снимающих клетушки у Юлиной хозяйки, ей никто не приглянулся для компании, и дни отдыха протекали однообразно и скучно: утром, съев приготовленную хозяйкой геркулесовую кашу, Юля отправлялась на пляж, загорала и купалась, в середине дня  шла на площадь перед парком, где татары продавали чебуреки, фаршированные баклажаны и другие очень вкусные национальные блюда, обедала, затем прогуливалась по начинающейся от площади парковой аллее и шла домой. Вечера она проводила с книгой. В первый же день по дороге на пляж она заметила под ногами розовый мелок, зачем-то подняла его и, бессознательно следуя древнему инстинкту метить территорию, вывела на фонарном столбе своё имя... 

     Третий день Вадим Сергеевич ходил по пляжам, всматриваясь в распластанных на лежаках девушек, некоторые из которых загорали «топлесс», и время от времени сверялся с присланным Юлей фото. Он понимал, что выглядит странно, но что было делать? Следующим утром он уезжал из Судака, и прежняя уверенность в неминуемой встрече начинала покидать его.
     Около трёх часов Вадим Сергеевич вздохнул, прошептал: «Что ж, видно – не судьба», и пошёл на площадь купить у татар фаршированный баклажан и лепёшку. Пообедав, он решил в последней отчаянной надежде пройтись по аллее: вдруг Юля там? Дойдя до конца аллеи, он повернул обратно, так пристально вглядываясь в лица встречных девушек,  что  их спутники грозно смотрели на него. Внезапно хлынул ливень. Народ стал прятаться в стоящих по бокам аллеи кафешках. Вадим Сергеевич тоже забежал под какой-то навес …

     Не успела Юля поднести ко рту чебурек, как хлынул ливень. Она добежала до аллеи и юркнула в ближайший ресторанчик. Тонкая белая блузка промокла насквозь и стала совсем прозрачной, а мокрый лифчик купальника лежал в сумке. Юля вынула из волос заколку, распустила  их на груди и села за единственный свободный столик у самой колонки, извергавшей ревущую музыку. Ей стало холодно. Подошёл официант в белой рубашке и чёрных джинсах и что-то спросил, но колонка заглушила вопрос. «Какой симпатичный!» - машинально отметила Юля и бросила:
     - Сто пятьдесят водки и какой-нибудь салатик!
     На лице парня на мгновение отразилось изумление, но он тут же рассмеялся:
     - Девушка, я не халдей! Я Вас танцевать приглашаю!
     Он подсел, пошутил, и через минуту Юля уже оказалась за его столиком, где стоял графинчик коньяка в окружении мясных и рыбных деликатесов и сидел ещё один парень...
     Игорь закружил  Юлю в вихре развлечений: экскурсии, прогулки на катере, вечером – танцы… И на третий день на пустынном ночном пляже она не устояла перед обаянием этого весёлого и щедрого парня.
     Подошёл день отъезда. Игорь весело  посадил её на автобус и с улыбкой помахал вслед. Юля ехала, отвернув голову к окну, но глаза её застилали слёзы: он так и не попросил у неё ни адреса, ни телефона. Она вспоминала Вадима, без которого эта поездка не состоялась бы, его нежные письма, и ей было стыдно. «Ну почему его не было со мной?» - с горечью думала она.
     Вернувшись домой, Юля тут же отправила Вадиму Сергеевичу письмо, где ещё раз поблагодарила за помощь и написала, что её здоровье существенно улучшилось, она прекрасно отдохнула и думала о нём.
     Вадим Сергеевич ответил подробным посланием, где радовался за неё и с юмором описывал свои приключения в Крыму.
     В ответ он получил лишь одну строчку: «У меня нет слов…».