Где он (Бог) мог научиться
тому, чему учил других?
Цицерон
Внизу листа бумаги, авторучка неторопливо вывела дату, замысловатый вензель в начале подписи, спустя несколько секунд зависла в воздухе, словно подумав, и поставила рядом с последней буквой фамилии жирную точку.
Точка означала для Олега Владимировича окончание очередного уголовного дела. Долго, шаг за шагом, капитан, старший оперуполномоченный следственного отдела, шел по следу шестимесячных приключений ловкого «домушника», пока на запястьях подозреваемого не защелкнулись наручники.
Полгода шло следствие: опрошены десятки свидетелей, исписаны сотни страниц протоколов. За эти месяцы у Олега появились мешки под глазами от недосыпания; зато «скалолаз Джо» (таким необычным прозвищем оперативники прозвали наглого вора, терроризировавшего город) надолго уже прекратит свою деятельность. С его гибкостью и способностями, ему в цирке выступать бы, но вместо этого теперь придется оттачивать дивное мастерство на нарах. В отличие от оперов, жители прозвали ужас, ворвавшийся в город, новым словом – человек-паук, за неподдающиеся логике, кражи с верхних этажей через открытые форточки. Закончились допросы, очные ставки, опознания, обыски, следственные эксперименты, во время проведения которых обвиняемый чуть было, не упал с третьего этажа, и однажды едва не сбежал.
Олег обвёл взглядом кабинет, положил ручку в подставку, и, вздохнув, произнёс: - Одной нервотрепкой стало меньше, - затем отодвинулся от стола вместе со стулом, непрерывно скрипевшим, пищавшим и издававшим неприличные звуки трескающейся древесины под огромным давлением.
Друзья капитана и коллеги по работе звали его Кирибеевичем. Он добродушно относился к своему прозвищу – ведь выглядел подстать этому былинному богатырю славянского фольклора: рост за 180, вес под 100. И сейчас он, вытянув ноги, всем телом с наслаждением потянулся, освобождая его от надвигающейся дремоты. Стул под ним жалобно запел свою обычную нудную песню.
- Придется просить новый, а майор вновь начнет бухтеть, мол, сколько можно… Нужно было в прошлом году ему не жадничать, а покупать приличную мебель. Прошлый стул, закарпатской фабрики, каким хорошим оказался – на целый год хватило.
Вытянувшись на стуле, опер выдвинул верхний ящик стола, посмотрел на глянцевую обложку журнала «Вестник археологии», выходящего всего два раза в год, потом на часы, вздохнул и задвинул его обратно. С другого отделения достал коробку с сигарами «Ромео и Джульетта». Сейчас он себе доставит маленькую радость: большими пальцами поддел крышку, и она, словно на пружинах, с силой отскочила, выставляя содержимое на обозрение. Олегу всегда доставляло удовольствие смотреть на нижний ряд сигар, чем-то напоминающий пистолетную обойму.
- Процесс пошёл, - вполголоса произнес он, доставая из коробки специальные маленькие хромированные щипчики. Откусив кончик у сигары, затем осторожно помахал сигарой у носа, пытаясь уловить довольно приятный запах табака. - Ручная работа, - улыбнувшись, закрыл глаза, и, вдыхая аромат, совсем по-детски, радостно произнес. - Какая прелесть!
Предварительное следствие окончено, поэтому сегодня Олег имел право позволить себе выкурить сигару. Это была, своего рода, традиция. Есть у него друг Виктор, бывший однокурсник, оказавшийся после института в Москве, в отличие от Олега, попросившегося на свою Родину, в шахтерский городок, где после войны осели его родители. Виктор ежегодно, будучи в отпуске, приезжал сюда, к своим родителям, так как тоже был родом из этих мест. Привозил несколько коробок хороших сигар – заграничного «деликатеса», и они, два друга, оба следователи, по обоюдной договоренности, позволяли себе выкурить по сигаре после окончания очередного дела. Время от времени при телефонном разговоре интересовались количеством оставшихся сигар, подводя итог негласному соперничеству.
Олег Владимирович, вытянув тело в струнку, с необычайным удовольствием втянул в себя табачный дым, вслед за тем выпустил одно за другим три голубых кольца, зависших над столом, и пронзил их струей.
- Не то, что хорошо получилось, а просто великолепно, - подвёл он итог своей шалости. Еще раз, глубоко затянувшись, Олег повторил игру: первое кольцо пошло, второе, третье. На этот раз большими ровными голубыми кругами они замерли на мгновение под лампочкой, словно в ожидании помощи. Капитан выдохнул оставшийся дым – опять струя ловко прошла посередине замерших колец, и, не замечая на своём пути лампочку, устремилась к потолку, оттолкнувшись от него, начала оседать, окутывая все на своем пути, затем зависла голубым облачком над столом, торжествуя в своей мимолётной победе над человеком; в его голове мелькнуло: «Кольца Сатурна».
Работая в шахте после службы в армии, Олег готовился поступать в Московский Институт археологии. Готовился обстоятельно, помимо основной программы, он много читал. Мечтая с детства о раскопках древних поселений и курганов, он бредил своими будущими открытиями. Но с отцом, проходчиком, произошел нелепейший случай, повлекший инвалидность и последовавшую за этим чудовищную бесчеловечность государства по отношению к пострадавшему. Десятки случаев беспрецедентного обмана шахтеров, несправедливость со стороны руководства шахты, всех этих партократов до мозга костей, отзывались долгим тяжелым эхом в сердце молодого человека. Ночи, проведенные в раздумье над этими случаями, несогласие с проводимой политикой партии и правительства, переубедили его, ищущего справедливости, поменять свою будущую жизнь.
Сказки Шлимана, легенды о кладе Мазепы, веды, руны – всё было отложено в сторону. Ах, как жалко! Необыкновенная будущая профессия представлялось не такой уже и сказочной; годами пришлось бы работать кисточкой, но тогда, именно благодаря ему, брошки, перстенечки, наконечники стрел заняли достойное место в музеях страны, рассказывая посетителям о древнем мире человечества.
Не хотелось отказываться от давней мечты, но Олег сумел себя перебороть, настроившись на подготовку к экзаменам на юрфак. С утроенной энергией засел за учебники. Вместо танцев штудировал обществоведение, право. Поступил в ВУЗ с первого раза, по окончании вернулся, как и предполагал, защищать интересы тружеников. Но тут неожиданно произошла цепочка случайных встреч, закончившихся немногословной тирадой начальника РОВД, державшего в руках его диплом отличника: - Адвокатом может каждый быть. И штаны успеешь протереть, но сначала нужно походить в операх, пороха понюхать. Хлебнешь «науки побеждать», а там уже и сам посмотришь.
Оказалось, что для защиты интересов граждан нужны не только адвокаты, но и крепкие сметливые лейтенанты для борьбы с нарастающей преступностью.
- Да-а, в Москву мог уехать вместо Виктора, и в аспирантуре оставляли, - только и смог, вместо ответа, про себя рассудить Олег, соглашаясь с неожиданным предложением.
После беседы с легендой сыска, он уже десять лет работает в уголовном розыске, и сейчас на его счету больше сотни раскрытых уголовных преступлений, есть даже несколько чужих «глухарей», чем снискал почет и уважение своих коллег.
В отделе, зная про его начитанность о древнем мире Земли, иногда подшучивали над ним – называя «Архивариусом». Действительно он знал много такого – о существовании чего его ровесники даже и не подозревали. Иногда на случавшихся застольях, коллеги просили его рассказать что-нибудь интересное. Выслушав очередной рассказ о вожде викингов, по имени Один, приведшего свой народ в Скандинавию из Причерноморья, и провозглашенного после смерти богом, многие друзья, включая и старших по званию товарищей, откровенно удивлялись тому, что он выбрал именно такой путь в жизни. Сам же Олег, после довольно лестных для него изливаний словесности, размышлял:
- Конечно, а кто же тогда ваших «глухариков» распечатывал бы?
Капитан докурил свой «лавровый венок»:
- В Москву Виктору позвонить, что ли? - посмотрел на часы – до наступления новых суток осталось полчаса. - Выходит, звонок откладывается. «Джо», «Джо», чтоб тебя… Как теперь домой добираться? И ребята не подбросят.
Олег слышал как обе дежурные машины, с интервалом в десять минут, недавно отъехали от горотдела милиции. Опять придется в дежурке «куковать», если машины быстро не вернутся. А быстро точно не вернутся, так как на улице был слышен лай Витязя, значит, группа выехала полностью, а это точно надолго.
- Жизнь хороша ментовская на скамье студенческой, - Олег принялся сочинять, подбирая рифму. - Скамья – тоже придумал. Нахватался здесь немало за эти годы. Скамья, - он хохотнул, встал, убрал дело в сейф. Еще раз глянул на часы, вздохнул и пошел в дежурную часть.
- Владимирович, дорогой, вот хорошо, что ты здесь оказался. Просто чудесное совпадение! И ничем необъяснимое! - обратился к нему дежурный по горотделу, тоже капитан. - Ну и ночка у нас сегодня. Ребята уехали – поножовщина с летальным исходом. И сейчас позвонили – сначала я подумал, что просто пьяная разборка, а потом уже сообразил: в Новгородске женщину убили. За все годы моей службы всяко бывало, но чтобы до полуночи мы имели два трупа – впервые. Вся надежда на тебя – выручай, товарищ капитан. Безвыходное положение – сам видишь.
- Машины ведь ушли, чем будем добираться? Или попутку ловить, как в прошлый раз? - недовольно заворчал Олег. Думал поболтать, да и отдохнуть немного, хотя бы сидя на диване. Наигранно недовольно вздохнул:
- С кем поеду?
- С лейтенантом Ермохой.
- Где же он?
Дежурный растерянно глянул на Олега, одновременно вытирая лоб тыльной стороной ладони.
- Пошел… заводить мотоцикл.
- Мотоциклом – в Новгородск?! Ты издеваешься?
- Олег Владимирович, ну так труп же… Я позвонил в ГАИ, договорился – ребята вас будут ждать на машине.
- А почему не попросил подъехать, ведь почти рядом?
Дежурный развел руками, не находя слов для оправдания своей оплошности:
- Да вот, как-то так неразумно получилось…
- Труп, труп, - забормотал Олег, вконец расстроенный тем, что придется трястись вдвоем на мотоцикле с коляской, повидавшем бог ведает, сколько дорог на своем веку. - Бр-р-р, - вздрогнул, представив путешествие по городу. - Да еще и ночью! Хорошо, что на дворе только середина июля, и на посту ГАИ будет пересадка.
Напрасно старушка ждет сына домой, - завертелось на языке у Олега, вышедшего на улицу.
На небе узкая полоска, только родившегося месяца, сопутствовала началу добрых деяний. В темноте ночи почудилось, что Млечный Путь взбесился и несется вниз к Земле, на его город. Олегу от шальной мысли стало неуютно.
- Наверное, напряжение последних дней дает себя знать, или… - не договорив, он опять посмотрел вверх. - Что за фантазии водили рукой уважаемых создателей Вселенной, заставляя именно так изобразить Большую медведицу? И вот сейчас она несется к нашей «матушке», а следом за ней рухнет остальной небосвод и раздавит всё на своём пути… А от человечества останутся лишь шахтеры третьей смены. Они всё равно выберутся на-гора, вздохнув, вытрут пот со лба – и начнется новый виток цивилизации.
Ночь сегодня волшебная, а утром, как обычно, взойдет вечное, дающее нам жизнь, Солнце, но я уже буду спать… может быть.
Донбасс. Давно ли он был бескрайним Диким Полем? Когда-то здесь на курганах, воздавали хвалу древним богам, приносили в жертву скот – жирный-жирный барашка. Спустя несколько веков, каменных баб заслонило новое божество, но и оно тоже расшаталось, подобно колоссу на глиняных ногах. Это божество, в свою очередь, почти без белых пятен заслонили манускрипты Ильичей.
«И даже отец наших идей», - он вспомнил строку из песни В. Высоцкого, и тут же тихонько хлопнул себя правой ладонью по внутреннему карману – ведь здесь, возле сердца, должен был бы лежать и греть душу партбилет. Но, увы, на все предложения парторга, старшего лейтенанта, Олег каждый раз, состроив серьёзную мину, задумчиво отвечал:
- Это очень ответственный вопрос. Я должен немножко обстоятельно рассудить – достоин ли я? Достаточно ли у нас ещё времени до принятия правильного решения?
Мимика парторга после очередного отказа выражала недоумение. Так мог выглядеть только человек, которого насильно заставили съесть пару стаканов клюквы. С недовольным лицом он пророчествовал:
- А что тут думать? Если тебе, Олег Владимирович, нравятся эти погоны – можешь их носить до самой пенсии. Так что думай быстрее – пока партия в тебе не разочаровалась.
Потом он козырял с вывертом ладони, и, если можно так сказать: отскакивал от капитана, наподобие теннисного шарика от ракетки.
При разговоре с ним, Олег всегда старался смотреть в глаза с жалостью, по-отцовски, хотя сам был не намного старше. И после очередного разговора, смотря вслед уходившему «старлею», вздохнул:
- Лицемеры. Задумывался ли ты (без пяти минут капитан) о том, что за всю историю человечества ни один из экспериментов по перестройке общества, не обходился так дорого, если говорить о человеческих жизнях… Очевидно, не создано ещё такое перо, которое смогло бы описать немыслимые ужасы, совершенные под прикрытием строительства светлого будущего для всего человечества.
На следующий день, после встречи с парторгом, было продолжение беседы о роли человека в жизни общества, но уже в кабинете начальника РОВД. Все сводилось к одному – чем выше сознание у капитана, тем быстрее страна получит нового майора. Из кабинета Олег вышел с единственной мыслью: «Если в ближайшее время нашего подполковника не заменят, тогда старшему оперу предстоит роль изгоя».
Капитан прислушался – во дворе заработал мотоцикл.
- Откуда только появились эти специалисты по перестройке общества?! - Олег вновь окунулся в размышления. - А сейчас что творится? Виноградники вырубили, водка очередной раз подорожала – это у них называется борьба с пьянством.
Столичным мудрецам, может быть, там, на холмах за красными стенами, виднее, но я как-то на досуге посчитал, и получилась интересная статистика: на сколько процентов возрастает цена на водку – на столько же увеличивается и преступность. Вот такая простая арифметика получается. Только потом слишком дорого обходится та же «Московская», «Столичная», одним словом, казёнка.
С детских пеленок нас учат вожди – гораздо легче и удобнее верить услышанным словам, чем придумывать их самим; и не придется по жизни передвигаться болезненными рывками, если правильно отнестись к установившейся указке старших товарищей. Сказали: верь этому факту – хорошо. Объявили, что белое – это черное – отлично, никто никогда в этом и не сомневался.
Ура! Наконец-то мы узнали, что это – черное. Как же мы раньше жили без этих знаний?!
Через некоторое время с высокой трибуны звучит новая директива: ребята, а ведь черное-то – не черное, а – зеленое.
Ура! Мы благодарны судьбе за то, что нам предопределено жить в счастливое время, когда любой человек может знать и говорить о том, что это – зеленое! Какое счастье – знать подлинную правду! Теперь наш народ обрел настоящее чувство счастья!
Что вожди с народом сделали? Наше развитое общество начинает медленно агонизировать и вырождаться, но только, как ни странно, не снизу, а сверху. Потому, что как вы там ни крутите, а наверху бардак и правит бал там сам…
- Товарищ капитан, карета подана, - лихо подрулил Ермоха. С виду очень крепкий парень, тридцати трёх лет от роду, был немного ниже Олега, но вес тоже – под 100.
Капитан посмотрел на мотоцикл и с грустью произнес:
- Пятый век, - подойдя поближе, обошёл его и, скептически осмотрев еще раз изобретение социалистического производства, добавил. - Век угадал точно, но только до нашей эры.
- Олег Владимирович, вы в колясочку садитесь – удобнее будет и вам, и мне.
- Да уж спасибо…
Олег сел на заднее сидение – оно жалобно заскрипело.
Старенький мотоцикл, похожий на трофейный немецкий «БМВ», под неожиданным весом натужно взревел, хлипко чихнул, и заглох. У Олега мелькнула мысль, но произошло это так странно, будто кто-то неведомый шепнул на ухо, поражая его своим невинным желанием: «Хоть бы не завелся». Но «старичок» – вечная мишень острот и плоских шуток, услышав эту шалость, бодренько застучал автоматной очередью в ночной тишине, и рванул в неизвестность, доказывая, что он ещё ого-го.
Капитан оглянулся на светящиеся окна – в одном из них виднелся дежурный по отделению, и уж странным показалось, что он слишком доброжелательно улыбался, махая рукой им вслед.
Вскоре они подъехали к зданию ГАИ. Пятачок, освещаемый фонарем, где обычно стоят патрульные машины, был пуст. У Олега перед глазами мгновенно появилась счастливая улыбка дежурного.
- Ведь не подвело меня чутье! Нутром почувствовал, что-то здесь не договорено. Это он от радости «расцвел» – спихнул нас, обведя вокруг пальца, словно практикантов, - возмущенно произнес капитан, но, ничуть не удивившись тому факту, что их именно таким образом отправили на расследование убийства. - Ну, Петрович! «Как-то так неразумно получилось», - вспомнил неуклюжее оправдание дежурного офицера.
- Дежурный говорил – нас машина должна здесь ждать, Олег Владимирович, - Ермоха, заглушив двигатель, повернул голову и вопросительно посмотрел. - Что делать будем?
Капитан, не говоря ни слова, слез с мотоцикла, сделал несколько неуверенных шагов, словно после скачки на дикой лошади; подойдя к двери, нажал на кнопку звонка.
Из-за двери раздался голос:
- Кто там?
- Свои.
- Свои в это время дома сидят.
Одновременно раздался звук отпираемой двери, потом вышел сержант с заспанными глазами, взял под козырек:
- Здравия желаю, товарищ капитан, извините, не узнал.
Олег поздоровался.
- Где патрульные машины?
- Только получили телефонограмму – сразу весь состав выехал на патрулирование, как положено – до утра никого не будет. Здесь только я с напарником.
- Наш дежурный звонил?
- Да.
- Что ты ему ответил?
- То, что и вам.
- Хорошо, до свидания.
Олег вернулся к мотоциклу. В задумчивости постучал ногой по заднему колесу.
- Выходит, кинули нас? - с ноткой обиды тихо спросил Ермоха.
- Да. Оказия вышла. Ну, что, Александр Данилович, в путь? Нет, минутку. Несмотря что дорога каждая минута, но сначала давай выкурим по одной, - предложил капитан, - и тогда уже в путь.
- На нем? - Ермоха удивленно переспросил, затем похлопал рукой по мотоциклу. - Как чувствовал – полный бензобак залил.
- Так получается. Работа у нас такая, хотя она у многих наших горожан не вызывает положительных эмоций. Далеко ли, близко ли, но ехать-то всё равно нужно. Ты только внимательнее на дорогу смотри, чтобы нам не обломаться, рации ведь нет – тогда придется до рассвета голосовать.
Капитан опять уселся сзади Ермохи, вцепившись руками в ручку, так как на ухабах сидение пружинило с неимоверной силой, пытаясь скинуть своего седока, словно необъезженный скакун. Такая езда отвлекала его, мешая сосредоточиться, но он снова и снова пытался обработать крохи информации, переданной ему дежурным.
- Убита женщина. После короткого телефонного сообщения в 23:30, плачущая женщина бросила трубку. Петрович сказал: «По голосу ей лет за сорок».
Кто убил? Как убил? Да-а не густо. Да ещё «у черта на куличках».
Ну, что же ты едешь как-то некрасиво, - пробормотал недовольно Олег на ухо Ермохе, подскочив на очередном ухабе. - От времени звонка отнимем 10-15минут – пока она, допустим, нашла телефон, и еще пять минут на предшоковое состояние при виде трупа; будем надеяться – в обморок не падала. Значит, где-то в 23:10 – 23:15 обнаружено тело.
Время не слишком позднее, выходит, – «бытовуха» под водочку. Если пили казенку, тогда через магазин легче найти свидетелей, ну, а домашняя водка – никто не согласится. Есть только один вариант – прижать местных самогонщиков, и пообещать, что, исходя из оказанной помощи следствию, мы готовы закрыть глаза…
Ладно, на месте будем разбираться. Но рассчитывать на чью-либо помощь, или сочувствие, со стороны соседей, вряд ли придётся. Причина одна – ночь.
- Александр, ты знаешь, куда нужно ехать?
- Примерно, Олег Владимирович, думаю – найдем, я когда-то бывал в тех краях. У меня там зазноба была, Валей звали.
Ермоха замолчал, очевидно, окунувшись в воспоминания. Олег не стал расспрашивать – зачем человеку бередить старые раны. Выехали на окраину города, дорога дальше пошла под уклон.
- Если бы не фара мотоцикла, можно было подумать, что мы вторглись в какую-то сказочную область ужасного мрака, где таких дерзких людей, на каждом шагу караулит Её Величество Смерть. А нам еще назад ехать, хотя нет – ведь труп: улики, свидетели, пока машина приедет за телом… Придется Ермохе назад самому добираться – я-то на машине.
Свидетелей искать – среди ночи людей будить. Начнут ворчать, отнекиваться: то больные, то в первую смену. Знакомая история. Собаки в каждом дворе – всех переполошим. А что делать? Иначе нельзя.
Олег зевнул и тут же непроизвольно пригнулся – над ними пролетела ночная птица, почти задев его перьями.
- Вот так из охотников чуть не стали жертвами. Едем по дороге через степь, где много веков назад сменяли друг друга орды кочевников в период великого переселения народов. До сих пор находят в наших краях древнейшие памятники нынешней цивилизации – каменных идолов.
Историки с археологами доказали, что наши предки – русы, росы, были выходцами из племен, создавших в свое время, культ леопарда в Малой Азии. Спасибо им, особенно археологам, чьи раскопки позволили найти истоки этого культа. Докопались-таки детки-звереныши. Сыновья? Мы – даже не сыновья. О нас правильно говорить нужно, как о потомках сыновей леопарда.
Эх, сыны-сыны, до чего же странный путь развития они прошли. И теперь наш край заселен шахтерами, химиками, земледельцами и… алкоголиками. Сегодня из-за какого-то потомка… приходится трястись ночью через степь в соседний городишко.
Нужно было все-таки в археологический институт поступать. Сейчас копал бы потихоньку в степи, или под древним Херсонесом собирал камушки, черепочки, косточки…
Тьфу ты!
Опять на них спикировала ночная охотница.
- Хорошо, что дорога проложена не мимо кладбища.
Ведь какой интересной профессией мог бы обладать – сметать пыль веков с осколков цивилизаций. Не каждому дана такая любовь к древности, камням, природе. Может быть, в следующей жизни мое предначертание, мой долг исполнится перед человечеством? И «разгребая» ХХI век, я тоже найду свою Трою.
Олег, очевидно, настолько увлекся своими рассуждениями, что спросил у Ермохи:
- Правильно ли я говорю, Александр?
- Вы о чем?
- Я о том, что мы – потомки сыновей леопарда.
- Я не знаю, кто это такие, но мы уже почти приехали.
Свет мотоцикла выхватил стоящую в переулке, возле калитки, женщину. Лейтенант притормозил, повернул и остановился рядом с ней.
- Приехали, Олег Владимирович, - странно дрогнувшим голосом отрапортовал он, заглушив двигатель.
Свет от качающегося на столбе фонаря, возле соседнего двора, периодически выхватывал из темноты женщину, 40-45-ти лет.
Капитану уже не хотелось вставать. Он привык, было удобно и сейчас показалось, что лучше позы для сидения не существует. Да и не хотелось при чужом человеке, тем более женщине, ковыляя, восстанавливать свое естественное положение.
Олегу было достаточно одного взгляда, чтобы «срисовать» её. На ней было неопределенного цвета длинное платье и такая же кофточка. Босоногая, со следами былой красоты на лице; в профиль она чем-то походила на пришелицу из античного мира, неизвестно за какие грехи, сосланную злым роком в захолустье Петровской горы. При резком движении головой слипшиеся волосы слегка развевались; неестественно вывернутой левой рукой она держалась за почтовый ящик. И вдобавок ко всему, она была выпившая, даже слишком хорошо выпившая.
- Вот это баба! Потому-то она в слезах и звонила, – ужаснулся Олег, бросив взгляд на залитые светом окна.
- Чего нада? - спросила она полузаплетающимся языком, стараясь удержать голову, норовившую упасть на грудь.
Олег непроизвольно рассмеялся, но тут же взял себя в руки:
- Кто звонил?
- Валя.
- Где она?
- Я – Валя.
- Кого убили?
- Меня.
После услышанного ответа, Олег с Александром посмотрели друг на друга с досадным удивлением – влипли.
- Ну, Петрович, - произнесли они в унисон.
Олег заметил, как неожиданно напарник задышал глубже – очевидно, злость забурлила. С одной стороны, это хорошо; с другой, молодой офицер еще не научился своими эмоциями управлять.
Капитан несколько раз присел, потом поочередно потрусил затекшими ногами, разгоняя кровь, подошел к виновнице их визита в этот край, забытый Богом:
- Пошли, хозяйка, в дом за документами.
- Зачем документы, товарищ милиционер?
- Необходимо оформить тебя на пятнадцать суток в назидание потомкам, да и чтобы впредь не шутила таким неподобающим образом.
- За что?! - взвизгнула Валентина на всю улицу. В соседних домах проснулись жители – в окнах появился свет. В шести-семи метрах от них с левой стороны послышался скрип, следом фонарь осветил мужчину с каким-то продолговатым предметом в руке. Раздался недовольный бас:
- Кого здесь черти носят? Сколько можно…
- Милиция, - спокойно ответил Олег.
- Давно пора, - обладатель баса развернулся, послышался вновь скрип калитки.
- Давай пошевеливайся, хозяйка, через пару часов поймешь, что каждая причина имеет следствие, а женская судьба, лично твоя – есть следствие многих причин, которые в совокупности дают тебе право на индивидуальный счет до пятнадцати, - не меняя тона, обратился Олег к Валентине. - А «чего нада» – утром сама узнаешь.
- Там, там, - она заплакала, одной рукой пыталась вытереть слезы, второй дрожащей, показывала на дом. - Муж там, он хотел меня убить.
- Муж? Это ты хорошо и, главное, вовремя придумала; тогда дело меняется, веди-ка нас в дом – посмотрим на твоего суженого, и, возможно, не с пустыми руками придется ехать домой. Ну и маневры у нас сегодня получились из-за тебя и твоего муженька!
Олег покрутил плечами, затем поочередно наклонял голову то вправо, то влево, пытаясь достать плечо, изгоняя, таким образом, из тела остатки дискомфорта после езды на мотоцикле.
Перед входом в дом лейтенант осторожно, словно вскользь, спросил у Валентины:
- Дети в доме есть?
- У меня нет детей.
Александр с сожалением покачал головой, огляделся вокруг, насколько позволял свет, бьющий изо всех окон, и подвёл черту под первыми впечатлениями:
- Здесь ничего не изменилось. Ясно, что за проделки матери страдает ее дочь – своего рода искупление грехов. Время от времени вместо того, чтобы помочь Валентине, её мамаша находила довольно милое для себя занятие – учила, как находить разочарование в мужчинах. Хотя стерва стерве рознь, но это была особенная, неправильная стерва. От таких женщин, как она, исходит зло, как будто от настоящих ведьм. Действительно тут даже дурной наследственностью не прикроешься. Сама занималась всю жизнь «разными штучками» и дочку сбила с пути истинного.
Хорошо, что они сразу коготки показали, а не потом… Чертова карусель. Тут уже никакая психология не поможет. Когда мой сын подрастет, я обязательно ему найду амулеты от злой жены и от тещи-ведьмы, - вздохнул, и мысленно себя перекрестил.
- В нашем деле самое главное – это чтобы чернила не кончились, - подумал Олег, заходя в дом. В дверях комнаты он отодвинул рукой в сторону, остановившуюся хозяйку. Сразу в нос ударил удушающий запах кильдима. Напротив входа, прямо на грязных обоях, бросился в глаза гнусный рисунок, изображавший… Трудно даже представить, в каком нужно быть состоянии, чтоб человеческий мозг смог на подобное искусство отважиться… Чей-то храп, раздававшийся с дивана, бил литаврами по ушам.
Перед диваном стоял большой стол, накрытый скатертью ядовито-желтого цвета, наполовину загораживающий от взора вошедших милиционеров, спавшего мужчину большого роста. На столе, среди объедков, «гордо» с вызовом стояли в ряд три пустые водочные бутылки, возле них лежал скелет селедки, в жабры которого было вставлено по папиросному окурку. Только картина недавнего пиршества попала в поле зрения капитана – он сразу вспомнил строчки из песни любимого певца:
Кабы водку гнали не из опилок,
Так чёб нам было – с пяти бутылок…
Следом подошедший Ермоха окинул взором комнату – не меньше месяца здесь не прибиралось, лишь «елось и пилось». Глядя на весь этот хлам, книги без обложек, мелкие косточки, пустые банки, валявшиеся на полу, шепнул Олегу:
- В Греции все есть.
- Да, и исключительные прелести в этом греческом зале, - в тон ему ответил капитан.
Лейтенант оглянулся на хозяйку – когда-то благоухала эта грудь. Сейчас же – сколько не силиться – невозможно было бы определить естественный цвет ее засаленного платья, нестиранного казалось десятилетиями. Её лицо сегодня было, как раз наоборот – правильного оттенка самой богатой палитры красок, да и темные круги вокруг больших карих глаз подчеркивали растоптанную судьбу, в особенности последних её дней.
Александр смотрел на свою ровесницу, бывшую зазнобу, и ужасался:
- Боже мой, сберёг меня – отвел от злого рока, и лихой напасти! Я, наверное, скоро буду верить в тебя. Вот так бывает в жизни – пули пощадят, а не дай Бог, такая трясина засосет… Меня, допустим, не засосала бы. Это все ее мамаша-мечтательница искала прынца для своей Валеньки: жди доченька – вот-вот приплывёт на корабле с алыми парусами.
Он перевел взгляд на диван: «Этот уже точно года на четыре приплыл», - Ермоха в сердцах сплюнул.
Олег, глянув на него, тихо спросил:
- Ты чего?
Тот махнул рукой, сделал шаг по направлению к лежащему гиганту. «Гаргантюа» шевельнулся во сне. Олег, кончиками пальцев, взявшись за одежду, придержал Ермоху, отводя его как бы от себя, одновременно делая шаг к ложу.
- Точно магрибский колдун, даже мухи не садятся, - он стоял над изголовьем, оценивая ситуацию, одновременно вдыхая жуткий тошнотворный запах непонятно какой смеси. - Что ж ты пил такое страшное?
Лежащий мужчина был похож скорее на легендарного атланта, чем на обыкновенного человека: рост около двух метров, хорошо развитая грудная клетка, крепкие ноги, у мощных рук – запястья на вид толще пол-литровой бутылки. Лицо, будто сказочного варвара, с крупными чертами, в его безмятежном сне выглядело сосредоточенно и печально. Волнистые черные кудри лежали на плечах. Вылитый варвар. Но более всего из его внешности, Олега поразили густые брови, словно у генсека, только в два раза больше. Ничего подобного его глаза не видывали.
Олег сделал один шаг по направлению к середине дивана. Посмотрел под другим углом еще раз на лицо лежавшего мужчины – вылитый генсек, только гораздо моложе.
- Какое поразительное сходство! Даже два: туловище Одина, а голова нашего… Един в двух лицах, или как там говорят: два в одном?
Да-а, на такой груди все медали Леонида Ильича свободно поместились бы. Не грудь – холодильник, а на верху, как ваза, всем знакомое, примелькавшееся лицо. Его, как в старину, повозить по Москве в цепях – вот потеха была бы.
Из-под грязной подушки хищно выглядывал нож – не нож, кинжал – не кинжал, половина сабли, или что-то похожее на мачете.
- Ну и тесак, с ума сойти, - подумал Олег, удивляясь необычному образцу холодного оружия.
Ермоха к этому времени тоже обозрел спящего с ног до головы:
- Где она нашла его? Такого, если бы против Батыя выставили – вся орда разбежалась, и никакого ига не было.
Оглянулся на стоящую в дверном проеме, покачивающуюся хозяйку дома, на ее оплывшее тело, когда-то трепетавшее в его руках, подобно рыбке на льду:
- Её мамаша дождалась зятёчка… Ладно Бог ей судья.
У Александра рука потянулась к пистолету.
В это время Олег, обернувшись, знаком дал понять – не нужно, затем жестом ладони подозвал к себе, и показал – готовь наручники.
- Привык уже к таким вариантам в жизни – нет ни страха, ни робости. Но нет никаких сомнений в том, что, проснувшись, он начнет буйствовать и тогда покрошит нас, словно пару кочанов капусты, а нам применять оружие нет никакого желания, - думал Олег, очень осторожно вытаскивая правой рукой тесак из-под подушки. Левая же была готова прижать «ожившее божество» в случае, если оно проснется.
Капитан потрясенно покачал головой – по мере того, как этот палаш все больше становилось зримым, создавалось впечатление, что он никогда не закончится. Еще несколько секунд и орудие несостоявшегося убийства из рук Олега бесшумно перекочевало на стол.
Через секунду наручники защелкнулись на запястьях гиганта. Тесак со стола опять очутился в руке Олега.
В следующее мгновение гигант сидел на диване, ещё одно – и он уже стоял с судорожно сжатыми кулаками. Изумленно поводил глазами по сторонам, затем его лицо исказилось страдальческой злобой. Из яростно открытого рта вырывались звуки, похожие на глухое, хриплое мычание загнанного буйвола, неожиданно раздался вопль. После чего воцарилась тишина, нарушаемая его свистящим дыханием, смешиваемым с тихими всхлипами трезвеющей Валентины.
Стоящий Валин муж, казалось, своими огромными размерами заполнил полкомнаты.
Олег предложил Александру:
- Садись, давай перекурим, - повернул голову в сторону виновника их ночного визита. - Ты, дорогой, тоже садись, отдохни перед дорожкой.
Гигант сел. Диван прогнулся под тяжестью его тела. Он повел головой по сторонам, его осоловелые глаза начали возвращаться к жизни. К удивлению стражей порядка, гигант захохотал. После минутного веселья он обратился к старшему по званию:
- Я больше не буду.
- Нет.
- Честное слово.
- Посмотри на свой тесак, а если бы еще выпил грамм двести, и убил ее. Тогда как? Все оставшиеся годы потом корил себя, и не смог бы смыть невинную кровь со своих рук, - капитан еще раз с удивлением посмотрел на руки гиганта, к тому времени уже снова поднявшегося со своего бывшего ложа, и стоявшего к нему боком. Гигант, очевидно, хотел что-то сказать, но как-то странно поперхнулся и вместо слов у него вырвался звук наподобие рыка.
- Теперь хоть рычи, хоть не рычи – времени у тебя будет предостаточно. Даже Уголовный Кодекс выучишь, если еще не знаешь.
- За что?! - раздался громоподобный голос.
- За то, что твои сегодняшние действия, - Олег глянул на часы, - извиняюсь, вчерашние, являются преступными и предусматривают наказание за их совершение.
- Будешь знать, как меня убивать, - вставила реплику Валентина, не переставая при этом икать.
Не обращая на нее внимания, Олег продолжил:
- А за то, что мы из-за тебя сегодня ночью тряслись на мотоцикле – для начала искупаешься в вытрезвителе, а разговаривать будем завтра, может быть, послезавтра. Тебя как звать?
- Вадим.
- Работаешь?
- В проходке, сейчас в отпуске. Через две недели на работу.
- Ну-ну, теперь о работе только мечтать остается. Раньше нужно было думать. Какой здоровый, а жену обещал зарубить. И за что? За эту гадость, - Олег с досадой ткнул тесаком в сторону пустых бутылок.
Вадим, подняв голову, посмотрел в сторону «указки»:
- Все равно одну спрятала, зверь-баба, ничего не боится. Да и не жена она мне, так просто… знаем друг друга с детства.
Валентина, стоявшая истуканом после своей реплики, вдруг странно застонала – это она несколькими глотками выпила полбутылки минеральной воды.
Олег повернул голову в ее сторону. Минералка сделала свое дело – икота пропала, и сейчас в наступившей тишине ее взгляд бессмысленно блуждал по мужским лицам.
- Вот с таких, как она, Александр, - обратился Олег, - нужно налепить скульптур с бутылкой в протянутой руке, и пусть они на площадях открывают глаза людям на то, что они не хотят видеть. Может, тогда перестанут по жизни ходить вслепую.
У Ермохи удивленно взметнулись брови от такой ереси. Он вспомнил красивую картину из юности, когда она, провожая его на работу, обнимала и целовала…
И надо же так случиться, что именно в этот момент, выпитая Валентиной минералка продолжает творить чудеса. Газу деваться-то некуда, вниз ему точно не пробиться – там, судя по пустым банкам: килька, икра кабачковая, «Огурцы по-дзержински», и над этими продуктами, естественно, хороший слой водки. Углекислый газок, не желая смешиваться с данными ингредиентами человеческого питания, оттолкнувшись от неё, родимой (водочки), рванул наверх в самое не подходящее для Александра Даниловича время.
Чтобы долго помнили эти подлые мужики, хозяйка дома изобразила, от всей души, благородную отрыжку, с хорошим внутриутробным бормотанием.
Лейтенанту стало не по себе, качнуло.
- Сейчас, кажется, у меня рефлекс сработает, - подумал Александр, и обратился к капитану. - Я выйду на пару минут.
Олег согласно кивнул головой, прикуривая вторую сигарету.
Через несколько минут Ермоха вернулся и остановился в дверях комнаты.
- Подъем, задержанный. Вперед, заре навстречу, - обратился капитан к Вадиму.
Тот встал, с высоты своего роста посмотрел с укором на Валентину, потрусил перед собою руками в наручниках, в глазах – немой вопрос: «Что же ты наделала?».
Слегка похлопав его по плечу, капитан поучительно произнес:
- Пить нужно меньше, или знать, с кем пить. Но лучше не пей, и тогда сможешь «не видеть зла, не слышать зла, не говорить о зле»3. Ты когда-нибудь слышал эти слова?
Вадим, не проронив слова, мотнул головой в ответ.
- Ну, теперь будешь постигать науку «не ошибись в выборе». Не в детском саду…
Полутрезвая Валентина, внезапно вцепилась в руку лейтенанта с криком:
- Отпустите моего кормильца!
Заглянув в глаза Ермохе, и, охнув, неожиданно резко обмякла, потом, положив левую руку себе на лоб, обратилась притихшим голосом к нему:
- А мы, с тобой, служивый, раньше нигде не встречались? А у тебя на левом плече родинка есть?
Лицо Ермохи, почувствовавшего на себе пронизывающий взгляд капитана, поначалу напоминало цветом светлый сурик, потом медленно, все явственнее оттенок поменялся на темно-вишневый.
Капитан резко скомандовал:
- Все! Хватит здесь концерты устраивать, уходим! А ты, мадам, жди повестку.
Мадам согласно кивнула головой, и ее взгляд тут же ушел куда-то под диван.
Провожать она не вышла. За капитаном, выходившим последним, с шумом захлопнулась дверь, лязгнул замок. Выходя со двора, Олег оглянулся – ни в одном из окон не горело освещение.
- Очевидно, припрятанную четвертую бутылку уже откупорила, - подумал он, закрывая за собой калитку.
Начинало рассветать. Со стороны могло показаться, что один из трех людей, стоящих возле мотоцикла, больше, чем мотоцикл и остальные вместе взятые. Взгляд капитана блуждал, перепрыгивая поочередно со спутников на мотоцикл, словно определяя место, каждому из них, потом остановился на Ермохе.
- Олег Владимирович, я вообще-то не знаю, как мы ехать будем? Сзади меня никак нельзя его усаживать – точно в аварию попадем. В коляску у него только одни ступни поместятся. Давайте так поступим: я поеду мотоциклом, а вы – попутки дождетесь, или я за вами машину пришлю. По-моему, вполне разрешимая ситуация.
- А, по-моему, сразу видно, что у тебя нездешняя фамилия. Я без дежурства уже двадцать часов на службе. У меня только в этом году уже двадцать семь отгулов, а к его концу, все шестьдесят будут. И так из года в год! А ну, заводи свою шарманку! Ремень брючный есть? Снимай! Не поместится. Это «ку-ку» у тебя не работает! Одевай ремень задержанному на пояс. Вот так, застегивай. Хорошо. Садись за руль. Хотя нет, обожди.
Быстренько, Вадим, становись ногами в коляску. Пятки, пятки к стеночке. Теперь наклоняй голову, живее, я сказал, и как можно ниже.
Александр, нужно ему помочь. А то у него это элементарное физическое упражнение не получается. Мы должны его голову засунуть в коляску, поближе к ступням. Стоя же его никак нельзя везти – на первой кочке перевернёмся. Понял? Начинаем потихоньку с двух сторон. Наклоняй. Еще ниже…
- А-а-а! Что ж вы делаете, изверги?! - раздалось уже из коляски.
- Молчи! Ты у меня за сегодня крови выпил на месяц вперед. Будешь брыкаться – получишь вдобавок еще одну хорошую статью за сопротивление органам власти. И не просто сопротивление, а за активное… Александр, не обращай на него внимания. Очень осторожно…
- А-а-а!
- Так. Хорошо.
Кое-как задумка удалась. Получилось что-то наподобие ваньки-встаньки, только наоборот. Быстро протрезвевший Вадим стойко переносил очередной удар судьбы.
- Сколько же их было в течение минувшего дня? С женой-склочницей поругался из-за пустяка. Чтобы дров не наломать, ушел от греха подальше. Валентину встретил на свою беду. Мало того, что она мелочная – водку прячет, так еще и милицию вызвала. Теперь отвезут, хорошо, если дело обойдётся только пятнадцатью сутками. Им то, что – лишь бы дело пришить, да благодарность заработать. И за что? Тесак-то не мой – под диваном лежал. Что за день?
Наверное, кто-то сглазил, - рассуждал бедолага, чувствуя, как кровь начинает приливать к голове из-за нелепой позы.
- Старайся здорово не раскачиваться, а я тебя буду поддерживать. Ты понял? - крикнул Олег почти в самое ухо Вадиму, усевшись на своё место. - Так мы потихоньку и доедем.
Сквозь шум прогревающегося двигателя раздался голос Вадима:
- Товарищ капитан, давайте, я лучше буду за вами бежать.
- Нет, дорогой, а потом мы тебя будем еще неделю искать, и нервы трепать себе и людям. Зачем же тебе самому себе лишнюю статью наматывать? Не переживай, как-нибудь доедем.
Отъезжая, капитан оглянулся на дом:
- Если бы не тесак, тогда следовало её забрать, и хлопот меньше было бы…
В просыпающийся город, с южной стороны, под оглушительный надрывной треск двигателя, въезжала странная пирамида. Два здоровенных краснощёких милиционера, ехали на допотопном творении рук человеческих, именуемом мотоциклом с коляской. Водитель держал руль с таким видом, словно боролся с быком, держа его за рога. Заметно было по позе и выражению глаз, что стоило это ему неимоверных усилий. Увиденная сцена напоминала непредвиденный финал корриды, когда безоружный тореадор не может убежать и ему пришлось вцепиться в рога, за секунду до того момента, как чудовищная сила подбросит смельчака в воздух.
Второй офицер, в чине капитана, сидящий сзади, держал руками верх тяжелого необъемного мешка, который, раскачиваясь, как огромной силы маятник, все время норовил выпасть из коляски. Это был даже не мешок, потому, что в те времена таких стандартов попросту не существовало. Странный вид мешка скорее напоминал картину, когда в полуторный наматрасник засунули цоколем вниз огромную лампочку, а ее круглую часть второй милиционер, в мокром кителе, пытается удержать с помощью короткой верёвки.
Шахтёры, торопящиеся на первый наряд, потом рассказывали, и, между прочим, это очевидцы делились увиденным, а не слухами:
- Мы только на работу, а менты уже отработали: на полях что-то стырили. Хоть бы людей постеснялись, а то совсем совесть потеряли – белым днем тянут, не жалея технику (конечно, не своя же). Нагребли столько, что даже вспотели от жадности. Что-то рановато они заготовку начали делать? Наверное, телефонограмму получили, что тяжелый год ожидается. Вот жизнь пошла в стране Советской… Раньше за колосок можно было без проблем червонец схлопотать, а сегодня воруют белым днём! И кто? Опера! Их даже пожурить некому, не говоря уже о том, чтобы за руку схватить ради торжества буквы Закона. А всему виной вседозволенность... Любой закон для них не указ. Вот и мы своим детям говорим: «Учиться нужно, тогда и вам – будет немало кое-чего позволено…
Только подъехали ночные путешественники к зданию РОВД, как заглох мотоцикл – кончился бензин. Кто увидел подъехавшую троицу – вышли на улицу, чтобы поглазеть на диво дивное. Кое-где раскрылись окна. Раздался хохот, многие милиционеры, дурачась, начали аплодировать.
Александр с задержанного снял наручники. Олег под неумолкающие шутки обратился к Вадиму:
- Ну, вот, земеля, прибыли на конечный пункт, и после его посещения, твоя судьба резко изменится. Видимо, права народная мудрость: кто ищет приключений на свою… голову, тот обязательно их найдет. Прибыли. Выходи.
- Я не могу.
- Как это: не могу? Сейчас мы тебе поможем. Александр, давай потихоньку…
Они с двух сторон взялись за голову и плечи.
- Чуть-чуть прижмем ее к ногам…
- А-а, больно!
- Ты что – издеваешься над нами? - Александр не смог правильно оценить сложившуюся ситуацию.
- Чтобы вы в геенне огненной горели!
- Ты что – верующий? - живо поинтересовался Олег, тщетно пытаясь прижать голову к ногам.
- Да.
- А больше похож на грешника, не собирающегося ни каяться, ни…
Подошел ещё народ, разумеется, милицейский. Сообща кое-как Вадима вытащили из коляски, поставили на асфальт – не хочет он разгибаться. Отпустили – начал заваливаться на бок, еле удержали. Капитан приказал крайнему сержанту принести носилки. Сам же, глядя на согнувшегося гиганта, подумал:
- Во что превратились потомки сыновей леопарда? А может, не мы сами в этом виноваты? А тогда кто? Ведь на любой вопрос, можно всегда найти ответ, если, конечно, захотеть.
Вскоре сержанты положили на носилки Вадима, согнувшегося гигантской дугой. Обступившие их зеваки, ахнули, глянув в лицо задержанного, начавшего в наступившей тишине потихоньку постанывать.
- Готовьте дырочку на кителе, товарищи офицеры, - кто-то не преминул съязвить, правда, робким голосом.
- Скорее звезду с погон снимут, чтобы по ночам двойников не отлавливали, - послышался угрюмый ответ, подчёркивая сходство Вадима с генсеком.
Четыре человека подняли Вадима, двое поддерживали его с боков, исключая попытку свалиться с носилок, заскрипевших и угрожающе прогнувшихся.
- Куда его, товарищ капитан, - ходивший за носилками сержант, вопросительно посмотрел на него.
- Отнесите пока в дежурку, в комнату отдыха. После восьми часов решим, что с ним делать, а то, как бы ему вместо срока, не пришлось давать группу инвалидности по радикулиту. Вырос большой, а здоровье хлипкое – на водку растратил. Какой-то десяток километров не смог проехать, как мужчина. Горе-богатырь.
Олег вздохнул с облегчением – трупа не оказалось, ночные приключения закончились малой кровью. Осталось дождаться начальства и решить вопрос о задержанном.
Подошедший Ермоха протягивая тесак, завернутый в газету, тихо спросил:
- Куда это, Олег Владимирович?
- Давай мне, – отметив про себя, что Александр поступил рассудительно, спрятав «орудие убийства» от лишних глаз. - Спасибо за службу.
В ответ тот только виновато улыбнулся.
Перед тем, как пройти в свой кабинет, Олег нанёс визит дежурному по части:
- Обманул-таки, Алексей Петрович?
- Прими мои поздравления – «со щитом» прибыл, - с бравадой в голосе Петрович начал уводить разговор в сторону.
- Не крути. Обманул?
Дежурный вздохнул и со смущением на лице продолжил изменившимся голосом песнь хвалы:
- Зато ты нам, какого богатыря привез на показ. Одни черты лица чего стоят. Мы его фотографию увеличим и обязательно у себя в дежурке на стене повесим. Мы даже не можем себе представить, сколько сил вам понадобилось, чтобы…
Олег, молча, сверлил взглядом Петровича. Тот оборвал свою песнь на полуслове, и, пожав плечами, развел руками:
- Ну, так вот, ведь…
- Говорят, что ты всегда ратуешь за справедливость, а на последнем собрании парторга ругал. Так?
Дежурный вздохнул:
- Зла не держи, Олег.
- Да ты про что, Петрович? И даже не думай об этом, наоборот – нам очень весело было, редко такой вызов бывает.
- Правда? - с облегчением спросил Петрович, меняясь в лице.
- Да не переживай, всё нормально.
Старший оперуполномоченный сидел уже минут пятнадцать за столом, в своем кабинете, переводя взгляд с тесака на лист чистой бумаги, лежащий перед ним. Он не знал, как ему поступить, и с чего начать.
- По долгу? Обязаны были его задержать и по факту возбудить уголовное дело.
По совести? Непонятно – зачем звонила. Убивать не грозился, только и сказал: «Спрячешь, сука, водку – пожалеешь». Положил под подушку тесак, чтобы не дай Бог – первой не применила. И ничего более. А она сейчас, наверное, уже давно спит, допив бутылку. Ну и люди. Когда уже страна протрезвеет?
В проходке работать – не грибы собирать. Верхняк4, наверное, сам спокойно держит.
Олег неожиданно рассмеялся, представив Леонида Ильича, держащего на вытянутых руках верхняк, с надписью, сделанной мелом: «Сила партии в шахтерских руках».
Пострадал Вадим, бесспорно, но это можно списать на стечение обстоятельств, зато в следующий раз будет знать: куда и к кому сбегать от скандальной жены.
Думаю – сегодня буква закона не пострадает.
У него оставалось еще полчаса в запасе. Начинало клонить в сон. Олег достал из кармана пачку сигарет – она была пуста. Открыв ящик стола, взял сигару. «Я сегодня заработал», - произнёс он, словно оправдываясь перед кем-то.
Запах дыма сигары навеял воспоминание о годах студенчества, когда он впервые поднял руку на человека, защищая честь и достоинство своей будущей жены. Олег окунулся в события более чем десятилетней давности. Тогда он в троллейбусе решительным образом пресёк попытку пошалить двух здоровенных хамов. Самонадеянные дебоширы остались лежать на полу, естественно, в горизонтальном положении, а он вышел на следующей остановке. Пошел ли им этот урок впрок, студент юрфака так и не узнал – хулиганство осталось нераскрытым.
Олег посмотрел на часы – время всегда незаметно крадет нашу жизнь. Через пять минут наступит очередной рабочий день в РОВД, а он уже целые сутки находится на службе без сна и отдыха, исключая лишь время быстрого обеда в столовке. Капитан встал из-за стола, спрятал тесак в сейф, потушил свет, потом что-то его «толкнуло» и он щелчком выкинул окурок сигары в форточку. Красиво получилось, как при стрельбе в тире, точно в десятку, и удовлетворенный настоящим фактом, направился к двери. Раздавшийся на улице чей-то мат неприятно резанул слух. Олег осторожно выглянул из-за края шторки – напротив окна стоял парторг, в растерянности переводивший взгляд с открытых форточек на дымившийся окурок возле его ног.
- Кто-то специально поджидал его! - он быстро проанализировал ситуацию. - Унизить окурком?! Сигары?! Кто в РОВД тайком курит сигары? Этому таинственному кто, очевидно, трудно отделаться от приобретенной ранее привычки. Где приобретенной? В наших заведениях этому пороку точно не обучают. Следовательно, будем разбираться…
Парторг презрительно скривился, достал из кармана носовой платок и аккуратно, не касаясь пальцами, взялся за еще дымившийся окурок…
Капитан бесшумно направился к двери, а на столе остался лежать чистый листок бумаги.
Ровно в восемь часов, Олег постучал в дверь кабинета майора Переделкина, начальника УГРО.
- Разрешите, товарищ майор. Тут такая щекотливая ситуация, и нам необходимо попробовать её решить самым положительным образом…
Выйдя из здания, Олег постоял с коллегами еще пару минут, напоследок перекуривая, перед дорогой домой. Принимая очередную порцию шуток, как должное, улыбался им и солнцу, подкрадывающемуся к зениту. И вдруг, словно гром среди ясного неба, прозвучало объявление по громкоговорящей связи:
- Старший оперуполномоченный следственного отдела, капитан С., вам нужно срочно зайти в партком.
Из груди Олега вырвался сдавленный полустон-полувопль, чем удивил сослуживцев; решительно махнув рукой, он обратился к ним:
- Если что, я давно ушёл. До свидания!
P. S. Вот такая получилась трактовка рассказа о ночной поездке, услышанная мною из уст бывшего капитана.
Эта история имела хороший конец. В тот же день гиганта положили в больницу, а через десять дней он пришел к Олегу Владимировичу со словами благодарности. Дороги органов правопорядка и его больше никогда не пересекались. А если бы вместо моего героя поехал на вызов кто-нибудь другой, чем тогда закончилась эта история?
Примечания:
3 Буддистская мудрость.
4 Верхний сегмент арочной шахтной крепи; вес зависит от сечения выработки.
Фото: Вид на г. Дзержинск из пгт Новгородское (Донецкая обл).
29.05.2005