ЦВЕТИСТАЯ ПРАВДА САВЕЛИЯ
Другого определения для неё не нашел. Вы сначала поверьте мне на слово, а потом я вам это докажу на фактах.
Вот, например, случай о том, как он обзавелся металлической ногой. Внешне она обычная, только вместо кости от стопы до колена у него особого свойства металл. Чудеса в медицине уже и тогда были, в пятидесятых годах прошлого века.
А ведь после аварии он едва пришел в себя. Мог вообще остаться без ноги. Но это его не смущало. Узнав об этом, он спел частушку: «Хорошо тому живется, у кого одна нога. У него штаны не рвутся и не надо сапога!»
Новосибирские хирурги обратили внимание на веселого, неунывающего молодого мужчину, который так и сыпал шутками-прибаутками. Заручившись его согласием, они решились на сложную операцию.
- Хочешь, Савелий, мы тебе железную ногу сделаем? Еще спляшешь на свадьбе! Только нужно будет долго терпеть.
- Лишь бы не стеклянную! Не ручаюсь, что уберегу!
И он терпел. Об этой операции Савелий Пужой не может рассказывать без смеха, как, собственно, и о других перипетиях в своей жизни.
- Спасать собрались ногу, а операцию начали с живота. Оттянули кожу и подрезали с двух сторон. Зашили и живот, и отдельно кожу в трубочку. Получилось такое - как скоба у двери. Всем, кто меня навещал, я показывал: «Из меня сейф делают для разведчиков! Ручка уже готова!»
Подождали, пока кровообращение наладится и всё зарубцуется. И говорят мне: «Наберись, Савелий, терпения. Будешь лежать теперь в неудобной позе».
- Вот это была «поза»! Положили меня на спину. Жгутами подтянули к животу изуродованную ногу. Отрезали один конец моей «ручки» и пришили его к ноге около колена. «Так будешь лежать, пока не срастутся», - сказали мне.
- Лежу себе, распятый. Анекдоты слушаю, сам травлю. А чего унывать? Молодой организм работает! Кровообращение и на новом месте наладилось.
И настал решающий момент! Привезли меня в операционную, сделали общий наркоз. Вместо раздробленной кости вставили металлическую заготовку. Все жилочки, сухожилочки расставили по местам. А потом отрезали другой коней «скобы» от живота и растянули кожу на ногу. Пришили, заштопали, закрепили шинами. Проснулся я от наркоза уже с новой ногой.
- Постепенно шины снимали, бинты убавляли. И вот я увидел свою новую ногу без ничего! Худая. Мускулы дряблые. Дали мне костыли, и пошел я по всей территории! Стану на новую ногу, как гусь, и радуюсь! А она ничего, держит. Через четыре месяца прибыл я домой своим ходом. На свадьбе станцевал. Только не на своей, а у племянника.
- Недолго музыка играла! Признали меня виновным в аварии, судили и отправили за колючую проволоку. Там я не только быстро ходить научился, но и бегать!
Был я бригадиром на стройке. Меня отпускали свободно, если куда нужно было сходить. Однажды принарядился. Взял у другого бригадира кожаную куртку и пошел в город. Слышу шепот за спиной: «Это – он!» Что-то здесь не чисто, подумал. Надо когти рвать! Идут следом трое. Я в переулок. Через заборы. По закоулкам. Они не отстают. Еле добежал до зоны. А бригадир смеется: «Они тебя за меня приняли!»
- На стройке работали с выработки. Могли и премию получить за досрочную сдачу объекта. Мы уже всё сделали, осталось пол покрасить. А площадь зала такая, что другого края не видно. Дня три придется ползать, махать щетками. В срок не укладываемся.
Бригадир, соперник наш, смеется: «Слабаки! Моя бригада за два часа такой пол покрасит! Спорим на десять бутылок, что покрасим, пока ты за водкой сбегаешь!»
«Обдурят - так обдурят, - подумал я. – А вдруг есть чудеса на свете? Премия-то дороже этих бутылок!» И согласился. Бригадир своим моргнул. Смотрю, они мигом от ватной фуфайки оторвали рукава и их распороли. «А ты иди, иди, а то не успеешь, нам ждать придется» - говорят мне.
Когда я вернулся, пол был покрашен.
- Принимай работу!
Придраться было не к чему. Краска ровным слоем лежит на всей обширной площади. Оказывается, эти зэки слили краску из банок в ведро, окунали в неё куски фуфайки, а потом движениями, будто моют, покрасили весь пол. Вот это наука!
Какими-то неизведанными путями Савелий Пужой в начале семидесятых годов оказался директором районной типографии. Производство налаженное, знай, пополняй расходную часть материалами. А если строкоотливной наборный автомат или резальная машина забарахлят, вызывай слесаря-наладчика через управление по печати, что в Новосибирске. Обычное дело!
На этот раз наладчик ремонтировал резальную машину. Очень тяжелый и острый нож этого механизма запросто разрезает стопку газетной бумаги до сорока сантиметров высотой. Движет всю конструкцию мощный электромотор. Опытный мастер, соблюдая технику безопасности, подстраховал подставкой поднятый в верхнее положение нож. Спокойно выполнял свою работу. И вдруг подставка выскользнула, огромный нож ринулся вниз. Наладчик не успел даже охнуть, как остался без указательного пальца.
Всё это случилось на глазах Савелия. Он побледнел, схватил другой рукой свой здоровый палец и забежал в кабинет к корреспондентам. Лицо его было искажено как от сильной боли. «Ой-ой-ой! Какой ужас!» - приговаривал он. – «Палец. Палец! Какой ужас!» А сам, зажимая свой палец, тряс руками, словно испытывал нестерпимую боль, и крутился по комнате. Ужасное состояние отражалось на его искаженном лице.
-Что произошло? Что с твоим пальцем?
Пужой разжал руку и посмотрел на свой невредимый палец, как бы ничего не понимая.
-Он, этот, ну, наладчик – палец себе отрубил! – наконец высказался он.
- Скорую вызывать, так, да?
- Ага, скорую. Ой-ой-ой! Какой ужас!
И он снова схватился за палец и забегал по кабинету. Дежурная смена медиков забинтовала рану, остановила кровь. Палец достали и положили пострадавшему в карман. Наладчик перенес травму спокойно, ничем не выдав, что ему больно. Ехать в больницу он отказался. Мало того, вечерним автобусом отправился в свой район.
А Савелий продолжил руководить коллективом наборщиков и печатников типографии. Нравилось ему приходить на работу по выходным дням. Что уж он там записывал и подсчитывал, одному ему известно. Только однажды встретил он приятеля, которому доверял, и спросил его:
- Хочешь выпить спирту? У меня есть!
Спирт типографии выдают для того, чтобы промывать детали строкоотливного наборного аппарата – линотипа. Для каждой буквы в нем отдельная матрица в виде латунной пластинки. Вот эти пластинки, которые автомат выстраивает в строки и заливает типографским сплавом, надлежит содержать в идеальной чистоте. Их и промывают спиртом.
В положенный срок наборщица занялась мытьем матриц. Промыла, протерла чистой ветошью и расстелила их сушить. И что же она увидела? На блестящей латуни стали проступать белесые пятна – следы добавленной в спирт воды! Позвали Савелия.
- Спирт разбавлен водой. Доступ к нему только у вас.
- Значит, на базе разбавили и нам подсунули! – не моргнув глазом выдал версию Пужой. – Я сейчас позаимствую у медиков, а с базой разберусь.
Так и утратила свою прелесть работа по выходным. Зато дома он стал проявлять чрезвычайную активность.
Привез два поддона кирпичей для будущего ремонта печи и разгрузил рядом с калиткой. Жена, а она у него большой начальник - заведующая отделом народного образования - посмотрела на это и сказала: «Здесь кирпичам не место»!
Вот и хорошо! В субботний день Савелий стал переносить их во двор. Сделает пару ходок – перекурит. Перенес половину. За обедом жена уловила запашок спиртного. К вечеру кирпичи от калитки были убраны. И тайная бутылочка была опорожнена.
Вышла жена и увидела, что кирпичи сложены там, где у нее летом цветы растут. «И здесь кирпичам не место!» - сказала она. И опять хорошо! Теперь Пужой стал складывать их в сарае. Половину перенес до обеда, вторую часть – к вечеру. Два выходных прошли замечательно!
Интересно послушать рассказы Савелия Пужоя о его жизни. Он ничего не сочиняет, выкладывает всё, как есть. Но правда у него какая-то цветистая, разноцветная, веселая. Такой уж у него характер.