Фабиан Шайдер - Выход из Мега-машины

Виктор Постников
В газетах, по радио на нас обрушивается поток катастрофических сообщений:  убийственная засуха, несостоявшиеся государства,  террористические атаки, и финансовые кризисы. Можно посмотреть на все эти инциденты как на несвязанные одиночные явления,  что как-раз следует   из обычной подачи новостей.  Однако если посмотреть на них под другим углом зрения, они предстают  как симптомы одного системного кризиса, с различными ответвлениями, но общими корнями.

   Насколько мы являемся частью большей системы?  Определенно, кенийский крестьянин и банкир с Уолл-стрит; германский госсекретарь и иракский полицейский живут в абсолютно разных условиях – и все же они соединены в глобальной системе, которая доставляет  госсекретарю кенийский кофе, нефть для обогрева апартаментов банкира поступает по трубопроводам, охраняемым иракскими полицейскими и т.д. Эта система обеспечивает распределение товаров и финансового капитала, а также потоков информации и идей о том, каков мир и каким ему надлежит быть.  Эта сложная сеть –  и как все социальные системы - имеет историю.  У нее есть свое начало, развитие - и конец.

Мега-машина

Глобальная система, которая подсоединяет нас всех, известна под разными  именами: некоторые называют ее  “современной мировой системой”,  другие - “глобальным капитализмом”.  Я использую метафору Мега-машины, предложенную историком Льюисом Мамфордом.  Современная мега-машина появилась в Европе около 500 лет назад в результате упорной социальной борьбы и распространилась с тех пор по всему миру.  С самого начала она принесла сказочное богатство лишь небольшому числу людей. Для большинства, напротив, она означала обнищание,  жестокую эксплуатацию, войну, геноцид, и разрушение природы.

  На ранних этапах современной эпохи – начиная с 15-го века – были заложены основания международной торговли и финансовой системы, и глобального разделения труда. Однако эти экономические структуры были неспособны функционировать сами по себе.  Они были (и по прежнему остаются)  зависимыми от государства, которое требует соблюдения прав собственности, обеспечивает инфраструктуру, защищает торговые пути,  смягчает экономические потери и гасит сопротивление против несправедливостей. В свете сказанного, государство и рынок – не противоположные силы (как часто утверждается), но исторически возникшие в коэволюционной связи общие части большей системы.

Данная система также поддерживает идеологическую схему, легитимизируя насильственное расширение и внедрение системы, и представляя ее как полезную, благотворную миссию.  Типичный пример  можно найти в обращении  к «нашим западным ценностям».  Ранее использовались такие термины как “христианство” (в противовес “язычникам”), “запад”, или “цивилизация” (в противовес “дикарям”) или “развитие” (в противовес “отсталости”).  Доминирующий организационный принцип мега-машины – это бесконечное накопление капитала или, говоря попросту, бесконечное приумножение денег.  Это нечто новое в человеческой истории. Хотя и ранее существовали системы, в которых люди накапливали огромные богатства посредством эксплуатации других людей или разрушали свои природные богатства и в конце концов себя, ни одна из них –  начиная с Римской империи до майя – не основывалась на бесконечном накоплении; т.е. на автоматическом накоплении товаров и денег, что представляет собой конечную цель системы.

   Данная чудовищная логика, появившаяся в начале современной эпохи – центральный двигатель агрессивного расширения и постоянного роста системы.  Новые рынки и энергетические источники должны быть получены во что бы то ни стало – даже с применением насилия – и для этого нужно эксплуатировать все большие пространства.  Согласно этой логике, любая задержка, любое замедление или снижение темпа роста  равносильны кризису или коллапсу.  Вот почему все надежды на то, что нас спасет “зеленая технология” - иллюзия.

В колесе вечного накопления

У логики аккумулирования денег есть своя динамика, уходящая дальше индивидуальной жадности.  Один из примеров – законная форма акционерных компаний, развившаяся за последние 400 лет, и представляющая собой один из главных двигателей накопления.

 Как личность, председатель правления большой акционерной компании  может быть человеком жадным или умеренным, «зеленым» или отрицающим изменения климата; но вне зависимости от его личных предпочтений, его функция заключается в том, чтобы просто оптимизировать поквартальный профит компании.  Если он не справляется со своей функцией или работает неэффективно, система его выталкивает.

  Самые сильные мировые организации построены на этом принципе.  500 крупнейших компаний мира – большинство из них акционерные – генерируют половину мирового ВВП. Их продукты – машины и медицина, таблетки и автоматы, корм для животных и электроэнергия – взаимозаменяемы; единственная цель их производства - бесконечное приумножения денег.  Как только спрос на соответствующий товар удовлетворен,  необходимо создать новый спрос. Вот почему совершенно необходимо превратить людей в потребителей, чей вклад в общественную жизнь сводится к покупке вещей,  пусть даже бессмысленных, ненужных или даже опасных.  Тем самым, люди лишены возможности принимать решения относительно цели и смысла экономической деятельности и вопросов о том, что действительно нужно и как они хотят жить.

Пределы системы

В двадцать первом веке, однако,  500-летнее расширение мега-машины  упирается в непреодолимые ограничения.  С одной стороны,  накопительная машина начинает пробуксовывать: огромное число бедных людей по всему миру и разваливающийся средний класс не имеют достаточно денег для того, чтобы продолжать покупать товары  и приносить тем самым прибыль компаниям. Вот почему экономика переходит к финансовым спекуляциям, приводящим к еще более глубокому краху,  дальнейшей дестабилизации экономики и всего государства. Чем предприимчивее владельцы капитала,  чем эффективнее им удается снизить зарплату рабочим и уйти от налогов, тем глубже кризис.  Единственный путь не дать мега-машине  продолжать крутиться с бешеной скоростью - обложить богатых  большими налогами, перераспределить финансы и начать программу возрождения общественной экономики.

  Однако именно против этого выступают почти все доминирующие в обществе силы, живущие краткосрочными интересами. Даже в случае успеха, такой новый рост экономики приведет нас ко второму пределу: разрушению природной среды обитания. Этот предел не обусловлен только климатом, но также почвой, источниками питьевой воды, биологическим разнообразием,  океанами и лесами, находящиеся в процессе ускоренного разрушения. Поскольку деньги нельзя есть, а экономический рост невозможен на мертвой планете, пределы, налагаемые биосферой, в конце концов остановят мега-машину.

Иллюзия  “эко-социального капитализма”

Много раз провозглашалось, что  систему можно изменить так, что производство благ будет отсоединено от связанных с ним разрушительных эффектов.  Вопрос остается: может ли существовать такая вещь, как зеленая, социальная и мирная мега-машина?  Приверженцы таких понятий как “зеленый рост”, “новый зеленый договор” или “голубая экономика”*, отвечают на него положительно. Их линия аргументирования такова: если использовать меньше ресурсов на каждый евро ВВП,  можно продолжать накапливать деньги,  в то же время уменьшая экологический след. Тем самым утверждается, что  возможен "воздушный капитализм", экономящий ресурсы.  Несомненно, в данных положениях  содержатся некоторые разумные предложения, например, направление инвестиций на возобновляемую энергетику и экономное производство.  Но присутствующий в комнате слон, по прежнему вызывающий несчастье, – а именно логика непрерывного накопления – не замечается.

  На практике это ведет к иллюзии того, что возможно поддерживать громоздкие структуры экономики неизменными, и в то же время создавать необходимые перемены путем нескольких технических инноваций и экологических руководств.  Иллюзорность такого пути становится очевидной, если посмотреть, например, на хвастливые заявления, сделанные в 1990-х гг о переходе к “дематериализованной” экономике, основанной на широком применении компьютеров и интернета:  меньшем использовании бумаги и энергии, меньших перевозок –  создании своего рода нематериальной зеленой экономики услуг. И что с ней случилось?  За последние 15 лет сектор коммерческих перевозок в Германии возрос примерно на треть.  Немцы имеют сегодня бесконечное число компьютеров, ай-падов и смарт-фонов  и по-прежнему используют в дополнение к своим гаджетам столько же бумаги, как и 1,5 млрд африканцев и латиноамериканцев.  Небольшой спад отмечен был только во время финансового кризиса в 2008 г.,  что свидетельствует о том, что  истинное экологическое облегчение невозможно без сокращения экономики.

Только перемены реалистичны

Для того, чтобы вырваться из этой дилеммы, мы должны изменить устоявшиеся структуры экономики и отказаться от машинерии бесконечного накопления. Нам нужны экономические модели,  работающие не на профит, а на общее благо.  Для их достижения нужно изменить не только способ потребления, но и сами институты,  способ производства и логику самого государства. Нам нужна стратегия  массовой поддержки экономических  мер, основанных на локальных  и региональных сетях,  сокращении  экономических секторов, работающих по принципу накопления и хищнической эксплуатации. Утопия? Возможно.  Но определенно имеющая отношение  к реальности.  Перед лицом глобального кризиса,  стремление ограничиться несколькими косметическими мерами,  напротив,  выглядит нереалистичной.  Перемены произойдут вне зависимости от того, хотим мы этого или нет.  Единственный вопрос:  какими будут эти перемены?  Кто их сформирует и в каком направлении?

  Ничто не указывает на мягкий переход.  Напротив,  ситуация усложняется по многим причинам:  из-за того, что мы долго придерживались иллюзии зеленого капитализма, у нас нет концепций выхода из существующей мега-машины. Тем временем, глобальные элиты окружают себя хорошо охраняемыми сообществами  и решительно настроены защищать свои привилегии  любыми способами. Битва за полные карманы уже маячит на горизонте, и мы видим во многих странах рост авторитарных, фундаменталистских и расистских сил. Ввиду отсутствия переходного плана, надо ожидать еще более драматических системных потрясений: финансовых кризисов, экологических бед и социальных  взрывов. Как к этому могут приготовиться социальные и экологические движения?

  В такой ситуации,  у движений, борющихся за социально-экологические преобразования, есть единственный шанс, и он возникает только, если они объединяют усилия, оставляют свои ниши и занимают политические пространства, опустошенные старым порядком. Если экодеревни, движения сквотеров, бастующие медсестры и бунтующие профессора объединятся,  они могут собрать достаточно энергии. Можно привести положительные примеры  наподобие испанских “бунтующих городов”  Барселоны и А-Корунья, муниципалитеты которых в руках социальных и экологических движений.

  Однако, как только эти движения оставляют свои ниши,  начинает дуть встречный ветер. Это происходит потому, что истинно общественная экономика, приносящая всем благо, должна быть бескомпромиссной.  Для того, чтобы пройти этот путь потребуется отказаться от властных интересов и поставить под вопрос структуры частной собственности.

Большинство работающих людей в городах, например, вынуждены участвовать в накоплении дабы платить  ренту, присваиваемую кликой владельцев недвижимости и продолжать крутить колесо финансового рынка.  Серьезная трансформация немыслима без изменения структур собственности.  То же относится к борьбе за децентрализацию энергетических структур,  других форм мобильности,  суверенитета питания,  отмены патентов на продукты, чистую воду и т.п.

Мы движемся  к новой эре революций.  Трудно предсказать конечный результат:  будет ли это мир, еще более несправедливый, чем сегодня,  или настанет долгожданный мир.  Одно ясно: в хаотической системе даже взмах крыльев бабочки может привести к радикальным переменам.  Все дело за нами.


*  *  *
Данная статья основана на книге “Конец мега-машины.  Краткая история падающей цивилизации” (“Das Ende der Megamaschine. Geschichte einer scheiternden Zivilisation”), опубликованной Promedia Press, Вена, март, 2015. См.: www.megamaschine.org     Fabian Scheider
Перевод с нем. Christiane Kliemann