Реванш побежденных. Тридцать лет спустя

               
                Каждое сказанное слово будет услышано чьим-то ухом.
       
                (Арабская мудрость)




     Я всегда считала хоккей сугубо мужской игрой, но этот матч все-таки пришла смотреть. Мы все просто не могли его пропустить, ведь сегодня играли такие хоккеисты!
     Они выехали на лед вразвалочку, лениво передвигая коньками. Это были уже далеко не молодые мужи,  седину на висках можно было рассмотреть практически у каждого них, даже у того, чьи волосы развевались до плеч. Им всем было лет под шестьдесят. Они встали в неровный ряд, всем своим видом показывая неважность предстоящего  матча. На каждом из них была одета красно-белая форма с надписью “СССР”, но ни на одном из них не наблюдалось ни шлемов, ни кап, ни краг...               
     Напротив строго по линеечке торжественно выстроилась в черно-белых  униформах полностью экипированная молодая команда дубайского хоккейного  клуба. 
     Матч проходил в здании одного из первых здесь спортивных сооружений, которое уже было довольно-таки стареньким, хотя сам каток вполне соответствовал всем, как у нас принято говорить,  олимпийским стандартам.

     Про этот матч мы узнали от одного из наших друзей, Роберта Перегудова, уроженца Канады, заимствовавшего фамилию от своих русских предков, эмигрировавших на северо-американский континент еще после революции. О тех давних временах Роберт мало что знал, как я ни пыталась его расспросить, инфомацией он почти никакой не владел. Помимо своей славянской фамилии, он унаследовал такой генотип, которому могли бы позавидовать  все голливудские звезды вместе взятые...Он имел атлетическое телосложение, слегка волнистые светло-русые волосы, его улыбка обрамлялась крупными белыми зубами,   а на фоне  скуластого смугловатого лица сияли большие светло-голубые глаза. В его ясном  взгляде просматривался очень ярко-выраженный здравый смысл и глубокая уверенность в своей мужской правоте.  Его жена, невысокого роста блондиночка, ничем особенным не отличавшаяся, относилась к категории тех женщин, о которых большинство из нас думает, ну почему у такого  мужчины жена она, а не я...Роберт работал преподавателем в мужском колледже и с детства   профессионально играл в хоккей.  Их клуб очень серьезно готовился к предстоящей  встрече.  Еще бы, ведь едет играть такая команда!
     А игра на самом деле предстояла  необычная.  Я думаю, если бы живые динозавры появились на наших улицах, мы изумились бы гораздо меньше...Сюда, в эмираты,  для дружеского матча в полном своем составе приезжала  легендарная советская команда семидесятых годов. Она прославилась на все времена   тем, что в период с 1972 по 1973 года  провела серию суперматчей с канадский сборной по хоккею  в Торонто и Москве.  На противоположных сторонах планеты играли не просто две сильнейшие команды мира,  это была битва титанов. В поединке века тогда столкнулись  две системы, два мировоззрения, две противоположных Идеи того, как человечеству следует устраивать свою жизнь на земле. В состав  той  команды  входили   Евгений  Зимин,  Владимир Петров,  Валерий Харламов, Борис  Михайлов,  Александр Якушев,   Юрий Лебедев,  Александр Бодунов,  Владислав Третьяк,  Юрий Блинов,  Владимир Викулов,  Владимир Шадрин,  Владимир Лутченко.... Если вам ничего не говорят эти имена, то вы мало что  знаете об истории своей  страны...
     Миллионы и миллионы болельщиков по всему миру с замиранием сердца следили за той игрой у экранов телевизоров, кто-то на стороне социализма, кто-то капитализма, и у каждого из них была своя правда... Игра имела такой накал страстей, будто бы решалась судьба всей планеты.  А она на самом деле тогда и решалась.  Советы должны были еще раз очень убедительно заявить всему миру, что сила духа наших спортменов такова, что и при таком напряжении, на чужой земле, они могут одержать уверенную  победу. Ведь за ними стоит такая правда!
     Владислав Третьяк, бывший молодым, но уже довольно опытным вратарем,  рассказывал, что их всех просто трясло от страха перед матчем, а кто-то из канадских экспертов, пожалев не понимающих,  во что ввязались русских ребят,  зашел к ним в раздевалку дать советы, какую тактику вести против своих же игроков, чтобы не так быстро сломаться....Канадцы настолько были уверены в своей непобедимости, что абсолютно не допускали и мысли, что проиграют. Больше всех канадские газеты критиковали его, юного Третьяка, считая защиту ворот сборной СССР наиболее уязвимой. А журналист торонтской газеты "Глоб энд Мэйл" Дик Беддос даже заявил перед началом серии, что съест свою статью, если русские выиграют хотя бы один матч.

     Канадцы  проиграли первую же схватку со счетом 3:7. Применяя весь свой силовой напор, они  ничего не смогли поделать с похожей на шахматную игру техникой советов. Все их самые сложные трюки не имели никакого эффекта против напуганных до смерти, но полностью сконцентрировавшихся советских хоккеистов. Тогда для второй игры канадцы сделали почти полную замену и не просчитались, их команда выиграла с счетом 4:1. Третья была сыграна вничью, а четвертую опять выиграли  наши.
     Дик Беддос оказался  человеком слова. После поражения своей команды в первом матче  на ступеньках российского консульства в Торонто он  устроил себе ланч, закусывая предварительно смоченной  в тарелке с русским борщом  газетой со своей статьей. Еще в те дни поговаривали, что кому-то из наших игроков канадские тренеры предложили перейти на сторону НХЛ, соблазняя его аж целым миллионом зеленых, но в те времени у нас было совсем не принято компенсировать свой талант материально, да и такой шаг был бы равносилен предательству, так что игрок благородно  от него отказался. Хотя, может, все это и была легенда...
    Однако на ответных матчах в Москве наши выиграли только первую игру и уступила в трех последующих. Канадцы были на высоте. Травмировав Валерия Харламова рубящим ударом по лодыжке, они заметно  оживились. А советская команда без своего ведущего нападающего и при несправедливом судействе начала проигрывать одну игру за другой.  В итоге победа во всей сессии  была отдана канадцам.
     Вот эти провальные матчи наших хоккеистов на своей земле и помнят больше всего канадцы по сию пору. О тех своих победах, как о великой победе капитализма над социализмом, все время припоминал мне и Роберт Перегудов.

     И вот две команды,  выстроившись друг перед другом, слушают гимны.  По бело-красно-голубой палитре северной трибуны можно понять, что  ее занимают исключительно русские. Остальная публика – разноцветье всех  наций и народностей,  начиная с обоих американских континентов, Европы, Азии и кончая Африкой. Эти зрители по своему эмоционльному настрою не имеют  ничего общего между собой. Одна ждет игру с жаждой  триумфа, другая в предвкушении очередного падения Колосса...
    Свой собственный  флаг был и у меня. За пару дней до матча я съездила в Караму.  Это бедноватый район Дубая, где старинные узкие улочки люди переходят прямо  перед носом  автомобилей, а мелкие торговцы, индусы и пакистанцы,  в своих бесконечных лавках продают всякую всячину, в том числе и дешевый  текстиль. Там я  купила три больших отреза белого, красного и синего цвета,  дома сострочила полотно примерно два на полтора, и у меня получился вполне правдоподобный государственный  стяг.  Из-за полупрозрачности ткани швов почти не было видно, да и кого это должно волновать?  Проверив, также ли аккуратно он лежит в сумке, я стала дожидаться, чтобы   развернуть  его в нужный момент. Мне казалось, что своими внушительными размерами он сможет затмить все ханжеское высокомерие этой  недружелюбной публики...
    Спортсмены замерли, напряженно  сгруппировавшись посередине катка, где арбитр в полосатой  майке, как бы дразня, занес свою шайбу над приготовившимися ринуться в бой клюшками. Пронзительный звук сирены заставил меня взрогнуть. Я вдруг почувствовала, как тревожное беспокойство разлилось по всему телу какой-то горячей волной.  Короткий щелчок -- и все игроки рассыпались по полю, занимая каждый  свою позицию. Началось.

     Шел год 2004-ый. Пораженная  держава все еще стояла на коленях перед всем миром. Но миру и этого было мало. Он добивал и так уже агонизирующего в предсмертных конвульсиях  царя зверей. То тут, то там случалось  что-то такое, что напрочь  вводило всю страну в полный ступор и отчаяние. Нашумевшее дело ЮКОСа, взрывы террористами-смертниками двух самолетов компаний “Сибирь” и “Волга-Авиаэкспресс”, захват школы  в Беслане, кризис в самопровозглашенной республике Абхазия, и так далее и тому подобное...Мучительная агония, которой не было конца. Иногда полуживой зверь вяло скалил на мир зубы, но это уже никого не пугало, а скорее, как в цирке, лишь забавляло.
     На этом фоне нам всем здесь приходилось несладко. Политическая подоплека проявлялась во всех сферах нашей жизни, подчас на самом бытовом уровне. Многонациональное сообщество эмиратов не гнушалось тем, чтобы при случае подунизить любого россиянина, чувствуя отсутствие под ним какой бы то ни было опоры.  Помню,  по окончании моего очередного курса английского языка я принесла для своей группы  угощение. Это было нашей традицией заканчивать курс чаепитием и клясться в дружбе навеки. Открыв свою коробку с набором конфет  ”Родные просторы”, я пошла по рядам, предлагая сладости одногруппникам. Тогда кто-то брезгливо отпрянул от  них  в сторону. Буквально на днях произошло таинственное “отравление” кандидата в президенты Украины Виктора Ющенко, которое очень широко обсуждалось в международных и местных медиа и которое полностью вменялось в вину России... Примеру этой девушки из бывшей союзной республики последовали и все остальные. Свои конфеты я потом поедала в гордом одиночестве.
   Но были и немногочисленные сочувствующие. Как-то перед экзаменом  дверь кабинета распахнулась и туда ветром ворвался парень – египтянин. Он быстрыми шагами приблизился и потряс мне руку, что весьма не приветствуется в арабском мире. В какой-то момент мне показалось, что он хочет меня приобнять...

--- Наталья, сэнкью вэри мач, сэнкью вэри мач! --  борясь с одышкой, как после забега, тараторил он, -- только что правительство России подписало договор о продаже ваших “мигов” Египту. Тяжело дыша, он плюхнулся рядом со мной на стул, как будто это он только что закончил эти трудные переговоры с нашим правительством. В глазах парня сияла неподдельная радость. За весь последующий курс мы негласно почти породнились с ним. Египет в те времена был, кажется, одной из многочисленных стран, активно пытающихся из плачевного экономического положения России извлечь свою выгоду.

    Довольно шустро на ледовой арене Дубая ребята эмиратовского клуба мечутся за шайбой, нападая, блокируя и в целом проявляя все ту же испытанную временем агрессивную тактику против своего главного соперника.  Своим взглядом я пытаюсь их затормозить, остановить, ставить  им подножки, всячески препятствовать, но они, как ртутные шарики,  все время от меня ускользают. Вот Роберт несется прямо на наши ворота! Трибуны взрываются, удар!! Шайба попадает в штангу.  Вздох облегчения. Но близко, слишком близко наши подпустили противника к воротам и так рано...Ребята, ну что же вы? Вслед за этим игра переходит на поле противника. Я выбросываю, наконец,  свой огромный  стяг, перекрывая ряды позади себя и реву что есть мочи: “Шайбу-шайбу!”. Весь стадион гудит каким-то единым: ”ай-у-ай-у-ай-у-ай-у!” Ну что же вы, ребята,  ну побыстрее шевелитесь! Но игроки, казалось, совсем не слышат нашей мольбы и, как на обычном разогреве, вальяжно раскатываются по полю между крутящимися, как волчки,  молодыми  хоккеистами эмиратов.


     Политика тогда была здесь во всем...Как-то у меня на работе устроили интернациональный день. Представители каждой национальности, а там их было около тридцати пяти, должны были оформить стенд и отобразить какие-то достижения своей культуры.  Такой же стенд взбрело в голову  устроить и мне.  Я приволокла огромную матрешку,  расписанную голубыми и золотистыми красками, разложила альбомы по изобразительному искусству (Шишкина, Серова, Кандинского), забаррикадировалась томами  наших классиков, как бы прося у них покровительства, поставила горшок с варениками и блюдо с блинами, повесила небольшой флажок. Все получилось довольно-таки пристойно. По крайней мере, Достоевский с Тургеневым и Толстым выглядели вполне довольными. Кто-то из подошедших, глядя на всю эту мою экспозицию, деликатным голосом, в котором, впрочем, уже звучала заранее заготовленная издевка, спросил:

-- А где же книги про вашу  русскую мафию и где же русская водка?
Противно хихикая, он отошел...А я была еще и  благодарна, что он не начал  разговор о моих тезках  “наташах”, забивших тогда до отказа все дешевые  бардели мира...
     На американском стенде американский же преподаватель Ричард Чайлд, что в переводе с английского означает Ричард “ребенок” (а он и правда был очень маленького роста) в ковбойском наряде с гордостью представлял хотдоги. Индусы демонстрировали свои бронзовые божества, всякие чаши и острое карри.  Арабы представляли восточные сладости и исламский домашний декор. Было очень весело…
     Все это происходило в мужском колледже для эмирати, который специализировался на преподавании авиационной инженерии, бизнеса, финансов и информационных технологиий.  Пару лет я  работала здесь ассистентом администратора. В мои обязанности входило сортировать документы, обзванивать студентов на предмет каких-то бумаг, расставлять книги и  корреспонденцию на полках, вносить что-то в базу студенческих и учительских данных, помогать студентам и преподавателям находить материалы для их проектов и тп. В общем, выполнять работу обычного клерка. Когда я только заступила на свой пост, мне  положили на стол множество толстых папок с документами для файлинга. Я еле справилась  со всем этим за две недели. Потом оказалось, что эта работа была дана мне на весь год. Самым тяжким было время после расстрела детей в Беслане. Тогда все международные печатные издания пестрели кровавыми снимками с мест тех жутких событий. А мне было нужно все это аккуратно по полочкам расставлять, а потом вежливо выдавать заинтересованным читателям...Больше всех расстарался журнал "Тайм". На своей обложке они поместили фотографию, где на фоне лежащего на земле убитого человека бежит ребенок с окровавленным лицом. В эти дни всегда приветливые и улыбчивые студенты-арабы обходили меня стороной, а при встрече старались не смотреть в глаза. Казалось, будто они чувствовали свою ответственность за произошедшее...
     Мне там очень часто приходилось вступать в полемики с англичанами-преподавателями, кто в свое время приложил немало усилий для развала  СССР.  В их глазах я все еще была представителем враждебного лагеря. Побежденные ими когда-то индусы подобострастно преклонялись перед своими хозяевами и наставниками. Сами же англичане порой в открытую их презирали. Один из преподавателей-инженеров, вечно недовольный  всем типчик, как-то, обращаясь к библиотекарше-индуске, во всеуслышанье заявил: ”А знаете, почему вы все говорите по-английски? Только не думайте, что вы стали англичанами...Вы просто были нами колонизированы!” В ответ было только молчание и потупленный взор.  Не знаю, на что он рассчитывал в моем случае. Я уже тогда была  довольно строптива  и  языкаста,  и,   несмотря на то, что за моей спиной  был  всего лишь один  год практики в английском, я находила достаточно слов, чтобы им  всем дать  отпор.  Мне он говорил,  что наши самолеты слишком шумные и что от них в домах осыпается штукатрука. Тогда  я отвечала ему, чтобы  поиграть у вас на нервах,  для создания специального шумового эффекта наши пилоты заправляют баки водкой.
     Но находились  и те,  кто ставил себя выше политики.  Питер Мильнер, так звали еще одного преподавателя с факультета авиационной инженерии. Это был приятный лет сорока восьми, стройный, улыбчивый, добродушный  и все еще очень привлекательный мужчина с классическим английским произношением и джентельменскими манерами. Я нравилась ему. В молодости он где-то пересекался с советскими летчиками. Как настоящий специалист, он искренне  восхищался нашей авиацией. Он часто заходил в наш  департамент и заводил беседы о “сушках”, которые не так давно участвовали здесь в показательных выступлениях. Самолеты это и моя страсть.  Я там тоже была.
     Открытые  трибуны стадиона в Абу-Даби были переполнены, так как многие явились сюда из-за тех самых знаменитых русских “СУ”, осколков могущества некогда великого государства. Однако объявили их, как коронный номер, почти в самом конце авиашоу. Заскучавшая было от однообразия публика сразу оживилась и, как по команде, вытянула шеи в сторону, откуда должны были  появиться летчики. Обычно после анонса пилоты  быстро запрыгивают на борт самолетов, а через минуту вы уже наблюдаете их в небе во всевозможных виражах. Но не тут-то было с нашими. Неспешной походкой мужчины в своих годах пятидесятых прошли к приколотым неподалеку машинам, полазили по ним вверх-вниз, внутрь-изнутри, проверяя все ли в порядке. Этот процесс у них продолжался минут двадцать. В какой-то момент мне показалось, что они их просто чистят...Все нетерпеливо заерзали на своих сиденьях, а кое-кто начал  посвистывать, покрикивать, требуя немедленных зрелищ.
     Наконец пилоты неспешно задвинули кабины изнутри, но "сушки" все также продолжали стоять тихо и неподвижно. Люди уже начали тревожно переглядываться. Не случилось чего? Как вдруг реактивные моторы обоих самолетов разом взревели, перекрывая  все существующие для нас звуки на земле.  Зрители  почему-то сразу повскакивали с мест, и мы могли только угадывать, что кричим друг другу, по жестам и движению губ.  Позади турбин мощный поток воздуха поднял целый вихрь белого пустынного песка. Летчики степенно провели грозно гудящие машины мимо нас, важно помахивая перчатками из кабин. Вибрирующие трибуны ответили им беззвучной мимикой свиста, улюлюканья и  аплодисментов. Мое сердце бешено заколотилось и в горле появился комок. Вот оно!  В такие минуты мы все, узбеки, украинцы, казахи, белорусы, киргызы, сливались в одно целое, все  становились русскими, одной нацией,  которой нас по сию пору и считают во всем мире....
    Затем они неспешно двинулись к началу взлетной полосы. Еще через минуту наконец поднялись в воздух, сотрясая все пространство непривычной обычному уху сверх-звуковой волной,  и через пару секунд  растворились в голубых небесах.
    В наступившей тишине полуоглохшие люди возбужденно переговаривались в предвкушении предстоящего представления.  Им нетерпелось вновь ощутить рядом с собой эту великую мощь.  Все уже немного приутихли,  стали  слышны хруст чипсов и  шипение кока-колы, вырывающейся из нагревшихся на жаре  банок,  когда два явившихся изнеоткуда серебристых монстра  вдруг  метеорами  промчались на уровне наших глаз, жестоко разрезая молчаливую пустыню пополам. Затем, описав два  пространных круга и еще в отдалении повернушись  вверх дном,  с  более низким  гулом один за другим пронеслись обратно, пропустив между своими закрылками стоящую неподалеку наблюдательную башню. Публика ахнула. Какой миллиметраж! Затем перед зеваками последовала мертвая петля, затем какая-то спираль, затем беззвучное свободное падение – и почти у самой земли зверский рев движков и натужный подъем тяжеленных  детин ввысь. А вот и моя любимая кобра. Самолет и вправду, подобно живому гаду, абсолютно вертикально поднимает свой фюзеляж и совершенно беззвучно повисает в воздухе в нескольких метрах от земли. Кое-кто из впервые видевших такое аборигенов озирается по сторонам, как бы вопрошая, а все ли идет хорошо...
     Когда пышащие в расплавленном воздухе самолеты возвращались назад на прикол, трибуны просто заходились  в восторженной истерике.  Питер Мильнер  откуда-то знал, что  русские “СУ” - это не облегченные модели для выступлений, которые использовали в авиашоу  все остальные страны, а настоящие военные истребители, готовые хоть сегодня отправиться в бой. Это-то и поразило его больше всего.
      Последующие за ними саудовцы в своих бело-зеленых английских самолетиках уже мало кого интересовали.  Их выступление было сугубо показательным. Они отличились не столько своими трюками, сколько резкими возгласами  их командира,  которые  через усилители были слышны и здесь, на земле. Звуки были такими страшными, что всем нам казалось, будто все они там в кабинах один  за другим делают себе харакири...
     Довольная публика уже в сумерках разбредалась по машинам. Я заметила, что восточные люди  очень тяготеют к силе, а побежденных быстро забывают. Вспоминается, в году в 2005-ом на дубайском теннисном кубке играли амеркианка Серена Уильямс и сербка Елена Янкович. Елена, будучи  по-женски неплохо  сложенной, сразу вызвала симпатию у азиатов. Серена, первая рокетка мира, уже тогда была чрезмерно накаченной и угловатой. Ее удары были такой силы, что, казалось, попади она в голову соперника, та в миг расколется на мелкие куски, как арбуз. Думалось, что она должна сражаться  не на женском  турнире, а на мужском. Публика активно болела за симпатичную Янкович, когда та вела в первых сетах. Но Уильямс, скорее всего просто играя с ней  как кошка с мышкой и не выкладываясь на начальных этапах,  вскоре набрала обороты, не оставив Елене никаких шансов на победу. С того момента  и до  окончания игры болельщики уже скандировали исключительно “Серена-Серена”, совершенно игнорируя так горячо полматча ими любимую  Елену Янкович. Одна я,  в порыве нашего славянского братства, продолжала выкрикивать  “Елена-Елена”,  вызывая множество неодобрительных взглядов стоявших поодаль филлипинцев, пару сетов назад  оравших то же самое...Такая же картина наблюдалась и на поединке между Федерером и Надалом. Пока выигрывал Федерер, было слышно только “Роджер”, когда вел Надал – слышалось  исключительно “Рафаэль”...

      Снова опасный момент и...
   -- Го-о-о-о-о-л!! -- орет...южная трибуна. На нашей северной – стон разочарования. Нет, этого не может быть...Этого не может быть...Я прикрываю лицо стягом и  шепчу: ”Господи, помоги, господи помоги, господи, помоги...”   
     После своего второго гола местный клуб сразу почему-то взял тайм-оут. Они, видимо, не хотели терять такой удачный момент, а может, решили немного передохнуть.  Роберт Перегудов нарочито бросился на меня с клюшкой через ограждение.  Несколько человек  ринулись  мне на помощь, но я, смеясь,  их успокоила.  Когда Роберт поднял маску, я не увидела никакой радости, зато по совершенно изможденному его лицу  ручьями стекал пот.  Позже он мне рассказал, что за кажущейся расслабленностью русских была  сложнейшая тактика. И эти голы они, скорее всего просто позволили им забить, чтобы подзадорить публику и не сильно огорчать неоперившихся спортсменов. Но больше всего удивило Перегудова то, что во время перерыва, когда, чтобы немного освежиться,  местные ребята обливались холодной водой и жадно пили энергетические напитки, в раздевалке все эти немолодые мужи, как паровозы, дымили сигаретами и мирно  переговаривались  между собой...о рыбалке...

     Во втором периоде игра совершенно изменилась. Хотя  советские игроки все также фигурно и непринужденно катались по льду, шайба теперь ходила за их клюшками, как привязанная. Казалось, они совсем не смотрят друг на друга, а иногда посылают ее в абсолютно пустое место. Но та всегда оказывалась вовремя подхваченной другим игроком и направленной в ворота соперника. Судья изо всех сил старался помочь местному клубу, благо на трибунах мало  кто понимал правила игры. Он, прямо как в старые добрые времена, даже  удалил непонятно  за что одного из наших лучших нападающих.  Но это ничего не изменило на поле, и наши, играя в неполном составе, забили еще несколько голов.
    Первый раунд они сыграли со счетом 4:6, второй 2:9. Оба в пользу советских старичков, у которых, оказывается, было, ох,  сколько еще пороха в пороховницах... Третий уже не было смысла играть. Спасибо вам, ребята, за эти минуты! Вы отлично взяли свой реванш!

    На следующий день в местной газете появилась небольшая статья, на которой с огромным российским стягом стояла молодая русская девушка.  А я еще три дня из-за своего сорванного голоса я не могла сказать ни слова.
    А для тех, кто опять соберется съесть газету, я могу предложить наваристого русского борща. Он у меня неплохо  получается.  Рецепт прилагается ниже.

             Рецепт  самого вкусного русского борща с секретом.

                Ингредиенты.

1)5 л. воды
2)мясо - 600-700 г (свинина,говядина или баранина, в зависимости от ваших вкусовых предпочтений и идеологических убеждений)
3)картофель - 2-3 шт.
4)небольшая свекла - 1 шт.
5)лук репчатый - 2 шт.
6)морковь - 2 шт.
7)томатная паста - 2 столовых ложки
8)помидоры - 2-3 шт.
9)болгарский перец (красный, зеленый или желтый) - 1 шт.
10)белокочанная капуста
11)зелень  (петрушка, укроп, сельдерей)
12)маленький кусочек старого сала
13)1 зубчик чеснока
14)соль (1 ч.л.)
15)сахар (1ст.л.)

Способ приготовления.

Мясо  вымыть, положить в кастрюлю, залить холодной водой и сварить до готовности. Готовое мясо вынуть и положить отдельно.

Картофель  порезать  кубиками и положить в бульон.

На сковороде обжарить в подсолнечным  масле нарезанную соломкой свеклу.

Добавить мелко нарезанный лук и нашинкованную морковь.

Обжарить их до золотистого цвета, добавить томатную пасту и помидоры натертые на терке (без кожуры).

После того, как пережарка немного загустеет,  влить стакан бульона.

Туда же добавить порезанный кубиками болгарский перец и сахар. Потушить минут 10.

Тем временем нашинковать капусту.

Если  картофель уже почти готов – положить  зажарку в бульон. Как только тот закипит ,  добавить  капусту и зелень.

Дать  борщу  покипеть минут 5.


А теперь главный секрет!

Взять  небольшой  кусочек  сала и зубчик чеснока,  размельчив их  в ступке,  бросить в борщ. После этого сразу же выключить.

Дать  готовому борщу постоять минут 15, после этого подавать к столу с газетой.

Это очень-очень вкусно. Приятного аппетита!))))