О турпоездке по Украине
Из Луцка наша туристическая группа направилась в Киев через Житомир, где я собиралась остаться, чтобы продолжить путешествие уже самостоятельно. Здесь мне обещали помочь с устройством в гостинице или на частной квартире моя знакомая, Марина, и президент украинской группы Вершинного университета Игорь Гоц, с которыми об этом была предварительная договорённость.
Во время поездок на экскурсии я много общалась с Валей и Димой. От Димы я неоднократно слышала осуждающие высказывания в адрес президента соседней страны. Другие киевляне были солидарны с ним, но их реплики казались мне более сдержанными. В миниавтобусе я сидела рядом с Валей, и мы обменивались с ней впечатлениями о турпоездке и делились друг с другом рассказами о своей жизни. Я поблагодарила киевлян за тёплую встречу в день моего знакомства с ними. Улыбнувшись, Валя ответила, что руководитель группы Иван предупредил всех: "Сейчас к нам в автобус подсядет туристка из России, так вы её не съешьте". Я от всей души рассмеялась. Думаю, что в любом случае мне ничто не грозило, так как люди всегда чувствуют доброе расположение к ним и их стране.
Узнав, что у Вали есть двухлетняя внучка, я подарила ей книжку моей дочери “Сказки из рюкзачка”, а Вере и Петру в качестве сувениров на память - маленький сборник “Ветеран” с опубликованным в нём моим рассказом, а также книгу мемуаров “Тридцать девять лет в почтовых ящиках”. В свою очередь, они подарили мне шоколадку и ручку. Я была готова одарить сувенирами всех своих новых знакомых, но у меня оставались книги и альманахи только для друзей в Житомире и Киеве.
Наш миниавтобус быстро мчался по шоссе. Находившиеся в нём пассажиры стремились пораньше прибыть в Киев, но, тем не менее, время стремительно приближалось к восьми часам вечера. Уже темнело, и я позвонила Марине, надеясь получить у неё подтверждение готовности принять меня. На мой вопрос, могу ли я сейчас приехать к ней, она ответила, что по прибытии на автовокзал я могу сесть на городской транспорт и доехать до её дома. Ехать до автостанции нам предстояло ещё не меньше часа, и я подумала, что искать в темноте дом Марины в незнакомом городе мне будет сложно. Тогда я решила уточнить, сможет ли меня принять Игорь.
Руководитель нашей группы Иван слышал мои переговоры и не остался равнодушным к моей проблеме. Он предложил остановиться в отеле “Ялинка”, расположенном при въезде в город рядом с трассой, по которой мы ехали. Иван добавил, что хотя в гостинице недавно был проведён ремонт, она всё равно достаточно дешёвая. Я согласилась. Позвонив в гостиницу, Иван забронировал для меня номер.
Когда автобус остановился, чтобы высадить меня, я тепло попрощалась с киевлянами. За то короткое время, что мы провели вместе, я сроднилась с ними, и мне было жаль расставаться с моими новыми друзьями. Я пожелала всем счастья, мирной жизни, в которой все они нуждаются, и успехов в работе. Пётр подхватил мой чемодан и побежал с ним к гостинице, а потом так же бегом вернулся к отъезжавшему автобусу.
Над входом в гостиницу красовалась вывеска «Оновленый готель “Ялинка”» («Обновлённый отель “Ёлка”»). Название отеля по-украински произносится как Ялынка, и я была готова повторять это слово снова и снова, настолько оно мне понравилось. В вестибюле я подошла к ресепшн, за стойкой которого восседала важная дама. Она задала мне несколько вопросов, заставивших меня удивиться: приехала ли я в Житомир в командировку или просто на отдых, бывала ли я здесь раньше. А потом она повела на второй этаж, чтобы показать номер.
Я была очарована. Чувствовалось, что в этом помещении недавно был проведён ремонт, всё сверкало чистотой, стены оклеены красивыми обоями с широкими вертикальными полосами с тиснёными на них розами, при этом ярко золотистые полосы чередовались с бледно золотистыми, создавая исключительно благоприятное впечатление. В глубоком алькове стояла широченная королевская кровать, накрытая золотистым покрывалом в тон обоев. Огромная ванная комната с большой угловой ванной тоже потрясла меня белизной кафеля и сантехнических устройств. Я молча взирала на это великолепие, а администратор удовлетворённо наблюдала за мной.
Разложив вещи, я перекусила тем, что взяла с собой в дорогу, а потом решила принять душ, без которого не могу заснуть. При ближайшем рассмотрении я обнаружила, что борта ванны очень высокие. Я дама маленького роста, так что залезть в ванну и выбраться из неё для меня оказалось не таким-то простым делом. Другим моментом, неприятно поразившим меня, было отсутствие шторы, защищающей пол от потоков воды. И в самом деле, как только я повернула кран душа, вода полилась на кафельный пол и, что ещё хуже, на подоконник, так как угловая ванна одной своей стороной примыкала к глухой стене, а другой – к стене с окном. Я начала отчаянно сгребать ладонями воду с подоконника в ванну, но это ничего не дало. Вода заливала подоконник снова и снова. Тогда я подумала, что, возможно, ванна предназначена для принятия не душа, а именно ванны и посмотрела на сливное отверстие. Увы, пробки-затычки даже рядом не оказалось!
Я едва сумела выбраться из ванны и босиком направилась к вешалке, где повесила своё полотенце. Про себя же отметила, что очень неудобно, когда полотенце висит так далеко. Одевшись, я позвонила в регистратуру и сообщила, что вода из душа разливается по всей ванной и подоконнику, на что дежурный администратор ответил, что всё в порядке, так и было задумано! Мне оставалось только удивляться.
Оглядев теперь номер более критично, я увидела, что в нём нет холодильника и телевизора, а большие настенные часы стоят. Встав на стул и сняв их со стены, я поняла, что в них нужно поставить новую батарейку, однако снова беспокоить администратора ночью не стала. Ну, и, наконец, я подошла к кровати, чтобы лечь спать. И тут я осознала, что кровать вплотную примыкает к обеим стенам алькова, и ни с одной стороны невозможно пройти к изголовью, а можно лишь проползти туда с торца кровати. Обычной прикроватной тумбочки не было и в помине. “Куда же я положу свои лекарства, которые принимаю на ночь или которые могут мне понадобиться в экстренных случаях?”- размышляла я.
Тогда, уже рассердившись, я вытащила ящик для белья из платяного шкафа, перевернула его вверх дном и, поставив в торце кровати, разложила на нём свои таблетки и капли. Когда я подползла к подушке, мне пришлось встать в кровати на ноги, чтобы включить настенное бра, которое висело чуть ли не под потолком. Однако ни современного выключателя, ни каких-либо дёргающих устройств я не обнаружила. Бра висело, видимо, для красоты.
Чаша моего терпения была переполнена. Во внешне привлекательном номере всё оказалось либо не действующим, либо совершенно не приспособленным для нормального функционирования. Однако сейчас у меня не было другого варианта, и я постаралась заснуть. Пока я лежала, мне в голову непроизвольно лезла одна и та же мысль: “Идиё-ё-ты! Ну, к чему мне ваши розочки на стенах, если здесь невозможно нормально жить?”
На следующий день в 11 часов утра, возле памятника, установленного в честь 1100-летия Житомира, мне предстояло встретиться с экскурсоводом Сергеем Владимировичем. К месту встречи я поехала на троллейбусе, однако ни кондуктор транспортного средства, ни пассажиры не могли сказать, на какой остановке мне нужно сойти. И только в самом конце маршрута я получила нужную информацию. А потом, уже на улице, прохожие тоже не могли подсказать мне, где находится памятник, который был целью моей сегодняшней поездки. Тем не менее, снова и снова задавая людям один и тот же вопрос, я добралась до места встречи, которая, к счастью, была назначена не на раннее утро! Памятником оказался огромный камень, установленный в сквере Замковой горы.
Вскоре сюда подошёл экскурсовод Сергей Владимирович, моложавый, светлоглазый блондин. Представившись, он поинтересовался, кто я, откуда и с какой целью приехала в Житомир. Я объяснила, что в Житомире родилась и до семнадцати лет жила моя мама. Потом мы немного поговорили о положении на Юго-Востоке Украины и поняли, что имеем одинаковое видение ситуации в этом регионе.
Официально лекция была рассчитана на два часа, но она продолжалась целых четыре! Сергей Владимирович поразил меня своей широкой эрудицией, прекрасным русским языком и умением говорить без заикания, без использования слов-паразитов и э-кания, свойственного многим российским журналистам, работающим на радио. Почему-то они считают, что дело только в сути того, о чём они говорят и вовсе не столь важно, как они говорят, мол, слушатели не должны быть к ним в претензии. Однако речь как журналистов, так и экскурсоводов – это их рабочий инструмент, наряду с умением владеть пером и мыслью, и они обязаны владеть им в совершенстве как элементом своей профессии.
И вот в данном случае я испытывала огромное удовлетворение, слушая экскурсовода. Поначалу я думала, что он русский. Однако во время экскурсии к нему часто подходили люди с разными вопросами, задавая их, естественно, на украинском языке. И так же, по-украински, Сергей Владимирович отвечал на них. Я не удержалась и спросила его, кто он по национальности. Оказалось, что чистокровный украинец, и фамилия его Субчак. “Не путайте с Собчаком”, - в шутку сказал он.
Перед началом экскурсии, попросив меня коротко рассказать о себе, Сергей Владимирович, в свою очередь, сообщил, что он коренной житомирянин. Его родители, специалисты в области сельского хозяйства, хотели, чтобы сын пошёл по их стопам, но у молодого Сергея не было склонности заниматься сельским хозяйством, и он предпочёл идти по общественной и партийной линии, занимая впоследствии видные посты в руководстве города, области и даже выше. Тогда я задала ему вопрос, не является ли он и сейчас приверженцем КПСС. Отвечая на него, Сергей Владимирович рассказал мне целую историю.
По роду своей деятельности ему пришлось много колесить по Советскому Союзу. В Магаданской области он впервые услышал рассказ о неизвестных массовых захоронениях заключённых, о чём ходили самые невероятные слухи. Побывав на спецобъекте уранового ГУЛАГа, расположенном у самой кромки Ледовитого океана, недалеко от заполярного города Певек и увидев эти захоронения, он добился у секретаря местного обкома партии их вскрытия. В результате проведённых работ было обнаружено, что поголовно у всех трупов была срезана верхняя часть черепа. Удостоверившись в правдоподобности слухов, Сергей Владимирович предложил секретарю обкома провести расследование, в чём ему, однако, было отказано.
Уже после возвращения из турпоездки по Украине я прочитала статью “Советские эксперименты над мозгов заключенных”, опубликованную 17.05.2007. Это документальный рассказ о "Долине смерти", об особых урановых лагерях в Магаданской области. Врачи этой сверхсекретной зоны проводили преступные, строго засекреченные эксперименты на мозге заключённых.
Автор публикации просмотрел тысячи газет и архивных справок, побывал в заброшенных Колымских лагерях. О своём расследовании он написал: «В развороченной зверьем или людьми могиле лежит половинка человеческого черепа. Верхняя часть свода, на полдюйма выше надбровных дуг, ровно и аккуратно срезана. Явно хирургический распил.
Очевидно, что в те годы, когда функционировал "Бутугычаг", усиленно изучалось действие радиоактивности на организм человека. Гистологические исследования проводят на мозге, извлеченном не более чем через несколько минут после смерти. Любой способ умерщвления даёт "не чистую" картину, так как в тканях мозга появляется целый комплекс ферментов и других веществ, выделившихся при болевом и психологическом шоке».
Большую роль в расследовании этих преступлений сыграл будущий главный прокурор России Валентин Степанков. Именно он дал поручение судебно-медицинскому эксперту выяснить причину смерти заключённых в магаданских лагерях. В заключении от 13.11.1989 судмедэксперта В.А. Кузьмина говорится: “Ровные верхние края лобной и височной костей образовались от распила их... Учитывая локализацию распила на костях и его направление, считаю, что этот распил мог образоваться при анатомическом исследовании черепа и головного мозга”.
Эта информация полностью подтвердила сообщение Сергея Владимировича, который, закончив свой рассказ, добавил, что, узнав об этих захоронениях и нежелании в то время властей расследовать вскрывшиеся преступления, он принял решение выйти из рядов КПСС. Сейчас он увлекается краеведением и уже собрал огромный материал об истории Житомира, который предполагает использовать при написании своей книги.
Узнав, что я остановилась в гостинице “Ялинка”, он заметил, что она находится очень далеко, на окраине города, и предложил мне поселиться в гостинице “Житомир”, расположенной в самом центре. Он же договорился с администратором гостиницы о моём обустройстве на новом месте.
В жаркий августовский день мне пришлось ехать в “Ялинку”, а потом уже с чемоданом возвращаться в центр города. Но оно того стоило, поскольку отсюда до любого места было, как говорится, рукой подать. В гостинице “Житомир” мне предоставили номер на четвёртом этаже, совсем небольшой, давно не ремонтировавшийся, со старой мебелью и старым сантехническим оборудованием, но в нём всё функционировало. Кровать была неширокой, но к ней было удобно подойти, возле кровати, как и положено, стояла тумбочка. В номере были холодильник и телевизор, показывавший, правда, только одну программу.
Некоторые затруднения у меня вызвал кран в ванной комнате. Он работал по очень хитрой, одному ему известной схеме, и в какой-то момент я даже подумала, что у меня в номере отключили воду, так что пришлось обратиться к горничной. Она показала, как работает кран, и подбодрила меня, сказав, что абсолютно все клиенты гостиницы не сразу могут сообразить, как им нужно пользоваться. Ещё одним досадным для меня моментом было обилие в номере каких-то насекомых, похожих на моль, только очень мелких. Они изрядно досаждали мне. Однако претендовать на лучшие условия не приходилось, так как этот номер стоил баснословно дёшево. Если мне не изменяет память, то всего 120 гривен в сутки. В кафе гостиницы были также очень дешёвые комплексные обеды.
Впрочем, я не могла сказать и о “Ялинке”, что там дорогая еда, да и дежурившая в день моего переезда в другой отель менеджер оказалась чрезвычайно доброй и даже не взяла с меня штраф за то, что я просрочила время освобождения номера. Вот так в течение всего лишь нескольких дней мне довелось жить в двух гостиницах в родном городе моей мамы. Ну, а как поразил меня сам город и его история – об этом в следующем репортаже.
Продолжение следует.